Какие-нибудь проблемы? осторожно поинтересовался я.
Ну, знаете замялся собеседник. Ваши-то мехи на балансе у милиции не состоят, так что наш полковник оплачивать ремонт не будет. Я слышал, что он с Вами говорил на эту тему?
Я успокаивающе улыбнулся:
Не волнуйтесь, у нас действительно есть такая договоренность. Я оплачу сверхурочные.
С вами приятно работать, капитан.
А с деталями проблем нет? Как я понял, Бергман имел в виду, чтобы ваши люди взяли все, что требуется, из запасов милиции, а потом я это оплачу из премии, которую он выдаст «Фениксу» за разгром пиратов.
Да, в общем-то у нас есть практически все, но хотелось бы иметь некоторые специфические для каждой модели детали, а то переделывать стандартные хлопотно.
Полагаю, что с запчастями для «Феникс-Хока» затруднений не возникнетмы закупили их достаточно, а вот насчет «Ассасина» я точно не знаю, возможно, Хопкинс что-то и приобрел, он ведь слышал, что придется возиться с этой моделью. Я спрошу у наших техов. Кстати, а когда все будет готово?
Ну, если получим детали, то «Феникс-Хок» и «Ассасин» приведем в порядок завтра после обеда. Своим «Шедоу-Хоком» займемся потом. Ну а «Блекджека» будем латать, когда другой работы нет.
Я кивнул, соглашаясь с этим планом, еще раз поблагодарил и вышел. Пора было собирать совещание, чтобы подумать о дальнейшем развитии событий.
* * *
Зайдя внутрь казармы, я стал свидетелем картины, которая очень меня заинтриговавшей: рядом друг с другом стояли Лиза и Николь и что-то оживленно обсуждали, разговаривая шепотом. А странной эта сцена показалась мне потому, что я не мог понять причину, по которой столь разные люди, как Уинстон и младшая Шапсо смогли подружиться до такой степени, что у них появились общие секреты. То, что наш медтех сошлась с Анжелой меня, в общем-то, совсем не удивилоу них был и одинаковый возраст, и сходные взгляды на жизнь. Но вот Лиза дело другое. Она не только заметно старше своей собеседницы, но и имела совершенно иной жизненный опыт. Я очень удивился, какие тайны могут связывать этих двух совершенно разных во всем женщин. А то, что это были именно секреты, сомневаться не приходилось, как-то слишком резко они замолчали при моем приближении. Мне даже стало неловко под их вопросительными взглядами.
Прошу прощения, что прерываю вашу, несомненно, интересную и важную беседу, сказал я намеренно слегка насмешливо, чтобы скрыть собственное смущение, только мне хотелось бы провести сейчас собрание командного состава, так что Лизе придется пойти со мной. А ты, Николь, если не затруднит, пригласи всех наших мехвоинов и пехотных офицеров в столовую, где мы соберемся.
Мадемуазель Шапсо кивнула и, попрощавшись с Уинстон, ушла, а Лиза молча пошла рядом со мной.
И о чем это вы там шептались? полюбопытствовал я по возможности небрежно. Или это страшная тайна из разряда «между нами, девочками»?
Вообще-то да, вздохнула моя спутница, но, боюсь, мне придется тебе обо всем рассказать, хотя меня просили не делать этого, по крайней мере, сейчас.
Хм, любопытно.
Проблема в Шпильмане.
Так Вот это действительно интересно. Неужели Николь сама заметила что-то странное?
Не онаЦиммер. Ты зря скрыл от нее свои подозрения насчет этого снабженца. Анжеладевочка умная и наблюдательная, да и интриги ей совсем не чужды, я бы даже сказала, что они ей очень нравятся. Роль «подсадной утки» при необходимости она легко сыграет.
Начало рассказа уже весьма многообещающее, проворчал я. Ну, продолжай, не томи!
В общем, едва она вышла с часа два тому назад из казармы, как к ней сразу же подошел Шпильман и снова принялся обхаживать. Подарил довольно дорогие духи, наговорил кучу комплиментов и о ее внешности, и о храбрости, а затем незаметно перевел разговор на прошедший бой, причем интересовался прежде всего повреждениями, которые получили мехи отряда, сможем ли мы сами их исправить и когда это произойдет. Трофей наш его очень интересовал, а пленница даже еще больше. Допрашивали ли мы ее уже, и что она при этом сказала. Анжелу такое любопытство насторожило, так что она постаралась отговориться общими фразами, а сама потом поделилась возникшими сомнениями со своей подругой Николь. Та ничего посоветовать ей не смогла, но сама по своей инициативе обратилась ко мне.
