Несчастный случай, хладнокровно прокомментировал Сухов, травма на производстве.
Мы бежим?! выдохнул Малыш.
Сначала сыграем со сборной Ковоха, криво усмехнулся Олег. Ташкаль! Ты как-то рассказывал, что играл в пок-та-пок.
Индеец покачал головой:
Моя плохо играть, Тлачтли играть хорошо. Он уметь забивать мяч в кольцо!
Это правда, Тлачтли?
Тот гордо кивнул:
Да, капитан. Пок-та-пок ацтеки называли тлачтли. Это моё имя. Раньше я был Чако.
Тогда так Будем послушны и запуганны. А когда нас выведут на стадион План такой. Играть в мяч, швырять его, зарабатывая очки или проигрывая их, неважно, лишь бы публика неистовствовала. Главноеохранять Тлачтли и, когда выйдет срок, передать ему мяч! Пусть покажет мастер-класс! Откажется касик поступать по правиламбудем играть по своим! Или мы все уйдём из Та-Ицы, или поляжем как один. А теперь орите!
Бледнолицые и краснокожие, не слишком понимая зачем, подняли крик. Вскоре прибежали охранники, и Сухов, цокая языком от огорчения, показал им неосторожного дона Хусто, придавленного плитой.
Доигрался, вздохнул он.
Краснокожие вертухаи не слишком расстроились, смерть де Альварадо оставила их совершенно равнодушными, чего, впрочем, покойный и стоил.
Главное им было сказано, и все указания розданыдля майя Индиано был всего лишь рупором, передававшим веления касика. А уж тому они были преданы, как никто. И, коли уж их солнцеподобный вождь пожелал видеть бледнолицых в Та-Ице, значит, так тому и быть. Приказ великого касика не обсуждается.
И вот спозаранку всех бледнолицых подняли и повели.
Вели долго, сначала по еле заметным тропам, потом вышли на широкую белую сакбедревнюю майясскую дорогу, приподнятую над окружающими её топкими местами.
Сакбе делались простов два ряда выкладывались здоровенные каменные блоки, пространство между ними засыпалось глыбами, а верхний слой представлял собою известковый раствор-сакб со щебёнкой, который укатывали гигантским каменным цилиндром-катком. И выходила ровная белая дорога, хоть шагай по ней, хоть на телеге катись.
Правда, у майя не было телег. Они, поговаривают, вовсе колеса не знали. Возможно, что и так, хотя игрушки на колёсиках у них были, да и горшки свои они лепили не абы как, неужто без гончарного круга?
Просто те, кто обвиняет майя с ацтеками в отсталости, по причине всё того же незнания ими колеса, как-то забывают о сущей мелочи. Соорудить повозку майя с ацтеками, безусловно, могли, вот только кого же им было запрягать в неё? Ведь лошади в Новом Свете не водились. Бизонов, что ли, отлавливать?
Погружённый в сии высокоучёные мысли, Сухов неплохо отвлекался, не допуская негатива в «поток сознания», да и время коротая.
А негативу хватало. К примеру, он не был уверен, что его решениеидти в столицу Ковохаверно. Неужто легче будет вырваться из майясского города, чем отсюда, из глухой и безлюдной сельвы? Однако долго думать над этим не приходилось, простейшая логика раз за разом выдавала всё тот же расчёт последствий: если он хочет сохранить жизнь большинству своих товарищей, то побег этому способствовать не сможет. В живых останется он и ещё двое-трое. В принципе, и его способна нагнать шальная пуля или стрела. Тут уж кому как повезет.
А вот в Та-Ице Была у него одна мыслишка
Шли конвоируемые весь день, а на ночь остановились во глубине травянистой впадины, на высоком краю которой расположились индейцы.
Кругом разведя костры, майя стали готовить пищу, не забывая и о своих подопечных. Вырваться из этой ямы было бы развлечением для самоубийц, поэтому все сохраняли мир и покой.
Тихо как вздохнул Илайджа. Угу.
Олег вздрогнул, тотчас припомнив Пончика. Шурка
Господи, как давно это было И было ли? Ну-ну, не увлекайся рефлексиями! Было. Ещё как было. И Понч, и Яр, и Витька Акимов.
И Алёнка Сухов вздохнул.
Как же он далеко от своей милой родни, от друзей и товарищей! Или применительно к путешественнику во времени следует говорить: «Как давно он от них»? Глупости лезут в голову.
