Где это мы? Вы же обещали, что мы попадём внутрь Калининска, прямо на городское кладбище.
Я промолчал, лихорадочно осматриваясь. И то, что мне довелось увидеть, мало напоминало город. Мы стояли на поляне, которая оказалась покрыта сотнями могильных холмиков без крестов. Жирный, влажный чернозём блестел в свете луны. И ему даже не была помехой извивающаяся туманная дымка, лежащая на земле.
Поляну же окружали голые деревья, покрытые бугристыми серыми наростами. А испятнанные чёрной гнилью опавшие листья густым ковром убегали в глубь леса, где серыми островками лежал подтаявший снег.
Воздух же здесь был неприятно тёплым, словно мы из зимы попали в раннюю весну. А пахло тут перегноем и неприятностями.
Поэтому я тотчас выдохнул, посмотрев на ошарашенных братьев, стоящих точно столбы:
Ребята, надо валить отсюда, да поскорее!
Корбутовы принялись послушно разворачиваться, дабы нырнуть обратно в портал. Но тот вдруг схлопнулся, намекая, что потратил все силы на перенос четырёх лбов.
Глава 6
Твою мать!прочувственно взвыл я, закатив глаза к ночному небу с крупными звёздами и насмешливым серпом месяца.
Тише,взволнованно шикнул Алёшка и тревожно добавил, доставая блеснувший в свете луны револьвер:Под деревьями кто-то шевелится гора какая-то.
Чего?..недоумевающе протянул я и посмотрел туда же, куда глядел глазастый Лёха.
Там, под сенью леса, и, правда, шевелилось что-то массивное, словно после нашего появления здесь ожил какой-то холм. А спустя всего миг до моих ушей донеслось тяжёлое дыхание и чавкающие звуки, с которыми существо месило грязь, переступая ногами.
Я сглотнул вязкую слюну и сильно пожалел, что не удосужился запастись заклятиями. Но хорошо хоть прихватил с собой револьвер. Он будто живой прыгнул мне в руку. И его стальная рукоятка с деревянными ребристыми накладками прибавила мне толику уверенности.
И ещё чуток уверенности мне подкинул Илья, когда достал свой револьвер. А вот Шурикразочаровал. Он не взял с собой никакого оружия. И теперь трусливо пятился в противоположную от существа сторону и перепугано приговаривал дрожащим голосом:
Бежать надо, братцы, бежать.
Вынужден согласиться, но не бежать, а медленно отступать,сдавленно прошептал я, последовав очень заразительному примеру Санька.
Илья и Алёшка тоже стали медленно двигаться к краю поляны. Но тут скрытое лесом существо решило, что пришло время вскрыть карты. Оно оглушительно издало что-то среднее между кваканьем и рыком, а затем выскочило из-под сени деревьев, с треском сломав по пути пару тоненьких берёзок.
Шурик встретил животное громким визгом:
Мать честная! Это что за чудо-юдо?!
Помесь динозавра с лягушкой,попытался угадать я, глядя расширившимися глазами на трёхметровое существо, покрытое зелёной бородавчатой кожей. Оно обладало массивными задними лапами с перепонками, длинным хвостом с костяной булавой и жабьей физиономией с широкой пастью, усеянной острыми жёлтыми зубами.
А ещё у этого создания оказались очень короткие передние лапки с острыми загнутыми когтями. Тварь прижимала их к груди и неслась на нас огромными прыжками. А за ней мчался десяток таких же уродцев, но поменьшене больше метра в высоту. Похоже, нам не повезло потревожить мамашу с выводком.
Когда я оправился от первоначального шока, то сразу же заорал:
Врассыпную! В лес!
Мы молниеносно бросились в сторону деревьев, побросав сумки. Но каждый из нас понимал, что мы хрен удерём. Только в фильмах герои убегают от динозавров, а те не могут их поймать. В реальной жизни мамаша со своими отпрысками быстро настигла нас. И нам пришлось судорожно отстреливаться.
На меня напали сразу два детёныша. Я вскинул револьвер и продырявил обоим головы, после чего они рухнули на могилу и задёргали лапами, точно гигантские уродливые курицы.
Алёшка же палил из своего ствола в таких же мини-монстров. А вот Илья стрелял в саму мамашу, прикрывая спиной Шурика. Револьверные пули с трудом пробивали толстую шкуру матерого чудовища и лишь злили его. Тварь щёлкала зубами, крутила башкой, а затем метнула морду к Корбутовым. Благо, Илья успел толкнуть Сашку, и следом сам рухнул на землю.
