Тогда что вы предлагаете?спросил он.
Круг подпитки,пожал плечами чернокнижник.Мне не хватит собственного резерва, чтобы вскрыть защиту, но с вашей поддержкой его станет достаточно. Внутри никого нет, так что время на взлом артефактов у нас будет.
А также это означало, что собственную силу он сохранит в любом случае, просто перекачав из опустевших магов. Если бы не многолетнее сотрудничество между теократией и орденом, такое предложение выглядело бы оскорбительно. Впрочем, совместные действия не делали его приятнее.
Если только одержимый не устроил еще каких-то ловушек уже внутри,проворчал брат Крови, хмуро разглядывая собеседника.И тогда мы окажемся в проигрышной ситуации.
На его месте я бы соединил защиту и оружие, чтобы при попытке продавить щиты артефакты уничтожались,возразил искоренитель.И судя по тому, что этот маг сумел перенастроить защиту на новый ключ, он не глупее меня. Готовы рискнуть и выплатить цену потерянных артефактов? Нет? Я так и думал. Собирайте круг.
Из двадцати восьми человек, явившихся на сигнал, только восемь были одаренными. При этом со стороны Аронии выступали только троебрат Крови, брат Воздуха и брат Земли. Пятеро искоренителей же держались наособицу и всем видом подчеркивали, что именно они здесьхозяева.
Клирик отошел к братьям, и когда те склонили головы, чтоб переговорить, активировал артефакт, скрытый под мантией. Полог тишины прикрыл их от подслушивания, но отчетливое хмыканье со стороны лидера искоренителей демонстрировало, насколько низкого он мнения о временных союзниках.
А клирики меж тем вовсе не разговаривали. Старший показал несколько жестов братьям, и те решительно кивнули, сохраняя молчание. Ситуация, в которой они оказались, на самом деле давно уже была просчитана капитулом, и теперь каждый священник станет действовать согласно инструкциям.
Может быть, Аркейн и возвел служителей Райога на престол Аронии. Но это не значило, что с орденом стоит считаться, как с равным. Противоречие, которое лежало в идеологии двух структур, просто не оставляло выбора, и потому теократы ожидали удара в спину. Благо что Аркейн ими прославился.
Искоренители тоже отошли в сторону. Сопровождающая их семерка обслуги осталась в основном лагере неподалекуодаренными они не были, и их предназначение заключалось лишь в том, чтобы транспортировать оружие ордена. Пятерка мастеровэто серьезная сила, по большому счету, неодаренные могут им только мешать, если потребуется начать бой. В то время как клирики всерьез опираются на мечи и арбалеты помощников.
Круг поддержки,объявил чернокнижник, рассматривавший лагерь.Крис, следи за нашими партнерами, я вытяну из тебя немного, исключительно для вида.
Названный некромант кивнул. Вопреки народному мнению, что маги смерти все как один бледны и худы, происхождение сына кузнеца даровало этому чародею мощное тело с руками, перевитыми мышцами. На спор он как-то согнул подкову голыми руками, не прибегая к магии.
Норман,перевел взгляд на другого коллегу чернокнижник,на тебе поддержка потоков. Следи, чтобы я не выпил фанатиков досуха.
Суховатый мужчина с черными волосами, стриженными под горшок, кивнул.
Хорошо,отозвался он.
Остальныеработаем по стандарту, напряжение не больше пятнадцати по Аликсу. Все ясно?
Не первый день работаем,отозвался искоренитель.
Клирики сняли защиту от прослушивания, и брат Крови решительно направился к магам ордена.
Мы готовы,немного недовольным тоном оповестил он.
Мы тоже,отозвался глава отряда искоренителей.Приступаем.
Семь человек образовали круг, держась за руки. Это не требовалось, но значительно облегчало задачучеловеческое тело превосходный проводник эфира, и в положении взаимного недоверия рассеивать часть силы в воздух чревато проблемами.
Чернокнижник стоял в центре фигуры и, вскинув руки, пальцами плел паутину готовящегося заклинания. Подобрать отмычку к защите не так-то просто само по себе, а уж если тебе противостоит артефакт, который по умолчанию не отвлекается и надежно держит структуру, тем более.
