Когда в Ковене узнают о решении магистра Хейлера, то просто сойдут с ума. Вы молоды, вас никто не знает, никто не поддерживает и в вас никто не поверит. А некоторые сделают всё ради того, чтобы признать назначение незаконным.
А вы? Тальф прижал распоясавшегося Клауса. Что сделаете вы?
Я подожду, улыбнулся Кассиан. По крайней мере, не буду делать ничего для вашего смещения. Если откровенно, я тоже не верю в вас. Но также я не верю, как многие, что магистр Хейлер выжил из ума. И мне хочется думать, что это был очередной мудрый шаг.
«Хотелось бы мне думать так же», грустно усмехнулся своим мыслям Тальф.
Стук колёс, цокот копыт, скрип дерева. Карета выехала за пределы Ямы, и тряска почти прекратилась.
Вы говорили, что можете дать совет, спустя какое-то время юноша нарушил молчание. Какой?
Ну, я бы начал даже с двух, если позволите, устало улыбнулся Кассиан. Первыйэто не доверять никому, пока не разберётесь, что происходит в Ковене. Да, даже мне. И второйя бы особенно не рекомендовал доверять первому министру. Многим не нравятся его поползновения и желание поставить Ковен на службу королевского двора.
Тальф еле сдержал усмешкуда уж, Вильгельм в его положении становился огромной проблемой. Одно дело когда второй человек в королевстве просто недолюбливает тебя и относится как к безответственному мальчишке с ветром в голове, но теперь, когда они окажутся за одним игральным столом
Спасибо, господин Кассиан, молодой человек потёр глаза, которые так и норовили закрыться.
Не за что, магистр, кивнул колдун. Карета остановилась. Тальф выглянул в окно и увидел дом магистра Хейлераприземистый и чёрный, почти неразличимый из-за пышной зелени сада. От мысли, что теперь это его дом, и от предвкушения огромной ответственности стало тревожно. Если ко мне больше не будет вопросов, тогда до встречи через три дня, на совете Ковена.
Дом встретил тишиной и пустотой. В прихожей привычно пахло сыростью и старыми сапогами. В гостиной зловеще белела в темноте мебель, обтянутая чехламигостей в этом доме не ждали, и Эльма давным-давно завесила окна плотными шторами, превратив комнату, где некогда Тальф с магистром проводили занятия, в призрачное подобие самой себя.
Следом комната с погасшим камином и высоким креслом, накрытым белой простынёй. Кроме него тут располагался небольшой книжный шкафне с учебными пособиями и гримуарами, а со сказками и легендами. Тальф любил перечитывать их, сидя у огня, когда за окном завывала вьюга, а магистр хмурился, безуспешно пытаясь согреть мёртвые кости. Сполохи пламени играли на цветных стёклах витражного окна, делая всё вокруг тёплым и уютным. Ещё тут были часывот они, рядом со шкафом. Высокие, с громким боем.
Но время неумолимо бежалои вот витраж скрылся за плотной тканью, а маятник замер, как сердце старого магистра.
Столоваяна огромном обеденном столе возвышались пирамиды тарелок, пушистые из-за налёта пыли и паутины. Тальф уже давно ел у себятак было проще, к тому же можно отвлекаться от чтения, поэтому надобность в этой комнате также отпала.
Лестницасветлые квадраты на месте картин и портретов прежних магистров. Убрали, спасая от сырости.
Каждый шаг будил воспоминания о прошломбезоблачном и счастливом, каждый шаг напоминал о том, что всё ушло безвозвратно, пало, растворилось, рассыпалось пылью и прахом. Дом медленно угасал вместе с магистромнезаметно, но непреклонно, и сейчас, оглядевшись, юноша как никогда остро понял, насколько всё изменилось.
Поток воспоминаний уносил Тальфа всё дальше в прошлое, пока не выбросил на берег в тот самый день, когда он впервые встретил Хейлера.
Магистр тогда был жив, но болел серой коростоймерзкой штукой, которая расползалась по телу и убивала его по частям. Лекари ничего не могли поделать с этой напастью, но свято верили, что она появляется из-за дурной крови и лечили её кровопусканием. Впрочем, кровопусканием врачи лечили половину болезней, а вторую половинуклизмами, так что выбор был невелик.
Над дверью цирюльни зазвенел колокольчик, и шестилетний Тальф выглянул из комнатки, где проводил процедуры.
