Развернувшись, с военной вышколенностью Лана направилась к комнате обширной, просторной, в которой подавали ужин. Там уже была Алиссия. Девушка не спешила вступать в брак, как, впрочем, и просто не успела попасть в такой переплет переговоры все были на ней, а тут сложно подумать о чем-то ином, кроме как о редких часах отдыха и беспросветной службе.
Вот она мать. Та, о которой шептались мельком вампиры, та, о которой говорили в голос в новостях с линии обороны, а ещё та, которой восхищались поголовно девочки в Цитадели и из-за которой с завистью недовольно зыкали в сторону Карлин. Но что же могла поделать со своим происхождением она? Отвечала бурными выходками, то умудряясь стащить руну и высечь из нее огонь, то вооружиться настоящим клинком и изобразить бой с наставницами. Конечно, за подобное девочку наказывали, но и долго не держали её под арестом по той же причине страшась вызвать гнев у Главы Службы Безопасности Империи.
Но в Цитадели девочке было интересно. Здесь не только было все иначе, чем у вампиров, не только насыщенно настолько, что знания приходилось впитывать, как губка, а иные вырывать с трудом и потом, но здесь было всё породному, будто Карлин тут уже была, будто это место было создано специально для неё. А ещё здесь была мать. Карлин с детства рассказывали историю варгов, а также их роли в Империи. Так и в семь своих лет юная наследница Цепеш и Драйфорд узнала свою историю от первого колена каждый род варгов отслеживался, и в архивах до сих пор сохранились древние письма в книгах из кожи убиенных врагов. Защищённые от разложения заклинаниями магов древностей, подкреплённые новыми, они хранили строки о прошлом и несли ростки будущего.
С каждым днём Карлин крепла, становилась сильнее и быстрее, и теперь наконец-то настал тот момент, когда она, дочь Главы Службы, смогла встретить живую историю. Этот момент девушка прокручивала в своей голове миллионы раз, представляла её по рассказам окружающих. Девушка знала, что у её матери такие же вьющиеся волосы, а ещё мельком помнила с детства, что они длинными волнами струились с плеч и были очень мягкими на ощупь.
Знала, что её глаза голубые, как небо, а ещё выразительный взгляд. Ещё, что мать стала прихрамывать после одного из этапов войны, ведь один раз ей удалось увидеть её, сбежав с этажа младших воительниц. Тогда мать выглядела очень хрупкой, а рука её сжималась на трости, что всё равно почему-то заставляло её пошатываться.
И теперь эта суровая женщина, чьи губы были несколько тоньше губ самой Карлин, смотрела так нежно и трепетно, но и с неразделённой болью в глазах. Их неровный блеск действительно делал взгляд выразительным, один глаз из двоих был почти синим, а другой голубым, как небо. Изысканная линия бровей подчёркивала волевой характер Главы Службы, острый подбородок очертила ямочка, которая, если присмотреться, была от мелкого шрама, но он не заливался краской, в отличие от шрама, рассекшего скулу, бровь и даже веко женщины.
И почему же взгляд этих глаз, нежный, любящий, становился чудовищно-гневным, когда переходил на лицо её матери? Что между ними? Неужели поэтому Ирен и Лана так редко виделись прежде? И что же должно было произойти, чтобы так сильно возненавидеть собственную жену? Карлин было невдомёк. Но первый момент непонимания сошел на нет. Рука девушки нашла руку своей аловолосой матери, сжав её крепким пожатием.
Пойдем, мама, мы дома.
Поджав свои яркие нежные губы, пухлые почти по-детски, Карлин шагнула за уходящей вперед, чуть придерживающейся за трость главой рода Драйфорд.
Ирен улыбнулась уже знакомому по череде гостевых посещений поместья дворецкому и служанке, проходя вместе с девочкой Хотя какая это была девочка? Карлин уже давно перестала быть ребёнком, но как возможно понять это родительскому сердцу? Ирен до сих пор не теряла возможности проводить с ней всё свое свободное время. Уделять ей внимание, дарить тепло и материнскую любовь, ту самую, которую она могла получить от своей настоящей матери, от Ланы. Но была ли это её вина? Нет. Ирен ведь не запрещала присутствовать в жизни дочери, но ценой этого присутствия выступило одиночество Мари.
