Елена Ивановна с сыновьями вышла во двор встречать мужа: старший, Кирилл, что был уже выше матери, держал на руках самого младшего брата Мишутку, которому только-только два года стукнуло.
Брось его на землю, мужик он или как? грубо буркнул отец вместо приветствия и прошел в дом, не уделив своему семейству и минуты внимания. Елена Ивановна посмотрела на Кирилла, давая ему понять, что не стоит сейчас трогать отца.
Обедая, барин клял всех вокруг себя, что, мол, распустились без него тут все. И бардак непомерный, и сыновья его в баб деревенских превратились, и женушка его мрачнее тучи стала. Не то, что столичные девки.
Ну и оставался бы в своей столице, грубо сказала барыня и встала из-за стола. Филипп Евстафьевич ударил кулаком по столу, отчего маленький Миша заплакал, а Кирилл, сидевший подле брата, встал резко и уставился на отца.
Чего вылупился, сосунок? закричал на него отец. Не смей уподобляться этой бабе! Тымой сын, ты мужик! ТыЩукин!
Но Кирилл, не слушая отца, взял на руки брата и пошел вослед за матерью, а за ним и трое остальных мальчишек. Барин за семейством не пошел: никак устал с дороги. Пил только много. Одну за одной чарку опрокидывал, закусывая жареным мясом и об сюртук руки вытирая.
Изрядно набравшись, побрел он в коморку к Варваре, не желая видеть свою бледную женушку. Дверь была заперта, но барин выбил ее ногой. Варвара сидела на своей кровати и что-то шила, рядом висела все та же зыбка, Еленой Ивановной подаренная.
Барин, сказала она, вставая с кровати, нельзя, барин
Молчать! закричал он, снимая грязными руками перепачканную свою одежду. Молчать, я сказал! Или я уже не хозяин в своем доме?
На сносях я, Филипп Евстафьевич на сносях. Нельзя мне
Зато мне можно, продолжая напор, кричал барин.
Но ведь это же и ваш ребеночек тоже, чуть не плача, умоляла Варвара, нельзя, барин, никак нельзя
Ты смеешь говорить мне «нельзя»?! закричал он и ударил Варвару по лицу. Та упала на койку, губа ее тут же лопнула и распухла. Да кто ты такая? Тыобычная крепостная, моя собственность, и что я захочу, то с тобой и буду делать. Ты гляди, «нельзя» она мне говорит!
Варвара плакала, когда барин всем своим здоровым телом навалился на нее. Никто из других крестьян, что жили в поместье барина и были на тот момент рядом, ей не помог. Да и что бы они сделали против и без того злого хозяина, да к тому же пьяного и обозленного на всех и вся?
Феня не сразу поняла, что произошло. Когда она узнала, что барин приехал, то побежала в дом, а когда прибежала к своей и маминой коморке, то увидела огромное безобразное тело, что извивалось на ее матушке. Феня бросила куклу, что было мочи сжала кулаки и закричала настолько громко, что услышали ее даже на улице. Глаза у девочки налились кровью, зрачки потемнели, изменив цвет со светло-голубых до почти черных, ногти впились в ладони, а жилы на тоненьких ручонках и шейке проступили, обтягиваемые грязной кожей.
Филипп Евстафьевич обернулся и увидел маленькую девочку, стоявшую в дверном проходе. Девочку, которая так была похожа на него. Девочку, из-за которой у него вдруг голова так сильно заболела, как не болела никогда до этого. Девочку, которой было суждено начать свою ведьминскую жизнь с самого большого греха на земле.
Барин закричал. Вернее, он думал, что кричит, но на самом деле это был лишь слабый хриплый стон, вырывающийся из его глотки. В голове что-то лопнуло. И еще. И еще. Кровь потекла из носа, после из ушей сквозь пальцы, которыми мужчина обхватила больную голову. Потом кровь потекла даже из глаз. Феня перестала кричать, но тяжело дышала, словно дикий зверь, наступающий на свою добычу. Пальчики в кулаках посинели, но не разжались.
Елена Ивановна! Там это барин у Варварыпыталась выговорить девчушка, служившая при доме.
Что мне до твоего барина? равнодушно ответила хозяйка.
Нет, барыня, он там того помирает
Как помирает?
Елена Ивановна вскочила со стула, на котором сидела у окна, читая книжку, и побежала к коморке, в которой жила Варвара с дочкой.
Филипп Евставфьевич Щукин лежал на полу подле койки крепостной жинки Варвары. Все трое были мертвы: огромный живот у женщины больше не двигался, а между ног натекла лужа крови.
