И это было правильно. Не знаю, почему, но когда Лита целовала меня, у меня не было отвращения к себе и к ней, не было сомнений. С Викторией это было извращением, с Литойестественным ходом событий. Как я мог раньше сомневаться? О чем я думал?
Кажется, у меня был целый ряд причин, очень хороших причин, только теперь, когда она была так близко, я не мог вспомнить ни одной. Я прижал ее к себе, позволил себе обрадоваться тому, что я ошибался, и что все будет хорошо
Оказалось, напрасно. Через некоторое время Лита отстранилась, осталась надо мной. В темных глазах не было ничего, кроме сочувствия и жалости. Мне показалось, что она все-таки ударила меня, хотя я знал, что движения не былотолько этот взгляд.
Так они правы были насчет тебя Мне следовало догадаться. Ведь это происходит и со зверями первой серии! Они достигают половой зрелости, далее следуют перемены в поведении Ты более развит, чем они, поэтому у тебя все проходит иначе, но по тому же принципу. Это не любовь, просто у тебя никогда не было самки.
Вот и что она несет? Она не просто унижала меняя почувствовал себя насекомым, попавшим под ее каблук. Забавно при всем своем превосходстве, при всей огромной силе я не мог ничего сделать против слов одной маленькой человеческой самки.
Все можно исправить, она продолжала вдохновенно нести околесицу. Раньше самки первой серии тебя не интересовали, но сейчас ты увидишь, они подойдут. Все дело в том, что ты много времени проводишь со мной, вот и вбил себе в голову незнамо что! Зато теперь поучаствуешь в создании новых зверей. Меня давно просили задействовать тебя в этом процессе, но я не думала, что ты захочешь. Ты не стесняйся
Литазамолчи, прошу тебя, с трудом произнес я.
Она запнулась. В ее глазах что-то изменилось, теперь они стали совсем непроницаемыми.
Прости меня. Я надеялась, что это объяснение подойдет, что все не так серьезно. Но мы ведь оба знаем, что легких решений не бывает Мне не следовало еще и издеваться над тобой. Пожалуйста, прости.
Я молчал. Она тяжело вздохнула и легла рядом со мной, не обнимая, просто касаясь рукой. Горечи я уже не чувствовал, только пустоту внутри, там где раньше было больно.
Кароль это очень серьезно?
Думаю, да.
А И что мы будем делать?
Не знаю.
Небо все еще ухмылялось. Вот ведь зараза!
Я знаю, каково быть на твоем месте, сказала она. А теперь еще знаю, как чувствовал себя доктор Стрелов рядом со мной. Мне стыдно за себя.
А мне нет.
Хочешь, я передам тебя другому смотрителю?
У меня не осталось сил даже обижаться на такое предложение.
Нет. Будет только хуже.
А что тогда?
Будем делать вид, что этого разговора не было, и ты ничего не знаешь. А я сумею скрывать. Раньше ведь умел!
Умел Ты прав. Так будет лучше всего. Так поступил доктор Стрелов, когда все узнал. Я ведь ему все-таки призналась! Все думают, что нет, но я не выдержала, а он мягко объяснил мне, что шансов нет. Мне было очень больно я не хочу, чтобы ты проходил через это.
Тебя утешит, если я скажу, что ты не виновата?
Не особо. Тебе придется молчать, Кароль.
А чего она ожидала? Что я буду добиваться ее руки и сердца, распевая серенады и таская ей букеты водорослей? Я и так планировал молчать. Но все равно будет легче, если она перестанет коситься на меня с подозрением и избегать лишних встреч.
Я буду молчать. Только не бойся, что я сделаю что-то.
Я и не боялась, прервала меня Лита. Только не этогоя слишком хорошо тебя знаю. Но все равно этого разговора не было, понял? И ты ко мне ничего не чувствуешь!
Ничего, соврал я.
* * *
Утром стало холодно. Теплый ветер и солнце остались где-то далеко позади, небо над нами постоянно было серым, хоть и не грозовым. Воздух остывал, становился тяжелым и липким, как всегда бывает перед дождем. Впрочем, мои мысли были далеки от погоды.
Я чувствовал угрозу. Чем ближе мы подплывали, тем четче она становилась; акула теперь казалась мне мелочью. То, что затаилось впереди, было незнакомым, агрессивным и огромным. Сначала я даже думал, что это гигантское существо, но быстро понял, даже при всей размытости ощущений, что все гораздо серьезней.
