Лулу выполнила все распоряжение де Перьеотмыла, накормила и спать уложила. Встретиться с сироткой она должна была только поутру.
У самой лестницы, ведущей на второй этаж, дежурил один из слуг герцогаон должен был присмотреть за тем, чтобы никто не тревожил молодую госпожу.
Жаль, но слуга, как раз и сгинул в огне. Перед тем, как сгореть, бедолага получил удар кинжалом в печень.
Допрашивать де Перье было некого, но он ничуть не сомневался в том, что имена поджигателей ему хорошо известны.
И шевалье, и виконт замазаны в этом грязном дельце по уши.
В городах и поселениях очень не любили поджигателей. Дома, преимущественно, строили из дерева и редко, когда из камня, поэтому, большой пожар оставлял без крова всехи нищих, и богатых. Виновного в умышленном поджоге ждала страшная смертьколесование или четвертование. С преступниками никто и не думал церемониться. Смерть под ликующие крики толпы, долгая и мучительнаявот что ждало любого, решившегося на страшное злодеяние.
Но, Перье собирался молчатьне стоило впутывать в грязную историю единственного наследника герцога. Статус же девчонки, ещё не определён. Возможно, знатный вельможа вскоре позабудет о забавной сиротке. Зачем же тогда ссориться с молодыми господами и наживать себе могущественных врагов? Перье подождёт и, если вдруг случится чудо и девушке улыбнётся судьба, кое-кому придётся очень сильно пожалеть о содеянном.
Одинокий голубь рано поутру взмыл в лазурное небо, подёрнутое легкой розоватой дымкой рассвета. Ветреная и прохладная погода ничуть не мешала крылатому посланцу, несущему важную весть. Не раз и не два умная птица летала по привычному маршруту и не боялась заблудиться.
Она точно знала о том, что по прибытию на место, её ждут свежая вода и вкусный корм, а, так же, ласковые руки человека, ухаживающего за почтовыми голубями.
Белый голубь летел, радуясь жизни и лишь крылатый хищник мог прервать его лёгкий полёт. Но голубю везлони ястреб, ни сокол не встретились на его пути и до замка, конечного пункта назначения, оставалось совсем ничего.
Босые ноги Елены торчали из грязного балахона, должного изображать ночную рубаху. Девушка, умаявшись за долгую и насыщенную событиями ночь, беззаботно дрыхла, ничуть не заботясь о том, что её чёрные пятки изгваздали алый бархат.
Толстый целитель в измятой мантии, откинув голову назад, смачно всхрапывал, сидя напротив симпатичной селянки. Конечно же, негоже мужчине, тем более неженатому, находиться в столь интимной близости от юной девицы, но уж такова жизнь. Да и кого особо волнует целомудренность и репутация нищей безродной деревенской девки?
Жико, юный прислужник целителя, тоже спал, приобняв запылённое колесо кареты с бирюзовыми коронами на дверцах. Спать ему было не очень удобно, но кого заботит мнение слуги? Хорошо ещё, что нашёлся плащ для несчастного паренька и ему не пришлось стучать зубами от холода.
А вот де Перье было не до сна. Он суетился, подгонял заспанных гвардейцев, торопя их занять нужное место в колонне. Они отбывали, стремясь попасть на первый утренний паром через Нуарширокую и своенравную реку.
Никто не осмелится перебегать дорогу герцогской карете, но Перье, всё равно торопился. Господин станет ожидать их на другом берегу и безопасник не имел намерения опаздывать.
Ожидали лишь господ дворянюного маркиза сотоварищи. Вот они и появились в самом конце длинной улочки, неторопливо и вальяжно выплывая из утреннего тумана.
Лицо у маркиза морщилось, точно сведённое сильной зубной больюон не выспался и перепил, от того и чувствовал себя прескверно. Шевалье и виконт де Броэ, широко зевая, следовали за маркизом, пряча от внимательного взгляда де Перье свои помятые лица. Перегаром от них разило на всю улицу, прихватывая и ближайшие переулки.
В общем и целомночь удалась! Жаль лишь, что не всем планам молодых аристократов довелось быть исполненными.
Елена проснулась от того, что карету сильно затрусило по камням. Камнями оказалась вымощена дорога к реке.
Девушка приподнялась, очумело затрясла головой, чем вызвала очередное неудовольствие со стороны не выспавшегося целителя.