Ни звука искоренитель не произнес вслух, однако его губы все равно шевелились. Маг не полагался на одно только собственное умение, а потому использовал и слово, и жестс учетом времени, которое у него было на создание отмычки, это было оправдано.
Сигнальный контур сработал, стоило первым нитям магии коснуться его. Но никакой реакции, как и предвидел чародей, не последовало. Это немного приободрило колдуна, и тот стал действовать гораздо увереннее. При этом потоки силы, собранной кругом поддержки, стали рывками вливаться в его резерв, все грубее и грубее вырываясь из источников бывших хозяев.
Жесты стали резче, с губ уже слетали обрывки слов. Маг работал на пределе собственного внимания, по его вискам струился пот. Пальцы дрожали от напряжения, но искоренитель знал свое дело крепко.
Пятнадцатая минута ознаменовалась громким щелчком. Сигнальный контур исчез сам, и вся налаженная система защиты, связанная с ним, отключилась. Отмычка сработала, и путь был свободен.
Чернокнижник опустил руки и тяжело вздохнул. Собственный источник пульсировал, отдаваясь болью с каждым ударом сердца. Один из клириков лежал на земле, но был жив. Остальные выглядели бледными и не менее уставшими, чем главный взломщик, но пока держались на ногах, хоть и давалось им это с трудом.
Смахнув пот со лба трясущейся рукой, искоренитель вяло улыбнулся.
А теперь, господа, прошу вас открыть ворота.
Вот тут и пригодились приведенные священниками воины. Навалившись на ворота в частоколе, они несколько минут ломали наброшенный внутри засов. Скрип дерева и стук топоров отдавались в головах усталых чародеев болезненным эхом, но вскоре сменились хрустом бревна, и створки были раздвинуты в стороны.
Чернокнижник первым прошел во внутренний двор крепости и, окинув его внимательным взглядом, указал на землю возле входа в хранилище.
Крис, проверь.
Некромант тяжело переставлял ноги, но с каждым шагом его фигура распрямлялась. Маг смерти шумно втягивал воздух носом, отчего его крупные ноздри раздувались, как кузнечные меха.
Здесь Харрет сдох,заявил здоровяк, пнув утоптанную землю.Хотел бы я знать, кто его прикончил.
Хочешь отомстить?с ухмылкой спросил чернокнижник, подходя ближе.
Поблагодарить,покачал головой некромант.Этот ублюдок давно заслуживал смерти.
Пока клирики и их подчиненные осматривались во внутреннем дворе, Норм уже стоял перед дверьми на склад. Приложив руку к створке, чародей склонил голову и прикрыл глаза, прислушиваясь к тому, что творится в эфире за экранирующей возмущение преградой.
Ну что, входим?спросил брат Крови, подходя к главе искоренителей.
Тот бросил взгляд на подчиненного и, получив знак, кивнул.
Норм, открывай.
Стоило дверям начать раскрываться, как изнутри ударила волна силы. Прямой, как меч, столб света вырвался из пещеры, мгновенно перемалывая в пыль людей, попавших под удар, стены частокола, верховых лошадей клириков.
Вспышка длилась всего лишь миг, но выжженная просека, оставленная направленным взрывом, тянулась на несколько сотен метров. Священники погибли все, их воины по большей частитоже. А вот из членов ордена уцелели двоеКрис и Норм, которые и открывали створки.
Некромант смотрел на коллегу, который не предупредил о ловушке, и чувствовал, как выгорает в нем дарблизость столь мощного возмущения пережигала магические каналы в теле. Сам Норм тоже замер, держась за дверь, его губы шептали что-то беззвучное, а колени тряслись.
Крис опомнился первым. Катастрофа, устроенная одержимым, была нагло скопирована с Катценауге, но в меньшем масштабе, но пока что еще оставался шанс уйти живыми. Однако стоило бросить взгляд на трясущегося чернокнижника, допустившего столь чудовищную ошибку, и некромант тут же выбросил его из головы.
Здоровяк рванул с места, стремясь убраться подальше. На жизнь Норма ему стало плевать. Потому что после устроенного эфирного взрыва последует новая стадия. И вот тогда вся округа превратится в искореженную магией пустыню. И времени оставалось меньше с каждым ударом сердца.