А почему именно к тебе-то? В подобном случае нужно идти к Бондареву, ведь он возглавляет службу безопасности «Феникса», и всем об этом прекрасно известно.
Да вот именно потому и не пошли. Неужели не понимаешь? Те, кто связан со всякими тайными операциями, вообще вызывают опасения, даже если они вроде бы на твоей стороне, а наш Антон вообще фигура достаточно таинственная сама по себе Плюс к этому обычные сомнения: «А вдруг я ошибаюсь, и в этом ничего преступного нет? А если надо мной будут смеяться? А если я своими подозрениями испорчу жизнь хорошему человеку?» Меня, по крайней мере, Николь вполне узнала во время посиделок после того памятного «чемпионата». Сблизиться мы пусть и не сблизились, но общий язык все же нашли. Она знала, что я не буду ни смеяться над этими сомнениями, ни отмахиваться от них.
Ну, хорошо, а что тогда Шапсо от тебя хотела?
Чтобы я «присмотрела» за Шпильманом, но
Просто «присматривать» уже поздно. Нужно что-то предпринимать, чтобы или подтвердить подозрения, или опровергнуть их.
Совершенно верно.
Вообще, откровенно говоря, меня во всем этом смущают несколько деталей
Какие?
Посуди сама, Лиза. Если наш снабженец действительно агент пиратов, то, во-первых, какая польза тем оттого, что они узнают о нашем ослабленном состоянии, ведь их положение явно хуже? А во-вторых, почему он старается добыть эту информацию через Анжелу? Нет, в том, что касается пленницы, все понятно. Ему проще и безопаснее разузнать об этом через вроде бы наивную и болтливую Циммер, но сведения о ремонте? Ведь наши наиболее поврежденные машины находятся сейчас в мастерской милиции. Почему же не спросить просто у тамошнего главного теха, с которым я только что разговаривал? Бергман, кажется, говорил, что Шпильман вообще начальник тыловой службы милиции.
Ты прав, это действительно странно.
В любом случае я понял одну вещь, вздохнул я, придется прекращать наш «заговор». Больше «таиться» смысла нет. И, наверное, придется звать полковника. Без его помощи не обойтись
Я резко замолчал, пораженный внезапно пришедшей в голову мыслью. Очевидно, тревога явственно проступила на моем лице, потому что Уинстон озабоченно посмотрела на меня:
В чем дело, Ричард?
Я даже не обратил внимание на то, что моя собеседница назвала меня просто по имени, а не «командир» или «капитан», как обычно. Впрочем, в нынешних обстоятельствах формальности теряли всякий смысл, да и особой необходимости в них я не видел, прекрасно понимая, что Уинстон, Фосетт и Бондарев неизбежно должны были относиться ко мне с изрядной долей снисходительности, хотя, как это ни странно, признавали мое лидерство в отряде безоговорочно. Я поспешил поделиться возникшими у меня опасениями:
Понимаешь, Лиза, мне тут вот подумалось, что в худшем варианте у Шпильмана могут быть сообщники среди персонала вспомогательных служб милиции, в том числе и среди ремонтников, а три меха «Феникса» сейчас отданы им на откуп без всякого надзора с нашей стороны, так что, если кому-то из милицейских техов вздумается вдруг устроить небольшую такую диверсию, то мы даже и знать не будем, пока не станет слишком поздно.
Ерунда, Уинстон махнула рукой, если бы у нашего подозреваемого был сообщник среди механиков, то ему уж точно не нужно было интересоваться ходом ремонта у Анжелы, он и так все бы знал.
Мне не оставалось ничего другого, как признать логику этого заключения.
Разговор мы заканчивали стоя у дверей столовой, куда уже стали подтягиваться остальные участники совещания. Нас с Лизой не беспокоили, видя, что мы заняты серьезным разговором, но я уловил любопытно-настороженный взгляд Анжелы, которая вполне могла догадываться о предмете нашего с Уинстон диалога. Я оглянулся на распахнутые двери.
