Больше всего на свете я желаю найти эту женщину! Никому я об этом не говорил, но и в себе такое держатьобуза страшная, тяготит
Я не болтун, спокойно сказал Олег. Ты хочешь узнать свою судьбу?
Да! выдохнул Морган. Да! Увидеть Прекрасную Испанкувот так, как тебя сейчас, и спросить у неё, что мне сулит будущее. Больше всего на свете я хочу этого! Всё своё золото я бы отдал ей, но никто, никто в целом мире не знает, где искать Прекрасную Испанку! Я рассылал шпионов по всему Испанскому Мэйну, спрашивал знающих людей, но не продвинулся ни на пядь
Сухов внимательно наблюдал за своим собеседником и собутыльником. Генри действительно был взволнован, и не потому, что захмелел.
Вот тебе и пират закоренелый, узколобый уркаган
Широким жестом Морган подхватил бутылку, глянул на просвет, ничего не разглядел сквозь тёмное стекло и встряхнул сосуд. Раздался плеск.
Генри удовлетворённо хмыкнул и вылил остатки в чарку. Опорожнив её, утёрся и стал подниматься из-за стола, не поддаваясь действию вина.
П-пошли? выдавил он.
Пошли, согласился Олег.
Покинув таверну, «тёплая компашка» направилась в порт.
Нетвёрдо ступавшего Моргана страховал могучий Том.
Ну, обращайся, если что, сказал Генри на прощание.
Обязательно, улыбнулся Сухов. До встречи.
Будешь в Порт-Ройале, заходи!
Не премину.
Потоптавшись на улочке, извивами уходившей на запад, к Кайону, Олег расспросил дорогу к губернаторской резиденции и потопал переулком вверх, к Ла-Монтань.
Вспоминая свой разговор с Морганом, он похмыкал, качая головой. Действительно, в Карибском море можно пиратствовать, а можно и бороться с пиратством.
По чести говоря, ходить на абордаж и грабить купцовзанятие прибыльное, но не слишком почётное.
Нетрудно убедить себя в том, что флибустьеры суть неофициальный флот и ведут необъявленную войну с той же Испанией.
Кстати, в Старом Свете у Парижа с Мадридом идут очередные боевые действия, так что всё честно: там война по сухопутью, тутвойна на море.
Всё равно
Олег вздохнул. А что ты хочешь, собственно? Топить пиратов? Наводить порядок в Карибском море?
Прямо как тот бандит с Дикого Запада, который получает звезду шерифа и «чистит» город.
Что, на службу испанцам напрашиваться? Ещё чего не хватало
Сухов усмехнулсяэто его строптивая натура бунтует, не желает, видите ли, идти проторенной дорожкой.
Тут же всё подталкивает к одному-единственному решению, не оставляя достойного выбора, набирай команду, капитан Драй, и выходи в море, как на большую дорогу. Грабь награбленное
Скоро его вниманием завладели трое бледнолицых, обступивших четвёртогокраснокожего.
Белые были в чиненых ботфортах, драных панталонах и просторных рубахах, некогда белых, а нынче пропотевших настолько, что приняли тот оттенок жёлтого, который художники называют «изабелла».
Индеец был худ и грязен, а весь его гардероб составляли кожаные штаны. Смуглое лицо краснокожего словно вырезал кто из тёмного дерева. Слева, от уха до виска, тянулся шрам, розоватой полосой оголяя череп.
Сжимая в руке нож, индеец успевал не только оборону держать, но и переходить в наступлениеодного из бледнолицых едва не пырнул в бок, тот еле увернулся, с бранью отскакивая. И выхватывая пистолет.
Не трогать! гаркнул Олег.
Нападавший развернулся к Сухову, вскидывая оружие, и в тот же момент индейский нож вошёл ему между рёбер. Незадачливый стрелок содрогнулся и рухнул на колени, роняя пистолет.
Двое его сотоварищей-собутыльников попытались с ходу наброситься на Сухова, но Драй был куда быстрей.
Заработав парочку порезов от олеговского палаша, разбойники с проклятиями удалились, причём весьма поспешно.
Не ранен? спросил Олег краснокожего.
Индеец понял его вопрос и гордо ответил на ломаном французском:
Моя трудно ранить. Подумав, он неуверенно добавил:Спасибо.
Не стоит благодарности, усмехнулся Сухов, и представился:Меня зовут Олег. Олег Драй. А ты кто?
