Но ненадолгоиспанцы перебили чуть ли не всю его команду.
Перемазавшись чужой кровью, капитан притворился мёртвым. Когда стемнело, он переоделся испанцем и наведался в город Кампече, где сговорился с чернокожими рабами и совершил вместе с ними побег на каноэ, достигнув Тортуги.
Годом позже Олонэ наведался к берегам Кубык городишке Ла-Вилья-де-лос-Кайос, решив на паре каноэ, с двумя десятками человек, пограбить местное население.
Кубинского губернатора, дона Франсиско Давилу Орехона, прогневала подобная наглость, и он наслал на флибустьеров с Тортуги девяносто солдат, снарядив для этого десятипушечный флибот.
Мало того, дон Франсиско отправил с испанскими карателями ещё и негра-палача, приказав ему обезглавить всех пиратов, кроме самого Олонэ, с вожаком губернатор хотел позабавиться лично.
Вот только флибустьеры переиграли испанцев, сами устроив на них засаду в устье реки Эстеры.
Бой был краток и страшен: ударив из пушек по каноэ, мушкетёры из Гаваны сами подверглись яростной атаке пиратов, захвативших флибот и обезглавивших всех, кроме негра.
Чернокожего палача отослали к губернатору с письмом, в котором Олонэ поклялся уничтожать всех испанцев. И сей обет он исполнял со рвением.
Вернувшись на Тортугу, Франсуа, как говорится, поставил всех на уши, призывая сплотиться и захватить Маракайбо, один из оплотов испанцев, город, настолько же богатый, насколько укреплённый.
И Олонцу удалось уговорить флибустьеров!
Ну, подбить этих безбашенных на лихое дело было не так уж и трудно, но ведь и сам дОжерон поверил капитану отбитого флибота!
Губернатор, правда, несколько подстраховалсядал Олонэ для пригляду своего комендантаМишеля Баска, сьера дАртиньи, сведущего в захватах крепостей.
Вскоре Олонец убыл во главе целой флотилиисразу пять кораблей повёл он к славе и богатству. По дороге флотилия напала на испанский флейт, шедший из Сан-Хосе-де-Пуэрто-Рико в Новую Испанию.
Флейт защищали шестнадцать пушек и полсотни солдат, но пираты одолели испанцев часика за два, а корабль переименовали в «Какаойер» (что-то вроде «Склада какао»).
Олонец отправил его разгружаться на Тортугу, а недельки через две «Какаойер» вернулся с пополнением, ведомый племянником дОжерона, Жаком Непве де Пуансэ, сыном сестры губернатора, Жанны.
Ну, пока в Бастере разгружали какао, молодцы Олонэ захватили ещё один приз, причём без единого выстрелаэто был испанский флейт, направлявшийся из Куманы, что в Новой Гранаде.
Вёз он оружие, порох и жалованье для гарнизона Санто-Доминго, и Олонец, юморист-сатирик, перекрестил его в «Пудриер» («Пороховой погреб»). Капитаном «Пудриера» избрали Антуана де Пюи.
Флибот Франсуа передал Моисею Воклену, а своею капитаной, как испанцы называют флагманские корабли, он сделал «Какаойер».
Набрав свежей воды на острове Оруба, флотилия тихонько проследовала к озеру Маракайбо, на рассвете атаковав крепость Эль-Фуэрте-де-ла-Барра.
Город опустел, испанцы бежали в лес, прихватив с собою самое ценное, но пираты, наголодавшись, были рады даже вину, мясу и хлебу в брошенных домах.
Бесчинствуя в течение двух месяцев, «олонезцы» увлечённо грабили Маракайбо и лежавший неподалёку Сан-Антонио-де-Гибралтар, резали испанцев или отбивались от них, собирали выкуп с уцелевших горожан.
Оставив после себя пожарища, Олонэ покинул испанские владения. На острове Ла-Вака, иначеВаш, пираты поделили добычу, а была она колоссальнойдвести шестьдесят тысяч песо!
Разумеется, почти вся эта груда серебра была флибустьерами пропита и прогуляна, и к настоящему времени Олонец прикидывал, куда бы ему ещё нагрянуть, куда «прогуляться», где бы стрясти с испанцев серебришка с золотишком
У пристани покачивалась небольшая лодчонка, в которой растянулся добрый молодец. Подложив руки за голову, он задумчиво глядел в небеса.
Привет, сказал ему Олег. До «Сен-Жана» не подкинешь?