Приветствую, господин! пропищал он магистру, в котором ничто не выдавало некромантаобычный городской житель, пожилой, с аккуратной бородкой. Вы побриться? У нас как раз есть новые лезвия!
Нет, я на кровопускание, помотал головой Хейлер. Цирюльник здесь?
Цирюльник в это самое время сидел в подвале и дегустировал содержимое не менее пяти бутылок, но об этом Тальф умолчал:
Я сам провожу кровопускания. Проходите, присаживайтесь! он подвинул стул к зеркалу, приглашая магистра.
Ты?.. Хм-м. Вообще, я бы хотел, чтобы меня обслужил мастер, а не подмастерье.
Если вам что-то не понравится, можете не платить!
Улыбающийся белобрысый ребёнок стоял посреди комнаты, способной навести жути даже на бывалого наёмника, ветерана многих битв. Стол и пол с въевшимися красными пятнами и куча кровавых тряпок в деревянной бадье под умывальником внушали большие сомнения в том, что здешние процедуры вообще могут хоть кому-то понравиться.
Неизвестно, что именно подтолкнуло магистра к решениюуверенность Тальфа или возможность не платить за услуги, но он хмыкнул, улыбнулся и принялся расстёгивать длинный камзол.
Давай попробуем.
Закатав рукав рубашки, будущий ученик туго перетянул руку будущего учителя верёвкой, после чего сделал несколько быстрых и точных проколов вены.
Надо же, удивился магистр. У тебя лёгкая рука. Я почти ничего не почувствовал.
Не по годам серьёзный Тальф пожал плечами:
Так вашу милость короста пожрала, оно и неудивительно.
Почему это неудивительно? прищурился Хейлер.
При коросте кожа как будто умирает, вот и не чувствует ничего.
А ты смышлёный, хмыкнул волшебник. И инструмент у тебязагляденье. Такой чистый Где ты учился?
Нигде, ваша милость. Смотрел за цирюльником.
Наблюдательный, значит протянул колдун. Так это его ножи?
Нет, это мои, Тальф нацедил в миску достаточно крови и перевязал руку магистра чистой белой тряпицей, на которой тут же проявились тёмные пятна. С вас полкроны. Инструменты мастера вон там висят, он махнул рукой вглубь комнаты, где на деревянном щите висели приспособления для добывания крови из человеческого тела. При одном взгляде на них пациентам становилось лучшещит выглядел так, будто о него на полном ходу расшиблось вдребезги крупное животное.
Сразу видно инструменты настоящего мастера, улыбнулся магистр. А твои смотрятся так, будто ты ими и не работал ни разу.
Может быть, пожал плечами мальчишка. Но мои счастливые, после них больше людей выживает почему-то. Мастер меня лупит, когда кто-то помираетговорит, мол, мы с живыми работаем, покойники к нам редко ходят. Разве что пришить чего-нибудь.
Насчёт выживших тоже наблюдение? магистр накинул сюртук поверх рубашки.
Ага.
Надо же А есть ещё какие-нибудь интересные?
Есть, кивнул Тальф и тяжело вздохнул. Но вам не понравится.
Это почему же?.. нахмурился магистр.
Потому что кровопусканием коросту не вылечить. У меня было несколько господвсе померли.
Хейлер задумчиво пожевал губами:
Так, а где твой мастер?
В подвале он, уклончиво ответил Тальф. Спит, наверное, лучше к нему не ходить.
А подвал где?
Простите, господин! взмолился ребёнок. Я же не хотел сказать ничего плохого!.. Не жалуйтесь мастеру, он меня пришибёт!
Однако магистра это не остановилоон спустился в подвал и провёл там несколько минут.
Собирай вещи, сказал он, вернувшись. Я тебя выкупил.
Выкупили?.. ребёнок захлопал глазами от удивления. Но Как же так-то?.. Я же Вы цирюльник?
Нет, я некромант. Собирай вещи.
Тальф! стоило подняться на второй этаж, как Эльма вырвала молодого человека из воспоминаний. Выросла прямо перед ним: тонкая и строгая, в силуэте ни капли плавностиодни острые углы и прямые линии. Я требую объяснений! Вчера ты обещал мне, что
Хейлера больше нет.
Домоправительница замерла на полуслове, с открытым ртом.
