Не видишь, к тебе женишок пришёл, чего молчишь-то как немая?
Не женишок он мне, огрызнулась друидка. Она впервые подняла на меня глаза. Чего надо?
Поговорить, пожал я плечами. Лучше с обеими сразу.
Я своему мужу изменять не намерена, рыкнула Гая. Даже с таким красавцем ясноглазым да рукастым. А вы, голубки, поворкуйте.
Поговорим! рявкнула Инча. Подальше от неё! она ткнула в мать пальцем и, развернувшись, ушла в сторону пеньковой рощи.
Я, делая вид, что не замечаю Гаю, пошёл следом. Как реагировать на происходящее я совершенно не знал.
Инча спустилась в небольшую ложбинку и, обхватив себя руками, уселась прямо на траву.
Что вы там устроили? пробормотал я, садясь рядом.
Ничего. Не понравилось ей, что в гостях ты у меня был.
Я кашлянул.
А как она узнала о том что я был в гостях?
Почуяла твою силу в моих амулетах. Друидка вздохнула и посмотрела на меня из-под густо упавших на лицо прядей. Чтобы отвадить всякое зло, нужно это зло познать, и в амулетах оно тоже должно бытьиначе не распознать дурные мысли и намеренья. Она говорила нараспев, будто делая заговор, но продолжила уже обычным тоном:Гая знала, что твоя кровь уже после выхода из Сердца Тьмы ни на что не годиласьслишком много в ней было всякой гадости. Значит, я могла использовать в амулетах только твоё семя. Ну а дальше сам додумай.
Ясно. Я помолчал. Вообще, я по делу.
Да я догадалась, что не просто так поболтать пришёл. Я видела, как за тобой следят твои же
А вот это уже не твоё дело, отрезал я и повторил просьбу Свея.
Бесполезно. У пары ваших девочек есть хорошие способности, но их ещё учить надо месяцы, если не годы. А такими амулетами лучше всего пользоваться своими, иначе можно причинить себе вред. Вернее, после короткой паузы поправилась Инча, и я, и Гая делаем так, чтобы амулетами могли пользоваться только мы.
Понял. Давно была у детей?
Друидка усмехнулась.
Всё с твоим псом нормально. Мелкие на нём как на коне ездят.
Да ладно, пробормотал я, совершенно ошарашенный. Оскал за ухом-то себя давал почесать только в исключительные моменты.
Говорю, как есть. Инча поднялась и отряхнула платье. Пошли, не нужно тут долго сидеть. А то твои подумают, что тебе совсем нельзя доверять.
«И старуха решит, что мы тут кувыркаемся», читалось в её тоне.
Пошли, согласился я.
Инча посмотрела на меня с тоской и тихо сказала:
Зря я тогда тебя пожалела.
Зря, кивнул я. Но если бы той ночи не было, боюсь, Судья бы казнила меня во время встречи на болоте, даже если бы ты за меня заступилась. Или я бы давным-давно был вместе с Гниющим, что более вероятно.
Друидка тихо вздохнула и, не глядя на меня, направилась к лагерю героев.
В своём лагере я получил пару едких замечаний на счёт скорострельности. Свей же молча меня выслушал, покивал головой с видом «я ни на что и не надеялся» и отправился в обход периметра. Я увязался следом.
Они знают, что ты мне не доверяешь, сказал я так, чтобы слышал только он. Вероятно, воспользуются этим, чтобы в конец нас рассорить.
Мне-то что с того? Изгой здесь ты, не я.
Я едва не вспылил, но сумел сдержаться. Прошёл ещё какое-то следом за боссом, а потом двинулся к кострам поваров за ужином.
«Нужно тебе искать других друзей, запел в очередной раз Комок свою песню. С этими тебе ничего не светит».
«Я узнал, что в клане есть пара инженеров, ответил я. Говорят, они могут построить самолёт»
«Правда? Нет, не может быть, ты лжёшь!»
«Правда-правда. Они хотят с самолёта бомбить Сердце Мира теми бомбами, которые мы использовали во время обороны Драконьего Клыка».
«Ничего об этом не знаю».
«Спать меньше надо».
Комок какое-то время молчал, а после осторожно промямлил:
«Думаю, тебе не нужно просто так разбрасываться союзниками».
Уже стемнело. Каша пахла дымом. Тёмный лес кругом знакомо таил в себе опасность. Я ел, вслушиваясь в шумы за пределами очерченного магией прямоугольника, в котором сгрудились больше двух с половиной сотен человек.