Пора начинать, сказал я сумрачно, предстоящее собрание обещало быть очень напряженным, а это мне совсем не нравилось. Только будет лучше, если на него придет и Бергман. Ведь наша ситуация такова, что ее лучше обсудить совместно. Пригласишь его?
Я?
Кто-то должен объяснить ему, насколько все это важно, а ты сейчас лучшая кандидатура для этого.
Ладно, схожу.
Спасибо.
С полминуты я наблюдал, как удалялась Лиза, а потом вздохнул и направился в столовую. Тянуть дальше время было просто бессмысленно.
* * *
Мы начнем, как только к нам присоединится полковник, это было первое, о чем я сообщил моим соратникам, как только уселся во главе стола.
Бергман? непритворно удивился Гесс. А он-то тут причем? Я полагал, что мы будем обсуждать наши дальнейшие действия
Именно, кивнул я, только теперь наши интересы слишком тесно связаны с милицейскими, кроме того, возможно, у нас появилась и общая проблема.
Проблема? удивленный возглас прозвучал одновременно с нескольких сторон.
Я внимательно оглядел присутствующих. На их лицах был написан живой интерес к неожиданной постановке темы собрания, это относилось даже к Блюхер, которая, кажется, постепенно избавлялась от пристрастного отношения к нам. Я надеялся, что к концу нашего пребывания на планетоиде она все же согласится присоединиться к «Фениксу». Одна Анжела смотрела не столько изумленно или с любопытством, сколько озабоченно. Она, несомненно, уже догадывалась, о какой проблеме я собираюсь говорить.
Да, кивнул я неохотно, только об этом лучше говорить в присутствии всех заинтересованных сторон.
Но надолго оттянуть разговор не удалось. Через десять минут вернулась Лиза, сопровождаемая Бергманом, и мне пришлось открыть совещание. Сам полковник выглядел крайне удивленным подобным приглашением и не скрывал своего интереса.
Какие-нибудь затруднения с ремонтом мехов? спросил он, полагая, что только данный вопрос мог бы послужить причиной его приглашения.
Боюсь, что все гораздо хуже.
Милицейский командир сразу же посерьезнел:
Я слушаю
Насколько хорошо Вы знаете Шпильмана?
Якова? А что с ним такое?
Ответьте все же сначала на мой вопрос.
Ну, он появился на Бадене почти одиннадцать лет назад. У него здесь был дядя, который умер и оставил ему в наследство дом в Мюнстере и небольшой пай в одной из шахт по добыче хрома. В общем-то, не такое уж большое богатство, но его хватило бы, чтобы обеспечить спокойную и обеспеченную старость. Другое дело, что его, похоже, наследство сначала совершенно не заинтересовало. Он хотел продать все это и отправиться обратно, уже стал подготавливать необходимые документы, но неожиданно передумал и остался. Ему тогда было сорок два года. Яков довольно быстро расширил имеющиеся вложения в шахты и стал одним из наиболее обеспеченных людей на Бадене. Через пять лет он предложил мне услуги в снабжении полка. Я тогда только занял свое место и сразу понял, насколько этот вопрос может стать головной болью для командира. Его помощь в этом стала поистине неоценимой, мне больше вообще не пришлось думать о том, что, где и как достать. Близкими друзьями мы не стали, он вообще человек довольно нелюдимый, точнее близко к себе никого не подпускает, хотя приятелей у него полно, да и на всяких вечеринках и приемах гость частый.
Возможно, вас удивит этот вопрос, но каково его отношение к женщинам?
Я заметил, что Циммер заметно смутилась, услышав эту фразу, а Бергман недоуменно приподнял брови, и мне пришлось уточнить:
Его можно назвать, что называется «ловеласом»?
Полковник, наконец, не выдержал:
Да что здесь происходит, в конце-то концов?! К чему эти дурацкие вопросы?!
Внутренне приготовившись выдержать бурю негодования, я сознался:
Мы подозреваем Шпильмана в шпионаже в пользу пиратов.
Мое заявление вызвало немую сцену. На меня изумленно-недоверчиво уставилось пять пар глаз тех членов «Феникса», включая Блюхер, кто не был посвящен в «заговор». А вот сам полковник, к моему удивлению, отнесся к такому предположению достаточно спокойно и лишь спросил, прищурив глаза:
У вас есть убедительные доказательства этому или одни подозрения?
Потом он оглядел присутствующих и уточнил:
И, кстати, кто «мы»? Кажется, это не относится ко всем членам «Феникса».
