Если по началу жаловались горожане те, кто жил на окраинах, как и хозяин первой козы то потом все больше поселяне из окрестностей.
Звучало несколько раз словцо из корту «чакабре».
Его я слышал впервые, но выяснить не успел один из постояльцев трактира, где мы сидели тогда он назывался «Зеленое Яблоко» возразил: «чакабре» -де, во-первых книжная выдумка, а во-вторых, этот зверь не грызет, а как бы высасывает кровь из жертв, хотя да, предпочитает лакомиться козами или телятами. Оставалось верить, что говоривший с виду и сам из Корту знал, о чем вел речь. С ним многие согласились тогда, и общая версия выплавилась в предположение о собачьей стае, забредшей в город.
Никого это особенно не удивило, но радости в этом тоже никто не выдел.
Одно худо, подумав, сказал я в один из таких вечеров, когда снова поднялась тема распоясавшихся собак. Скоро урожай снимать. Яблоки, хлеб, тыквы в поле. Как бы не разошлись эти самые собаки не к месту. Люди опасаются, вон калитки уже начали охранными рунами разрисовывать.
Хлеб снимать или в полях работать всегда народ ходит со сторожевыми да пастушьими собаками, потому что волков в округе, друг мой Рудольф, всегда было в избытке. Это в город и в сады они не лезут, возразил мне Нан, и Тез поддержал его кивком.
Я мимоходом вяло отметил про себя надо же, а я и это успел забыть. А ведь и правда.
Зато в садах могут те самые собаки навести шороху, не отступал я. Да и не нравится мне само то, что стая откуда-то взялась вообще.
Это как раз не диво, Тезвин пожал плечами. Да, сам Новый Этен не воюет уже не один десяток лет, а вот у наших соседей Марбод Корту, Аскалона и Тхабата никогда не было согласия меж собою. Граница, дружище. Не так далеко. Могли и забрести после заварушки какой. Налетели, скажем, тхабатцы на поселение. Устроили там грабеж и разорение, пожгли сколько-то дворов и люди, например, снялись и уехали, кто куда. Не все потащили с собой собак, не все собаки и до той поры имели дом, но кормились из милости подачками. А тут не стало кому подавать и собирайся, кочуй куда глаза глядят и лапы несут тоже.
Только их нигде не ждут, везде уже кто-то да живет, закончил я, поняв, к чему Тезвин клонит. Звучит логично. Ну и что делать будем?
Как что? Народ попросит прочешем сады. А нет что Менгор, ну или сам лорд-командир скажет, то и будем, всего делов! рассмеялся Нан. Мы, Руд, мужи невеликой воли, мы стража. А стража делает то, что велено. За нас вон пусть капитаны думают.
Я ухмыльнулся, но не ответил потому что считал немного иначе. Да, что скажут, то и делаем. Но свою-то голову, честь и совесть никто не отменял! Да и то сказать Менгор, другие капитаны или паче того, лорд Галвэн, вряд ли за всем досмотреть успеют. Даже если у них работа такая. Я подумал еще и сказал:
Ну, как хотите. А я Менгору расскажу, пожалуй, и про «чакабре», и прочие измышления народа.
На меня замахали руками, потом предложили еще заказать пирог и выпивки, да и сменить тему. Я не стал отказываться.
Впрочем, стоило мне вознамериться подокучать нашему капитану, как оказалось, что за меня это сделали наши же горожане. Едва я раскрыл рот, заикнувшись про неведомую чакабре, как тут же сполна получил менгорова раздражения и недовольства:
Слушай, ну вот стража только собакам хвосты не крутила! На собак довольно и пятка крестьян с вилами да пары охотников с луками! Ты предлагаешь сорваться и прочесывать пригородные сады в поисках, прости, зверушки из книги? Или обычного десятка отощавших собак?
Я опустил голову. Мне было стыдно. И одновременно соломинка в затылке превратилась в раскаленную иглу острейшего беспокойства. Никогда мне еще не было так неуютно.
Рудольф, у нас есть дела посерьезнее. Видимо, нам в самом деле придется готовиться к более серьезным вещам, чем собаки или ловля мелких воришек если ты слушаешь сплетни про неведомых зверушек и обгрызенные калитки, то я слышал кое-что посерьезнее. И не только я, если на то пошло. Совет города сейчас занимают вопросы того, что творится у кортов, гораздо больше.
Всегдашняя война в Корту имеет отношение к нам?
