Живее всех живых и даже с двумя подарками, я демонстративно поднял обе руки, нехотя выпуская Каиру из объятий. Она тут же взяла меня за руки и внимательно осмотрела со всех сторон татуировки:
Слава Изначальным, ожогов и травм нет. Но татуировки какие-то странные и почему их две?
Именно! Необычное совпадение, не так ли? остиарий Дилий, не смотря на свою далеко не спортивную форму, непонятным образом оказался возле меня быстрее остальных, На моей практике это второй подобный случай. И смею заметить, благословение двух стихий огромная удача. Хотя и огромная ответственность тоже. Вам, мой юный друг, придется сегодня проходить два испытания, последние слова клирик произнес с особым нажимом и фонтанирующей радостью.
Свортон, члены вашей Трибы всегда привлекают к себе слишком много внимания, гнусавый голос магистрата нельзя было спутать ни с кем другим.
Отец обернулся на замечание дума Крауна:
Известность не порок, горазда хуже быть бледной молью, не так ли магистрат? отец одарил друга самой дружелюбной улыбкой. Но колкость не прошла мимо ушей Крауна. Если бы возможно было убивать взглядом, отец был бы уже мертв или по меньшей мере ранен. Пытаясь совладать с эмоциями от нанесенного удара по уязвленному самолюбию, магистрат раздраженно прыснул и направился к трибуне провозглашать свою традиционную речь.
Если день не задался с самого утра, то к вечеру можно не ждать ничего хорошего эту истину я уже знал наверняка. Остиарий только что закончил чтение карты задания с моих татуировок. И судя по всему, на сегодня я бы не отказался от парочки двойников. Как, лысого демиурга, мне оказаться в трех местах одновременно?
***
Земная стихия бушевала всей полнотой своей силы. Земля под ногами норовила провалиться и утащить меня за собой. Песчаные вихри становились все мощнее, сливались вместе, обретая формы шеддимов. Духи пустыни окружили меня со всех сторон и начали медленно наступать. Мое испытание земной первостихии началось совершенно внезапно, практически посреди разговора с остиарием и сейчас было в самом разгаре! Клирик едва успел отскочить за магический периметр. Я же пытался сориентироваться в том, что вообще происходит и отчего стоит бежать в первую очередь от раскаленной магмы с недр земли или пустынных духов охочих поживиться чем-то живым (а именно Вашим покорным слугой).
Глаза призрачных воинов горели потусторонним огнем. А сабли и мечи казались вполне реальными (и проверять реальность их ударов на себе я не горел желанием). Поэтому тоже собрался и достал из-за спины два меча-катара. Они удобно легли в руке при этом эфес заботливо прикрыл кисти, теперь катар стал настоящим продолжение меня. Эти два красавца были подарком отца на десятый день рождения. Эфес, украшенный эмалью и золотыми насечками, россыпью мелких рубинов и довольно крупным кристаллом апейрона в центре композиции, такой роскоши я никогда не встречал. Это была работа столичного мастера с особой волнообразной режущей кромкой. Тогда мне было тяжело даже удержать мечи в руках, но годы упорных тренировок не прошли даром. Я надеюсь.
Присев на правую ногу, прочертил левой ногой и параллельно катаром в левой руке круг, оставаясь таким образом в его центре. Таким нехитрым способом удалось закрепить границы своей территории, а это позволило дополнительно оценить количество противников, их позиции и слабые стороны. Слабые стороны были у всех, главное вовремя заметить брешь в обороне и суметь ею воспользоваться. Шеддим сзади нанес удар первым, пытаясь задеть мое плечо, но я молниеносно отбил удар и резанул по дымчатому хвосту. Он сразу же опал грудой песка к моим ногам. Оттолкнувшись от шеддима справа мне удалось уничтожить еще двоих. Перегруппировавшись, несколько призраков атаковали одновременно с двух сторон, но предугадав их рокировку, я сделал кувырок назад и опять резанул по хвостам. Осталось всего три твари. Они не спешили нападать. Наматывали круги возле меня, загоняя ближе к разлому земли, от куда подозрительно-опасно клубами вырывался пар.
Так, надо поскорее разобраться з этим. Мне уже как час нужно быть возле Голых озер. Если я не остановлю Ваара, точно быть беде. И шеддимы по сравнению с грядущим сущий пустяк.