«Вы слишком беспечны, подтвердил мои мысли Комок. Если бы я знал о вашем приближении, то атаковал бы там, где меньше всего ждутна границе обжитой земли».
Я вычерпал остатки каши из миски, запил её глотком подогретой воды с пивом (по-другому это пойло и не назвать) и отправился на поиски Свея. Тот сидел у своей палатки, назначая ночных дозорных.
Босс, сказал я.
Что такое? Спать иди, ты у нас привилегированный боец, тебе в дозор не надо.
Знаю. Потому и пойду в охрану. Один. И за периметр.
Свей ухмыльнулся в бороду.
Зазноба, поди, ждёт? А с Треей что, поматросил и бросил?
Я заметил злой взгляд Крыса, направленный на меня. В общем-то, если вспомнить о том видении, что посетило меня во время разговора с Треей, то всё вполне логично.
Ошибаешься, сухо отрезал я. Но в дозор я пойду. Если опасения, что лагерь может превратиться в ловушку.
Рядом была куча народа из тех, что считали меня приближённым Свея. Об этом говорила Треяо северном клане почти никто не знал, ходили лишь осторожно пущенные слухи. Моё появление (а все знали, что я пришёл с севера) считалось первой ласточкой перемен, бойцы клана верили, что можно надеяться на помощь, ведь многие их товарищи ушли именно на север.
Если Свей сейчас ответит отказом, он открыто покажет, что не доверяет мне. Покажет, что он ждёт с севера не понятно кого, да ещё и опасается пришельцев. Я осознанно шёл на эту провокацию, и белобрысый берсеркер это понимал.
Не люблю я рисковать, медленно проговорил он, чужими жизнямиособенно. Посиди-ка ты внутри ограды эту ночь, а там посмотрим.
Ты рискнёшь чужими жизнями, если не отпустишь меня в дозор, сказал я, стараясь придать своему тону как можно больше убедительности.
Свей смерил меня долгим недобрым взглядом.
Я отдал приказ, процедил он. Если ты его ослушаешься, можешь продолжать путь вместе со своими старыми знакомыми. И в квартале Обжигателей тебе делать будет ничего.
Так, значит. Вне «мест компактного проживания» безоружного игрока ждала верная смерть. А за городом остаться не получитсянам строго запрещено покидать его без распоряжения Судьи. Ослушавшихся в теории должны были тащить на суд, но на деле вешали на любой подходящей для этого ветке.
Вот, значит, что ты мне предлагаешь, Свей. Или слушайся, или умри. И всё это, конечно же, из лучших побуждений.
Но ведь и я действую, исходя, из них же.
Приятно было провести время, чопорно ответил я, надевая маску на лицо. Ухожу, ссылаясь на своё особое положение и договор о том, что мне никто не будет мешать.
Договор был в том, чтобы тебя никто не доставал.
Это то же самое.
Что ж, и тебе пока.
Чувствуя направленную на меня со всех сторон недоброжелательность, я покинул черту лагеря.
«Нельзя бросать других игроков, кто мне так говорил?»
«Я и не бросаю».
Я пересёк рощу пеньков, ещё одно поле и оказался в лесу. Он встретил меня зловещей тишиной и едва заметным запахом смерти. И, словно пёс, я пошёл на этот запах.
Нелюди I
«Не слишком ли рискованно?»спросил у меня Комок.
«Нет. Никого реально сильного я в окрестностях не чувствую. А мне нужно испытать свою новую силу».
«Кого-то реально сильного ты можешь и не почувствовать, а вот он тебязапросто. Впрочем, дело твоё. Да я и сам что-то заскучал».
Вот именномоё дело, привычное и знакомое, а не то, чем я занимался последние дни. Мне нужно размяться.
Не скажу, что мне не нравилось в городе из-за каких-то там стен, сковывающих мою свободу или подобного бреда. В городе тоже было хорошотам куча закутков для засад, множество затемнённых мест. Просто там не на кого было охотиться. А здесь, в тёмном лесу, где уже на протяжении многих месяцев чуть ли не ежедневно гибнут люди, добычу найти не сложно. Возможно, когда-то здесь жили лешие или кто-то в этом духе, сейчас же это был настоящий лес мертвецовКульт не щадил никого, так же как и осквернённые жрецы Корда.
А самая ожесточённая борьба велась именно между ними, люди долгое время здесь оставались лишь третьей силой. Я прошёл три больших могильника, где догнивали останки оккультистов и одержимых, и два с осквернёнными. Останки обычных людей валялись то тут, то тамих убирать было некому.
