Мне кажется, тебе это необходимо, у тебя есть потенциал. Ты будешь не только жить на воздухе, я научу тебя считать, читать, писать. До последней минуты я не верил, что ты справишься, но теперь считаю, что попробовать стоит.
Люди вокруг нас возмущенно зашептались, но под одним взглядом доктора Стрелова притихли. На меня же его слова не произвели никакого впечатления. Я не знал, что такое «считать», а остальные два слова вообще не запомнил. Мне хотелось забраться в свой аквариум, забиться в угол и заснуть.
* * *
Поверить не могу, Лита потянулась, закинула руки за голову. Даже когда я только начала работать с тобой, ты мог находиться на воздухе гораздо дольше!
Меня тренировали.
Хотя лабораторные тренировки были очень мягкими по сравнению с тем, через что мне пришлось пройти потом Но тогда я этого не знал. Меня раздражал тот факт, что меня заставляют делать нечто ненужное. Зачем мне уметь бегать, ходить на двух ногах, а тем более драться, если мое место в океане!
Мне никто ничего не объяснял. Теперь я благодарен им за подготовку, но тогда меня это безумно бесило.
А ты быстро научился читать? спросила моя смотрительница. Слушай, ты не знаешь, где мой рюкзак?
Я лениво подцепил рюкзак хвостом и передал ей. Лита вытащила второе одеяло и завернулась в него; к утру похолодало.
Я быстро научился считать, с чтением были проблемы.
Как так?
С цифрами просто, все можно объяснить. Правила чтения не так очевидны. Как можно придать звуку форму? Почему именно такая форма? Почему стоящие рядом буквы звучат иначе, чем по отдельности? Этими и похожими вопросами я засыпал доктора Стрелова. А он заикался и не знал, что сказать
Серьезно? глаза Литы странно загорелись. Обалдеть! Никогда при мне такого не было, чтоб у него не находилось ответа!
Наверное, это потому, что при тебе ему не задавали идиотских вопросов. Постепенно я смирился с тем, что четких причин нет, и начал просто учиться. Это оказалось интересней, чем я думал. Правда, перед тем, как научиться писать, мне пришлось угробить пару недель на дурацкое упражнение с лампочками
Что за оно?
Изначально я плохо управлял своими рукамиимеются в виду кисти. Примитивные движения мне удавались, а вот всякие мелочинет. Скажем, я мог поднять бревно, но не могпрутик. Так что доктор Стрелов придумал упражнение с лампочками. Сначала мне просто нужно было переносить лампочки разного размера из одного конца комнаты в другой. Сколько я стекла набил! Когда у меня начало более-менее получаться, доктор Стрелов усложнил задачу. Теперь я должен был выкручивать и вкручивать лампочки. Сокращая историю, могу сказать, что перед тем, как взяться за ручку, мне пришлось сменить все лампочки в лаборатории.
Прикольно!
Ничего прикольного! Ненавижу лампочки, мстительно прошипел я.
Да ладно тебе! Лучше скажи мне, какое слово ты написал первым. Небось, свое имя!
У меня тогда не было имени. Я уже знал, что это вроде как индивидуальное название каждого человека, но я-то человеком не был. Официально я назывался Объект 22, а неофициально ко мне обращались вообще без имени. Меня это нисколько не оскорбляло, я просто не озадачивался.
Ну и как появился «Кароль»?
Ты не поверишь, благодаря одному придурку
* * *
Моя жизнь стала лучше во всех отношениях.
Я привык к людям, а онико мне, я вызывал уже меньше страха. Более того, доктор ввел систему поощрений за успехи в занятиях. Для меня это привело к двум основным последствиям.
Первое, я мог проводить на воздухе гораздо больше временипочти шесть часов. К тому же, я меньше уставал, научился ходить на двух ногах и при этом даже шевелить хвостом, не падая! Мне это нравилось.
Второе, мой аквариум преобразился. Для меня обустроили спальную нишу, дно полностью засыпали песком и теперь за каждый успех добавляли по одному растению. Доктор Стрелов предлагал даже запустить ко мне мелких рыбок, но я сразу же отказался. Рыбкидуры, зачем они мне?
Кроме того, я начал вспоминать кое-что из своего прошлого. Хотя нет, «вспоминать»не совсем верное слово. Ко мне начали возвращаться знакомые движения, способность ощущать пространство. Вспоминал я разве что всякие незначительные факты из подводной жизни. Откуда бы еще я смог узнать, что рыбкидуры?