Теперь же они пришли к этому дню. Долгие годы, проведенные вместе, могут быть перечеркнуты одним этим ужином. Ирен внимательно осмотрела женщину, с которой их до сих пор связывали узы брака, но ничего более. Любовь. Когда-то давно клыкастая испытывала что-то такое странное. То, что заставляло её постоянно думать о Лане. Мечтать о чем-то. Да, даже Цепеш мечтала.
Но ещё тогда, после заключения договора, Ирен спихнула всё на простой интерес и решила более не акцентировать на подобном своего внимания, оставаясь в одиночестве всего каких-то десять лет. А потом ей просто не до любви было. Первое время Ирен ужасно ревновала, метала стулья, вазы, бумаги, чернильницы и столы, но потом хлопоты о ребёнке заменили всё: грусть, ревность, одиночество Но теперь она не чувствовала к супруге ничего, кроме благодарности за столь дивное дитя.
Сейчас рядом с Ирен стояла взрослая девушка. Так волнительно. Что же скажет Лана? Расскажет ей всё сегодня? А есть ли смысл скрывать дальше? Тут, конечно, был и очень злой взгляд варга. Рассеченное веко, бровь и скула умудрилась же. Вампирша в тайне ото всех иногда посылала кого-нибудь, чтобы узнать о состоянии Главы Службы, пусть постоянно и твердила себе о том, что она более не испытывает к жене ничего тёплого. А все эти беспокойства связаны лишь с Карлин, ведь ей будет больно, если с матерью что-либо случится.
И ты здравствуй, дорогая, очень даже приветливо произнесла эти слова Ирен, сжимая руку своего ребёнка, которого желала защитить от всех этих скандалов любой ценой. Карлин всегда была очень чуткой и переживала сильно, хоть и не говорила о том. Но могла ли она спрятать тусклый свет печали в своих глазах от той, что заботилась о ней с самых пелёнок?
Я тоже очень рада встрече с тобой после такой длительной разлуки.
Ирен никогда не показывала Карлин ничего, кроме любви со своей стороны, так что и тут была весьма мила и добра к супруге, которая, тем не менее, продолжала раздражать своей заносчивостью. Лана строила из себя пострадавшую, что злило Цепеш ещё сильнее, и тонкая бровь давно бы начала выбивать дробь, если бы за эти долгие годы жизни с маленьким варгом Ирен не научилась бы контролировать свои чувства.
Проблемы королевства. Их решение требовало не одной встречи с аристократами, которые частенько выводили клыкастую из себя. Но Цепеш не могла себе позволить приходить к малышке Карлин с теми же эмоциями. Лишь однажды она запамятовала о том, что это не простой ребёнок. Благо, юная Драйфорд, и сама всё уже понимала, пусть и испугалась матери сильно.
Да, милая, пойдем. Мы дома.
Каждое слово Ирен, да одно её присутствие так злило Лану. Она считала её той, кто отнял у неё драгоценность, хотя совсем забыла, что ради этой драгоценности она сначала вонзила нож предательства в сердце чистокровной.
Что бы сегодня ни случилось, знай, я люблю тебя, Ирен улыбнулась Карлин, погладив её по тыльной стороне ладони. Волнение, страх, что обычно проявились бы и очень открыто. Женщина старалась скрыть всё это от своего ребёнка, надеясь лишь на то, что девочка поймёт всё и простит вампиршу.
Тебе это не поможет, достаточно резко оборвал голос спереди вместе с открывшейся дверью. Светловолосая бестия стояла в дверях, опираясь на трость сильнее прежнего, будто желала сломать этот предмет, а возможно, им ударить.
Вот так, значит после такой длительной разлуки даже обнять не хочешь? как-то обиженно произнесла вампирша, не от того, что забыла условия договора, который и по сей день носила в пространственном кармане. Ирен старалась сглаживать острые углы, хотя иногда и сама не могла сдержаться и резковато отвечала жене.
Ох, прости мне мою штабную грубость. Я бы и поцеловала, но не при других. Ты же сама понимаешь. Столько лет прошло мечтательно закончила варг, видно, решив взаимно уколоть супругу. Голос не поменял своей колкости, хотя хриплое его звучание делало иронию крайне едкой. Вот только почему он так хрипел? Травма? Возраст? Или же что-то другое? Гадать приходилось с трудом. Варг оставалась всё прежней со своим пряным парфюмом, резким терпким набором тональностей и тонким запахом роз. Как же жаль, что её натура не столь нежна.