Крис успел добежать до выжженного в частоколе пролета, когда нечто заставило его обернуться.
Норм, все еще державший створку дверей на склад, медленно оседал на землю, объятый веселым разноцветным пламенем. Взбесившаяся магия сменяла стихийное воздействие быстрее, чем мог уловить человеческий глаз, и чернокнижник был мертв уже в тот момент, когда дернул дверь.
Крис раскрыл рот для отчаянного проклятья, но ни звука не вырвалось изо рта. А в следующее мгновение его тело просто рассыпалось пеплом без всяких зрелищных эффектов.
Волна возмущения стремительно расширялась, и всем, кто под нее попадет, грозила почти мгновенная смерть.
* * *
Королевский дворец Крэланда, кабинет председателя королевского совета.
Брат Томаш листал отчеты и просматривал их одним глазом. Второй был закрыт ладонью. Полопавшиеся капилляры говорили об усталости, а мешки под нижним веком это подтверждали.
В дверь осторожно постучался секретарь, и глава церкви Крэланда отозвался моментально. За окном стояла глубокая ночь, и никто бы не стал беспокоить фактического правителя страны по пустякам.
Что у тебя?устало спросил Томаш, глядя на бледного помощника.
Срочное послание из ордена Аркейн,трясущимися руками вручил бумагу тот.
Брат Томаш хмыкнул и, жестом отпустив слугу, положил сообщение перед собой. Лишь только дождавшись, когда за секретарем закроется дверь, глава государства впервые взглянул на легший перед ним документ.
Несколько секунд ему понадобилось, чтобы осознать, что написано на бумаге. И только когда до него дошел смысл слов, нанесенных стремительной твердой рукой какого-то магистра, брат Томаш улыбнулся.
А после его разобрал истерический хохот. Решительно поднявшись из-за стола, он прошел к шкафу с отчетами и, вытащив одну книгу из громадного набора, вернулся с ней на рабочее место. Бросив толстый том на столешницу, председатель королевского совета тяжело опустился в кресло и, прикрыв глаза, несколько минут просидел неподвижно.
Раскрыв книгу, он пробежался взглядом по оглавлению, а потом стал неторопливо перелистывать страницы, пока не нашел нужный раздел. Спокойно разгладив листы, чтобы книга не закрывалась, брат Томаш вдохнул поглубже и приступил к чтению.
Несколько минут спустя он отложил фолиант в сторону, и в свете магической лампы блеснуло теснение на обложке.
«От империи до Аркейна. Историческое исследование Р. Торна, магистра исторических наук королевской академии Хоккена»
Положив перед собой чистый лист бумаги, брат Томаш макнул ручкой в чернильницу и неспешно, выверяя каждую черточку, вывел шапку будущего ответного письма. Он несколько раз останавливался, чтобы свериться с цветастым титулом на донесении, принесенном секретарем.
И только закончив с этой кропотливой работой, фактический глава Крэланда решительно написал два слова во все свободное на листе пространство. А в конце прижал лист печатью главы королевского совета.
По звонку колокольчика был вызван помощник. Не говоря ни слова, клирик спокойно вручил ему ответ, и тот, взглянув на текст, задрожал сильнее прежнего. Брат Томаш видел, что молодому человеку хочется задать вопросы, но он продолжал смотреть подчиненному в переносицу твердо, и тот, вздохнув, вышел, унося с собой судьбоносную бумагу.
Этой ночью никто во дворце так и не лег спать. Отработанный государственный механизм заскрипел шестеренками, запуская давно запланированные процессы. Вскрывались конверты, стучали по бумагам печати, гонцы курсировали по городу, и покидали стены столицы.
Брат Томаш уснул только под утро, так и не покинув рабочего места. А копии его переписки с Аркейном уже публиковались в газетах, и их бесплатно раздавали всем на улицах сперва столицы, а послеи других городов.
Витиеватое послание магистрата Аркейна с обвинением Крэланда в применении запрещенной магии на территории Аронии и требованием немедленной передачи восточной территории пострадавшему государству, развернулось на целую страницу, но проигрывало короткому ответу главы королевского совета. Потому что против исписанного листа стояло только два слова.
Значит, война.
Глава 11
Столица Катценауге.