Конечно, я не оставил надежд освободиться, вернуться к своей семье, но теперь мысли об океане не вызывали резкой боли в груди. Моя жизнь здесь была не такой уж плохой.
И вот в моем распоряжении оказалось целых два дня выходных: доктор Стрелов куда-то уехал, а другие люди работать непосредственно со мной не решились. Так что после кормежки, состоявшей из безвкусной густой жижи, я улегся на дно и стал наблюдать, как колышутся водоросли возле фильтра. А может, позволить подселить ко мне какую-нибудь живность?
Тишиной и покоем я наслаждался недолго: из лаборатории послышались крики и визги. Заинтригованный, я подплыл к зеркальной стене. Отсюда я мог видеть людей, а они менянет; еще одно поощрение за хорошую работу на занятиях.
По лаборатории носился человеческий детеныш. Мелкий, лет шести, наверное, от роду, хотя я еще не научился точно определять человеческий возраст. Ребенок ни секунды не задерживался на месте, вопил, врезался в мебель, периодически падал, но это его не расстраивало, а приводило в еще больший восторг. Мать, одна из лаборанток, сонно пыталась успокоить мальчишку.
Я сразу же почувствовал агрессию, причем инстинктивную. Так бывает: самцы некоторых видов, особенно если речь идет о хищниках, терпеть не могут чужих детенышей. Так что я вернулся на дно, в окружение растений, и постарался сосредоточиться на шуме фильтра. Да на чем угодно, лишь бы не слышать, как он визжит!
Однако все оказалось не так просто: буквально через пару минут кто-то начал барабанить по стенке моего аквариума. Вашу мать, на стене объявление висит«Не стучать»! Впрочем почти сразу я понял, что удары хоть и частые, а довольно слабенькие. Догадаться, кто это, было несложно, и меня больше интересовало другое Кто его сюда пустил?!
Я сильно сомневался, что доктор Стрелов одобрил бы это. Он вообще категорически возражал против присутствия в лабораториях посторонних. Вряд ли его обрадовала бы новость, что на секретном проекте оказался болтливый маленький мальчик.
Да, я уже знал, что я секретный.
Вылезай, вылезай! пищал тонкий голосок у моего аквариума. Ясно, из-за растений он меня не видит. Эй, ну вылезай же! Мама, почему он не вылезает?!
И мама тут? Отлично! То есть, его намеренно сюда привели, на животное посмотреть!
Не знаю, милый, отозвалась мать.
Он не милый, он дятел! И даже не милый дятел, а просто дятел!
Мама, а это король русалок, да? Король, да?
Нет, отозвался я. Мне было известно, что конструкция аквариума позволяла им меня слышать. Он не король и даже не русалка! Идите к черту!
Хм, Объект 22, пожалуйста, покажитесь на минутку, заикаясь, попросила женщина.
Вот только у меня не было настроения изображать из себя ручного зверька.
Я сказал идите к черту! Я тут завтрак перевариваю! Если не свалите, буду переваривать вас!
Я почувствовал вспышку страха. Поверила! Это ж надо! Потом послышалась возня: мамаша старалась оттащить свое дитя от аквариума. Но малец попался на редкость упрямый:
Нет! Не пойду! Хочу посмотреть на короля русалок! Хочу, хочу, хочу!
И все это с ударами по стеклу. Очень скоро мое терпение лопнуло.
Резко оттолкнувшись от дна, я не просто поплыля буквально скользнул к прозрачной стене. Оказавшись прямо перед изумленным ребенком, я выпустил все шипы, небрежно царапнул когтями по стеклу и оскалился, демонстрируя клыки. Рычать я тогда, к сожалению, не умел, а портить эффект жалкими попытками издать грозный звук не решился.
Пару секунд ничего ни происходило, а потом мальчишка заорал. Не заплакал, а именно заорал, широко открыв рот. А между тем штанишки его промокали и странно отвисали
Я фыркнул и, возмущенно вильнув хвостом, уплыл в свою нишу. Мое настроение заметно улучшилось.
Увы, за любой триумф надо платить. Конечно, официально меня не наказали, доктор Стрелов даже устроил выволочку нерадивой мамаше. Зато прозвище «король» накрепко приклеилось ко мне.