Мгновением позже челюсти монстра сомкнулись в том месте, где раньше была голова Ильи. Охренеть! Тварь точно бы перекусила его шею, не упади он в грязь! Но мамаша и её тоненько попискивающие отпрыски всё ещё имели хорошие шансы закусить, как Ильёй, так и остальными Корбутовыми, включая меня.
И, вероятно, мы бы все тут полегли, так как положение наше казалось безнадёжным. Но в этот миг произошло ещё одно невероятное событие, словно мы магнитом притягивали их к себе.
Из леса с хриплыми криками выскочили оборванные мужики в засаленных армяках. Они выглядели настолько дико, что я сперва принял их за мертвяков. Нонет. Они были вполне себе живыми людьми, но крайне запущенного вида. Криворожие, немытые, небритые, одутловатые, с гнилыми зубами и рябой кожей.
Они всей гурьбой в тридцать-сорок рыл стали палить в монстров из стареньких ружей и видавших виды винтовок с потёртыми прикладами. Пули, более крупного калибра, чем револьверные, стали рвать плоть лягушек-переростков.
Но чудовища не свалили в туман, пропахший порохом. Они словно были лишены чувства самосохранения. Мамаша ринулась на лесных людей, а остатки выводка устремились за ней.
Я же решил под шумок свалить отсюда. Мне категорически не нравились как монстры, так и мужики, пришедшие нам на выручку. Поэтому я махнул Корбутовым рукой и заорал:
В лес! В лес!
И подавая пример, ломанулся к деревьям, утопая по щиколотку в вязкой грязи. Она буквально засасывала сапоги. Но мне всё равно удавалось кое-как бежать.
Параллельно мой лихорадочный взор скользил по поляне, оглашаемой криками и выстрелами. Твою ети! Корбутовы побежали в лес, практически перпендикулярно от выбранного мной направления. Ай, чёрт с ними, потом пересечёмся. А вот неизвестные оборвыши вполне усмешно добивали чудовищ.
Окровавленная громадная самка уже лежала на боку и жалобно стонала, а парочка её отпрысков пыталась защитить мамашу. Но мужики умеючи расстреляли их. Они явно уже не в первый раз имеют дело с такими существами.
Правда, чуваки из леса всё-таки потеряли четверых бойцов в этой битве. И такое же количество людей оказалось ранеными: одни болезненно завывали, а другиехриплыми, пропитыми голосами призывали помочь им.
Между тем я первым из Корбутовых достиг края поляны и едва не налетел на здоровенного детину с перебитым носом. Он неожиданно выскочил из-за дерева и угрожающе занёс кавалерийскую саблю с выщербленным лезвием. А я не стал разбираться, что да как, и, не мудрствуя лукаво, вбил носок сапога в «бубенцы» детины. Он тотчас издал болезненный стон, мучительно согнулся и раззявил щербатую пасть, из которой тянуло луком и брагой. Я тут же выхватил саблю из его мозолистой ладони и добавил пинок в грудную клетку мужика. Тот рухнул на землю и скорчился в позе эмбриона, прижимая руки к паху.
Всё, путь в лес был открыт. Но, прежде чем рвануть в него, я оглянулся и успел заметить фиаско Санька. Ему хватило всего одной оплеухи немолодого амбалаи он как подкошенный рухнул в грязь. Обидчик сразу же наступил ему облепленным чернозёмом сапогом на курчавую голову и достал из ножен саблю. И никто из братьев не успевал помочь Шурику
Алёшка извивался в грязи, словно уж с щегольскими усиками, а мужики азартно дубасили его ногами. Илья стоял на коленях и ему в лоб смотрел ствол винтовки. А у меня кончились патроны в револьвере.
Но амбал не стал убивать Санька. Он грубо приставил к его шее кончик сабли и обежал поляну налитыми кровью глазами. Естественно, он заметил меня, мучительно мнущегося у кромки леса.
Глядя на меня, мужик зычно заорал:
А ну подь сюды! Иначе головешку срублю этому пентюху! И вон тех обрыдков мы тоже отправим прямиком к богине Маре.
Под «обрыдками» амбал имел в виду моих братьев.
Твою мать,зло выдохнул я себе под нос, разглядывая «собеседника».
Его жёсткое лицо могло похвастаться глубокими морщинами, орлиным носом, цепкими голубыми глазами и ухмылкой, напоминающей оскал ножа. Волосы же амбала оказались стянутыми на затылке в грязно-седой хвост. И выдержкой мужик явно не обладал
Чего телишься?! Сюда иди!яростно заорал он и надавил на саблю. Её кончик чуть-чуть разрезал кожу на шее Шурика. И тот болезненно запищал, хлопая из-под сапога бандита перепуганными глазами.