Максимус медленно поднял веки. С трудом пошевелив рукой, он дотянулся до фляги с водой, прикрепленной к ремню. Отвинтить крышку удалось далеко не с первой попытки, но все же получилось.
Он прекрасно помнил, как мощь Хибы текла сквозь него, изменяя тело, коверкая потоки магии, но никаких последствий не ощущал. Сказалось только время, проведенное в беспамятстве.
Утолив первую жажду, глава культа медленно перевернулся на бок и, прикладывая неимоверные усилия, смог воздеть себя на ноги.
Ритуальный зал, в котором много лет назад Эсхил Бар взорвал громадный накопитель, уцелел и даже не запылился. Возмущенный эфир все еще не улегся, но теперь никак не вредил стоящему в историческом месте человеку. Магическое поле огибало Максимуса, будто опасаясь прикасаться к носителю божественной мощи.
Присутствия Хибы ни в себе, ни рядом глава культа не чувствовал. Мышцы понемногу оживали после долгого бездействия, и чародей решил подстегнуть их магией.
Естественно, как раньше дар не сработал. Эфир просто утекал прочь, будто боялся оказаться под воздействием измененного мага. Но Максимус не растерялся, это было ожидаемо. За годы работы с культом он привык обращаться с силой Хибы, и теперь, убедившись, что стандартные заклятья не работают, воспользовался ей.
Эфир забурлил, откликаясь на действия колдуна. Привычная легкость вернулась в тело и восполнила потерянные силы. И неожиданно для себя Максимус ощутил некое присутствие, будто где-то внутри черепа пошевелился спящий разум. Чужой разум.
Хмыкнув, мужчина поднял с пола свой плащ и, отряхнув его, побрел в обратный путь. В городе совершенно нечего есть, разве что обитавших внутри возмущения тварей, так что задерживаться здесь не стоило. Чары, конечно, поддержат некоторое время и без еды, но у всего есть свой предел. У стен столицы культ разбил лагерь, и все припасы отряда остались там.
Эсхил Бар, поселившийся внутри Максимуса, молчал, так что мужчина выбирался из дворца в полнейшей тишине. Как они и договаривались, никто не стал отбирать его личность, все осталось как прежде. В том числе естественные нужды организма.
Наверное, это можно было бы счесть оскорблением, но мужчина не стал искать туалета, а воспользовался первой попавшейся нишей. Выпитая вода просилась наружу, да и, говоря откровенно, если судить по крови, то Максимус имел законное право использовать дворец предков, как посчитает угодным.
Наконец, коридор свернул, выпуская человека в сад. Много веков он оставался лишен хозяйской руки, а возмущение извратило растения до неузнаваемости. Магии в разросшемся кустарнике хватило бы, чтобы стереть с лица земли небольшой город. Фиолетовые листья на ярко-зеленых стволах не тревожил ветер, запах разложения и пыли забивал ноздри.
Откуда-то всплыло знание, и прежде чем осознать его, Максимус уже вскинул руку в сторону сада. Эфир вновь задрожал, как испуганный пес, и сила, видоизменяясь, вошла в обновленный источник мужчины. Только уже высосав магию из растений до кали, он понял, что сделал, и откуда пришло это знание.
Хиба в его теле не спал, и ему требовалась подпитка. Очень много подпитки.
Видимо, теперь япожиратель магии,усмехнулся Максимус, обводя королевский дворец Катценауге уже иным взглядом.
* * *
Меридийская граница с Катценауге.
Хэммет окинул равнодушным взглядом безжизненные холмы. Сопровождавший его коллега отправился в ближайший анклав, чтобы донести до магистрата итоги расследования. Сам же дознаватель был намерен продолжить преследование культа, тем более что все свидетельства, выбитые чародеем, указывали на то, что верхушка поклонников Хибы в полном составе сбежала в проклятую страну.
Взятая в ордене лошадь фыркнула, отрываясь от поедания высохших стеблей травы и, получив легкий толчок по бокам, несмело двинулась вперед. Магическое возмущение, когда-то остановившееся на государственной границы Катценауге, давно уже выветрилось, и скотина не видела разницы между нормальной землей и зараженной. Впрочем, если бы дознаватель не знал, где проходит граница, он бы и сам не заметил отличий.