В ушах Сайаны послушно запел вечерний воздух. Отвесные скалы предгорий в кровавых отблесках предзакатной Кзарры пылали в вышине. Но даже Сайана с её стремительной поступью бывалого следопыта была неспособна пересилить упорство вращения Иторы, обойти её медлительную стремительность. Кзарра с каждым мгновением всё пятилась под горизонт, ещё трёшка времени, и вершины над Сайаной окончательно угаснут, до утра погрузившись в сумерки.
Почему-то именно это мгновение так не хотелось упускать. Сайана замерла на краю утёса, беспечно раскинувшись над пропастью. Но бурая, почти чёрная искра на голубых снегах уже тускнела, почему-то оставив после себя в груди Сайаны глухое чувство потери.
Закат свершился.
Нечто было неизбывно оставлено в уходящем дне, и более не вернётся.
Голубая высокогорная ночь дланью судьбы накрыла Итору.
Сайана окинула взглядом оставшийся позади частокол деревьев-гоэ и решилась.
Гибкая мембрана материального мира со стоном изогнулась, пропуская Сайану, чтобы тут же с грохотом за ней сомкнуться. Стаи перепуганных птиц взмыли в темнеющее небо, а с величественных древ облетели новые листья.
Но Сайана уже покинула Исток. Сотней пеших дневных переходов к северу, по ту сторону перевала темнела приземистая сторожевая башня, вот уже сколько кругов служащая Сайане убежищем. Крепость, молельня, дом. Неведомо кем построенная на высоте в семь тысяч локтей, башня был переделан Сайаной под свои нужды, круг за кругом наполняясь воспоминаниями, памятными артефактами и просто теплом её дыхания.
Удаляясь недра в своих чертогов, Сайана остро чувствовала, как давно она здесь не была.
Пять седмиц в пути для Стража не были чем-то небывалым, напротив, иногда они не возвращались к своему крову по нескольку зим, да и так ли был им, бродягам, необходим тот кров. Но в этот визит Сайане казалось, будто с тех пор минули целые эпохи. Не место изменилось, изменилась она.
Будь то поселившаяся в ней ноющая тревога, или страшные видения её снов, или образ ставших прозрачными пурпурных крон, Сайана вчерашняя холодная, усталая, застывшая в далёких воспоминаниях куда-то исчезла, а на её месте поселилась совсем иная Сайана.
Полная тревоги, трепещущая натянутой тетивой.
Но по-прежнему не ведающая, что творится. И это следовало срочно исправить.
То, что она искала, хранилось в самом глубоком каземате основания северного пилона, как будто Сайана сама от себя невольно пыталась до поры сокрыть этот предмет, опасаясь, что однажды он ей всё-таки понадобится.
Симпатическая магия. Держись подальше от знаков грядущей беды, и она надолго пребудет чем-то чужим и посторонним. Запри непрошеного гонца в сырую темницу, и самая́ принесённая им весть тем сокроется с глаз. Не оглядывайся на источник угрозы и угроза станется для тебя чем-то абстрактным.
Сайана вздохнула, прилагая горячечную ладонь к железу кованной двери. Эта дверь здесь была изначально, доставлять в такие дали подобную неподъёмность Сайане в голову бы не пришло, тем более ради одной-единственной невеликой вещицы, от которой и толку-то для посторонних никакого. Это не грозный артефакт Древних, исполненный изначальной силы Первого рассвета, и не очередной осколок кровавых душ Богов Средины, что давали силу перепуганным Игрокам. Да даже будь это само Зерно, какое пуще иных своих сокровищ берегут Семьи, Сайана не стала бы ради него водружать сюда эдакую воротину, которую и сдвинуть-то было не самой простой задачей. Но дверь ей досталась в наследство от забросивших эти скалы племён, что жили здесь ещё в свете юноликой Энол, даром что за сотни кругов металл не пострадал ни от ржавчины, ни от естественной пластичности горных массивов, так что почему бы не использовать камеру позади двери в качестве сокровенного хранилища. Всего-то и надо, что произнести над немудрящим замочным механизмом пару сохранных слов на старом наречии рода Триод и больше здесь никогда не появляться.
Сайана проследила взглядом тонкий слой пыли на каменном полу, в котором цепочкой отпечатались её следы.
Здесь за пять кругов не ступил ни единый чужак.
Хоть бы и ей самой здесь не появляться.
Но нет, назад пути не было.