Иду,буркнул я и поплёлся к довольно оскалившемуся мужику.
Его подельники сразу же схватили меня, достали верёвку и связали руки за спиной. То же самое они проделали и с остальными Корбутовыми.
Я подметил, что больше всех огрёб Алёшка. Его губы превратились в лепёшки, левый глаз уже начал заплывать, а нос смотрел в сторону.
Но хорошо хоть они не убили нас.
Зато бандиты весьма профессионально обшарили наши карманы. Так я лишился пятидесяти трёх рублей, а Ильярунной сабли и перстня княжны. Их с довольной улыбкой прибрал к рукам амбал, который, скорее всего, является местным вожаком или атаманом.
У Алёшки тоже изъяли все хоть сколько-нибудь имеющее ценности. А вот с Шуриком разбойники обломались. У него отыскался лишь огрызок карандаша и завёрнутый в бумажку карамельный «петушок» на палочке. К тому же конфета оказалась частично покрыта крошечными тканевыми катышками. Но бандитов это не смутило. К моему удивлению, они чуть не передрались из-за «петушка». Пришлось атаману разнимать их. Потом он разломал конфету на несколько частей и всучил каждому сластёне по кусочку.
А я между тем позвал его, воспользовавшись моментом:
Эй, мужик! Что вам от нас нужно?
Скоро узнаешь,криво усмехнулся он и глумливо добавил:Пущай дрожит твоя барская душонка.
Оборванцы поддержали его взрывами грубого хохота, взяли нас в «коробочку» и повели в глубь леса, перекидываясь тупыми остротами. Я понял по их пышущим ненавистью рожам и шуточкам о зажравшихся аристократах, что налицо классовая вражда. Но на кой хер они тогда спасли нас, потеряв четверых своих?
Кстати, трупы и уж тем более раненых мужики взяли с собой и понесли их на себе. Но разбойники совсем недолго сгибались под весом тел. В ста метрах от поляны обнаружились две телеги, запряжённые зомби-лошадьми. Покрытая трупными пятнами кожа туго обтягивала грудные клетки и черепа некроживотных, а их ноги и крупы оказались чистыми от любой плоти. Они представляли собой жёлтые кости, скреплённые серыми хрящами.
Шурик как увидел их, так сразу же тихонько запричитал:
Куда же нас забросило? Боженька, не дай нам пропасть
Тише с боженькой. Если ты не забыл, то местные Мару поминали. И вряд ли они религиозно терпимые люди,мрачно буркнул я, окинув тяжёлым взглядом мужиков.
А они тем временем стали укладывать на одну из телег трупы и раненых. И туда же отправили наши сумки. Потом атаман подошёл к другой телеге, с грохотом откинул дощатый борт, посмотрел на нас колючими зенками и картинно лебезящим голосом проговорил:
Карета подана, ваши благородия.
Мужики поддержали его весёлым хрюканьем. А я сдвинул брови над переносицей и холодно отчеканил:
Твой гнев направлен не на тех людей. Мы не сделали вам ничего плохого
Вы все дворяне мазаны одним миром!перебил меня атаман под одобрительное гудение разбойников.Из-за таких, как вы, мы ушли из деревень и городов! Ходите, носы свои задрали, а на простых крестьян и горожан плюёте. За людей нас не считаете!
Не все дворяне одинаковые. Мы выросли в провинции. И понимаем, как тяжело простому люду,попытался я достучаться до главаря. Но в его глазах царила непрошибаемая лютая ненависть. И он даже не дал мне договорить. Резко приказал своим людям:На телегу их! Хватит с ними лясы точить! Пущай неизвестность жрёт их сальные умы!
Ответьте хоть, куда мы попали?
Но никто не удосужился отреагировать на мои слова. Вместо этого мужики без труда подняли нас на руки и по одному закинули на телегу, точно мешки с картошкой. Я больно приложился плечом о доски и процедил пару забористых ругательств. Братья тоже приземлились не особо удачно. Но только Шурик застонал.
После этого лошади, повинуясь приказу атамана, покатили за собой через лес допотопные транспортные средства.
Разбойники же пошли рядом с нашей телегой, внимательно следя за нами злыми глазами и держа оружие под рукой.
М-да под таким наблюдением побег явно не удастся. Похоже, придётся пока отдаться на милость случая. А там авось выкрутимся как-нибудь.