Да, Вы правы, в данном случае «мы» это я, начальник службы безопасности отряда лейтенант Бондарев, а также лейтенант Фосетт, лейтенант Уинстон и сержант Циммер.
Я намеренно был как можно более официален, чтобы добавить весомости прозвучавшему обвинению, и специально упомянул Анжелу, надеясь смягчить ее раздражение, когда она узнает, что мы как бы специально «подставляли» ее Шпильману.
Доказательства? продолжал допытываться полковник.
Вы не ответили на мой последний вопрос, парировал я.
Полагаю, вы намекаете, что он пытался соблазнить одну из присутствующих здесь дам?
Не то, чтобы соблазнить по-настоящему. Он «раскручивал» ее на разнообразную информацию о «Фениксе», пользуясь при этом разными методами ухаживания.
Ну, это несерьезно, хотя, - Бергман задумался, такое поведение Шпильмана действительно кажется необычным. Насколько я знаю, он не проявлял особого интереса к слабому полу. Вы же понимаете, Мюнстергород небольшой, да и на всем Бадене людей не так уж много, здесь трудно что-либо скрыть. Спутницу жизни он никогда не искал всерьез, для обычных интрижек был всегда слишком осторожен. Шпильман, конечно, пользовался время от времени услугами тех нескольких «девочек по вызову», что у нас есть, но не более того. Его интерес к вашему отряду, конечно, несколько удивляет, но это совсем не означает, что наш Яков работает на пиратов, у него для этого могут быть и другие причины
Одна из его обычных махинаций, например, обронил я в пространство, не обращаясь ни к кому конкретно.
Полковник замер, глядя на меня.
Вы много успели узнать за столь короткое время, сказал он после некоторой паузы.
Да, у меня есть очень хороший специалист в этой области, кивнул я, потом добавил, желая успокоить собеседника. Могу сказать совершенно откровенномне абсолютно наплевать на эти махинации, лишь бы они не касались моего «Феникса». Я хочу только быть уверенным в том, что этот Шпильман не передает жизненно важную информацию врагу, либо, напротив, точно знать, что он работает на них и учитывать тогда этот факт в дальнейших планах.
Понимаю, согласился полковник, только, боюсь, ничем конкретно не могу Вам помочь. Лично я никогда не подозревал моего начальника тыла ни в чем таком, а все сказанное пока малоубедительно.
Даже пристальный интерес к нашей пленнице?
Вы не упоминали об этом
Не успел. Мне передали, что этим утром он расспрашивал о ней, пришла ли она в себя и успела ли что-то сообщить. Правда, я не знаю, насколько сильно был выражен этот интерес
Я скосил глаза на Циммер, если она хочет вступить в разговор, то сейчас самое время. Другое дело, что она может не решиться на это, хотя бы из-за смущения. Я в общем-то это и ожидал, но, к моему удивлению, Анжела все же решила раскрыть свои карты:
До этого момента я и не задумывалась об этом, но сейчас я уверена, что Шпильмана интересовала, прежде всего, именно пиратка, а не, скажем, техническое состояние «Феникса». По крайней мере, он затрагивал эту тему раза четыре с разных сторони как мы ее захватили, и в каком состоянии она была, и пришла ли она в себя, и как мы с ней поступим. Он старался отвлечь мое внимание от этих вопросов, но задавал их весьма настойчиво.
Вот как? теперь полковник выглядел по-настоящему озадаченным. Да, это действительно странно. Разумного объяснения такому любопытству придумать трудно. А, кстати, как она? Я ведь даже не знал, что это женщина
Ну, она еще не пришла в сознание неожиданно я замер, оборвав предложение, лихорадочно обдумывая неожиданно выяснившуюся подробность.
В чем дело? настороженно спросил Бергман, явно удивленный неожиданной паузой.
Не отвечая ему, я повернулся к Циммер:
Анжела, вспомни, пожалуйста, Шпильман говорил о пираТЕ или пиратКЕ, и не ты ли сама первой упомянула о том, кого именно мы захватили?
Девушка задумалась:
А ведь действительно, он с самого начала знал, кто у нас в плену.
Ты можешь присягнуть в этом?
Да.
А вы, герр Бергман, точно уверены, что ничего не знали о нашей пленнице и ничего не говорили Шпильману?