Олегу до того захотелось вернуться, что он будто в реале увидал двери квартиры, протянул руку к клавише звонка, нажал
Вот-вот послышатся торопливые шаги, щёлкнет замок, и
Капитан Драй встряхнулся, отёр потное лицо, угрюмо уставился в темнеющее небо. До Алёнки десять тысяч вёрсти четыреста лет. Вёрсты одолеть можно, а вот годы
Ладно, хватит!
Смиренно испросив позволения развести костёр, Сухов запалил огонь, подбросил кусков коры, веток и негромко сказал Тлачтли:
Рисуй площадку и объясняй, что это за игра такая, пок-та-пок.
Индеец кивнул, вынул из костерка палочку и стал чертить на красной глине вытянутый прямоугольник. Все сгрудились вокруг костра.
Вот тут и тут, с длинных сторон, стоят стены, объяснял индеец. Одна стена будет наша, другаянаших соперников. Между нами черта, её переступать нельзя. Мы кидаем мяч, отбивая его коленями, или локтями, или битой, иначе нельзя. Руками браться за мяч можно только затем, чтобы поднять его с земли. Если мяч упалэто проигрыш, за это с команды снимают очко. А вот если мы так сильно бросим мяч, что отобьём его от стены наших противников, это добавит нам очко.
Так в чём смысл всей этой кутерьмы? проворчал Джимми.
Смысл в том, чтобы не уронить мяч, он всегда должен быть или в полёте, или отбиваться нашими игроками. И нам надо так его послать, передавая соперникам, чтобы тем трудно было отбить.
А мяч тяжёлый?
Ну-у, тяжеловатый. Он из каучука. Весит как восьмифунтовое ядро, а размером ну примерно с голову. Если его сильно метнуть и угодить в голову, можно и убить.
Да уж
Если мяч вылетит за пределы поляснимается очко. Если его бросят в кольцо, но не попадутминус ещё одно очко.
Кольцо?
Да! Это самое главное в пок-та-пок. Соперники могут набрать кучу очков, а мы ту же кучу потеряем, но, если нам удастся попасть мячом в кольцоэто полная победа!
И всего-то? с разочарованием протянул Малыш.
Всего-то! фыркнул Ташкаль. Кольцо висеть очень высоко, в два, а то и в три наших роста, и мм дырка
Отверстие, подсказал Олег.
Да, отверстие чуть шире самого мяча. Попадать очень трудно! И бить по мячу надо локтём или коленом, не иначе.
В общем, так, резюмировал Сухов, вся надёжа на Тлачтли. Поэтому ты, Джим, и ты, Кэриб, будете всегда рядом с Тлачтлиему никто не должен помешать, никто не должен задеть! Понятно? Первые полчаса игры будете его просто охранятьнадо «разогреть» публику, пусть их, сволочей, азарт одолеет. А уже потом начнём игрубудем передавать Тлачтли мячи, а он станет их закидывать в кольцо. Пусть с четвёртого раза, но это должно у нас получиться. Если мы выиграем, ребята Знаете, не верю я, что касик останется честным, возьмёт нас, да и отпустит
Ага, буркнул Айюр, ещё и расцелует на прощание!
Вот именно. Поэтому будем держать в уме план «Б». Когда стражники превратятся в болельщиков, они утратят бдительность. Уж ежели азарт овладевает людьми, неизбежна суматоха. Этим мы и воспользуемся
Понизив голос, Сухов изложил свой немудрёный план и распределил роли.
Близость населённых мест узнавалась сразуот сакбе так и вились набитые тропки. Кое-где завиднелись овальные хижины, крытые пальмовыми листьями. Показались первые селениявсё те же халупки в разброс, а над кровлями цвета опавшей листвы возвышался небольшой храм, иногда в виде ступенчатой башни, иногда круглый.
Минуя брошенный Тикаль, конвоиры вышли к берегу озера Петен-Ица, не слишком большого, но глубокого. Вода его словно разбавлена была кобальтовой синью.
По берегам озера стояли десятки индейских поселений, а на острове посреди синих вод белели пирамиды, дворцы и храмы Та-Ицы.
Узкой дамбой, затем по связкам бальсовых плотов-понтонов пленники вышли к городу, окружённому невысоким валомгорода майя вообще не знали крепостных стен, стояли открыто, но тут уж, как говорится, прижало.
Стало людно. Олег, отвыкший от толп народу, чувствовал себя неуютно. Впрочем, многолюдье способно было не столько помешать его плану, сколько способствовать. В толпе инстинкт превыше всего
Бледнолицых сразу завели на обширный стадион и оставили там под охраной. Сощурившись, Сухов осмотрелся.