Может начать иметь, сухо заметил Менгор. У тебя есть какие-то более серьезные аргументы по поводу твоих, хм, измышлений?
Я не могу объяснить, очень тихо произнес я. Я не знаю, что и как, но мне не по себе. Мен, скажи мне как друг, а не как командир как думаешь, я похож на того, кто стал бы тревожить тебя попусту?
Ты больше похож на того, кто стал бы разбираться, влипнув в какую-нибудь пакость, отозвался Менгор. Но я сам тебя прозвал Счастливчиком, знаешь ли. Почему ты так упорствуешь, Рудольф? Ты что-то знаешь?
Не знаю. Чувствую. Нечто странное. Как если бы я был, ну например, сам охотничьей собакой, что ли!
Соба-акой протянул странно как-то Менгор. Посмотрел на меня с подозрением, потом вдруг решил: Ладно. Владельцы садов и правда уже закидали нас просьбами по уши не так давно мальчишка-сборщик пропал. До сих пор не нашли. Я думаю, он просто сбежать мог, но люди у нас из-за собак еще не пропадали. Смотри у меня, Руд, если скрываешь что-то не прощу.
Менгор глядел на меня так, что у меня уши запылали. Взгляд этот больно колол, заставив зябко передернуть плечами.
Я вдруг с ужасающей ясностью понял, что он меня в чем-то подозревает. В чем-то весьма, весьма нехорошем. Огненная игла в затылке предательски исчезла, словно ее не было.
В чем?!? В чем он меня подозревает?
Туман. Снова предутренний туман, и хвала Айулан, не такой густой. Только под ногами вместо булыжной брусчатки улиц трава, песок и узловатые корни. Стволы дальних деревьев маячат серыми размытыми силуэтами, ближние угольно-четки, точно нарисованы черным лаком на новой вазе светлой глины из тех, что искусно делают по всему Этену. Громады крон изредка шелестят и покачиваются точно сами по себе нет, конечно, это явно возятся в ветвях ночные птицы, всего делов. Я про себя молю Эрроса о ветерке разогнал бы туманную муть, дал спокойно пройти насквозь громаду сонного сада, а там и понять, не чудится ли мне опасность на ровном месте?
Я зря тосковал по своему беспокойству оно было со мной, мутное и слабое, но было.
Мои товарищи таким же нечеткими тенями, как и я сам, скользят по тропам.
Дежурство подходит к концу, а мы наткнулись только на изгрызенный ствол одной из яблонь, порванную корзинку не фруктовую, а такую, в которой носят хлеб и прочую снедь с собой на работу в саду здешние трудяги. Да изрытый склон кротовую или мышиную норку разрывал зверь, что ли? Пока все это выглядело озадачивающе и несерьезно. Но ведь пропал же куда-то мальчишка! Кто-то же сожрал уже пять коз и десяток кур, загрыз трех домашних кобелей и изгадил не одну калитку!
Пока мы шли тремя группами сквозь садовые дебри, я успел передумать много всякого. Боюсь представить, правда, что думал обо мне Менгор все это время. Неведомая тварь, кто бы она они не были не спешили показаться. Ну хоть ветерок поднялся, сгоняя туманную кисею.
Наверное, еще через лучину Менгор велел бы нам поворачивать обратно но тут раздался надрывный вой. И еще. Следом визг, рычание, скулеж, треск кустов.
Мы припустили по направлению звука это было почти на самой окраине сада.
На месте мы застали трех собак две мертвые и одну серьезно раненую. Она жалась под куст, злобно щерясь, и Тезвин поднял арбалет. Сухо, коротко щелкнула тетива, пес взвизгнул и замолк.
Тез вздохнул, опуская оружие.
М-да, проговорил Менгор, осматриваясь. М-да. Ну и что мы видим?
Собаки, фыркнул Нан. Как и говорили в городе, просто собаки. В основном они уже даже за нас все решили. Передрались и друг друга прикончили.
Три собаки наводили страху на весь город? усомнился Нориг, стражник, которого я знал меньше прочих.
Не вяжется, тихо проговорил я. Не вяжется.
Запалив свечу в фонаре, я бродил по залитому кровью песку. Взрыт он был знатно. На ближайших кустах и деревьях висели клочья шерсти. Серая, бурая собаки были черная, пестрая и рыжая. Бурое могло быть частью подпушка пестрой, но
Не вяжется, кивнул Тезвин, проследив взглядом мои передвижения.