Индеец ударил себя кулаком в грудь и отрекомендовался:
Ташкаль!
«Что-то знакомое»подумал Олег, а вслух сказал:
Я видел, как ты дрался. Не хочешь пойти ко мне в команду? Воины мне нужны.
А что моя будет делать? осторожно спросил индеец.
Грабить испанцев.
Ташкаль согласен!
Тогда пошли.
Куда?
Наведаемся к губернатору. Хочу у него деньжат занять.
Моя идти.
Сухов кивнул и направил стопы вверх по извилистой улочке.
Район у Ла-Монтани не слишком удивлял архитектурными изысками, хотя на глаза и попадались каменные дома, считавшиеся здесь «богатыми». Однако лишь резиденцию губернатора покрывала новенькая черепица, остальные здания обходились соломенными кровлями.
Обиталище дОжеронабольшой белый дом с зелёными ставнями, утопавший в саду, было окружено каменной оградой, а на воротах стояли двое солдат, ленивых и потных, одиниз старых вояк, другойновобранец.
Не велено, протянул «салабон», загораживая вход стволом мушкета.
Мне нужно увидеть его превосходительство, сдержанно сказал Олег.
Не велено, меланхолично повторил солдат.
Неизвестно, чем бы закончилась их дискуссия, но в это время на балконе второго этажа появился этакий живчик, мужчина в годах, невысокого роста и не то чтобы упитанный, а скорее плотный, налитой здоровьем.
Он был в модных штанах-панталонах, подвязанных ленточками, в ослепительно-белых чулках и в рубахе с пышным жабо.
В чём дело, Жозеф? крикнул живчик.
Второй солдат, потолще и постарше, поспешно вынырнул из тени, отбрасываемой «индийской смоковницей», и вытянулся во фрунт.
Ваше превосходительство! обратился он. Тут этот посетитель, а вы как бы не велели
Пропусти, сделал губернатор разморенный жест.
Молодой убрал мушкет, освобождая Сухову путь, и тут же опустил импровизированный шлагбаум перед Ташкалем.
Жди меня здесь, обернулся к нему Олег.
Индеец молча кивнул, присел в тенёчке, а Сухов двинулся по дорожке ко входу в дом, чья дверь пряталась под каменной аркой. Оглядывая глянцевитые заросли сада, он подумал, что губернатор неплохо устроился.
Перешагнув порог резиденции, Олег окунулся в благодатную прохладу. Сумрак холла был приятен для глазслепящее тропическое солнце «выедало» зрачок, и даже широкие поля шляпы спасали плохо, а тут сплошная тень.
Повинуясь жесту чернокожего лакея, Сухов поднялся на второй этаж, явственно слыша шелест юбок за тяжёлыми шторами.
Губернатор встретил его уже одетый в камзолположение обязывало.
Сняв шляпу, Олег изысканно поклонился, приветствуя сьера де ла Буэра в лучших традициях учтивости.
Сьер был приятно удивлён, не ожидая куртуазности от флибустьераа кем ещё мог быть этот посетитель?
Вон морда какая, шрамами посечённая! А этот взгляд, холодный и бестрепетный, с рождения никому не даётся, он вырабатывается годами, и явно не в поле, не в лавке, не в келье.
Рад видеть вас, э-э затруднился дОжерон.
Капитан Драй, ваше превосходительство, слегка поклонился Сухов. Этого достаточно. В принципе, меня можно отнести к дворянам, но на этих берегах знатность рода не имеет значения, а засим предпочитаю не вспоминать о титулах.
Губернатор с любопытством оглядел собеседника.
Мне незнакомо ваше лицо, шевалье, протянул он, хотя местный народец уже примелькался.
Это неудивительно, наметил улыбку Олег, я первый день на Тортуге. Вкратце посвятив дОжерона в события, с ним произошедшие, он сказал деловито:Мой галиоткрепкая посудина и содержалась в порядке, однако в подчинении у меня всего пять человек, а надо бы двадцать пять, как минимум. Да и припасы не помешают. Это самое Не растекаясь мыслию по древу, буду откровенным. Ваше превосходительство, зная вас как человека честного и благородного, я хотел бы просить о небольшом займе Скажем, в две тысячи ливров, под залог моего корабля. А как только мы выйдем в море, то постараемся найти испанцев. Думаю, эти кабальерос войдут в моё положение и поделятся неправедно нажитым добром, а уж я постараюсь быть убедительным.