Добрый молодец скосил на него глаза, подумал и ответил лениво:
А чего ж Можно. Учти только: Олонец нонче не в настроении.
Плевать, обронил Сухов.
Гребец, кряхтя, сдвинулся, освобождая место пассажиру, поплевал на мозолистые ладони и взялся за рукояти вёсел.
Олег, так же молча, размотал швартовый конец и бросил его в лодку. Затем спустился сам.
И чего ты забыл на «Сен-Жане»? полюбопытствовал добрый молодец, загребая.
Деньжата на исходе, усмехнулся Сухов, а ежели держаться кучно, их добыть проще.
Эт-точно
Тут бабахнула пушка, следом за нею другаяэто был салют.
Им встречали корабль, медленно входивший в бухтукрупный флейт под французским флагом.
Ух ты! оживился гребец. Прибыли никак!
Кто? недопонял Олег.
Девки! хохотнул добрый молодец. Самый что ни на есть ценный груз! Хо-хо! Губернатор обещался завезти сотню-полторы красоток и, гляди-ка, слово сдержал.
Шлюхи небось?
И воровки! Так и мы не ангелы! Ха-ха-ха!
Флейт, прибывавший из Анжу, убирал паруса, замедляя ход, и десятки лодчонок, каноэ, баллагу, вельботов бросились к нему, устраивая торжественную встречу.
Мужики, сидевшие на вёслах, орали и махали руками, а «ценный груз» корабля жеманничал на палубе, выстроившись вдоль бортов.
Шлюпки с солдатами, посланные губернатором, оттесняли самых рьяных «женихов», но те особо и не обижались.
Между тем лодка подплыла к самому борту флейта «Сен-Жан», с недавних пор ставшего для Франсуа Но флагманом«Какаойер» был выкуплен губернатором Тортуги за хорошие деньги.
Эй! крикнул добрый молодец, задирая голову. На палубе! К вам гости!
Кого там ещё чёрт принёс? прогудел грубый, сипловатый голос.
Меня, коротко ответил Сухов.
Через фальшборт перевесился дюжий детина в смешной плетёной шляпе, больше всего напоминавшей соломенный брыль.
Поморгав на нежданного гостя, он сбросил верёвочный трап.
Заходи.
Олег ловко взобрался по плетёной «лесенке» и отряхнул руки.
Могу я увидеть капитана Олонэ? спросил он с холодноватой вежливостью, обозревая пустынную, не шибко чистую палубу.
Можешь, кивнул детина, от чего его брыль обвис, скрывая лицо. Поправив свой головной убор, он добавил:И увидеть, и услышать. Капитан почти трезв, отчего слегка не в духе. По коридору до упора и налево.
Потеряв всякий интерес к посетителю, вахтенный отвернулся, облокачиваясь на планшир.
Прошествовав к кормовой надстройке, Сухов перешагнул высокий порог, попадая в темноватый проход, по обе стороны которого шли каюты. Из-за одних дверей доносился мощный храп, за другими было тихо.
В конце коридора, с левой стороны, находился вход в каюту капитана. Дверь была распахнута настежь, открывая взгляду некий слегка упорядоченный хаос.
Капитанское обиталище было заставлено дорогой мебелью, пол его покрывали три или четыре турецких ковра, чьи узоры оказывались плохо различимы под грудами сваленных вещейразбросанных сапог, скомканных рубах, пустых бутылок, пары золотых кубков, палаша в ножнах и даже Библии в богатом кожаном переплёте.
Сам хозяин сидел с краю кровати, босой, расхристанный, взлохмаченный, мрачный.
Безвольно свесив левую руку, правой он упирался в колено, кулаком поддерживая вялый подбородок.
Слегка побритое лицо Олонца не впечатлялообычная физиономия пропойцы, маявшегося с похмелья.
Припухшие, покрасневшие глаза, сеточка ранних морщин, складки в уголках распущенного рта, тонкие усики под широковатым носом, страдальчески приподнятые брови.
А вот необузданность и кровожадность натуры не проявлялась никак.
Не поднимая глаз, Франсуа вопросил невнятно:
Чего надо?
Поговорить, лаконично ответствовал Олег.
О чём?
О видах на урожай! резковато сказал Сухов. Брезгливо откатив сапогом початую бутылку рома, добавил:Развёл тут срач
Непринуждённо усевшись в кожаное кресло, он насмешливо наблюдал за взбешённым Олонэ, будто пружиной подброшенным.
Выпрямившись, пират сжимал и разжимал кулаки, сверля Олега яростным взглядом.