Карлин дрогнула от столь непривычного резкого звучания голоса и вспышки гнева, но и успокоения. Что это значило? Подобные мысли дочь этого брака не желала даже держать в голове, попытавшись скрыть хотя бы от Ирен свое волнение, одарив вторую мать решительным взглядом. Столкновение двух пронзительностей, в которой, впрочем, Карлин пришлось опустить взгляд. Слишком страшно было смотреть в такие глаза, которые не были злыми, но всё равно пугали, будто готовили к чему-то ужасному. Почему-то складывалось мнение, что эта женщина не солжет, но и не пощадит, если будет даже такая возможность. В комнату дочь пропустила аловолосую, а после вошла за ней. Улыбка Алиссии была пусть и виноватой, но самым лучшим явлением этого вечера.
Как ты выросла, племянница! восторженно отозвалась зеленоглазка, раскрыв свои объятия, в которые, не в силах удержаться, нырнула Карлин, прикрыв глаза, приятно до дрожи зажмурившись.
Давно не виделись, тётушка Алиссия. Как приятно видеть тебя в здравии, ответила своим мелодичным мурчанием варг, встретив веселую улыбку Алиссии и заговорческий взгляд. Всегда она так ориентировалась на чувства, а на слова смотрела так, будто её обманули. Но сейчас Карлин была уверена в своих словах и вскоре добилась своего. Алиссия коснулась её вздернутого вверх кончика носика и улыбнулась мягче.
Садись. Пообщаемся позже. А то твоя мать съест нас взглядом, усмехнулась своей сестре варг, на что, впрочем, Лана прошла до своего места с чудесно хладнокровным видом. Ни одного лишнего взгляда не позволила себе женщина, пока не устроилась во главе длинного стола, отставив небрежно трость в сторону. Только тогда льдистые кусочки синей смеси огня, стали и хлада обратились к дочери, изучающе, но одобряюще.
Весь стол оказался щедро накрыт. Из блюд многие из острых, как индюшка, так и жаркое, лагман с доброй порцией специй и соли. Не острым оказался разве что только сырный суп и желе, что шло в сей раз как десерт. А закуски отличались той же пикантностью, особенно с устрицами и осьминогами. Видно, ориентировались на вкусы хозяйки.
Как прошла дорога? Слышала, к вампирам уже нет прежних гонений, но если такие есть, то ты только скажи, дорогая. Мне небезразлична твоя судьба,
Произнесла негромко Глава Службы, настроив голос на нужный лад. Мускул на скуле подернулся, и варгу пришлось улыбнуться, чтобы скрыть такой печальный и дискомфортный дефект внешности, что пусть и не был так ужасен, как могло быть, если бы не умела Лана пользоваться магией и осталась без глаза, но и не красил в достаточной мере, подчеркивая иной раз суровость и статус.
Алиссию встретили объятия ещё одной благоухающей девушки. Разве можно было даже подумать о том, что у Ирен есть столь взрослая дочь, когда она выглядела почти так же, как и Карлин? Но вскоре и вампирша заняла положенное ей место, за которым сидела вот уже больше тридцати лет. С высоты прожитой жизни прошлые обиды казались глупостями и всего лишь детской влюбленностью.
Здравствуй, Алиссия, как ты поживала? У нас совсем не было времени заглянуть к тебе. Дела словно копились и навалились на голову в заранее подобранный момент. Я уже боялась, что мы не успеем и приедем на пару дней позже. Наша работа всегда мешала счастью и лишала Карлин семейного тепла, как-то виновато произнесла клыкастая и мельком глянула на Лану.
Неужели она всё же расскажет обо всём Карлин? Она хочет разрушить их безмятежную жизнь. Хочет отомстить, но за что? Таков был уговор, который она лично подписала. Лана не осознавала того, что одним лишь тем, что запретила к себе прикасаться, уже нанесла рану, кровоточащую в десять раз сильнее. Руки вампирши, до сих пор лежащие на коленях, сжались в кулаки, а напряжение немного спало с мертвенно-бледного тела. Тяжелый вздох и надежда на то, что голос не дрогнет и не подведёт свою хозяйку в столь ответственный момент.