Что ж тут такое произошло, прости Господи? округлив глаза и перекрестившись, спросила у собравшихся крестьян Елена Ивановна.
Простите, но барин Богу душу отдалсказал кто-то из толпы.
Вижу, что отдал, спокойно сказала Елена, а Варвара-то это он ее?
Все молчали. Хотя и знали, что хозяйка совсем не такая, как ее муженек, отныне покойный, но молвить лишнего все же боялись.
У него, как бы это сказать мозги лопнули, вот, осмелился кто-то ответить.
И поделом, тихо шепнула Елена Ивановна так, чтобы никто не услышал ее слов. А где девочка? Где Феня? спросила она.
Так дите бедное как это, прости Господи, увидело, так из дому и убежало. Кричала она больно громко
Пошлите за лекарем, полицейским и за батюшкой, спокойно сказала хозяйка. О Варваре позаботьтесь. Ничего не жалейте. Отпеть ее надо. И ребеночка
Барыня вышла на улицу и отправилась в сарай, где, наверняка, как она решила, прячется девочка. Феня действительно была там. Она сидела в соломе и горько плакала.
Фенечка, ласково сказала хозяйка, не бойся. Это я, Елена Ивановна.
Барыня, сквозь слезы ответила та, можете меня на шибеницу отправить, можете в лес прогнать или собакам отдать. Но прощения просить не буду, девочка выглядела очень взросло.
Ты что, Феня! За что тебя на шибеницу? Ты что такое говоришь?
Девочка показала свои ладошки, в которых все еще были видны следы от ногтей.
Это я его, барыня. Я барина извела. Поглядите, как кулаки сильно сжимала.
Феня, строго сказала Елена Ивановна, не молви глупостей. Барин, дурак старый, здоровья своего не рассчитал, уж прости, что грешно скажешь, на матушку твою, хотя та сносях ходила, позарился Вот Боженька его и наказал.
Не Бог то вовсе, барыня, уверенно сказала девочка, а я. Я все видела. Всегда. Каждый раз, когда Филипп Евстафьевич к маме захаживал, я была там. И каждый раз мне хотелось так кулаки сжать, чтобы его голова лопнула. Я не знала, что могу прям так, правда, барыня. Но сегодня Он убил ее, тут девочка снова заплакала, барин убил мою матушку. Я все видела. Я хотела его наказать и наказала. Теперь можете делать со мной все, что пожелаете. Я снесу наказание, я грех большой чинила.
А теперь послушай меня сюда, сказала барыня, у которой уж у самой слезы потекли, об этом знаем только мы с тобой. Матушку твою не вернуть, а память о ней должна в тебе сохраниться. Ежели кто и спросит, то говори всем, что ты увидела барина подле мамки пьяного, испугалась и убежала. Никому больше не говори того, что мне сказала. Но и кулачки свои больше в поместье не сжимай. На шибеницу я тебя не отправлю, будешь жить, как и жила. Ты девка уже взрослая, мать тебя всему обучила. Обижать я тебя не буду, как ни крутиа ты сестра единокровная сыновьям моим, и я знаю, что ты знаешь о том. Потому, как вырастешь и девицей станешь, то хочешьдам тебе вольную и деньжат немного в придачу, а хочешьтак и живи у меня хоть всю жизнь свою. Но, Фекла Филипповна, забудь о том, что говаривала мне тут. Горе у тебя нынче, вот и болтаешь лишнего. Но только в мои уши.
Елена Ивановна, сказала девочка, именно девочка: ни взрослая дивчина, ни ведьма могучая, что мужика здорового своими ручонками завалила, не касаясь его, ни крепостная, которой любая работа по плечу, а именно девочкаребенок, барыня, у меня матушка померла, да?
Да, Феня, померла, заботливо ответила женщина, обнимая Феню.
И сестренка моя тоже с ней померла?
И сестренка померла.
Кому ж куклу мою-то теперь? Я для нее ведь мастерила.
А ты Мишане моему покажи. Он хоть и мужик, но от новой игрушки отказываться не станет, барыня улыбнулась. А теперь ступай на кухню. И жди там. В комнату свою пока не вертайся, я прикажу тебе постелить в доме.
Похоронили Варвару, похоронили барина. Феня почти не плакала, научилась сдерживать себя. Теперь поняла она, что может многое. И да, матушка была права: дочка оказалась сильнее нее.
Елена Ивановна, а после и сын ее старший Кирилл Филиппович, правили поместьем. Спустя несколько лет было отменено крепостное право. Кто-то из крестьян остался работать у барыни, кто-то стал возделывать свою землю для себя. Фене на тот момент как раз стукнуло восемнадцать годков. Барыня предлагала ей остаться и жить с ней, при том ни в чем не нуждаясь. Но девушка решила иначе. От добра, которым ее наградила Елена Ивановна, она не отказалась, а барыня тем самым хотела хоть немного совесть свою очистить.