Благовоспитанные девицы всегда выглядят опрятно и скромно и ведут себя соответственно. медленно и торжественно произнёс лекарь, подняв вверх указательный палец и критическим взглядом окинув сидящую напротив девушку, многозначительно скривилсяН-да..
Елена внешне напоминала собой свинарку из самого грязного хлеваона вся вывалялась в жидкой грязи, не нарочно, но все ж.. От неё отвратительно несло гарью и к тому же волосы свалялись и походили на паклю. Колпак Елена потеряла, да и ночная рубаха, выданная ей вместо прежнего платья служанкой на постоялом дворе, вовсе не походила на вечерний туалет приличной дамы.
И она по-прежнему босая.
Затов трусах!
Хм! грустно произнес лекарь, уныло размышляя на тем, что именно скажет ему герцог, узрев вместо смазливой кандидатки в любовницы, этакое вот пугало.
Лоснящееся лицо целителя сильно побледнелокарета вкатилась на паром.
Огюстен Лупа Кенто, почтенный целитель, вот уже, который год пользовавший семью герцога де Анфор, тяжело вздохнулон ненавидел моря и реки. Вообщелюбые водоёмы.
В далёком сопливом детстве Огюстен Лупа едва не утонул в господском пруду, где он и ещё пара сорванцов, наладили запустить на воду хлипкий плотик.
Плотик не выдержал веса трёх пацанят и развалился на самой середине пруда.
Дело происходило ранней веснойкое-где по берегу еще лежал жухлый снег, холодный ветерок вовсе не казался ласковым и бодрящим.
К своему сожалению, Огюстен так и не выучился плавать. До самой смерти ему не забыть того ужасного ощущения собственной беспомощности и несовершенстваего неудержимо тянуло на дно, цепкие водяные растения тащили вниз отчаянно барахтавшегося в воде мальчишку. Хвала Богам, тогда он ещё не был так упитан и кругл. Лёгкие Огюстена разрывались от нехватки кислорода, в глазах потемнело и паренёк, устав бороться, камнем пошёл ко дну.
Его более везучие приятели уже тряслись от холода на берегув начале апреля водичка в пруду всё ещё не располагала к купанию.
Несчастного Огюстена спас сын герцога де Анфор. Молодой господин прогуливался по саду, когда услышал отчаянные вопли мальчишек. Оставив жену и новорождённых двойнящек на попечение домочадцев, юный Анфор и пара приближённых к нему дворян, бросились на крики.
Сын герцога оказался отличным пловцом и благородным человеком. Он, не раздумывая ни мгновения, бросился в тёмные воды и вытащил обмякшее тело паренька на берег.
Огюстену крупно повезлоего успели спасти. Но задница у незадачливого плотостроителя ещё долго горела огнём от того самого вознаграждения, полученного за проказу, едва не приведшую к утоплению. Родители Огюстена не поскупились и щедро отхлестали сорванца по непоседливому заду.
Монтегю де Анфор, его молодая жена и дети, спустя несколько лет после того случая, попали под горный обвал и погибли. Это произошло много лет назад. Огюстен вырос, получил образование, оплаченное из герцогской казны и с тех пор служил господину верой и правдой, в память о его сыне, спасшему жизнь незнакомому мальчишке.
Теперь вот его заботам доверили невоспитанную селянку. Никаких понятий о манерах и хорошем поведении! Впрочем, чего ещё можно ожидать от девчонки, выросшей в хлеву?
Целитель задумчиво пожевал губами, прижав к груди драгоценный сундучок с инструментами и всевозможными банками-склянкамион был напряжён и тревожно вслушивался в шум за окнами кареты.
Елена искоса наблюдала за лекаремтолстяк явно сдрейфил. Лицо, ранее румяное и лучившееся довольствием. побледнело до цвета рисовой муки, а лоб целителя изрядно вспотел. Он то и дело утирал его огромным платком и всячески пытался скрыть свою панику.
Паром двигался по реке медленно и плавно. Работники переправы вели себя смирно и почтительноони-то думали, что в карете находится его светлость, герцог Валенсии, а не какая-то побродяжка в изгвазданной ночной рубахе.
Воды реки пугали своей стремительностьюони неслись на юг, на встречу со Средиземным морем, открывающим кораблям Ангоры путь в океан.
Целитель, осознав, что не происходит ничего из ряда вон выходящего, слегка успокоилсяего лицо обмякло и дыхание нормализовалось, перестав напоминать хрипы асматика.
Внезапно всё изменилось.
Громко заржали кони, зазвучали крики испуганной челяди, перерастающие в вопли паники. Карету сорвало с места и закрутило.
