Лучшая подруга принцессы, которая делила с ней горести и радости. Малия. По щекам невольно покатились слезы и Дорэль закричала. Неистово и злобно. Позади лишь Девы и оставались, которые атаку готовили. Ждать пришлось не так уж и долго, так, что очень скоро были готовы разряды молнии, которые теперь направляли в дракона огненного, парализуя ненадолго, и в баргустов, что стреляли стрелами, пробивающими барьер. Каждый удар оставлял за собой лишь разрушения и забирал жизни. Пока вели наступление, барьер сняли и отступали уже к своим, а принцесса обеспечивала оставшуюся защиту, но стрела всё же попала в правое крыло и Дорэль вскрикнула, падая вниз. Ошиблась. Она ошиблась уже в том, что не отказалась от задания и повела войска как пушечное мясо на врага.
К Дхаргу всё! Отступать всем!
Раздался громкий крик, который разнесся далеко за пределы поля боя и достиг тех, кто был в засаде, но не мог идти в качестве подкрепления.
И следом раздался негромкий удар о землю, так как в самый последний момент Дорэль удалось хоть немного удержаться и обеспечить более мягкую посадку. Девушка встала на ноги и закрыла собой ещё живых и уже павших, собирая ещё один барьер. До последнего вздоха защищать своих. Об этом она сейчас думала, совсем не беспокоясь за Дев. Они и сами за себя постоять могут.
Рассредоточиться! приказала Царица Огня, в один миг ударив клинком летящую молнию.
Удивлению не было конца, когда та блокировала ее, как натиск врага. Но это была только одна из молний. Несколько залпов вызвали крики среди воительниц, некоторым было уже не суждено встать. Прямо в сторону Аэль метнули молнию, которую девушка не смогла бы отбить. Слишком быстро, слишком.
Воительница выпустила стрелу, которая полетела в чернокрылую дурфу, тогда, как молния должна была настигнуть свою цель, но в последний миг Аэль почувствовала болезненный тычок, болезненный разряд и собственный крик, а перед глазами зависла фигура светловолосой воительницы с бритыми висками и единой косичкой сзади над распущенными локонами. Тело девушки упало вниз, на поток воительниц внизу лестницы.
Ириль!
Оглушенная собственным криком, Аэль упала на одно из тел поверженной сестры. Тело успело уже окоченеть, став мертвенно твердым. В горле застыл комок, глаза жгло похуже, чем жгло от сизого дыма, который надувало в сторону города. С неба хлынул поток вод, остужая тела крупными каплями ливня. Боевой клич сестер подсказывал Аэль, что дурф сломили вниз.
Заставив свое тело подняться, девушка почти за все хваталась руками, сумев подтянуться до уровня зубьев, с которых спрыгнула Царица Огня, чей пламенный доспех мелькал впереди, ведя за собой воинов. Стрелы Орлиных Сестер гасили оставшихся противников, в то время как Ведуны, по всей видимости, отступали к крепости, а вот Дышащие Пламенем продолжали атаковать совместными усилиями, посылая в оставшихся боевых магов дурф залпы пламени в виде змей.
Но и этих атак не было много, ровно до того момента пока все противники неба не спустились на землю насильственным способом. Со стен Цахиль спрыгнула вниз и рванулась в атаку за Огненной. Аэль убрала лук, спрыгнув вниз.
Упавших вниз дурф ждала незавидная участь. Хорошо обученные опытные баргусты бежали вперед и первым делом разили клинком тех, кто хоть как-то двигался. А самой главной проблемой дурф была воительница в алом, как яростное пламя, доспехе. Ее клинки широки и заточены так, что с навыками Царицы, они становились невероятно опасным оружием.
Даже когда в нее целились магией, баргустка пригибалась, уклонялась, подпрыгивала, отталкиваясь от ствола дерева, нанося удары, а в самом крайнем случае блокируя удар клинком, каким-то таинственным образом выдерживая натиск заклинания. Она вела их за собой, так, как вела за собой дурф Дорэль, но Царица вся пылала от силы. Как она могла пылать от силы, если была баргустом?!
Яростный взгляд прожигал насквозь. Одной из сопротивляющихся она отсекла в миг руку и в другой пронзила спину и грудь насквозь.
Дорэль наблюдала за зверствами, которые творила та огненная баргустка. Пламя ярости взметнулось. Рассчитав свои силы дурф вынула стрелу из крыла, болезненно скрипя зубами.