Ох опешила женщина. Но как же
Вместо ответа юноша всхлипнул, подался вперёд, обнял потрясённую домоправительницу и уткнулся носом в пахнущее формалином плечо.
Мне его очень не хватает, признался Тальф сдавленным из-за кома в горле голосом и изо всех сил сжал зубы, сдерживая рвущиеся наружу рыдания.
Эльма ласково потрепала юношу по волосам.
Мне тоже, дорогой. Мне тоже.
Я не могу представить, что, второй всхлип, его больше не будет рядом. То есть он и так всё это время сидел в башне, но я знал, что он есть, и это успокаивало. А теперь стало так пусто.
Если тебя это утешит, ему сейчас хорошо, ответила Эльма, продолжая гладить молодого человека по взъерошенным волосам. Он получил то, о чём давно мечтал.
И что же это?.. спросил некромант, уже зная, что не услышит ответа. И, разумеется, не услышал.
О, Тальф, у всех мертвецов, которых спрашивали, что ждёт по ту сторону, появлялась такая улыбканемного снисходительная, немного мечтательная, немного печальная. Как у взрослого, которого ребёнок попросил объяснить, куда делся старый больной кот. Ты ведь знаешь, что я не смогу рассказать.
Тальф знал. Эту тайну хранили все покойники, даже исследователи, которые изучали последствия смерти на собственной шкуре.
Да-да молодой человек отстранился и вытер тяжёлые от влаги веки. Я понимаю.
Хочешь, я испеку пирог вечером?
Юноша слабо улыбнулся.
Яблочный?
Да, кивнула домоправительница. Яблочный.
Хочу. Спасибо, Эльма, Тальф шагнул вперёд по коридору, половицы слабо скрипнули под подошвой сапога.
Пока не за что. Не переживай, дорогой, всё будет хорошо, тепло произнесла домоправительница.
Если с пирогом, усмехнулся Тальф, то точно будет.
Вечером дверь в комнату спящего молодого человека распахнулась и внутрь ворвалось живое воплощение понятий «энергичность» и «бесцеремонность».
Хватит спать! Жози схватила яблоко с тарелки, стоявшей на стопке книг. Вставать пора! сочная мякоть аппетитно захрустела. Фу, гадость.
Погоди, ты что, взяла яблоко, которое лежало вон там? зевнул и потянулся Тальф.
Да, а что? насторожилась принцесса.
Некромант хмыкнул и внимательно уставился на лицо наследницы трона.
Я спросила «а что»? повторила Жози спустя пять секунд молчания. Чего ты так смотришь?
Жду, когда отрастут ослиные уши.
Очень смешно, фыркнула принцесса, но уши на всякий случай ощупала. Так что же, ты теперь магистр?
Пока нет, помотал головой Тальф и надел через голову рубашку. Через три дня будет совет Ковена, на нём всё и решится.
Ага. То есть пока что тыэто всё ещё ты?
Да, некромант не обратил ни малейшего внимания на колкость и продолжил одеваться под пристальным взглядом наследницы. Даже с ушами, как видишь, ничего не вышло.
Ну ничего, когда-нибудь принцесса откусила ещё один кусок. Жуткая кислятина. Как ты? серьёзно спросила она.
Тальф опустил глаза и криво ухмыльнулся вместо ответа
Не хочешь говорить об этом?
Да нет, я не против, быстро замотал головой некромант. Просто это всё так неожиданно. Я не думал, что магистр оцепенеет так быстро. То есть я видел, к чему всё идёт, видел, что с каждым пробуждением ему становится всё хуже, но думал, что в запасе ещё есть время. Он сильно изменился за последние годы и, наверное, можно сказать, что настоящий Хейлер исчез уже очень давно. Но это всё равно как-то Тяжеловато.
Ох Жозефина положила руку на плеча Тальфа. Держись, ладно?
Держусь-держусь, вымученно улыбнулся некромант. Куда деваться-то?
Установилась неловкая пауза, которую принцесса заполнила хрустом яблока.
Молодой человек подошёл к письменному столу и закрыл древний фолиант, изучением которого занимался последние дни. Затем вытащил из-за горы книг веник из берёзовых прутьев и аккуратно смёл в совок осколки силурийской трубки, которые от постоянного топтания успели превратиться в стеклянную пыль.
А почему это случилось? спросила вдруг Жози.