Огюстен почувствовал себя дурноедва не выронив из рук драгоценный сундучок, он схватился за поручень и принялся громко вопить, обращаясь к несносной девчонке, что так и норовила вылететь из кареты головой вперед.
Держись! Держись крепче, дева! Сейчас..
Какую такую важную информацию собирался сообщить ей целитель, Елена так никогда и не узналагерцогскую карету сильно тряхнуло, швырнуло и шмякнуло, громко и как-то безнадёжно заржали лошади, и Елена почувствовала, как её выносит прочь, выбрасывая прямо в распахнутые двери.
Девушка отчаянно заголосила, раскинула руки на манер крыльев, мечтая вцепиться ими во что-нибудь надёжное и устойчивое, но тщетноеё шваркнуло, подкинуло и она, совершив головокружительный кульбит, плюхнулась в воду плашмя, очень сильно ударившись животом.
Так сильно, что из неё аж весь дух вышибло!
Да, что ж, такое! возмутилась Елена, судорожно заглатывая воздух распахнутым ртом и тут же погрузилась в воду с головойОпять на те же самые грабли! выплюнула она, выныривая и стараясь удержаться на плаву.
Она уже не видела, как следом за ней, из алого чрева кареты, выбросило толстякацелителя, как он, пуча глаза, наверное, от восторга, а не от ужаса, разевая рот в беззвучном крике, на ходу, в воздухе, смахнул загребущей лапкой сундучок с драгоценными инструментами, а потом, подобно кулю с мукой, плюхнулся в воду, истошно вопя и поднимая вокруг себя тучу брызг.
«Это, почти-что, цунами!» подумалось Елене, которую качнуло волной, пришедшей вслед за падением тучного лекаря.
Елена любила и умела плавать.
Она поняла, что произошла авария, несчастье на водето ли, лошади взбрыкнули, то ли ещё что, но карета, зависнув, задними колёсами зацепившись за высокий паром, выплюнула из собственного нутра пассажиров и почти утопила лошадей.
Но, нетлошади, оборвав постромки, плыли уже где-то далеко, вместе с сопровождающими, а вот несчастный целитель в мантии, закрутившей толстяка в плотный кокон, почти сдавшийся грозной стихии, грозился перейти от плавания в стиле «топора» к утоплению.
Беда-беда, огорчение! выдохнула Елена и, подплыв к целителю со спины, ловко дёрнув того за волосы, потащила за собой.
Лекарь булькнул от испуга, всполошено замахал руками, а затем, внезапно затих, предоставив Елене спокойно заниматься его собственным спасением.
Пыхтя от усердия, девчонка тащила толстяка на буксире, из последних сил сражаясь с течением, а до берега было ещё, ой, как далеко!
Не дотащу! поняла Елена, намертво вцепившись в густые волосы толстякаИ руку не разожму, заклинило! Оба потонем.. Ишь, разожрался, боров..
И когда силы её оказались на исходе, чья-то крепкая рука ловко перехватила толстяка, освободив уставшую спасительницу от непосильного груза.
Плыть сразу стало легче, плыть сразу стало веселее и каменистое дно под ногами показалось девушке самым желанным чудом, случившимся в её, такой спокойной и размеренной до недавних пор, жизни.
Она выползла на берег реки, жалкая, лохматая, но зато, почти отмытая от грязи и гари. Впрочем, песок и зелёная трава, тут же добавили живописные разводы на несчастном балахоне, кое-где пестревшим прорехами, через которые и проглядывало соблазнительное девичье тело.
Блин! Блин! бормотала Елена, стуча зубами от холода, отжимая волосы и ёжась под недобрым взглядом господина де Перье, выволакивающего на берег тушку, спасённого совместными усилиями, лекаря. Вначалечуть не изнасиловали, затемедва не забили плетями, потомза малым, не сожгли вместе с постоялым двором, а теперичапочти утопили в реке! Кто-то имеет на тебя зуб, дорогая моя Елена, кто-то очень изобретательный и упорный! Вот же, сукин сын, чтоб ему пусто было!
Девушка бросилась на помощь Перьевсё-таки, лекарь совсем не пушинка, а господин безопасник не отличается богатырским телосложением. Вона, как посинел весь от натуги!
Огюстен, ощутив под ногами твёрдую землю, воспрянул духом и принялся выворачивать своё крепкое тело из мокрых объятий своего собственного одеяния.