Я решил шёпотом приободрить упавших духом братьев:
Чего пригорюнились? Не убьют нас. Бандитам что-то от нас надо. И что-то весьма важное, раз они не дали нам умереть.
Да помучить они нас хотят,обречённо проронил Алёшка, с трудом двигая разбитыми губами.Ты же видишь, что им дворяне, как кость в горле. Эх вы уж простите меня, братья, ежели что не так было. Много я всякого совершил в жизни
Рано ты прощаться начал,сурово рыкнул я, лёжа на боку со связанными за спиной руками. Грубые верёвки ощутимо впивались в нежную кожу запястий и изрядно нервировали.Я тебе голову даю на отсечение, что разбойники не станут нас попусту убивать. Чую, не случайно мы встретились на этой поляне. Ну, ежели Алексашка не ошибся в своих расчётах. Тогдаслучайно.
Всё я посчитал верно. Христом богом клянусь!пылко выдохнул брат, перекрыв душераздирающий скрип колёс телеги.
Да, не верещи ты. Иван верно говорил. Лучше бога не упоминать,мрачно выдал Лёха и следом выплюнул на доски окровавленный зуб.Тьфу. Не уберёг-таки. Ноничего. Я одному из этих лиходеев точно палец отхватил, а другомусапог прокусил.
Герой,хмыкнул я и задумчиво прошептал, скользнув взглядом по Корбутовым:Сдаётся мне, что Сашка и правда не ошибся. А портал наш как-то перехватили и вывели сюда.
Такого быть не может,скептически буркнул Шурик и пугливо вздрогнул от особенно громкого стона одного из раненых, едущих на другой телеге.На подобную магию даже архимагистр некромантии не способен. Да и о портале ведь ещё и знать надобно.
Повелитель мёртвых,вдруг предположил Илья, округлив глаза.Его это работа. Зуб даю. В тот раз он нас с Ванькой отпустил, а теперь взад вертает.
Возможно,поддакнул я, нахмурив брови.
После этого мы как-то разом все замолчали и принялись мрачно размышлять над тем, что нам несёт гипотетическая встреча с Повелителем мёртвых. Хотя, кажется, не только мёртвых. Вполне живые разбойники тоже служили ему. Это обнадёживало.
Между тем наша процессия выбралась на большую вырубку, окружённую вековыми дубами, соснами и елями. Я заметил возле ближней к нам полосы леса ещё не выкорчеванные пеньки. А вот практически всё остальное чистое от деревьев пространство занимали поля. Их населяли чахлые растения, среди коих ходили сотни упырей с грубым самодельным садовым инструментом.
Мертвецы, превращённые в сельскохозяйственных работников, никак не отреагировали на наше появление. Я же скользнул по ним удивлённым взглядом, а затем перевёл его на высокий частокол из облепленных мхом брёвен, которые успели потемнеть от времени.
Ворота частокола оказались закрытыми. Но стоило нам подъехать к ним по плохонькой кочковатой дороге, как их отворила пара заросших бородами мужиков.
Перед моими глазами предстало поселение. Оно могло похвастаться двумя десятками вытянутых в длину, приземистых бревенчатых бараков с камышовыми крышами, колодцем, нескольким сараями, двумя амбарами, конюшней и двухэтажными хоромами с теремом.
Хоромы красовались в центре поселения и подмигивали нам живыми огоньками, пляшущими за мутными оконными стёклами. А на резном крыльце с перилами стояла сгорбленная старуха со спутанными седыми волосами, спускающимися ниже колен.
Помимо бабки и пары мужиков, открывших нам ворота, в поселении больше никого не оказалось. Похоже, все живые обитатели этого места спали в бараках, которые охраняли некрособаки. Поэтому всё моё внимание приковала к себе старуха.
Она выглядела почти так же отвратительно, как внезапная дырка на новых носках. Бабка в качестве одежды использовала длинную юбку с десятками самодельных карманов и десяток серых тряпок. Она обернула их вокруг тела, а на плечи накинула побитый молью шерстяной платок. На ноги же она нацепила лапти.
Физиономия же старухи выглядела подстать наряду. Я даже украдкой содрогнулся, посмотрев на её изборождённое глубокими морщинами лицо с острыми скулами, длинным, крючковатым носом и лиловой бородавкой на подбородке. Помимо всего этого, у неё имелись седые усики. Они колосились над бесцветными, сморщенными губами. А единственный глаз бабки пылал, как зелёный фонарь в ночи. Второе же буркало старушенции оказалось подёрнуто голубой плёнкой и вряд ли было зрячим.