Но первые, на кого я наткнулся в лесу, были именно люди. То ли дезертиры, то ли разбойникикакая к чёрту разница, кем являлись эти отребья? Полдюжины грязных оборванных, но хорошо вооружённых людей заняли ложбинку в кустах, где преспокойно жарили на костре мясо. И это в километре от нашего лагеря. Не сомневаюсь, что они давным-давно нас засекли и не почувствовали никакой угрозы для себя.
Зря.
Я затаился за кустами, вслушиваясь в тихий разговор. Вечные темыгде бы достать нормальной жратвы, выпивки и одежды. Где бы разжиться золотишком. Трахнуть бы какую бабёнку, даже если совсем страшную и завшивевшую. В общем, ноль полезной информации.
Абсолютно бесшумно я ужом прополз к ним. Какое-то время смотрел на лицо их предводителя, двадцатилетнего от силы парня с изъеденным оспинами отупевшим от постоянных лишений лицом. Или, скорее, не отупевшем, а абсолютно пустымза кусок мяса такой человек мог убить хоть незнакомца, хоть собственного ребёнка.
Интересно, что с ним было, если бы он дожил до конца смуты? Вернулся бы к себе домой, занялся старым своим делом, будто то башмачная или отцовская ферма? Женился? Нарожал детей? Или продолжил разбойничать?
А другие? Вот этот отощавший сорокалетний мужик с желтухой или пятнадцатилетний парнишка с буквально обросшими чирьями и прыщами щеками?
Их всё равно убьют. Не я, так игроки. Не игроки, так герои. Какая разницаодержимые разорвут их на части или они превратятся в осквернённых?
Есть разница. Она в том, что они сейчас здесь, думают, как кого-то ограбить или изнасиловать, а не сидят за стенами города, готовые отдать свои жизни во время его обороны. Люди, что сейчас находятся в этом лесу, суть, преумножают зло. Ониматериал для создания мерзких тварей, которых я поклялся уничтожить до последнего ублюдка.
«Раньше не замечал в тебе рефлексии в моменты, когда нужно было убить кого-то такого мелкого и ненужного».
«Раньше у таких, как ты сказал, мелких и ненужных под боком не было городов, где царил порядок. У них отняли выборубивать, чтобы выжить, или жить, чтобы не убили других. В который раз ты не различаешь одержимого и обычного человека, вставшего не на ту дорогу».
«А в чём разница-то? Это уже ходячие трупы, нужно просто сделать их неходячими».
Я чуть не вздохнул в полный голос, но отвечать не стал. Для Комка такие очевидные вещилес густой.
«Разница хотя бы в том, что у одержимых будущего нет, а у этих могло быть. В том, что у одержимых это будущее забрали, а эти отказались от него сами»
«Ой-ой-ой. Слушать твоё нытьё не хочу. А ты не отказался от будущего? Я на самолёте хотел».
Я перестал слушать. Впереди ещё вся ночь, но тянуть смысла нет. Эти разбойники ещё могут сослужить мне службу.
Плащ стал Крыльями Тени, закрывшими ложбинку и ближайшие кусты. Я вновь потерял физическое тело. Закрыл глаза, сосредоточился. Суть каждого из разбойников предстала передо мной. Так я выбрал себе троих для исполнения плана. Трое других умрут быстро.
В прошлый раз мне показалось, что создать двойникалегче лёгкого, но теперь это потребовало массы усилий. А потом я понял, что дело в оружиине так-то просто оказалось создать теневые копии тесака, сжатого в моей правой руке, он-то никакого отношения к моей силе не имел, оставаясь обычным клинком. Нужно было найти какую-то замену. Я какое-то время прощупывал Тень, стараясь найти отклик. И, спустя пару минут, мне это удалось. Помог Клинок Тени.
Шесть одноглазых фигур с короткими клинками, выросшими прямо из их рук, поднялись из кустов и шагнули к разбойникам. Самый молодой разбойник лишился жизни, так ничего и не поняв, его голова покатилась к костру. Двойник, сделавший свою работу, рассеялся. Второй сюрприз.
Кто-то из разбойников заорал, второй даже успел схватиться за оружие, но оба умерли быстро. Четвёртый рубанул своим мечом, метя двойнику в голову, но тот плевать хотел на эти удары. Он распорол противнику брюхо и мощным толчком зашвырнул его в кусты. Туда же отлетел пятый противник, у него недоставало правой руки и обеих ног по пах.