Губернатор весело расхохотался.
Друг мой! воскликнул он. Я человек бережливый, скупой даже, но вам я займу! И пусть местные ростовщики сочтут меня наивным растяпой, но вы и меня убедили, как тех испанцев! Жерар!
Возникший в проёме дверей секретарь выжидающе посмотрел на дОжерона.
Ну что, мой любезный Подготовьте для шевалье две тысячи ливров и обычный договор. Да, и выпишите капёрскую грамоту!
Поклонившись, секретарь исчез, а губернатор увлёк Сухова в кабинет, где угостил ромом.
Такого вы нигде не попробуете, вещал он, разливая густую тёмную жидкость. Папаша Тибо творит это чудо в поместье Ле-Мажор, это к востоку отсюда. Ну как?
Весьма, оценил Олег.
Истинно так! И вот что я вам скажу, шевалье Примите мои слова как бесплатный совет. На Тортуге полно всякой швали, неудачников и бездельников, полагающих, что уже одно их присутствие на палубе корабля способно обеспечить их долей из добычи. Впрочем, вы не похожи на простака. А начинать лучше сообща, прибившись к сильной команде. Франсуа Олонец, наша местная знаменитость, как раз собирает охочих людей. Попытайте удачи с ним, мой друг!
Я воспользуюсь вашим советом, улыбнулся Сухов и поднял стакан. За успех!
Когда Олег покинул резиденцию губернатора, отягощённый увесистым мешочком серебра, на улице его поджидал Ташкаль, а с ним ещё четверо индейцев, молча взиравших на Сухова.
Это друзья, сказал Ташкаль. Это воины. Они тоже хотеть плыть на твой большой пирога.
Теперь уже Олег оглядел краснокожих.
Какого племени? спросил он.
Мычоконены,ответил за всех молодой, горбоносый, с длинными волосами, завязанными на затылке в пучок.
Я возьму вас в команду при одном условии: вы должны чётко, без разговоров и промедления исполнять мои приказы. На корабле яваш вождь.
Мы согласны, наклонил голову апач, старший изо всей пятёрки.
Меня зовут капитан Драй. А вы кто?
Ицкуат, назвался молодой.
Тлачтли, выговорил старший.
Чамал, пробасил могутный индеец с грубым шрамом на лбу.
Муйаль, отчеканил четвёртый, худой, но жилистый.
Что ж, пошли тогда.
И они пошли.
Закупить порох и свинец вместе с пулелейками было самым простым делом.
С набором команды выходило куда сложней.
Иногда человек подходил Сухову по всем параметрами боец, и не трус, но вот вольностью своей, которую Олег понимал как разнузданность, поступаться не желал.
А капитан Драй требовал железной дисциплины, редкого товара на Тортуге или в Порт-Ройале.
Обычно корсары решали всей командой, нападать ли им или не стоит, брать штурмом городишко или оставить в покое. Подчинение капитану было весьма относительнымкомандира ценили за везучесть и крутизну, но могли и переизбрать, сочтя данную кандидатуру неподходящей.
Сухову же были нужны от команды две вещиумение и подчинение.
Умение обращаться с парусами, с холодным и огнестрельным оружием и беспрекословное послушание.
Скажет капитан: «Падай!»и чтоб все упали. А зря говорить он не станет.
Но вот как раз послушание на Тортуге было в большом дефиците.
И всё же, побродив по кабачкам, заглядывая в бордели, Олегу удалось выловить четверыхАнри де Морэ из Мана, Жана де ла Пьера из Перигора, Жана Больянгера из Ла-Рошели и Пьера дю Трильо из Нанта.
Ну хоть что-то. Как дед Олегов говаривал: «И то хлеб»
Стемнело, когда Сухов в сопровождении Ташкаля возвращался в порт.
Набегавшись за день, Олег шагал неторопливо, предвкушая скромный ужин (хлеб, сыр, вино) и мягкий топчан в капитанской каюте. Алкогольное амбре должно уже было выветриться
Темноту, сгустившуюся над Бастером, разбавляли редкие огоньки свечей в домах, факелов и костров, масляных фонарейв руках прохожих и на кораблях, бросивших якорь на рейде.
Взошла яркая луна, её голубовато-серебристый свет выделил из мрака высокий каменный забор, тянувшийся сбоку справа, и озарил ряд домишек, выстроившихся по левую руку от Драя с Ташкалем.