Стадион занимал площадку примерно полста на пятнадцать, если мерить большими шагами, и был вытянут с юга на север. С коротких сторон поднимались глухие стены, а с длинных они были пониже, в полтора человеческих роста, густо расписанные на тему игры в мяч и приношения в жертву побеждённого.
Точно посерёдке длинных стен, на краю, висело по массивному каменному кольцу, изображавшему змея, вцепившегося в свой хвост. А дальше, за краем, шли пологие скаты, уставленные подобиями деревянных скамей. Над ними поднимались высокие шесты, поддерживавшие навес из пальмовых листьев, дабы зрителям голову не напекло.
Олег усмехнулся. Стадион напомнил ему амфитеатр, на арене которого умирали римские гладиаторы. Индейцы, правда, менее кровожадны, чем римляне, и казнят только одного человекакапитана проигравшей команды. Гуманизм, однако
Привыкайте, игроки, ухмыльнулся Сухов, присаживаясь в тень, отбрасываемую стеной с росписями.
До самого вечера их никто не тревожил. Потом даже гамаки принеслимолчаливые индейцы, явно из городских, ловко вбили колья в утоптанную землю, навесили бамбуковые рамки с сеткойпочивайте, мол, и удалились. Ненадолгопришла пора ужина.
Майя расстаралисьи черепашье мясо подали, и свежайшие маисовые лепёшки, и даже водку-мескаль в калебасах.
Ну, поехали! сказал тост Олег и выпил за успех.
В «своём» времени он уважал текилу, а мескаль отличался от неё только названием. После долгого воздержания горячительный напиток подействовал благотворнорасслабил члены, освободил голову от тревог. Мысли потекли вяло и умиротворённо.
Что будет утром, то и будет. Однова живём.
Всего-то деловвыиграть турнир. Сухов вздохнул.
Удивительно, но вся эта масса приключений, что валилась на него с завидным постоянством, становилась ему скучна. В конце концов, приключения телаэто привилегия юности, когда мыслей в башке минимум, и ты живёшь больше ощущениями.
Старость подкралась незаметно? Ага, щаз-з Не дождётесь.
Покачивавшийся гамак уносил капитана Драя в страну сновидений
А рано утром сработал «будильник»гулко заколотили барабаны. Сотни барабанов по всему берегу поднимали глухой рокот, пугая стаи птиц.
Единственный выход на полетрапециевидный проём, задёрнутый тяжёлой кожаной шторой, открылся, и гуськом стали прибывать зрители. Все, даже бедняки, были разодеты в пух и прах, перьев было столько, что казалось, будто ты попал на огромный птичий базар.
Последними пожаловали жрецы, «генералы»-наконы, и сам касик.
Кан Балам Икналь был невысокого роста и средних лет, с квадратным лицом, хранившим выражение надменности и скуки. Надменной скуки. Скучавшей надменности.
Он сидел в почётном первом ряду, рядом с каменным кольцом. А под ним, у стены, выстроились соперники белыхдюжина майя, тоже в перьях, в набедренных повязках, в смешных хомутах и полезных обмотках.
Молчаливые служители и белым надели такие же наколенники и налокотникиснизу вата, сверху толстая кожа.
Разминая кисти, крутя шеей, Олег рассматривал касика. Тот тоже пристально разглядывал бледнолицых, отыскивая своего напророченного убийцу.
Тут барабаны выдали оглушительную дробь и стихли.
Набрав воздуху в грудь, Сухов проорал заученную фразу на майясском:
Касик! Я тот, кому боги поручили убить тебя! Игра будет честной, и мы победим, ибо пророчество должно свершиться!
Кан Балама передёрнуло, но лицо он постарался сохранить. Взяв мяч, поданный ему жрецом, касик встал и на чистом французском ответил:
Игра будет честной, бледнолицый, ибо её судят боги, против коих ты смеешь возносить хулу!
Перейдя на майясский, он стал говорить совершенно непонятные вещи, суть которых передал Ташкаль:
Вождь говорить, что начинаться игра и что боги на стороне майя.
Ну-ну
Одновременно грохнули невидимые барабаны, и касик бросил мяч на поле.
Первым его поймал игрок-майя. Сорвавшись с места, он метнулся и в великолепном прыжке ударил по мячу, да с такой силой, что увесистый чёрный колобок из каучука ударился об стену над головой Сухова и рикошетом отлетел обратно. И краснокожий снова приложился натренированным локтем, посылая мяч в толпу бледнолицых.