С волками подрались?
Нет, мне в этот миг точно вогнали в голову раскаленную давешнюю иголку. Я аж охнул от неожиданности. Я протянул руку и снял с куста клок серой шерсти. Не с волками. Это оборотень.
Менгор зло, грязно выругался я даже не знал, что он так может.
Откуда ты знаешь? теперь уже недоверчиво смотрел на меня Нориг.
Смотри, я кивнул на несколько следов чуть дальше. В мягкой, незатоптанной во время схватки земле остался огромный когтистый отпечаток не лапы и не руки, но формы между ними. Только я не поэтому понял. За миг до того, как увидел этот отпечаток, я сообразил, что же такое зудело у меня в затылке, то соломинкой вороша мысли, то прожигая их огнем. Магия. Я каким-то образом чувствовал ее всплески, когда оборотень менял обличье. Но ведь я не маг!
Надеюсь так же, что ты и не оборотень сам, пошутил мрачно Менгор, услышав сказанную мною вслух последнюю фразу.
Мен, да ты что?! я аж поперхнулся воздухом от обиды. Ты серьезно? Ты подозревал меня?
Ладно, забудь, буркнул он. Оборотней у нас тут не особенно, хм, жалуют.
Где их, скажи мне, прям жалуют. Это добром никому еще не вышло, одна история с Алексаром чего стоит! Тезвин поежился. Эх, правильно я собаку того Правильно. Побоялся, что бешеный, но это еще хуже.
Собака не станет оборотнем, ей не в кого перекидываться, возразил я. Я что-то такое читал. Давно. До шторма, мне кажется.
Так ты не все забыл?
Хватит болтать! Прочешите уже окрестности, не зря же мы вышли сегодня на эту охоту. Лучше покончить с оборотнем сегодня, оборвал нас Менгор.
Мы напрасно убили еще с десяток лучин оборотень как провалился. Наверное, перекинулся обратно и ушел в город. Или где он там отсиживается, мрачно думал я. Одно я знал точно. Теперь придется его ловить по всем окрестностям, городу и лесам поблизости. Еще хорошо, что я хоть немного, но чую, когда он превращается. Каким образом, хотелось бы мне знать?
Я выложил все свои мысли по этому поводу Тезвину и Менгору, едва мы оказались в казармах.
Ты учился на мага? спросил Менгор, и я горько развел руками:
Я не помню!
Нет, Руд, это не вопрос, Тезвин похлопал меня по плечу. Это предположение, а скорее даже утверждение. Наверное, ты когда-то хотел стать им, даже если не особенно помнишь. Ну или у тебя просто есть дар.
Надеюсь, ты нас не променяешь на книжную пыль, м? Менгор, даже мрачный, как туча, умудрялся шутить.
Да вы что, парни. Я же какой из меня маг, я улыбнулся. Я стражник. Нет, я не бросаю друзей, вы что.
Славно, капитан кивнул. А вот оборотень это уже не славно.
Поймаем, уверенно произнес Тезвин. От меня еще ни один преступник не уходил, на двух он ногах или четырех, не важно! Да и от тебя тоже, капитан!
Мы еще обменялись соображениями о том, как лучше выловить эту тварь, составили короткий план, и разошлись Мен пошел докладывать лорду Галвэну, мы с Тезом отсыпаться перед дневной сменой.
Я не знал, что поимка состоится намного раньше, чем спланированная облава, и совсем не так, как спланировали и как велит поступить лорд Галвэн.
Вечер, в отличие от утра, выдался ясный.
В небе давно висела полупрозрачная лунная льдинка подтаявший с одного края диск. Убывает отметил я про себя. И следом додумал оборотничество никак не связано с фазой луны. Откуда я это взял? Откуда-то. Вспомнил как-то, и этого довольно.
Воздух посвежел, налился прохладой.
Сегодня из «Зеленого Яблока» мы с Наном уходили позднее обычного. Приятель мой отправился к себе, а я пошел в казармы отчего-то все еще не собрался снять себе угол, да и не слишком хотел этого. Какая разница, где именно коротать половину ночей или ловить короткие часы утреннего сна после дежурства?