Против клинков идут клинками. В руках дурфы появилось оружие, которым желали разрубить ту, что погубила стольких дурф.
Туманные клинки. Они были острее лезвий, наточенных самым искусным мастером и, вот с этим, девушка пошла на приближающихся врагов, рассекая плоть и избавляясь от тянущихся к ней конечностей, ровно до тех пор, пока были силы.
Она создавала сгустки энергии, которые просто разрывали изнутри. Они выглядели как маленькие метательные ножи.
Зло пробирало Дорэль. В её глазах поселилась ненависть. Боль от утраты жгла сердце и душу и вырывалась бы горькими слезами, но нельзя. Вызвавшей гнев принцессы была та самая царица. Девушка шла в её сторону, уворачиваясь и отбивая стрелы и атакуя тех, кто оказывался перед ней так, что и тела долго приходилось бы собирать по частям
Не приближаться к ночекрылой! В живых не оставлять никого! властно крикнула женщина, изящно двигаясь, в каждый миг лишая новую дурфу жизни, так же просто, будто это был танец, будто это было так же естественно, как и прогуляться по поляне и сорвать цветок.
И все же энергия около ее тела ужасала. Она напоминала собой столб огня, яростного, гневного, от которого влага под ногами обращалась в пар.
Капли, что долетали до нижних уровней леса, испарялись прежде, чем достигали тела воительницы. А другие баргусты повинуясь ее голосу разбрелись в ширь, добивая пытавшихся взлететь участников диверсии, что стал для них смертным приговором. В тот же миг, с высоты третьей ветки сосны, где-то между ними, со свистом и импульсом вылетела стрела баргуста. Проклятый прием. Точно такой же, что забрал жизнь подруги Дорэль. И следом за ней, уже с правого плеча, полетела стрела, тем же образом, в ее левое плечо.
Но Дорэль была не так погружена в ненависть, которая подпитывалась криками умирающих дурф. Она разрезала стрелу так же легко, как нож обычно скользит по маслу. Взгляд серых глаз на мгновение перебежал на скачущую с места на место баргустку, что так отчаянно пыталась её подстрелить. Но не в этот раз. Десяток туманных игл направлены были в тело девчушки, что пыталась убить, но разве не её стрела погубила Малию?
На руках крылатой стали проявляться черные метки. Вокруг неё образовалась сфера темно-серого цвета, разрезающая ветер и всё, что приближалось к Дорэль. Она крепче сжимала клинки гордой поступью ступая по земле, которая проваливалась, встречаясь со столь быстро движущими порывами. И только горящие глаза можно было разглядеть сквозь защиту дурфы.
Аэль после каждого выстрела прыгала на другое место и это спасло левую руку Скрытых Клинков от гибели. Сближаться девушка сильно уже не могла, но после еще трех стрел, девушка рухнула на землю, сгруппировавшись, прокатившись по мокрой земле. Рыжий Бес, как звали ее за это поведение, кинула три метательных ножа в разные стороны, целясь теперь в ноги и крылья, а следом вновь отпрыгнула, вынимая на ходу стрелу из колчана, целясь в дурфу, с искажением воздуха перед собой, почти в упор пульнула стрелу ей в бедро. Когда же вторая Скрытых Клинков атаковала противницу, Царица Огня рванулась вперед, в прыжке атаковала двойным крученным ударом клинков, с которых сорвались языки пламени.
Метательные ножи и стрелы просто превращались в щепки, а металлические осколки отлетали в стороны, отражаясь от барьера. Предстояла встреча с Огненной, что не раз скрещивала клинки с хар наследницы. Дорэль оставалось лишь клинки подставить и принять удар. Волной силы снесло деревья в округе. Темноволосая чуть надавила на клинки. Форма и размеры оружия Дорэль изменились, острые концы вытянулись и помчались за царицей, намереваясь вонзиться в её плоть.
Царица, оскалив клыки, приземлилась на землю, ударив на сей раз ногой по ногам противницы, сделав хлесткую подсечку, а затем вонзила клинки резким безжалостным выпадом прямо в черные перьевые крылья, так, что послышался хруст.
Драгха! Ты сдохнешь уже наконец?! воскликнула Огненная, пихнув девушку в спину, потянув на себя крылья девушки у их основания.