Тут свою партию сыграл Джиммогучим, хотя и не совсем умелым ударом биты он отпасовал мяч. Кто-то из индейцев тут же отбил егои белые не поспели, мяч покатился по земле.
Трибуны взревели, засчитывая очко.
Ташкаль подхватил мяч, подбросил его и резко саданул коленом, посылая каучуковое ядро соперникам. Мяч шёл низко, и майя пришлось пасть на колено, чтобы отбить пас бедром.
Тлачтли метнулся поймать чёрный «бладжер», но Кэриб резко заступил ему дорогу, тяжёленькой битой отпасовывая подачу. Пробил он весьма удачномяч ударился об стену напротив, вызывая изумлённый гул толпы. Плюс очко!
Майя вызверились и отбили мяч с такой силой, что чудом никого из белых не покалечили. «Бладжер» взмыл вверх, и тут его достала бита Джимми Кида, вложившего в удар всю свою медвежью силу, мяч влетел в толпу индейцев, снося одного из игроков. С коротким вскриком тот упал с переломанными рёбрами.
Трибуны взревели, краснокожие зрители вскакивали, грозя белым страшными карами. Джим на это ответил неприличным жестоми едва не пропустил мяч. Тот просвистел и угодил Мигелю в голову.
Бедолага даже не пикнул, умер сразу, будто сражённый ядром.
Зрители заголосили, празднуя победу
Ещё четверть часа такой игры, возбудившей болельщиков до крайности, и Сухов сделал знак Тлачтли: твой выход!
Получив мяч от Кэриба, апач резко ударил по нему, посылая в кольцо. Неудача! Чёртов «бладжер»нет, скорее уж, «квоффл»задел краем изваянного змия и отлетел.
Болельщики зачарованно выдохнули. Хоть и минус очко, но попытка выигрыша была!
Касик подпрыгнул на месте и что-то прокричал своей команде.
Джим! заорал Олег. Охранять Тлачтли!
Раз за разом сильные подачи били по бледнолицым, метя в Тлачтли, но Малыш с Беке были начеку. Ташкаль и Айюр с Илайджей стали второй линией обороны, не подпуская майя.
Вторая попытка! И опять сорвалось!
Мяч, ударившись о каменное кольцо, отлетел чуть ли не в руки Тлачтли, и он с ходу двинул локтем. «Квоффл», чиркнув краем, проскользнул в отверстие. Победа.
На трибунах стыла полная тишина, только громкое дыхание доносилось до ушей игроков.
Мы победили! завопил Уорнер.
Мы победили! взревел Джим.
И грянул громтрибуны просто неистовствовали, кое-где даже драка завязалась. Видать, не все болели за своих, кое-кто и на белых ставил.
А Сухов посмотрел на капитана майясской команды, ухмыльнулся и провёл ладонью по горлусекир-башка, мол.
Касик медленно встал, поднял руку, призывая к тишине, и стал говорить нечто тяжёлое, веское и раздельное.
Он говорит, переводил Ташкаль, что есть древний обычай: торжественно казнить всю команду, победившую в пок-та-пок. Принести нас в жертву, чтобы восславить наш великий подвиг
Олег заиграл желваками.
Малыш, резко сказал он, план «Б»!
Джимми молча кивнул. Кэриб, с виду совершенно безучастный, наклонился, подбирая мяч, покачал его в руке и легонько подбросил. Малыш в ту же секунду, почти не замахиваясь, махнул своей битой. «Бладжер» угодил в живот касику, и тот с размаху сел, задыхаясь и ловя воздух ртом.
Айюр, Ицкуат и прочие из «боевой группы» ринулись к покрытой фресками стене, расшвыривая майя. «Моя очередь», мелькнуло у Сухова.
Разбежавшись, он подпрыгнул, цепляясь за кольцо, и перебросил послушное тело в первый ряд трибун. Продолжая слитное движение, он ухватил касика локтём за горло, прикрываясь им, как щитом, и приставил кинжал к шее Кан Балама.
Вот мы и встретились, враг мой! шепнул он. Прикажи своим людям бросить оружие, иначе я перережу тебе горло. Я жду!
Касик отдал сиплую команду, и стражники медленно опустили мушкеты и копья, выронили их из рук и сделали шаг назад. «Бледнолицым братьям» подсказывать не стоило: метнувшись, они мигом подхватили брошенное.
А теперь мы с тобой прогуляемся, ласково сказал Олег, пинком направляя касика к выходу.