Соберись, Лиам! Чтобы добить хвостатых, нужно было рискнуть. И я ломанулся прямо к разлому. Шеддимы, не ожидав столь скоропалительного бегства, тоже ринулись вслед за мной. Нужно было рассчитать все до мелочей. Иначе испытание я завершу досрочно и посмертно.
Уже явно ощущая жар, исходящий из недр земли, я немного притормозил и оттолкнувшись от тверди прямо в полете развернулся на 180 градусов. Катары одновременно нанесли удары по шеддимам, продырявив их насквозь. Напоследок, я с силой стиснул рукояти катар и откинутые дополнительные боковые клинки окончательно закрепили за мной победу.
Приземлился я вместе с опадающим мне на голову песком тел духов пустыни. В тот же миг руку обожгла острая боль. Татуировка земли изменила цвет, с грязно-серого на насыщенно черный, и ее начертания зажили своей собственной жизнью на моей руке, мигрируя и впиваясь все глубже в кожу. Судя по ощущениям, рисунки буквально прорастали в тело. Теперь на левой руке от кисти до локтя красовался замысловатый брандат и от него исходил мощный магический фон. Стихия земли приняла меня.
Нет, ну вы такое видели, как он дрался, какие выверты! Святые Изначальные! восхищению остиария не было придела. Он то и дело приобнимал меня прыская слюной прямо в лицо. Вот же надоедливый мерзкий тип! После победы над шеддимами, с поля боя меня уносила на руках радостная и восторженная толпа. Что удивительно, даже отец одобрительно пожал плече. Но мне показалось, что и в этот раз он разочарован. Как в общем-то всегда. Но больше всего я ждал увидеть реакцию Каиры. Выискивал ее янтарные глаза в толпе поздравляющих и наконец-то заметил в самом конце площади. Она мило беседовала с Кироном и даже улыбалась ему в ответ. Вот урод! Надумал за ней приударить. От этой мысли почему-то больно кольнуло где-то в районе сердца и сжались кулаки. Пробиваясь сквозь беснующуюся толпу, я направился к воркующей парочке.
Обсуждаете мое выступление? Каира обернулась на мой голос и широко улыбнулась.
Лиам, ты был как настоящий палладин! Даже лучше! в ее взгляде читалось искреннее восхищение (и это меня порадовало), Кирон как раз рассказывал о ваших тренировках. Могу сказать, что они не прошли даром. Ты действительно молодец. Брандат вполне заслуженный.
Каира встала на цыпочки и быстро поцеловала меня в щеку. В животе запорхали бабочки удовольствия одновременно с легким уколом разочарования. Почему не в губы? Я часто целовал ее во сне именно в губы. Но в реальности не мог даже признаться, что она мне нравиться. Каждый раз, я как будто цепенел. Все слова вылетали из головы. И я морозил какую-то глупость. Отгоняя не прошенные фантазии, нервно прошелся рукой по взъерошенным волосам, вспоминая о еще одной проблемке, не дававшей мне покоя караване.
Кари, прости, но мне нужно отлучиться передохнуть, врать я никогда не умел, лабиринт огня начнется только когда остальные парни закончат взглянув поверх головы Каиры на занятых покорением стихии собратьев, я понял, что вполне могу рассчитывать на пару свободных часов.
Не скучайте, наверное, мой излишне пристальный взгляд напугал Кирона, так как парень отступил на пару шагов в сторону. Жаль было покидать Каиру на растерзание этому ловеласу, но чувство надвигающейся беды гнало меня уже в другое, не менее опасное место. Не дожидаясь ответа, я опять галопом помчался в недра сумеречной пустыни.
Аттакама, дворец дея Сигала
Вы не умеете приносить хорошие новости, дорогой мой Бен Амин, дей Сигал лениво протянул сочный ломтик инжира большому, цветастому арагаю. Пальцы обеих рук дея были щедро украшены перстнями с не менее цветастыми драгоценными камнями. Вот они как раз интересовали диковинную птицу больше, чем приевшийся инжир. Птица выпустила из клюва фрукт и с силой схватила указательный палец дея украшенный огромным сапфиром.