Во-от, удоволенно протянул Сухов, вот теперь мне видно капитана корабля.
Франсуа оглядел странного гостя, теряя запал.
Говори, чего хочешь, пробурчал он, или выметайся.
Ты весьма любезен, фыркнул Олег.
Достав кончиками пальцев сосуд с ромом, Сухов откупорил его и щедро плеснул в поднятый с полу кубок.
Поправь здоровье, сказал он миролюбиво. Олонэ хмуро посмотрел на него, но отказываться не сталжадно выглотал до дна и выдохнул. Глазки у него заблестели, и Олег кивнул: клиент готов.
Меня зовут капитан Драй, проговорил он. Это самое Со мной галиот и небольшая команда. Сила не так чтобы очень, но за себя постоими по лбу настучим кому надо. А ты, я слыхал, в новый поход собираешься? Кстати, можешь сесть.
Был такой слух, проворчал Олонец, плюхаясь обратно на кровать. Хмыкнул, покачал головой:А ты наглец ещё тот! Знать, не зря о тебе судачат.
Стараюсь соответствовать.
Я так понял, ты хочешь со мной на испанцев идти?
В точку.
Франсуа посопел, размышляя, не налить ли ему ещё, но переборол-таки себя.
Ладно, согласился он, присоединяйся, коли желание есть. Собираюсь на озеро Никарагуа наведаться, пошерстить тамошние селения. Поднимусь по реке Десагуадеро и Делёжка, как обычно, у меня всё строго. Одного требую, чтоб не трусил никто, иначе сам порубаю дрисливых Ну ты-то больше на кота похож, чем на мышь, хотя В бою я тебя не видал пока.
Увидишь, заверил командование Олег.
Два дня ушло на закупку пороха и прочих припасов.
Команда драила «Ундину» с ожесточением, и та блестела как новенькая.
А на третий день произошло великое событиеоткрылся аукцион, на котором местные половозрелые особи мужеска полу торговались за доставленных на Тортугу дам.
Куча народу собралась на рыночной площади Бастера, где обычно шла продажа чернокожих невольников.
Бертран дОжерон, приветив «ценный груз», дал девицам два дня отдыху, поселив их на окраине, и пообещал, что на третий день им предложат кров и супругов. И вот этот день настал.
Шум на площади не смолкал. Девицы хихикали и строили глазки, хотя иные и роптали, а уж мужчины пыжились, разодетые кто во что.
Вперёд вышел сам губернатор, приветливый и ласковый, как добрый папочка.
Друзья мои, зажурчал он, эти грациозные дамы большого мужества и чарующей кротости, отличающими их пол от нашего, прослышав о вашей тяжелой и одинокой судьбе, преисполнились сострадания и преодолели много миль, чтобы разделить и скрасить ваше одиночество. Как видите, их здесь сто пятьдесят. Каждая согласна выбрать среди вас мужа, которому она будет повиноваться и которого будет уважать. Желательно, чтобы выбор сделала не она, а выради нее. Но поскольку вас здесь больше, чем их, мы условимся, что те из вас, кто хочет, бросит меж собой жребий на право и преимущество выбора. Я уверени это будет утешением для тех, кто обманется в своих ожиданиях, что пример этих смелых дам не останется незамеченным во Франции и через несколько месяцев за ними последуют другие.
Женихи тут же оживились. Комендант крепости, сьер дАртиньи, подал руку первой из девиц, довольно миловидной брюнетке, о которой сопровождавшие «ценный груз» монахини были единого мнения: «Развращённая молодая девица!»
Держа брюнетку за руку, комендант вывел её в центр площади и громогласно объявил:
Мадмуазель Луиза Роше!
Двести песо! заорали из толпы, голося и перебивая друг друга. Пятьсот! Тысячу даю! А яполторы!
Луиза досталась Жану де Сувимбалю, бравому флибустьеру.
Гордый своею покупкой, Жан принёс торжественную клятву «перед лицом своих товарищей»:
Я беру тебя, не зная и не желая знать, кто ты! Я не хочу требовать от тебя отчета о твоем поведении в прошлом, когда ты была вольна жить дурно или хорошо в соответствии со своими желаниями, дабы не иметь оснований стыдиться чего бы то ни было, в чем ты провинилась, когда не принадлежала мне. Дай мне лишь клятву впредь быть верной. Я оправдываю твое прошлое!
Шлёпнув ладонью по мушкету, пират вскинул оружие над собою:
Он отомстит тебе в случае измены! Если ты окажешься неверной, его прицел, несомненно, будет верным!