Потому что кто-то по ночам лазает в окно, буркнул молодой человек. И разбивает инструменты, которые на вес золота.
Что?.. не поняла Жозефина. А, нет, я не об этом. Почему мертвецы э-э Умирают снова?
Тальф задумался, подбирая формулировку, которая не заставила бы Жози заснуть.
Это свойство есть только у тех, кого мы оживляем с душой, свободной волей и памятью. Крестьяне, которые работают в полях, или другие мёртвые слуги обычно не думают и могут существовать до тех пор, пока не сгниют и не развалятся. Но в тех, кто пережил смерть и сохранил сознание, что-то меняется.
Само собой, перебила со смешком Жози. Они же умерли.
Да, дело именно в этом, кивнул Тальф. Смерть всё равно берёт своё, просто медленнее. Мертвецы, похоже, просто не хотят жить дальше. Какое-то время они, конечно, существуют, работают, делают дела, но потом начинают терять интерес к реальному миру. Всё кажется им незначительным и бессмысленным, всё раздражает и тяготит, поэтому они постепенно отстраняются, перестают двигаться и говорить, впадают в забытьеи так до тех пор, пока не оцепенеют окончательно.
Ох, покачала головой впечатлённая принцесса. Получается, они медленно угасают, потому что не видят причины жить?
Да, всё верно, подтвердил Тальф. В нашем мире их ничего не держит. Зато их очень манит посмертие и вечный покой. Не спрашивай, чем, этого никто не знает, юноша вспомнил слова учителя. Хейлер часто повторял, что никому ещё не удавалось обмануть смерть и всё, на что были способны самые могущественные из колдуновценой невероятных усилий отгрызть от ледяной глыбы вечности пару малюсеньких крошек.
Поня-ятно, протянула принцесса и Тальф понял, что разговор надо спасать.
А как твои дела? Как отец?
Как отец, как отец раздражённо передразнила Жози. Плохо отец. И всем вокруг плохо. Одной мне хорошо, одна я ни капельки не переживаю.
Это кто так говорит?
Ещё бы кто-то это вслух сказал, ага. Просто во дворце все либо бегают, как ужаленные, либо ходят на цыпочках. Постоянная суета, все в истерике и, что главное, эти люди сперва говорят мне, чтобы я была сильной и не показывала эмоций, а затем за спиной осуждают, мол, посмотрите на высочество, ходит как ни в чём ни бывало, видать, ждёт-не дождётся, когда папенька окочурится. Мерзость, Жози так крепко сжала зубы, будто между ними были шеи придворных сплетников. Мерзость и лицемерие. Не могу там находиться, трясти начинает.
Тальф молчал, не зная, что сказать и чувствовал себя из-за этого очень неловко.
И к отцу не подступиться. Каждую секунду вокруг него то лекари, то министры, то генералы, то ещё какие-нибудь крючкотворы. Скоро его не станет, а я даже не могу остаться с ним наедине и поговорить. Всё нет момента.
Не жди момента, подал голос Тальф, вспомнив свой сегодняшний диалог с магистром. Он может вообще не наступить.
Да знаю я, знаю Была б моя воляокружила бы дворец войсками и выкинула всех к такой-то матери. Настолько они все мне опротивели. И, что самое обидное, всем ведь наплевать на него. Генералы хотят сохранить эполеты и звания, министрыдолжности, знатьземли и привилегии. И отец принимает их, слушает, договаривается. А на меня времени нет. Знаешь, когда я последний раз с ним говорила?
Тальф вопросительно хмыкнул.
Четыре дня назад. Четыре!.. Ладно, извини, зря я это вывалила, просто сама уже на грани.
Нет-нет, тебе не за что извиняться, поспешно выпалил некромант.
Принцесса пропустила его слова мимо ушей:
Лучше расскажи, что ты будешь делать.
Буду управлять Ковеном мудро и милосердно, а в свободное время совершать великие открытия, помрачнел Тальф.
А если серьёзно?
Куда уж серьёзней? грустно усмехнулся молодой человек. Мне только это и остаётся. Иначе съедят. Ковентот ещё террариум, а я даже не знаю, какая змея самая ядовитая. Теперь решение магистра обучать меня дома и не выводить в свет уже не кажется таким хорошим Голова идёт кругом.
Принцесса всплеснула руками:
Да брось. Отнесись к этому как к испытанию. Этакому экзамену.