Причиной моего беспокойства была вода. Она источала угрозуона и то, что в ней скрывалось, но больше всего меня пугала она. Я и подумать не мог, что вода способна быть недоброй и живой! Я не был до конца уверен, что это вообще вода.
Был бы я полноценным животным, давно бы удрал с корабля. Да, я вроде как в родной стихии, океан меня любит, но то, что впередине часть океана. Это похоже опухоль: нечто не подчиняющееся всему организму, нежеланное и разрушительное. Там я тоже буду чужим
Я не пытался рассказать об этом Лите. Хоть мы и договорились играть в добрых друзей, чувство обиды осталось, но теперь уже с моей стороны. К счастью, я умел скрывать свои мысли и желания лучше, чем она, так что конфликтов мы избегали.
В итоге мне не с кем было поделиться. С Юлией болтатьвсе равно что объявление в кафетерии базы вывесить: общедоступная информация. А Оскар Оскар вообще не проявлял признаков беспокойства. Хотя я уже превзошел зверей первой серии по возможности чувствовать на расстоянии. Вероятнее всего, Оскар просто не осознавал масштабов проблемы.
Мне придется с этим разбираться, потому что разобраться надо. Лита как-то говорила, что опухоль может убить человека. Была вероятность, что злая вода убьет океан.
Я стоял на самом носу корабля, облокотившись на поручни, и смотрел вперед. Увидеть я ничего не мог, но чувствовал много. Эх, если бы картина не была такой размытой! С этой изуродованной аурой я не брался отличить одно существо от другого, они все представлялись мне единой массой. Лишь по незначительным признакам я смог определить, что это не гигантское чудовище, а целый новый мир.
Тебе не холодно? Лита, кутавшаяся в длинный свитер, подошла ко мне.
Даже не смешно, учитывая, что при ней меня вообще в глыбу льда вмораживали.
Через час надо остановиться, сказал я.
Почему? До объекта еще
Я знаю, сколько до объекта. Но я хочу, чтобы между ним и кораблем было определенное расстояние.
Зачем?
Я позволил обиде вкрасться в свой голос:
Ты мне не все говоришь, даже не позволяешь узнать, что это за территория такая. Так почему я должен открывать все карты по первому твоему требованию?
Кароль, ты прекрасно знаешь, что я молчу не по своей воле! У меня приказ.
С каких пор ты стала прислушиваться к приказам?
С тех пор как нам понадобился внеочередной отпуск! Забыл? Пока есть вероятность, что там ничего нет, я не должна открывать тебе истинное назначение объекта.
Нет никакой вероятности, я раздраженно дернул хвостом. Я уже могу сказать!
А можешь сказать, что конкретно там затаилось?
Нет
Подловила. Молодец.
Вот и не отвлекайся! Уже сегодня вы с Оскаром узнаете наверняка.
Я предпочел промолчать, не рассказывать ей о своем плане раньше времени. Никто, кроме меня, не мог и представить, с чем мы столкнулись. Поэтому я собирался взять на себя полное руководствоя не очень люблю это делать, но иногда приходится.
Лита больше не говорила со мной, но и не уходила, стояла рядом и смотрела вдаль. Как же мне надоели эти ее бабские смены настроения опять ведь обиделась!
Лита, не сердись, я решил убить ссору в зародыше.
Я и не сержусь, усмехнулась моя смотрительница. Я чувствую, что ты волнуешься, и не собираюсь разводить тебя на светскую беседу. Просто Я бы пошла к себе, но стены между каютами в этом корыте чертовски тонкие.
И что?
И ничего. Догадайся, где сейчас Оскар.
Ау
Снова повисла тишина, но в ней уже не было напряженности. Я даже позволил себе переместиться поближе к Лите, чтобы закрыть ее от ветра. Но ничего большемы ведь просто друзья, самые что ни на есть простые друзья на свете!
Час пролетел быстрее, чем мне бы хотелось. Незадолго до остановки Лита покинула палубуушла отдавать приказы. Корабль начал сбрасывать скорость, я чувствовал, как зашевелилась команда, но никто из них не говорил. Они что, действительно немые?
Вернулась Лита уже в сопровождении Оскара и Юлии. Зверь первой серии по-прежнему ни о чем не беспокоился. Хорошо ему!
Ну что, Кароль, как наши дела? жизнерадостно полюбопытствовала Юлия. Насколько быстро управимся?