Еще в раннем детстве Варвара девочку свою оберегала от болезней. Молилась много она, над дочкой шептала, тем самым наградив Феню крепким здоровьем. Не знала болезней никаких Фекла Филипповна, оттого и прожила долгую жизнь. Почти сто лет на земле Бог ей даровал, без одного года. Странный дар у нее был, странный и страшный: грехом начала, грехом завершила. Но такова судьба у бабы Фени была.
***
Было в Ведьминой усадьбе свое кладбище. Маленькое, слава Богу, но было. Недалеко от леса, но далеко от усадьбы. Не все пошли, разделиться следовало. Ягарья откомандовала, кому и куда. Быстро все сделали, благо, баба Феня давно велела приготовить все к ее погребению. Ванюша снова землю копал. Девчата плакали. Ягарья внутри себя горевала сильно, но старалась не показать этого, чтобы баб своих поддержать.
Шура тихо-тихо подходила к кладбищу, когда только могилу копали. В руках несла что-то.
Таня, тут это Танюш, короче говоря, вот
Положила она на землю перед Татьяной платок, а из платка лапы полосатые выглядывали.
Васька? печально сказала девушка и присела на землю.
В платке лежал Танин кот, которого она еще котенком от грыжи излечила. На этот раз не успела спасти.
Это чего ж он так? и без того, рыдая, спросила Таня.
Фриц его сапогом буцнул, когда в дом заходил, сказала Ягарья Павловна.
Тело кота рябого уже окоченело, пасть приоткрыта была, зубы гнилые язык прятали. Таня смахнула с него муравьев, которые только недавно, как от зимы проснулись, уже себе пропитание нашли.
Изверг, нелюдь, сквозь зубы прошипела Таня.
Эй, девка, сказала ей Ягарья, все мы в печали. Ваську ты любила, никто не спорит, но не стоит из-за кота злобу в себе пробуждать. В тебе душа светлая. Пускай она такой и остается. Василий долгую, как для усатого, жизнь прожил. Потомства вона сколько оставил после себя, Павловна насильно улыбнулась, так что не печалься больше потребного.
Надо еще одну могилку выкопать
Нет, не надо, ответила Павловна. Мы Василия твоего к Филипповне в ноги положим. Уж простит нас Господь Бог, но не то нынче время, чтобы тратить его на могилу для кота. Баба Феня всегда Ваську сметанкой кормила, да и в ногах у нее он частенько спал, все ж как никаксоседи были! Пускай он ей и там ноги греет
Сложный день был, тяжелый. И все чувствовали, что дальше будет только хуже.
На погребение Филипповны Настя не ходилаоберегала оставшихся. Вечером пришла она к Павлу, чтобы ужином его накормить, села рядом и разрыдалась.
Прости, сказала она ему, ты и сам только узнал, что твои родные погибли, а тут еще и я со своими слезами.
Ничего страшного, Анастасия Петровна, ответил ей парень, у всех нынче горе. Война Вместе легче пережить.
Долго они разговаривали. Настя о себе рассказала, о даре своем поведала, а Павел, стараясь не удивляться ее рассказу или хотя бы не подавать виду, что ему все это удивительно, говорил о себе и о своей семье, которых, как он уже узнал, и в живых-то не осталось
Не спится? спросила Настю Ягарья, когда та вышла на крыльцо.
Не спитсяответила девушка.
Таня, поди, тоже не спит. Только она в подушку рыдает. Баба Феня, Васька ее Все одно к одному.
Настя тяжело вздохнула и укуталась в платок.
А что там Павел твой? спросила Павловна.
Да не мой он, скромно сказала Настя.
Э, нет. Голову ты можешь Марусе задурить, она одна у нас тут не умнее дитя малого А мне не выйдет. Да чего уж там Не буду я возражать. Жизнь короткая. Особенно сейчас. Знаешь, я, быть может, на мамку твою злилась оттого, что завидовала ей. Она была любима, пускай и не долго. Она испытала радостькакого это: носить дитя под сердцем. А я что Сглазы да порчу снимала, о грядущем людям говорила, от водки пьянчуг заговаривала да в огороде копалась Скучно жизнь прошла. А ведь прошла. Что уж тут осталось Что важнее: длина жизни или то, чем она наполнена? Я вот думаю иногда Что было бы со мной, коли меня Филипповна к себе тогда не взяла? Отец мой бы меня замуж выдал за кого побогаче, может быть даже в Германии. Я бы померла или муж мойкто-то бы все равно помер. А будь у меня дочь Где б она теперь была, когда с Германией воюем? Нет, все верно, все правильно получилось, так, как и должно быть. А иначе с кем бы тебе сейчас здесь стоять, на звезды смотреть?