Не с мерзким скрежетом, но с утробным рокотом, переходящим в нутряной сон, дверь отворилась. Будто бы открывая путь в царство мёртвых.
Сайана сделала выворачивающее движение кистью, порождая в ладони язычок голубого пламени. Камера пустовала. Если не знать, что ты здесь ищешь.
Аккуратно прикрыв за собой тяжкую створку, Сайана смежила веки и задержала дыхание.
Только колотящиеся в груди сердца помогали Сайане отсчитывать время. Ну же.
Едва заметная рябь пошла по затхлому, мертвенному воздуху. Как бы не веря своему счастью, тончайшая кисея вуали настороженно коснулась лица Сайаны.
Она знала, что будет дальше. Вспыхнет свет, загромыхает канонада, с воплем понесётся в атаку конница, придут в движение рычаги осадных орудий, взметнутся тысячи огненных стрел.
Так выглядит история Иторы после Пришествия, так живут люди, что явились последними. Так выглядят все предзнаменования этой эпохи. Кровавые, жестокие сечи.
Скучное, однообразное зрелище. Оно не касалось дел Устья с момента Раскола, и Сайане не пришло в голову, отправляясь в погоню за Ксандом, воспользоваться вуалью, дабы узреть грядущее. Если бы она тогда не упустила случай. Может, и Лиерран остался бы с ней. Хотя, она твёрдо ведала, это так не работает.
Тем не менее, поселившись здесь, Сайана мин Триод обещала себе, что в следующий раз не станет мешкать. И вот, пришло время новых криков и новых смертей. Ты не просто видишь это, ты впитываешь каждую толику этой прижизненной боли и этой предсмертной ярости.
Именно это снедало Сайану, стоило ей бросить единый взгляд в вуаль. Именно потому проклятый артефакт был спрятан так глубоко.
Теперь она готова. Ей уже поздно бояться.
Сайана выдохнула и распахнула глаза.
Но огни не зажглись. И крики не разразились.
Сплошная чернота, неотличимая от казематного мрака.
Лишь из последних сил вглядевшись, Сайана различила в этой жирной, густой мгле тление пролетавших мимо неё искр.
Перед ней, насколько хватало глаз, простиралось гигантское пепелище. С небес валилась плотными хлопьями сажа, полностью скрывая не только звёзды, но и самую Кзарру. Где-то крошечными островками догорали самые величественные из древ, в остальном же лик Иторы был на сотни локтей лежал слоем углей, прикрытых сплошным слоем жирного лежалого пепла.
Некому было кричать, некому было исходить яростью, страдать, умирать и молить о пощаде. Итора была черна, нема и безжизненна.
С коротким всхлипом Сайана повалилась на каменный пол каземата.
Его промозглая тьма теперь смотрелась теплотой домашнего очага в пучине долгого ненастья.
Только ненастье ещё не закончилось. Оно даже не начиналось.
С хрустом выламываемых от чрезмерного усилия суставов Сайана метнулась наверх, лишь грохнула запираемая темница, вновь отрезая вуаль от внешнего мира.
Сайана не пыталась осмыслить своё видение. Она неслась по узким винтовым лестницам, наверх, наверх, увидеть, убедиться, что по-прежнему горят в небе звёзды, темнеет поперёк созвездий лохматая пелена Перемычки и всё так же прочерчивает небесный меридиан призрачная нить Обруча.
Небеса были на месте.
Не сыпался сверху жирный пепел. Не горела земля.
Но и видение никак не отпускало. Ни разу вуаль не ошибалась, и то, что она показывала, было никаким не смутным аллегорическим символом, загадочным предвестником неведомых бед. То, что Сайана видела под вуалью, всегда оказывалось в итоге прямым слепком реальности, воспоминанием об истинном будущем Иторы.
Неизбежным в своей материальности. Скорее близким, нежели далёким.
Итора будет сожжена дотла. Быть может, уже завтра, уже этой ночью.
Не потому ли умирают древа?
Не те ли огненные болиды тому причиной?
Не та ли призрачная аврора тому знамением?
У Сайаны не было ответов на свои вопросы. Но таковые могут сыскаться у других.
Её ладонь скользнула под защитную пластину чёрного, как ночь, нагрудника. Стражи всегда готовы прийти собрату на помощь. Настала пора собирать немногих оставшихся в строю, быть может, откликнется и ещё кто-то из тех, кто за последние пять кругов покинул долину Нэир Лйет-та-Осин.