Правду сказать, Луиза не испугалась ни вот на столечко. Важничая, она взяла своего суженого под руку, и оба молодожёна прошествовали к местному кюре.
Олег, наблюдая ажиотаж и суету, царившие на площади, сперва ухмыльнулся, а после загрустил.
Два года он не видел своих, скитаясь по чужим векам.
Короткая «побывка»и он снова в прошлом
Всё, когда он вернётся, то будет держаться подальше от всех этих машин времени! Алёнку с Натахой в охапкуи подальше от друзей, от «эмвэшек», от всего!
Куда-нибудь в Новую Зеландию, да хоть в Антарктиду!
Вот только когда же он вернётся? И вернётся ли вообще?
Кыш-кыш, негатив, но в самом-то делеразве вариант «невозвращенец» так ли уж трудно представить?
В прошлый-то раз с ними был Акимов, светило хронодинамики. Витькина «заслуга» была в том, что они попали в 1627-й, но именно благодаря ему они выкарабкались из пропасти времён, и тут уж кавычки неуместны.
Вот только «капитан Драй» не способен на научные подвиги.
На абордажпожалуйста! Этоего.
И на кого тогда надеяться?
На друзей, оставшихся в «домашнем времени»?
Больше не на кого, а по силам ли им вытащить «попаданца»? Четыреста летэто вам не сотни миль, пешком не одолеешь
Испытав прилив раздражения, Сухов отвернулся от взбудораженной толпы мужиков, стоявших в очереди за женщинами.
«Дефицит завезли»пробурчал он про себя.
Но смешно не стало, скорей уж тошно
Капитан! разобрал Олег голос Ташкаля.
Индеец приближался, шагая рядом с Томасом Кларком, контрабандистом с Ямайки.
Его прыткое судёнышко с игривым названием «Бетти» постоянно шмыгало вдоль берегов Испанского Мэйна, предлагая оптом и в розницу ширпотреб из Англии или Голландии.
Местные-то колонисты права не имели покупать товар, произведённый не в Севилье или Кадисе.
Обречённые отовариваться исключительно у испанских купцов, они роптали, ибо у «отечественного производителя» всё было дорого и скверного качества.
А тут им Кларк с импортными тряпками!
Вроде и работёнка была у Тома не такая нервная, как у флибустьеров, но это только казалось: догонят испанцы легкокрылую «Бетти»живо вздёрнут капитана.
А ты не нарушай монополию!
Завидя Олега, Томас заулыбался и отступил в сторону, пропуская третьего из компаниичернявого мужчину, уже в годах, и явного кабальеро.
Вот, это сеньор Педро, сказал он, глотая окончания. Сам ко мне напросился, когда я в Пуэрто-дель-Принсипе заходил. Вернее, в Санта-Марию, есть там такая укромная, хе-хе, бухточка. Он капитана Драя ищет! Это ж ты?
Ну я, нахмурился Сухов. Правда, я на Тортуге совсем недавно
Тут сам Педро вступил в разговор.
Меня просили передать письмо, торопливо проговорил он на корявом французском, Олего Драю, московиту и капитану галиота «Ундина».
Тогда вы по адресу, согласился Олег.
И описали мне вас похоже, оживлённо болтал сеньор Педро, шаря в дорожном мешке. Вот!
Он протянул Сухову большой конверт из плотной вощёной бумаги.
Ну всё, раскланялся посыльный. Прощайте, господа! Рад был знакомству!
Испанец удалился вместе с Кларком, и Олегу не осталось ничего, кроме как вскрыть конверт и достать письмо.
И вздрогнуть, зачитав строки, выведенные красивым почерком на хорошем французском:
Здравствуйте, капитан Драй!
Пишет Вам та, кто не знакома с Вами, но которая знает о Вас. Меня зовут донна Флора, но, вероятно, Вы слыхали моё нескромное прозвищеПрекрасная Испанка.
Если так, то Вам должно быть известно о моих способностях видеть то, что скрыто. Иногда, зная судьбу того или иного человека, я шлю ему письмо, хотя это и дурно, ибо не позволено смертной уберегать ближних от Божественного Провидения.
Вы жепервый человек, прошлое и будущее которого скрыты от меня, словно Вы не из этого мира Именно поэтому мне хочется помочь Вам (о прочемумолчу).
Думаю, Вам уже дали подсказкуприсоединиться к Франсуа Олонэ.
Что ж, в Вашем положении это наилучший выход. Однако хочу Вас предостеречьудача отвернётся от Олонца.