Люди почему-то решили, что я напугал пацана именно из-за того, что он назвал меня королем русалок. Да конечно! Что, никто не заметил, что он по стеклу в этот момент барабанил?
Они уже давно пытались придумать мне имя, но все варианты отскакивали и рассыпались на осколки, как те лампочки. Однако в этот раз люди будто сговорились. Они видели, что меня это раздражает, и тихо радовались, что хоть как-то могут меня задеть.
А отомстить мне и нечем! Я, конечно, могу их покалечить, ну или убить, но мне самому от этого будет несладко. Приходилось терпеть.
Правда, оставался еще один способ Во время очередного осмотра я решил поговорить об этом с доктором Стреловым.
Слушайте, мне надоело! Никакой я не король!
Тебе настолько неприятно? Он протер очки платком.
Конечно!
А «Объект 22» лучше?
Нет! Я бы предпочел, чтобы меня вообще никак не называли!
Нет, не выйдет, покачал головой доктор Стрелов. Может, ты и не человек, но теперь ты живешь с нами, а у людей имена есть. Имя очень важно, оно как бы отличает тебя от других.
Я и так отличаюсь от других!
Да, с этим не поспоришь выпусти боковые шипы. Так, хорошо Но все равно, имяне так уж плохо. Тот, кто признает твое имя, признает тебя. Ты сам выбираешь, как тебя называть. Когда ты уходишь, в памяти у людей остается не «этот странный зверь», а твое имя.
Вообще-то в памяти у них остается моя довольно страшная морда, усмехнулся я.
Только если они не общались с тобой. Тебе нужно имя. Я давно уже хотел предложить, но все забывал. Ведь даже я не знаю, как к тебе обращаться. От этого не убежишь.
Ну не «Король» же! Я знаю, что означает это слово, и не хочу, чтобы ко мне так обращались!
Он задумался, бессознательно постукивая карандашом по столешнице. Наконец он поднял взгляд:
Кажется, я знаю, что нужно изменить Кароль. Как тебе нравится?
Кароль, повторил я, вслушиваясь в незнакомое слово. А ведь не так уж и плохо. Сгодится!
* * *
Лита задумчиво смотрела на звездное небо, уже начавшее светлеть на востоке, и больше ни о чем не спрашивала. То ли пыталась найти во всем рассказанном скрытый смысл, то ли наконец захотела спать. А я даже жалел, что ей не интересно: вспоминать о тех днях, уже далеких, будто скрывшихся за туманом, было не больно. Там было много хорошего.
Наверное, если бы у меня было настоящее прошлое, я думал бы о нем так же. Артем как-то сказал, что я оптимист, но это неправда. Я выборочный реалист.
Я в сто двадцатый раз проверил периметр парка. Никого, ни одной живой души. А до рассвета осталось не так уж много. Скорей бы покончить с этим! Мне надоело ночами валяться на холодной земле, а для Литы это еще и вредно.
Человек, которого мы ждем теперь, и тот, которого я убил во время своего первого настоящего задания, они одной породы. Это своеобразные уродцы, изгои виданастолько больные внутри, что они просто не могут существовать по законам природы. Тот, первый, убивал только женщин, ради того, чтобы спариваться с ними. Этот не столь придирчив в выборе жертв, он их просто убивает.
Хотя нет, не просто. Прежде, чем утопить, он обрезает им пальцы. Лита сказала, что это показатель каких-то там психических проблем, корни которых надо искать в его прошлом. Вот нравится людям ковыряться во всякой гнили! Какая разница, почему он стал таким? Стал и все, ничего тут не поделаешь, надо убить.
Так они же не убивают, вот в чем беда! Изолируют, ограждают от остальных, но убивают очень редко. Потому что казнь этокак же это словонегуманно, вот! У того, кто убивает, тоже есть права. Прав нет только у тех, кого убили.
Кароль, ты не спишь?
Ха, а я надеялся, что заснула она!
Нет. Но я скучаю Можно хвостом помахать?
Нет! Не обсуждается.
Злыдня
Ожидаемого пинка не последовало, и я удивленно покосился на мою смотрительницу. Она по-прежнему не отрывала глаз от неба и, казалось, видела там что-то такое, чего не мог увидеть никто другой.