Кто-нибудь что-то да знает. И все они, собравшись, могут попробовать воззвать если не к самой Иторе Всеблагой, то хотя бы прибегнуть к зову Древних. Да, Итора-мать молчит с самого Раскола, даже Битва Завета не прервала этого затяжного молчания, да и Древние, знать, уж почили пред ликом Ея, застыв в своём круговечном созерцании маяка далёкой Вечности, в ожидании неведомых событий грядущего, не касающихся смертных душ.
Древние. «Древними» люди Средины называли даже самый её народ. Какой там. Стражи Устья пред ликом Иторы досель оставались молоды и беспечны в сравнении с иными существами этого мира. Но они попробуют, они должны, обязаны испытать судьбу. Угроза сожжения Иторы не может не привлечь их внимание.
А иначе всё напрасно.
Сайана принялась свивать в холодеющем воздухе серебряные нити вязи. Призрачный свет каплями сочился с кончиков пальцев, пронизывая само пространство, одновременно сжимая и растягивая его нутряные структуры в тугой кокон инобытия.
Каждая новая петля здесь вторила остальным, наматывая и наматывая гудящие извивы древних спящих сил в унисон.
Самая суть Иторы Многоликой пела в этих тонких извивах, своим слабым отсветом напоминая неверующим, что законы Иторы едины и многообразны, и пусть Она молчит, но не исчезла, не погибла, не покинула слабых детей Ея.
Настало время воспользоваться для спасительного призыва потайными складками пространства. Придите, Стражи, на зов Сайаны мин Триод.
И они явились.
Двумя яркими вспышками сверкнуло поодаль, чуть позже добрался и сопровождающий переходы громовой удар.
Сайана легко узнала обе распластавшиеся вдоль скал стремительные тени. Не лучший выбор судьбы, если у той вообще есть какой-то выбор. Сайана предпочла бы иных собеседников, но к чему сожаления, сейчас ей нужна была в первую очередь не приятная компания, а твёрдый ум, у обоих визитёров он наличествовал в достатке.
А вот приличий и такта куда меньше.
Необходимо спуститься к вратам, встретить, не то же с них станется вломиться прямиком сюда, ничуть не усомнившись в собственной правоте. Зов Сайаны был весьма настойчивым и степень прозвучавшей угрозы звучала наивысшей.
Сайана машинально сплела левитирующий саван и так спустилась вдоль внешней стены, пренебрегая обычными лестницами.
Первым прибыл, едва её ноги коснулись камней у основания привратной башни, сам лорд-протектор союза родов Сейм лан Норен, старейший из Стражей, благородный хранитель Твердыни Тан. Разумеется, он не покинул собратьев своих даже после горьких вестей Битвы Завета.
Да и куда ему было деваться. Даже самые юные из его родичей уж сотни кругов назад ушли в перерожденье, ныне живущие потомки рода Норен разбрелись по всей Иторе, каждый в поисках своей собственной доли, да и сколько их осталось. Твердыня Тан давно пустовала.
Сейм лан Норен сам был подобен собственной родовой Твердыне. Невероятно рослый, но согнутый, подобно луку, он глядел на Сайану с едкой смесью тревоги и жалости. Впрочем, он так смотрел на каждого, кто ещё был жив. Лишь мёртвые удостаивались его сочувствия, любви же вообще никто из живущих, и уже очень очень давно.
Сайана мин Триод.
Лорд-протектор.
Ты призвала меня в весьма непростую пору, и хорошо бы твои мотивы были достаточно вескими.
Я призывала не персонально вас, Сейм лан Норен, я призывала каждого, кто способен откликнуться.
Тем хуже, и прежде чем тронуться в путь, я приказал всем прочим верным долгу Стражам покуда оставаться на своих постах.
Сайана вздохнула.
Но вас не послушались.
Вторая тень уже приближалась.
Сейм лан Норен поморщился. После Битвы Завета следовать приказам перестало быть обязанностью всякого Стража, будь ты хоть сам лорд-протектор.
Впрочем, он уже и сам знал, кто это решил составить ему компанию. Тарр лан Тихо, самый молодой и горячий из оставшихся Стражей. Иногда он напоминал Сайане её Лиеррана. Своей верностью, своим вольным нравом. Такие обычно сгорают первыми. Гибнут или хуже того, попросту разочаровываются. Они слишком молоды, чтобы ценить глубины времён, и не слишком фанатичны, чтобы перестать сомневаться. Страшная смесь из боевого напора и восторженности взгляда.