Ягарья Павловна так по родному улыбнулась Анастасии.
Жалко Таню мне, сменила Настя тему.
Все мы что-то теряем, ответила Павловна. Добрая она душа, другую животинку себе найдет, выходит, если потребуется. А если не животинку, так такого же Пашку, как и ты.
Настя улыбнулась. В детстве ей не хватало таких бесед, гувернантки их дать не могли. А мамы не было.
Павловна, спросила она слишком по-взрослому, как думаешь, сколько война будет идти и чем закончится?
Нашей победой. Тут даже и не гадай, тут сердцем чувствую. А вот когда Это уже вопрос посложнее. Скажу так: половины всего срока еще не прошло Но, Настя. Знаю я еще кое-что: я до нашей победы не доживу
Это ты наверняка знаешь? спросила Настя, не став спорить с Ягарьей. Знала, что бессмысленно. Та утвердительно кивнула. Доверяешь мне?
Все, кроме тебя самой, ответила Павловна. Ты же знаешь, что, свяжись ты с Павлом, одному из вас не жить. Уж не знаю, кто такой злой рок нам, ведьмам, она рассмеялась, написал, но иначе не выходит. Сама решай, как тебе поступать, зная, что я на тебя ответственность возложить хочу не малую.
Я
Не надо. Не говори ничего. Я же сказаласама решай. Если выберешь бежать с ним, то, так уж и быть, поставлю Никитичну после себя. Против нее ничего сказать не могу, но ведь после Веры будет командовать Шура А та девка вспыльчивая. И это во всех значениях этого слова. Так что, Анастасия Петровна, сама гляди, как быть
В саду цвело. Обилие красоты предвещало обилие урожая. Но нынче не от одного урожая выживание усадьбы зависело. Знали все, кто жил в ней, что опасность еще не раз к ним нагрянет.
Настя все больше проводила времени с Павлом, Ягарья не противилась. Душа, ясное дело, болела, переживала за Настю, как за родную дочь. Но девушку от остальных в усадьбе, в том числе и от ее матери в свое время, от Ольги, отличала одна важная особенность: она уже научилась справляться и смиряться с потерями. Девушка росла без мамы, после потеряла отца, потеряла достаток, который он тяжким трудом зарабатывал для любимой дочери, потеряла кров. И, несмотря на все это, она нашла в себе силы расправить плечи, проехать через весь Советский Союз, чтобы обрести новый дом. Поэтому Ягарья верила и надеялась, что, когда придет время, Настя сможет отпустить и Павла.
«Все в жизни имеет свое предназначение, учила баба Феня девочек, каждый листик, упавший на землю, через время станет удобрением для новой травинки, которую съест скотина, чтобы дать нам молока. А мы уж в свою очередь живем, чтобы давать жизнь другим, или хотя бы, оберегать ее. А кому-то и отнимать приходиться. Но ничего не бывает просто так, само по себе. Каждая встреча несет в себе какую-то цель. Кто знает, может мы встретили на мгновение незнакомого человека, чтобы потом в одном из наших снов он нам приснился? Ведь нам снятся незнакомые люди, а откуда наш разум будет брать их образы, как не из когда-то случайно встречных прохожих? И уж куда больше на нашу жизнь влияют встречи и знакомства, которые длятся больше одного дня. Да, а вы что думали, что бабка может только бурчать на вас да траву горькую заваривать?»
Дети смеялись, дети любили Филипповну, а она любила их. Но уже месяц прошел, как земле сырой была она предана. Вместе с Васькой котом. Отпеты песнями бабскими. Оплаканы. Но не забыты.
Все в усадьбе видели, что Настя не просто ухаживает за раненым, что между ними происходит нечто большее, но никто не мог ее уличить в том. Война жизни отбирала, а им было даровано уединение от всех бед. Почти от всех.
Наступило лето. Фрицы снова позабыли, что в той стороне от них, где располагались дома, долгое время бывшие сокрытые от глаз людских, живут люди. В Гобики они вернули многих сельчан, заставляя жить их под своим руководством. В основном то были женщины, старики да дети. Что становилось с несогласнымизнают все, о том повествоватьлишнее
Мальчишки помогали управляться с хозяйством, женщины деревенские работали на огороде. Но у Ягарьи Павловны сердце сжималось все чаще и чаще.