Не знаю.
Вы уж, мальчишки, постарайтесь! Я думала, тут будет тепло, а к такой холодрыге не готовилась! Так что чем скорее свалим, тем лучше.
Я повернулся к ним, хотя инстинктивно мне не хотелось оставлять угрозу за спиной. Глупости все это, между нами значительное расстояние.
Никакого «вы» здесь не будет, жестко произнес я. С этого момента я беру командование на себя. Знаю, мы к этому не готовились, да и мне не в радость, но так надо. Возражения не принимаются. Все, что я буду говорить, должно выполняться немедленно, без споров. Так вот, Оскар остается здесь, я поплыву туда один.
Юлия в изумлении открыла рот, ее глаза загорелись возмущением. Она перевела взгляд на мою смотрительницу, но Лита молчала; верхняя часть ее лица была скрыта за волосами и я не мог понять, что думает она. А вот Оскар, казалось, разделял мое мнение, он уверенно кивнул.
Да какого к Юлии вернулся дар речи. К сожалению. Кароль, милый, что ты вытворяешь? Я, конечно, глубоко за равноправие, но меру знай! Тыживотное, мысмотрительницы. Так что
Не надо, не поднимая глаз, произнесла Лита. Он прав. Мы действительно столкнулись с крайне необычными обстоятельствами. Вот только Кароль, почему ты хочешь оставить Оскара здесь? Тебе будет опасно одному.
Здесь тоже будет опасно. Я оставил между нами определенное расстояние, но я помню, с какой скоростью плавала та акула. Если здесь водится нечто подобное, оно без труда перевернет корабль и заглотит вас. Именно поэтому Оскар должен остаться.
Я действительно предполагал, что здесь может быть еще одна акула, но не это было главной причиной моего беспокойства. В воде скрывались разные тваритвари, которых я не знал. Не исключено, что кто-то из них сможет забраться на корабль, не переворачивая его. Людям необходима сила Оскара.
Медлить не было смыслая не нуждался в дополнительной подготовке. Когда корабль замер, я стянул верхнюю часть своей формы и подошел к борту. Оскар следовал за мной. Прежде, чем прыгнуть, я тихо сказал ему:
Ты должен следить за безопасностью всех людей. Это тоже задание, причем очень важное. Если окажется, что ты позабыл обо всем, кроме Юлии, и Лита пострадает, я тебя убью.
Это не было демонстрацией моей силы или напыщенными словами; это было констатацией факта. Я говорил спокойно и уверенно, потому что говорил правду, и Оскар понял это. Он ничего не ответил, но я и не ждал ответа.
Я прыгнул в воду и не стал всплывать, сразу ушел на глубину. Здесь ощущение опасности усилилось, мне пришлось подавить инстинкты усилием воли. Да, внутренний голос прав, но что с того? Все равно я не могу удрать.
Я продвигался по диагонали, если это можно так назватьвперед и на глубину одновременно. Я знал, что угроза очень глубоко. Чем дальше я заплывал, тем холоднее становилась вода, но это еще не все. В ней появлялось нечто странное, мутное и очень мелкое, похожее на полупрозрачную плесень. Эта дрянь налипала на мою броню, делая ее грязной и скользкой. Очищаться у меня не было ни времени, ни возможностия приближался к цели.
А потом я увидел этосвет на дне. Солнечный свет на такую глубину не доставал, да и на поверхности его сейчас было немного. Мне приходилось полагаться на свое ночное зрение, пока не появилось мерцание.
Это напомнило мне медуз, но очень отдаленно; на самом деле, в воде плавали растения, вроде водорослейтонкие, запутанные, похожие на паутину. Они мерцали слабым зеленовато-оранжевым светом. Да, растения ну а то, что они двигались в разных направленияхвсего лишь игра течения.
Чем дальше я плыл, тем больше их становилось. Дотрагиваться до этих штуковин я не собирался, потому что не знал, что они собой представляют. Так что я предпочел оплывать медлительные сгустки слизи и сосредоточить свое внимание на дне, от которого меня отделяло метров десять мутной воды.
А дно менялось. Поначалу безжизненное, оно становилось обитаемым: я видел такие водоросли, которых никогда не встречал раньше. Полые трубки, усаженные редкими толстыми колючками. Желтые цветы на тонких, постоянно извивавшихся стебельках. Водоросли-ветви, покрытые крупными моллюсками. Кораллы с похожими на червей щупальцами. Крупные полупрозрачные листья со светящимися синими прожилками.