Перье, как умел, помогал ему в этом непростом дельце.
Эту энергию, да в мирных бы целях! продолжала бурчать Елена, поминая недобрым словом своего неведомого недруга и отжимая жалкую тряпочку, в которую превратилась ночная рубашкаГоры бы своротить можно было бы! А то, повадились, понимаешь ли, обижать такую безобидную меня! Гады!
Рельт де Перье, каким-то новым, даже уважительным взглядом, посматривал на шуструю девицу, стараниями которой, семейный целитель герцога не отправился ко дну беседовать с рыбами. Нужно сказать, что герцог де Анфор любил и ценил лекаря, в память о собственном сыне, погибшем уже слишком давно. И, если за гибель безродной девицы, пусть и заинтересовавшей герцога чрезмерно, Рельту грозил только выговор, то за потерю лекаря, безопасник одним бы порицанием не отделался.
Тем более, что лекарь-то, хороший, а то что воды боится и плавать не умеет, так то, не главное, да и поправить можно.
Н-да. де Перье вновь взглянул на девицуХлопотная, однако, вы особа, госпожа Арлена из Больших Гулек. Неприятности к вам так и липнут, словно им, гм-м, опять же, намазаночем именно «намазано», де Перье промолчал. Благоразумно.
Елена мельком взглянула на неприятного, блеклого типа в баронском звании и обнаружила, что у того очень даже славные глазада, тусклые, дацвета неопределённого, но сейчас в них горели задор и хитринка, обещающие кое-кому массу неприятностей.
«Лишь бы не мнесуеверно сплюнула ЕленаТьфу-тьфу и всё через левое плечо!»
Продолжать путешествие в чёрной лакированной шкатулке на колёсах, с бирюзовыми коронами на дверцах, оказалось невозможно.
Как удалось понять Елене, что-то разладилось в хрупком механизме данной конструкциито ли, днище пополам треснуло, то ли, оси погнуло, то ликолёса покорёжило.
Так и сидела она, на песчаном берегу, патлы распустив, подобно Алёнушке с картины Васнецова, дожидаясь прибытия очередного транспортного средства.
Хотя, какая я там, Алёнушка! фыркнула Елена себе под нос, распутывая просохшие пряди и извлекая из них речной мусорСкорее уж, Утоплёнушка несостоявшаяся.
Мусора в волосах оказалось изрядное количествотут тебе и палочки, и листики жухлые, и даже один глупый лягушонок обнаружился, мелкий, зелёный и гладкий.
Надо жеразмышляла Елена, поглаживая лупоглазышаэкология какая отличнаяни тебе пакетиков от чипсов, ни пластиковых бутылок и жвачка к подошве не прилипает!
От непонятных слов, сызнова возникших в её голове, Елена привычно отмахнуласьвот ещё, докука! Иных хлопот хватает!
Целитель к этому времени полностью очухался и взирал на Елену, кутавшуюся в драную рубашку, с благоговением и даже влюблённостью.
Разумеется, Огюстен сразу же понял, кому именно обязан собственным чудесным спасением от мучительной смерти в жадных водах Нуары и принял решение с этого самого мгновения всячески опекать и оберегать несуразную девицу из Больших Гулек от различных неприятностей, сыпавшихся на неё часто и регулярно, словно горох из дырявого мешка.
Между тем, барон подсуетился и несчастных недоутопленников погрузили в очередную каретупростецкий с виду ящик на колёсах, запряжённый невразумительными лошадками. Естественнони алого бархата, ни мягких сидений, предусмотрено не было.
Так себе каретка. подумалось ЕленеДаже не «эконом», а непонятно что.
Карету трясло, Елену знобило, лекарь клевал носом и радовался тому, что они стремительно удаляются от реки.
Через некоторое время транспортное средство остановилось и заботливая тётка, вероятно, какая-то попутная селянка из деревеньки, что расположена возле шумной и оживлённой трассы, просунувшись в дверцы, протянула несчастным пострадавшим пару тёплых одеял.
Трассой Елена почему-то называла широкую, хорошо накатанную дорогу от той самой неудачной паромной переправы до городка Льуеж, в котором путникам и предстояло сделать следующую остановку. Путешествовать, завернутыми в одеяло, не нравилось ни Елене, ни толстяку-целителю, хотя, толстяку было куда как комфортней, чем его юной спутницевскоре мантия целителя просохла, да и сапоги, кстати, тоже приобрели почти приличный вид, разве что влажно чмокали при каждом шаге.