Ах ты неблагодарный кусок мяса! дей выронил серебреное блюдо с художественной нарезкой фруктов и жестко сжал птицу за шею, перекрывая доступ кислорода.
Бен Амин побледнел. Громко сглотнул. На миг показалось, что он хотел что-то сказать, но передумал. Далеко не молодой мужчина служил дею практически всю свою сознательную жизнь. Сигал был ему почти как сын, которым Изначальные так и не одарили старика. Бен Амина приставили к совсем еще юному Сигалу сразу после удавшегося покушения на его отца дея Мурана. Властелин Аттакамы передал сыну государство в весьма плачевном состоянии. Триумвират тогда возглавлял дей Белой Пустыни и потоки апейрона проходили мимо Аттакамы, Черной Пустыне доставалась лишь малая часть для самого необходимого. Безвольный Муран не мог решить вопрос с жизненно-необходимым ресурсом, к тому же, ходили слухи, что у него была любовная связь со своей жрицей (что было совершенно недопустимо). Народ Черной Пустыни нищал на глазах. То тут, то там вспыхивали мятежи и голодные бунты. Именно с такой разрухой пришлось столкнуться пятнадцатилетнему Сигалу много лет назад.
Теперь перед советником стоял умудренный жизнью властелин Черной Пустыни, дей Триумвирата и самый могущественный и жестокий человек Междуречья.
Что ж, я хочу видеть норнийского посла, брезгливо отряхивая руки промолвил дей, Немедленно! И уберите эту птицу! мертвый арагай с переломанной шеей безвольно валялся на полу между упавшим блюдом и растоптанными фруктами.
Лиам
Грабить караваны с апейроном, было весьма рискованным мероприятием. Я это понимал как никто другой. Наверное, по этой причини и взялся помогать Вааре.
Когда несколько месяцев назад, случай нас свел посреди пустыни, я даже не мог предположить, что эта встреча в корне изменит всю мою жизнь. И не только мою.
Тогда я помогал делать перегон галанов. Мы закупили в Тумберге несколько голов молодняка для расплода. Самые выносливые, неприхотливые животные Междуречья. Мощные длинные ноги, костные наросты вдоль позвоночника и стрелоподобный острый хвост с ядовитым жалом делали их пригодными как для хозяйственных целей, так и для военных баталий. Не зря у деев Триумвирата были свои отряды галанов. К тому же, у самок галанов костные наросты формировали на спине своеобразный щит, прикрывающий наездника спереди и сзади, что при боевых действиях было крайне удобно. Природные щиты пробить было практически невозможно. Их не брала ни магия, ни более традиционные виды оружия. Такие особи ценились больше всего. И могли стоить целое состояние.
Сделав привал возле Голых озер, (некогда полноводная цепь водоемов представляла сейчас долину с несколькими оазисами зелени), мы неспешно готовились к ночевке. В костре потрескивал колючий трутовик, в казанках закипала ароматная похлебка. Даже кто-то из парней бренчал на дойре залихватский мотив какой-то похабной песенки. Путники часто здесь оставались на ночь либо просто передохнуть с дороги. Спокойный вечер не предвещал ничего сверхъестественного.
Как вдруг к нашему лагерю подошли двое. Одним из них оказался мой родной дядя Ваар. Последний раз я его видел еще в детстве. Но наш семейный профиль и пронзительные дымчатые глаза нельзя было перепутать ни с кем, даже по прошествии стольких лет. Нерадивый братец надзирателя Свортона, вечный бунтовщик и поборник слабых был изгнан из Трибы много лет назад, дабы не навлечь на весь род немилость дея. Теперь же, я узнал, что сразу после изгнания он присоединился к пустынным кочевникам, таким же изгоям, не нашедшим себе места в новом мире, как и он сам. От части свободолюбивые убеждения Ваара мне были близки, но в то же время, казалось, что подобных целей можно достичь более мирным путем. Не таким прямолинейным, грубым и очевидным, как грабежи, нападения и кровавые восстания. Проговорив возле костра до самого утра, мы сошлись на мысли важности ресурса для начала хоть каких-то изменений. Его-то кочевникам не хватало больше всего. Добыть или заработать апейрон законным путем сами кочевники без рода и племени не могли. А того, что удавалось обменять на мелкие ремесленнические товары и услуги, хватало лишь на пропитание. Для полноценного восстания у кочевников не было в достаточном количестве ни людей, ни средств (к тому же их племенная разрозненность тоже не сопутствовала сплоченности и объединению сил). В итоге, я согласился помочь, а точнее достать информацию о маршрутах передвижения караванов с апейроном, об охране и магических печатях на контейнерах. Обо всем, что могло бы помочь максимально быстро и бескровно захватить апейрон.