Между водорослями что-то постоянно шевелилось, ползало, издавало странные звуки, не похожие на звуки поверхности. Сквозь мутную воду я не мог разглядеть, что именно, а подплывать ближе не рисковал. И все эточужое, по крайней мере, чуждое океану.
Что же люди утворили здесь?
Но это была только перифериянечто вроде перехода от здорового океана к опухоли. Дальше преобладали рыжеватые водоросли-медузы, с которыми я столкнулся вначале. Они уже не плавали, а липли к земле и все время шевелились.
Но главным были не водоросли и не существа на дне. Главным были холмы. Вернее, это сначала я подумал, что вижу холмы. Как только я подплыл поближе, я понял, что передо мной не камень, а металлобожженный, изогнутый, но все же металл. Казалось, что это обломки чего-то, разлетевшиеся на огромное расстояние. Они были разных форм и размеров, почти всепокрытые водорослями и облепленные моллюсками.
Холмы были причиной всегоот них исходила угроза, они были эпицентром. Все остальноерастения, существа, даже вода с плесенью, всего лишь нарост. Этоскелет.
Я должен был посмотреть поближене только ради людей, ради себя тоже, ведь это мой океан! Я подплыл к одному из осколков и чуть не поплатился за свою неосторожность: в воду тут же взвились толстые щупальца. Они скользнули по моей броне, но удержать меня не смогличастично благодаря масляной пленке на моей чешуе. Я вырвался, поднялся выше и только после этого рискнул обернуться.
То, что пыталось меня схватить, оказалось гигантским моллюском: из продолговатой раковины выглядывала бесформенная голова, похожая на комок слизи. Из нее и росли щупальца, лишенные, впрочем, когтей или присосок. Он не мог меня удержать но он меня напугал.
Потому что я не почувствовал его, хотя должен был! И не увидел, но это объяснимо: раковина поросла водорослями и стала неотличимой от дна. Я здесь ничего не могу чувствовать заранее, придется полагаться только на зрение и слух, моя задача усложняется.
Конечно, всю территорию я за раз не осмотрюона просто огромна. Но проплыть дальше все равно стоит, надо бы даже взглянуть на днохотя желания мало.
Сначала я думал, что голова у меня болит из-за невозможности использовать все свои способности. Но к обстановке я привыкал, а боль не проходила. Становилось трудно дышать, в глазах темнело, я чувствовал подступающую к горлу тошноту. Я почти бессознательно провел рукой по шее, взглянул на свои пальцы и замер в ужасе: на когтях остался толстый слой плесени. Эта дрянь не только покрывала меня, она забивала мне жабры!
Я сорвался с места, почти сразу набрал полную скорость. Обратно, в океан, в чистую воду! Уж не знаю, каким чудом мне удалось обойти рыжеватые водоросли, меня гнала вперед только одна мысль: прочь отсюда, уйти как можно дальше, иначе я задохнусь.
Я более-менее пришел в себя только неподалеку от корабля, но к нему не поплыл. Сначала я должен очиститься. Большая часть плесени слетела с меня по пути сюда, остальное я отскреб песком. Но жабры так и остались забитыми, я задыхался. Когда же я попробовал вытащить эту пакость когтями, то порезался и чуть не захлебнулся собственной кровью. Нет, так не пойдет, мне нужна помощь.
Я выбрался на палубу, но там никого не было. У меня не осталось сил звать людейя повалился на доски и старался отдышаться. Теперь, когда мне не приходилось использовать жабры, кислород поступал свободно, я понемногу приходил в себя.
Кароль?
Я приоткрыл один глаз и увидел рядом с собой Литу. Она опустилась на колени и испуганно осматривала меня, пытаясь найти раны, но ран не было.
Что с тобой?
Жабры, с трудом произнес я; шея немела, при каждом движении казалось, что в ней засели десятки мелких стекляшек.
Лита стала серьезнойтакой, какой я впервые увидел ее. Это означало, что она знает, что делать.
Идем со мной.
Я уже отдышался, так что подняться мне удалось без особых усилий. Моя смотрительница отвела меня вниз, в просторную медицинскую комнату, уставленную всевозможным оборудованием. Что-то Совет расщедрилсяили знали они там, что мне это понадобится?