Как ты и сказала, прежних гонений к вампирам нет, а если и будут, то я обязательно обращусь к тебе за помощью, ты ведь у нас глава службы безопасности, да и глава семьи. Это я так. Играю на досуге в королей и феодалов, специально выделив слова о главенстве в семье, произнесла вампирша и похлопала длинными ресничками, словно ничего такого и не сделала вовсе, хотя нарочно напоминала о том, почему они пришли к таким натянутым отношениям. Но ничего более, ведь очень скоро она снова отвлеклась на милую Алиссию, что была приятнее своей сестры раз в десять как минимум.
Ничего страшного, Ирен, у меня тоже были дела, многозначительно скользнув взглядом по фигуре сестры, Алиссия вдруг сделала удивленный вид и перевела взгляд на вампиршу.
Ты ведь знаешь, что Империя была в военном положении? Так что времени у всех не было, тем более у варгов дипломатической миссии. Впрочем, и людей, не только нас, порой пытались отравить, а порой и подчиненных, так что хлопот было много не только у Ланы. Я бы с радостью побыла рядом с племянницей, но нужно было выиграть время для сражающихся на фронте, объяснилась вновь сестра главы службы, это воплощение тепла, искренности и добра.
Даже спустя столько лет Алиссия казалась всё той же нежной юной девушкой, чьи глаза никогда не выражали остроты, а обволакивали бархатом. Впрочем, этим теплом варг не спешила делиться в больших количествах, ведь нисколько не задумывалась о том, чтобы завести свою собственную семью. Быть может, это проклятье её дара? Ведь, насколько известно, самая остро чувствующая других варг так и не продолжила свой род. Её подстрелили в этой войне чуть раньше Скьелда, открыв тем самым траурный сезон смертей старейших и лучших.
Немного подумав, вампирша всё же ответила Алиссии. Как же она, королева всех вампиров, могла не знать о военном положении Империи? Не раз Цепеш надеялась получить запрос о подкреплении. Но его не было, и руки Ирен были связаны, даже учитывая то, что её супруга и дочь принадлежали Империи. Она не могла ввести свои войска на чужие территории, ведь это могло вызвать войну не только с Альянсом, но и с самой Империей.
Да, эта война оказалась затяжнее, чем я ожидала. Она унесла с собой слишком многих, кого теперь можно лишь с грустью и теплом вспоминать, но не за столом об этом.
На миг аловолосая показалась более серьезной, об этом говорили её поджатые губы и опущенный взгляд, в котором абсолютно точно читалась скорбь по ушедшей Элен и её муже. Они не были хорошими друзьями и точно не стали родственниками, но Цепеш до глубины своей тёмной души уважала бывшую главу службы и Скьелда. Но после такой минутки грусти она вновь приложила усилия и улыбнулась, поднося вино к губам и сделав пару глотков. Бокал отставили обратно на стол, а в руках оказались вилка и нож, которым разрезан был кусок индюшки.
Слуги налили красное вино. Кажется, никто даже не вспомнил о том, что вампирам нужна свежая кровь, а Лана и бровью не повела, вдохнув фруктовый букет темного напитка. Лишь усладив рецепторы тональностями аромата, варг припала губами к стеклу бокала, впрочем, вино лишь пригубили. Разум требовался весьма проницательный, особенно сейчас.
Конечно, дорогая. Я рада осознавать, что между нами нет прежних ссор на почве сложного разделения ролей. И подобное мне дарит непомерное счастье, ведь ты моя верная, дражайшая, покорная супруга, промурлыкала варг, играя шершавыми нотами своего голоса и рассматривая жену. Из-за полуприкрытых глаз можно было даже предположить, что это нежные чувства, вот только ярость так клокотала внутри, что обмануть можно было лишь слуг.
Конечно же, ведь я храню верность лишь одной тебе. В моем сердце нет более места. Его занимаешь ты и наша дорогая дочь, боюсь, что даже нашим подданным я не могу выкроить самого маленького кусочка, Ирен вздохнула страдальчески и прикрыла глаза, как не раз это делали артисты во время театральных представлений, которые они смотрели с Карлин. Преданная жена и неверный муж. Кажется, так называлась пьеса их жизни. Как же невыносимо было так долго быть в разлуке
Карлин вновь видела эти гневные вспышки, впрочем, укорять девушка могла лишь обеих матерей, ведь ощущала уколы с обеих сторон. Что это? Такая прелюдия брачной жизни взрослого варга? И именно в этом союзе родился ребенок, что появляется при крайней степени любви?