Силищи у этой безумной баргустки было, казалось, просто немыслимо много. Вокруг звучали звуки хруста костей, разрыва мышц и звуки падения бездыханных тел на холодную мокрую землю.
Ливень усилился и гром разорвал окрестности грозным раскатом. Влага смывала кровь погибших, унося ее прочь.
Девушка упала на бок и вскоре послышался истошный крик. Нет, скорее вопль. Каждая клеточка разрывалась от невыносимой боли. Руками, вцепившись в землю, она содрала ногти. По щекам ручьем текли слезы. Метки плотнее оплели тело раненной. Она лишилась всего.
Чести, имени, достоинства, любви. Лучше смерть. Бескрылая дурфа? Разве дурфа это тогда? Крови не было и черные крылья бы с радостью вернулись к хозяйке, но такой возможности не было. После семи минут ужасающих криков, свидетельствующих об агонии мук, наследница дурф отключилась. Можно было бы со смелостью считать её мертвой, но по бледным щекам до сих пор стекали слезы, но вот дождь остановился, а грозовые тучи разошлись, позволяя лучам солнца осветить землю.
Уби Нет. Забирай ее в крепость, Аэль Скрытый Клинок, и после свободна до дальнейших распоряжений, резко выдала указания огненноволосая, отправившись в сторону воинов.
Раненных в лазарет! Мертвых убрать с поля боя, гаркнула женщина, направившись в сторону крепости. Она захватила черные крылья трофеи, вынув перед этим клинки из них, любопытно осмотрев. Видно было сразу, что даже такая высокопоставленная особа никогда не видела вблизи крылья дурфы, но чем дольше взгляд рыжих глаз обегал крылья, тем более мрачным становился вид.
Однако долго наблюдать за Царицей Огня Аэль не стала, повинуясь ей беспрекословно. Убрав поспешно лук за спину, девушка подошла к предводительнице дурф и, поколебавшись пару секунд в борьбе с клокочущей яростью и нежеланием ее касаться, резко наклонилась, схватила ее за руку, перекинув через собственное плечо, потащила ее к стене.
Повсюду было много трупов. Даже сейчас их среди деревьев было столько, сколько грибов после проливного дождя. В воздухе стоял запах дыма, горелой хвои и ели, а также крови и смерти. Порой под ногами оказывались отсеченные конечности поверженных, погибших дурф и баргустов. Даже побывав в нескольких сражениях, Аэль не могла четко ответить на вопрос, лучше было не видеть, что тврилось под ногами после боя или же все-таки лицезреть и запомнить эти ужасы.
Сглотнув, воительница вышла из леса и подняла голову вверх на стену. Допрыгнуть туда сейчас было бы едва ли разумно, но, учитывая то, как тихо было наверху, скорее всего новых врагов не наблюдалось. Второй Скрытый Клинок гадала, показательное это войско или все, что осталось у дурф, пока шла до крепостных ворот и пока оттуда держала путь до крепости.
Когда Аэль уже оказалась около замка, в памяти вдруг вспыхнула картина, за несколько часов до боя, когда они здесь проходили с Первым Скрытым Клинком и ее улыбкой. От этих мыслей глаза предательски обожгло, но воительница заставила себя не плакать, продвигаясь внутрь. В здании оказались кузнецы, которым Аэль с чистой совестью под ноги бросила пленницу.
Закуйте ее в кандалы и в темницу до возвращения Царицы Огня, сухо сказала девушка и направилась вновь к стенам.
Рыжеволосую терзали мысли, ядовито кусающие итак ноющее сердце. Может быть глава была жива? Может, ей следовало помочь там, а не тащить эту черную драгху в крепость? Может, она, все-таки, смогла выдержать удар молнии и не умереть.
Что-то внутри тревожно содрогалось, моля Великих о том, чтобы Ириль была жива, но в то же время внутри было нечто тяжелое, мерзко спокойное и бесчувственное, что утверждало уверенно и непреклонно о том, что тогда глава была бы в строю, что тогда бы она повела Скрытых Клинков до самого конца.
Как и после каждой битвы, выжившим оставалось подсчитывать потери. Основы траура пали на дочерей воздуха, что отстреливали противника прямо перед его носом. Пострадали Скрытые Клинки, а также Копьеносцы Третьего Знамени. Итогом была почти равная скорбь сестер воздуха и земли, которые были в большем количестве лишены товарищей и ранены.