Доктор Стрелов не всегда был добр к тебе, сказала она. В смысле, он был добр, но долгое время он считал тебя всего лишь очередным экспериментом, только очень важным. Это видно из отчетов его ассистентов, да и из твоих воспоминаний. А потом он резко изменил свое отношение к тебе На него это не похоже. Все отчеты того времени были утеряны, так что я даже предположить не могу, что случилось.
Как утеряны?
Решение о транспортировке тебя на базу принималось в спешке. Совет был напуган недавним террором Первой Стаи и смертью доктора Стрелова, тебя посчитали опасным. Туда послали неподготовленный отряд вояк, которые громили все на своем пути. Они много чего уничтожили.
Я невольно выпустил когти, постарался спрятать их в землю, но Лита уже заметила.
Не вспоминай об этом. Лучше расскажи, почему доктор Стрелов изменил свое отношение к тебе.
Хорошая идея Мне не следует думать о том, что пробуждает злость, особенно на задании.
Я точно не знаю, я ведь не читаю его мысли! Но был один случай
* * *
Мне было тяжело удерживать газету: тонкая бумага рвалась под моими когтями, вокруг меня уже валялось немало обрывков. Но еще сложнее было читать статьи Трудность составлял даже не мелкий шрифт, мое зрение было намного лучше человеческого. Меня замедляли незнакомые слова, непонятные названия, имена, ссылки на события, о которых я не знал.
Честно говоря, я бы с большим удовольствием почитал книгу. Книги мне нравились. Они не только рассказывали мне о мире людей, но и вносили разнообразие в мое существование. Однако доктор Стрелов решил, что мне нужна какая-то там «разговорная лексика». Все его предыдущие решения, в принципе, пошли мне на пользу, так что я сильно не сопротивлялся.
К тому же, мне позволили находиться в небольшой комнате с настоящим окном, выходящим на улицу. За окном шумел человеческий город, который не мог увидеть меня за зеркальным стеклом. Мне нравилось бывать в этой комнате, это как бы делало меня в меньшей степени узником.
Доктор Стрелов всегда сидел со мной. Он объяснял мне непонятные слова, иногда заставлял меня читать вслух, спрашивал мое мнение и вносил пометки в блокнот. Все это было бы неплохо, если бы я не чувствовал себя подопытным кроликом.
Было утро, поэтому в лаборатории собралась в лучшем случае треть сотрудников. Я уже научился чувствовать их всех. Некоторые даже перестали меня бояться, что похвально. Они тайком от доктора таскали мне нормальную еду и считали, что это гарантирует им искреннюю дружбу с моей стороны.
А вот один из сотрудников, Кирилл, сильно нервничал сегодня. Он в принципе парень дерганый, но сегодня прямо-таки извелся, от него с утра пованивало потом. Я бы предпочел, чтобы он держался подальше, но он, как назло, постоянно заглядывал к нам, спрашивал, что принести, выполнял поручения с какой-то истеричной энергией. Доктор Стрелов не придал этому большого значения, потому что такое поведение считалось чуть ли не нормальным для Кирилла.
Я же с самого начала понял, что что-то не так. Мне потребовалось немало времени, чтобы соотнести поведение человека, запахи, витающие в воздухе, и странные предметы в углу, но я все же сообразил, что к чему. И промолчал.
Я не готов был доверять людям, особенно в таких серьезных вопросах. Что-то делать надо, но сделаю я это сам.
Кирилл дожидался момента, когда наше занятие будет закончено. Очевидно, он считал, что в конце урока я настолько слаб, что не смогу ему ничего сделать. Дурень невнимательный! Меня никогда не доводили до предела.
Доктор Стрелов поднялся со своего места; я продолжал читать.
Хорошо, Кароль, на сегодня хватит.
Я не двинулся с места, зато Кирилл, услышав это, резко захлопнул дверь и запер ее на ключ. Пот крупными каплями катился по его бледному лицу, голос дрожал:
Вот тут вы правы, доктор. Хватит! Кому-то давно нужно было положить конец вашим играм с природой.
Доктор Стрелов напрягся, хотя внешне остался спокоен. Он уже видел, с кем имеет дело А ведь он неглупый человек, мог бы заметить и раньше.
Кирилл, что все это значит?
Кирилл начал боком пробираться к углу, где стояли бутыли. Доктор Стрелов хотел подойти к нему, по я осторожно удержал его хвостом:
Не надо, он опасен.