Первые налеты прошли как по маслу. Караваны были не большие, практически без вооруженного сопровождения, но и контейнеры были в основном не с кристаллами, а с пылью апейрона. Она носила скорее бытовое назначение: для удобрения почвы, погребальных ритуалов в Дахме, строительства, починки несложных приборов. Чтобы купить оружие и припасы нужны были цельные кристаллы. Выждав несколько недель после первых грабежей, мне таки удалось передать дяде информацию о крупной отправке апейрона. Согласовав кое-как план действий, я не собирался принимать непосредственное участие в налете. Особенно после инцидента с Лини. Я вообще должен был все это прекратить или даже не начинать. Но уже было слишком поздно о чем-то сожалеть. Ситуация зашла слишком далеко. Детские игры в идеалистический мир вдруг стали совсем неидеалистической реальностью. Теперь я рисковал не только собой.
Но внезапная замена магических печатей и присоединение палладинов к караванбашу внесли свои коррективы. И теперь, подбегая к Голым озерам, я отчетливо слышал звуки отчаянной борьбы.
В долине творился полнейший хаос. Галаны нервно ревели, ставали на дыбы и пытались отмахиваться хвостами, не разбирая в кого попадало ядовитое жало. Некоторые контейнеры валялись прямо на песке, некоторые еще до сих пор крепились к галанам. Кое-кто из наемников корчился на земле, вопил и звал на помощь, кто-то бежал, карабкался на барханы, иступлено молился. Гавах! Точнее сабли людей Ваара были смочены гавахом ядом, вызывающим галлюцинации самых потаенных и сильных страхов человека. От их мощи и силы человек, собственно, и умирал. Где он его достал? Это вещество было под строжайшим запретом, и применялось только в пыточных дея Сигала.
Ко мне зразу же подскочил палладин, запуская сватон. Я еле увернулся от смертоносного диска, сбив стража катаром. Боковым зрением наконец-то удалось заметить Ваара. Он тоже отчаянно сражался с палладином. Я так надеялся, что мне не придется ввязываться в непосредственное ограбление. Боя с палладинами я боялся больше всего. Отряд отборных войск дея Сигала, специально обученных, тренированных бойцов. И пусть их было сейчас всего лишь двое. Каждый из них стоил десяти наемников.
Лиам, слева! окрик Ваара вовремя меня предупредил об атаке двух громил. Я подскочил и двумя перекрестными ударами снес голову одному и ранил в руку второго. Уйдя кое-как от череды ударов палладина, я направился на подмогу дяде. В потемках меня что-то схватило за ногу. Опустив взгляд, я увидел раненого наемника. Он плакал и умолял убить его. В глазах сурового мужчины застыл такой вселенский ужас, что даже я почувствовал загробный холодок. Только я вознамерился прервать страдания этого несчастного, как услышал рядом вскрик Ваара. Дядя медленно падал на землю, держась за окровавленный бок. А прямо передо мной опять пролетел сватон. Проследив за траекторией полета, я увидел мерзко улыбающееся лицо палладина.
Так вам и нужно, грязные твари, буквально выплюнул воин.
Во мне все вскипело. Это чувство ярости было уже невозможно контролировать. Я не замечал ровным счетом ничего. Только брызги песка и крови, крики и звон метала. Удар, еще раз удар. Я падал и поднимался. Уже было все-равно с кем вести бой, страх перед палладинами растаял без следа. Осталось лишь чувство отмщения и что-то острое на уровне инстинктов.
Продолжительная, гулкая тишина вывела меня из боевого транса неужели бой окончен? Эта мысль быстро меня отрезвила. И я сражу же бросился к тому месту, где истекал кровью дядя. По пути отмечая кочевников, добивающих еще нескольких наемников.