И снова, не лучший для неё выбор судьбы.
Ну, так тому и быть.
Юный Тарр, ты не соизволил прислушаться к моему приказу.
Лорд-протектор, при всём уважении, зов Стража для меня важнее формальной табели о рангах.
Как видишь, высокородная Сайана пребывает в полном здравии и твоё присутствие здесь
Довольно.
Сайана сказала это со всей доступной ей сейчас твёрдостью.
И оба послушно замолчали, выжидая.
Общее собрание Стражей стало бы лучшим исходом, но поскольку лорд-протектор сократил число слушающих мои вести до двух пар ушей, так тому и быть. Вы оба знаете, что лик Иторы Всеблагой омрачён чёрными предзнаменованиями, и некоторые из них звучат чуть не впервые с пришествия Врага, так что лишними вас не удивить, однако сперва послушайте, а потом будем вместе решать, как быть дальше. Я только что воспользовалась вуалью.
Оба Стража разом отступили на шаг, и Сайана не без удивления заметила, как буквально вздыбились затылки обоих. Она не ожидала столь физиологической реакции от закалённых в служении ветеранов.
И ты вот так запросто это сообщаешь? Заказано ли тебе было сперва посоветоваться с кем-нибудь, прежде чем прибегать к столь крайним мерам?
Сейм лан Норен уже немного пришёл в себя и теперь спешно натягивал на себя привычную маску холодной неприязни.
Вам то ведомо, лорд-протектор, что вуаль является полноправной собственностью рода Триод и я не нуждаюсь
Видимо, Война Завета, как ты её называешь, ничему тебя не научила.
Имейте уважение
Пожалуйста, госпожа столп Долга. Продолжайте, что уж там.
Тарр лан Тихо предпочитал покуда помалкивать, переваривая новости. Хотя она ещё даже не перешла к сути.
Сайана же не успевала сбрасывать искры ненависти с кончиков пальцев. Те выжигали в траве белёсые проплешины.
Ваше пренебрежение неуместно, лорд-протектор, мне более чем кому-либо на этом свете ведомо, что вуаль своей силой материализует вероятность какого-либо исхода, после чего именно этот выбор судеб становится неизбежным. Но никто не утверждал, что сама вуаль при этом принимает решение. И что она вообще способна устанавливать незыблемое будущее, она лишь позволяет его увидеть.
Только теперь одной надеждой стало меньше.
Это подал голос юный Тарр. Юный. В ту зиму, когда он стал Стражем, ещё не случился Раскол. Эти глаза наблюдали титанические разрушения, приносимые водными валами Реки-без-конца, что разбивались о самые вершины Орлиных гор. Они видели рождение нового материка Средины. Дети Тарра лан Норена стоят в основании пяти родов. А он всё ещё юнец. Вопрос только, в сравнении с чем. И кем. Рядом с Древними все они дети.
Не будем спорить. Сайана, говори.
Лорд-протектор уже вернулся к прежней невозмутимости, теперь был готов к любым, даже самым горьким вестям.
Самый старший из них. Почти равный по старшенству последним из Древних.
Но к подобным вестям жизнь не готовила даже его.
И Сайана рассказала.
Про чёрные небеса, про безжизненный воздух, про чёрную сажу в сто локтей глубины, про тлеющие под ней угли. И абсолютное молчание.
Оба, разумеется, не поверили.
Голос Сейма лан Норен был сух и строг.
Невозможно.
Тарр лан Тихо, напротив, был полон открытой паники.
Это невозможно!
Они не поверили.
Коли так, извольте. Вуаль к вашим услугам. Хуже всё равно не будет. Если хотите, взгляните на всё сами и развейте, если возможно, этот морок, я согласна на всё, лишь бы это оказалось неправдой.
Оба буквально отшатнулись от подобного предложения.
Но если это правда, значит, Итора обречена.
Не может этого быть, Она всевечна! это звучало как торг. С кем пытался торговаться юный Тарр? С вуалью? Или с самим грядущим?
Лорд-протектор покачал головой.
Не совсем так. Итора столь же смертна, как и её дети. Погибнет последний из них, погибнет и она. Но и напротив, Древние гласили за Последним рассветом Иторы последует и смерть всего живого пред ликом Ея.