Вернувшиеся из леса ведуны сразу же занялись ранеными, теми, кому было тяжелее всего, а дальше и теми, кому было полегче. Аэль не считала себя раненой, а поэтому помогала собирать тела павших до самого конца. Их всех сносили на площадь, где ночью состоится прощание с отправившимися к Великим в их вдохновенные экзотические угодья.
Порой хотелось верить, что те, кто пали, удостоились этой великой чести быть с лучшими из лучших и именно этой ночью они будут пировать за общим столом с Великими Богинями. Но делом тех, кто выжил, было продолжать борьбу и Аэль старательно избавлялась от мыслей скорби. Павших в бою дурф, как и обычно, не касались.
Караул сегодня вели не многие, но в их числе решила оказаться Вторая Скрытый Клинок. Девушка разместилась между двух зубьев крепостной стены и тоскливо наблюдала за тем, как ливень тушит остатки пожара, как принимают это плачевное событие вековые сосны, почерневшие от языков пламени, лишившиеся своих величественных крон и веток.
«Наверное, они очень сильные, раз стоят даже после такого и готовы принять вновь удар» вдруг подумалось Аэль, присматривающейся к голым, наполовину изуродованным елям, и как сильно пострадали широкие величественные дубы, как раскололо на двое осину, от чего она в обе стороны накренилась и ее ветки лежали, как у плакучей ивы. Не все выстояли в этом бою.
Глава 2. Беда не приходит одна
Хоронили многих. Из Скрытых Клинков ушли на встречу с Богинями такие воительницы, как Гинко Правая рука Скрытых Клинков. Когда ее нашла Аэль, та была с отсеченной рукой ниже подмышечной ямки. Скорее всего она умерла сразу. Глаза ее выглядели, как два кусочка стекла застывшие и безжизненные. Цвет лица стал таким мертвенно бело-серым, что сине-голубой цвет ее волос только добавлял зловещести. Ушли на встречу с богинями и совсем молодые, среди них новобранки: Анет, Лувзар и даже Марла. Все они были прекрасными фехтовальщицами, на них возлагали большие надежды, но Великие предпочитают себе лучших из лучших.
Сердце болезненно сжалось у Аэль, отчего девушка сжала губы в тонкую нить и нервно поозиралась. Тела перестали заносить из леса несколько часов назад, еще раньше закончили в городе. Среди них Левая Рука Скрытых Клинков не нашла командующую и в сердце еще теплилась надежда, что она среди раненных.
Площадь озарилась в сей вечер десятками одинаковых, равномерно расположенных, погребальных огней. По городу, особенно возле площади стоял плач. Итак выжатые досуха лечением раненных, ведуньи понуро стояли в стороне. Дышащие Пламенем напротив руководили всей церемонией прощания.
В стороне остатков Скрытых Клинков рыдала возлюбленная Гинко, что еще днем тренировалась с девушкой, а утром обнимала ее в постели. Большинство воинов не позволяли себе слез, но не от того, что их не разрешали, а от того, что возможно уже завтра будет новый бой и они окажутся на их месте, от того, что было принято представлять, что бы желали почившие и конечно же, как говорили служащие богиням что погибшие теперь были вместе с Великими, за одним столом и праздновали победу, а значит и живым следовало радоваться за победу и за них.
И в этот час, когда Аэль вела свой дозор с высоты стены, к ней подошла Ноэль. Девушка выглядела очень напряженной, а ее зеленые волосы вымокли от ливня и с кончиков стекали крупные капли.
Царицы зовут на Совет. Будет решаться дальнейший план действий и тебе нужно идти, тихо произнесла девушка. В голосе ее сквозила дрожь, то ли от холода, то ли от слез.
Хорошо. Я сейчас приду.
Аэль поднялась на ноги и прошла мимо подруги, хлопнув ее по плечу, а после уже скрылась, быстрой поступью убежав на лестницу, что вела вниз.
У Царицы Огня было много дел после возвращения в крепость. Как и Царица Земли, обе они несли ответственность за вверенные им судьбы воинов и мирных жителей этого города. Этот груз был не только моральным, не только сакральным, но и физически ощутимым. Любая нехватка должна быть компенсирована, любая перебранка успокоена и очень немногие такие проблемы решали подчинённые сами чаще прибегали на суд более мудрых сестер, что вели их за собой, коим вверяли они свои жизни.