Точнее, хотел было пойти, да вспомнил начисто вылетевшее из головы я в скорняжной лавке заказал себе сумку, должен сегодня был забрать, но Интересно, лавку уже закрыли? У нас многие торгуют до поздней ночи, а сейчас только-только загустела как следует акварельная синь сумерек первые звездные искры еле видны в небе рядом с неровным лунным диском, и даже без фонарей хорошо различим каждый камень мостовой под ногами. Пожав плечами в ответ на свои мысли, я отправился к скорняку а то и завтра забуду. А сумка вещь нужная, мне с казенной холщовой ходить надоело.
Едва я свернул в нужную улицу, до моих ушей донеслась не злобная, но ворчливая ругань скорняк распекал нерадивого слугу, не сделавшего положенных работ за день. «Ага, лавка открыта!» Я прибавил шагу. Хозяин лавки, он же сам мастер-кожевник, стоял у крыльца лавки. Из приоткрытой двери лился желтый уютный свет плошек и фонарей с жировыми свечами. Рядом с хозяином не особенно высоким, но широким в плечах понуро свесив голову, жался в собственную тень работник. Парень был крупный, но нескладный, одежда на нем болталась неопрятно, точно он одевался абы как. Впрочем, этот парень всегда выглядел неряшливо и встрепано, сколько бы раз я его ни видел. Он работал у кожевника давно, и часто носил заказанное для стражи снаряжение в казармы, когда бывало сразу по многу нужно доставить седла, сбруя, портупеи. За одной-единственной сумкой, к тому же оплаченной из собственного кармана, разумеется, мне пришлось сейчас идти самому.
И вообще, ты чего грязный такой? Умыться забыл? Исцарапанный весь дрался? Я же тебе говорил умываться каждый день, одежду менять не реже чем дважды в луну, а то и трижды, не драться, не воровать! Из всего ты только последнее смекнул, что ли? Чего молчишь, ну? Хозяин ткнул работника в плечо, и тот вскрикнул. Сквозь рубаху проступило темное пятно.
Ну точно, дрался, буркнул скорняк.
Н-нет, хозяин. Я это. На сук напоролся. Да, на сук. Острый! Больно
Какой такой ааа, господин Рудольф, вот и вы! Я уж думал, запамятовали! скорняк отвлекся на меня
Признаться, да, есть такое, я покаянно склонил голову, жестом приветствовал ворчливого мастера. Нелегкий денек выдался, знаете ли. Я уже думал вы лавку закрыли давно.
Да какой там! Этот глупый мальчишка и половины заданного на сегодня не сделал, а что сделал, из рук вон плохо! Пришлось самому разбираться вот.
Парень хныкнул:
Не ругайте
На сук он напоролся! Нет, ну вы на него посмотрите, а завяжи хоть, олух. И какой такой сук? Рудольф, вы же знаете, парень он у нас не великого ума, одно достоинство честный.
Переведя дух, скорняк снова напустился на работягу:
Какой сук еще, тебя спрашиваю, и ты где шатался?
Эта в саду.
Утром? я, потянув носом, шагнул чуть ближе.
От взмокшего в волнении паренька остро разило потом, давно нестиранной одеждой и псиной. Нет, конечно, ничего удивительного спал в сарае с собаками, как любой работающий за еду, одежду и ночлег. Мальчик был умственно неполноценен, и скорняк держал его даже не столько из-за честности и трудолюбия, сколько, прямо скажем, из совестливых соображений. Да. Мальчик Брен был глуп и безобиден, и спал на сене с собаками В затылке у меня вертелась, щекоча, назойливая соломинка.
Скажи, ты где был утром, а, парень? я старался говорить мягко и спокойно.
Да и покажи-ка свое плечо, на что ты там напоролся такое, насел хозяин, шагнув вперед и протянув руку.
Я не знаю, почему дальше случилось то, что случилось.
Я ничего не сдела-ааааАА! взвизгнул паренек, отскочил.
В голову мне с маху вонзили раскаленное острие.
Тело Брена выгнулось неправдоподобной дугой, одежда на нем треснула, расходясь и я понял, что нашел оборотня.
Коротко взрыкнув, зверь приземлился на все четыре лапы.
Я рванул клинок из ножен, но зверь опрометью бросился прочь так быстро, что я еле успел заметить, куда.
Что же это делается, Аймира Пресветлая, Айтир Всемогущий пробормотал побелевшими губами скорняк.
Идите в дом, рявкнул я, и припустил за оборотнем.
Повинуясь наитию, я немедленно принялся прочесывать задние дворы почему-то я не сомневался, что оборотень захочет спрятаться, и поскорее.