Из тёмного переулка показалась загулявшая компания.
То ли горе залив, то ли радость спрыснув, они мирно, весело гоготали, затягивая песню и тут же обрывая напев, лишь факелами потрясая в такт.
Неожиданно над улицей разнёсся жуткий вой, тоскливый и злобный, продирающий нутро, сбивающий мысли.
Гуляки смолкли тут же, застыв, как скульптурная композиция, и в тишине послышались частые, негромкие шаги.
Сухов на всю жизнь запомнил то кошмарное явлениегромадная чёрная фигура возникла перед ним, таясь на грани густой тени и бледного сияния.
Сгорбившись, ступая на задних конечностях, а передние лапы держа перед собою, существо скакнуло к Олегу, одолевая футов двадцать одним прыжком, и капитан ясно увидел массивную голову с остренькими кошачьими ушами. Два глаза свирепо горели красным.
Истошный девичий визг словно пружину спустилСухов выхватил пистолет и выстрелил.
Вспышка выхватила из черноты оскаленную пасть ягуара, и взмах когтистой лапы.
«Неведома зверушка» мгновенно изогнулась, но от пули не убереглась. Взревев, ночное страшилище метнулось к забору и перескочило его.
Злобный истошный вой снова окатил предместье Бастера, пуская мурашки по телу.
Это был балам! выдохнул Ташкаль. Ягуар-оборотень!
Оборотень, говоришь? процедил Олег и громко потребовал:Эй! Посветите сюда!
От весельчаков, секунду назад протрезвевших, отделился малый с фонарём. Приблизившись, он присел и опустил фонарь, бросая тусклый свет на пыльные камни.
Яркие капли багрового отлива различались вполне явственно.
Ладно, буркнул Олег, поднимаясь. Я ещё разберусь с этим шутником.
Может, это демон был? свистящим шёпотом предположил гуляка.
Демоны не проливают крови, сухо парировал капитан. По крайней мере своей.
Внимательно оглядевшись по сторонам, Сухов проговорил задумчиво и глухо:
«Чем дальше, тем страньше и страньше»
Глава четвертая,в которой Олег получает письмо
На другой день о схватке с «демоном» судачил весь Бастер.
Гуляки-свидетели охотно рассказывали и пересказывали страшную историю, случившуюся прямо у них на глазах, проявляя недюжинную фантазию.
Повествуя о явлении человека-ягуара, оборотня, они добавляли красочных подробностей к повествованию, словно пресную кашу сдабривая специями.
Балам у них рос в размерах, то и дело меняя статус, дотягивая до демона, а то и до самого Сатаны. Слушатели были в восторге.
Надо ли говорить, как резко подпрыгнул рейтинг капитана Драя?
Уж если строптивый «наследник» Чака Нормандца сразился с нечистой силой и посрамил самого дьявола, то капитан он хоть куда!
И Олег за полдня набрал ещё дюжину людейматросов, канониров, рубак, мушкетёров
Одним словом, пиратов Карибского моря.
А посему, решив нанести визит Франсуа Олонэ, Сухов не особо беспокоился о «пиаре»слава бежала впереди него.
Надо сказать, к Олонцу капитан Драй относился весьма сдержаннонеобузданная жестокость и кровожадность Франсуа отталкивали его.
Олег и сам был далеко не ангел, но собственная его беспощадность была чертой воина, суровой, вынужденной необходимостью.
Казнить предателя? Да.
Перебить пленных? Да, чёрт возьми!
Но убивать просто так, ради развлечения, напоказ Мерзость.
С другой стороны, пиратов, отличающихся высокими морально-этическими качествами, не слишком много.
Один всего. Зовуткапитан Драй.
Сухов фыркнулсмерть от излишней скромности ему точно не грозит
Флагман Франсуа Олонэ«Сен-Жан», двадцатишестипушечный испанский флейт, захваченный в Маракайбо, стоял на якоре в западной части бухты.
Рядом едва заметно покачивались, натягивая канаты, «Пудриер» и «Какаойер».
Эти три корабля составляли главную ударную силу Олонца, а ещё в его флотилию входили две бригантины, капитанами которых были выбраны Пьер Пикардиец и Моисей Воклен.
Ну, как бы ни оценивать нравственность Франсуа Но, следует признать, что храбрость и находчивость были ему свойственны.
Немногим более трёх лет назад Олонец потерял свой корабль у берегов Юкатана, хотя людей своих уберечь сумел.