Главарь шайки тоже пытался оказать сопротивление. Он даже умудрился трижды скрестить клинки с двойником, но третьего удара не выдержал его меччасть лезвия полетела на землю. Двойник оттолкнул главаря к ближайшему дереву, схватил его за загривок, вмял лицо в грубую и шершавую кору и надавил. Булькающий вопль разбойника, глаз и половина лица которого остались на коре дерева, зазвенел в моих ушах. Двойник коротким движением повредил своей жертве спинной мозг, а потом зашвырнул её на дерево. Разбойник, всё ещё заходящийся криком, повис в ветвях. Он мог шевелить только головой, а пережатый позвонками нерв отдавался во всём его теле чудовищной болью.
Двойники рассеялись. Я вышел к двум другим. Тот, что остался без ног, умер. Второй потерял сознание, но я привёл его в чувство, да ещё и влил ему в горло зелье здоровья. Через пару секунд он повис рядом со своим товарищем.
«И что дальше?»недовольно буркнул Комок.
«Дальше будем ждать, какая рыбка клюнет на их мукиоккультисты или кто ещё».
Рыбка клюнула, и покрупнее, чем я рассчитывал. Я не учёл, что лагерь союзников совсем рядом, и вопли разбойников привлекут к себе внимание Судьи и подручных.
Они пришли вчетверомСудья, Инча, Эшк и Гарт. Проверили место боя. Выругавшись, Эшк выпустил две стрелы в недобитых мной разбойников.
Я надеялся, что это он тут орёт, буркнул Гарт. Ну и ублюдок, такое с людьми
Это та шайка, которую искали за похищения детей, оборвала его Инча. Я помню их описание.
Хочешь сказать, они это заслужили? фыркнула Судья.
Троих он убил быстро, тихо сказал Эшк. Один мучился недолго. А вот эти двое, если вспомнить описание, и есть зачинщики. Ты помнишь, в каком состоянии они вернули того мальчишку?
Каждому Судье нужен Палач, едва слышно прошептала Инча.
И слышать не хочу! рыкнула Судья. Эшк, он где-то недалеко?
Не знаю, госпожа. Он стал гораздо сильнее с нашей прошлой встречи.
Я тоже это почувствовала. В любом случае, если он продолжил в том же духе, его это не спасёт. Ладно, возвращаемся, нужно обрадовать Свея, что его человек жив. Уж очень он переживал.
По-моему он бы предпочёл, чтобы мы принесли его труп, проворчал Гарт.
Все бы предпочли, отрезала Судья. Уходим.
Они ушли так же быстро, как и появились.
Я спустился с дерева, едва не спихнув с ветвей одного из убитых. Проверка силы прошла удачно. Особенно если учесть, что Эшк не засёк меня, хотя смотрел на меня чуть ли не в упор.
«Не сработал твой план, злорадно произнёс Комок. Вернёмся в лагерь? Спать хочу».
«Ночь только началась, а в лагерь нам путь заказан, вспомни слова Свея».
«Тогда я спать, а ты делай что хочешь».
Делать было особо нечеговопли убиваемых распугали многих. Я наткнулся на два свежих человеческих лагеря, но решил не тратить силы на поиски беглецов. Обшарив территорию километр в поперечнике, я решил не отвлекаться и идти на запах смерти, который вёл меня строго дальше от дороги, вглубь леса.
В полутора десятках километрах далее запах стал чуть ли не осязаемым. Смрад разлагающихся тел едва не сбивал с ног, а Комок, который мог его немного приглушить, спал. Я пересёк какой-то особо густой бурелом, буквально усыпанный костями, и вышел к небольшой реке.
В темноте я разглядел водяную мельницу, совмещённую с большим двухэтажным каменным домом. Колесо её не вращалось, лишь тихо поскрипывало. Причиной тому была запруда, выстроенная в нескольких десятках метров вверх по течению. Запруду эту сооружали, должно быть, с прошлого года, со знанием дела и никуда не торопясь. И всё равно чтобы навалить такую кучу голов потребовалось очень много времени. Вбитые в дно реки ряды человеческих костей держали конструкцию.
Я поднял череп со свисающими с него ошмётками кожи. Не хватает нижней челюсти, верхняя тоже повреждена. У другого нет височных костей, у третьего выломан нос. У каждого черепа в темени зияла дыра, через которую, видимо, доставали мозг.
Кажется, я нашёл фабрику по производству оккультистов. И она вовсе не заброшена. Двери дома распахнулись и из них вышли улыбчатый и нюхач. Они тащили обезглавленное голое тело с частично обрезанным мясом. Направлялись они явно к запруде. Я вышел из воды и обогнул «плотину», чтобы было лучше видно, что происходит. Никаких тел я до сих пор не заметил.