В этом что-то есть, согласился Кайлеб, и Шарлиан с чувством кивнула.
Никто из них не чувствовал ни малейшей радости по поводу энергетических сигнатур, которые Мерлин обнаружил под Храмом. Знакомство коренных жителей Сейфхолда с технологиями оставалось в значительной степени теоретическим и весьма неполным, но они были более чем готовы поверить Мерлину и Филину на слово, что сигнатуры, которые они видели, казалось, указывали на нечто большее, чем просто отопительная и холодильная установка и другое техническое оборудование, необходимое для поддержания «мистической» среды Храма в рабочем состоянии. Как сказал Кайлеб, было бы неплохо знать, что, безотносительно к самим этим дополнительным сигнатурам, они не собирались инструктировать орбитальные кинетические платформы, которые превратили Александрийский анклав в риф Армагеддона девятьсот лет назад, чтобы начать убивать первые паровые двигатели, которые они увидят, даже после получения сообщений о них. С другой стороны, если бы то, что находилось под Храмом (при условии, что там действительно что-то было, и все они не были просто конструктивно параноидальными), «спало», было разумно держать это спящим как можно дольше.
Я согласен с тобой, Мерлин, сказал Хаусмин. Тем не менее, как человек, который, скорее всего, первым попадет под кинетическую бомбардировку, если окажется, что мы ошибаемся в этом, я должен признать, что немного беспокоюсь о том, как со стороны платформ будет выглядеть дальнейшая настойчивость.
Поэтому я сказал, что пока все выглядит хорошо, ответил Мерлин с кивком, которого не мог видеть никто другой. Вполне возможно, что в датчики платформ встроен какой-то фильтр, зависящий от времени. Я знаю, что заманчиво думать обо всех «архангелах» как о сумасшедших с манией величия, но, в конце концов, не все они были полностью сумасшедшими. Поэтому я хотел бы думать, что у занявшего пост после того, как коммодор Пей убил Лэнгхорна, по крайней мере, хватило ума не приказывать Ракураи стрелять немедленно, как только он обнаружит что-то, что может быть нарушением Предписаний. Я могу вспомнить несколько природных явлений, которые на первый взгляд можно было бы принять за промышленные или технологические процессы, которые должны предотвращать Запреты. Поэтому я думаюили, по крайней мере, надеюсь, что, скорее всего, преемники Лэнгхорна рассмотрели бы такую же возможность.
На данный момент, по крайней мере, то, что мы им показываем, комплекс явно искусственных источников температуры, движущихся по нескольким островам, расположенным на общей площади примерно в сто тысяч квадратных миль. Если они присмотрятся повнимательнее, то получат подтверждение, что это «паровые двигатели», и Филин будет включать и выключать их точно так же, как он будет останавливать «поезда» на «станциях» с интервалами. Он пожал плечами. У нас достаточно энергии, чтобы поддерживать излучатели в рабочем состоянии буквально в течение нескольких месяцев, а пульты дистанционного управления Филина могут справиться со всем, что может возникнуть в виде сбоев. Я голосую за то, чтобы мы поступили именно так. Дадим им поработать хотя бы месяц или два. Если мы за это время не получим никакой реакции от платформ или источников энергии под Храмом, думаю, что мы будем в достаточной безопасности, исходя из предположения, что нам сойдет с рук, по крайней мере, введение пара. Мы далеки от того, чтобы я даже захотел поэкспериментировать с тем, как они будут реагировать на электричество, но просто пар будет огромным преимуществом, даже если мы ограничимся только конструкциями с прямым приводом.
Точно, с чувством согласился Хаусмин. Гидроаккумуляторыогромная помощь, и, слава Богу, отец Пайтир согласился с ними! Но они большие, неуклюжие и дорогие. Я также не могу строить такие штуки на шахтах, и, если мне сойдет с рук использование паровых двигателей вместо драконов для тяги на железных дорогах здесь, на литейном заводе, это будет только вопросом времении не столь долгогопрежде чем какая-нибудь умная душа увидит возможности там, где речь идет о настоящих железных дорогах. Он фыркнул от удовольствия. Если уж на то пошло, если кто-то еще не видит возможностей, то после пары месяцев пробежки по литейным цехам для меня будет достаточно разумно испытать еще один «момент вдохновения». Знаете, у меня складывается репутация гения интуиции.
Его последняя фраза прозвучала невыносимо самодовольно, и Мерлин усмехнулся, представив приподнятый нос железного мастера и широкую ухмылку.
Лучше ты, чем я, по многим причинам, сказал он с чувством.
Это хорошо и прекрасно, вставила Шарлиан, и я согласна со всем, что ты только что сказал, Эдвирд. Но, боюсь, это также заставляет думать о следующем камне преткновения.
Вы имеете в виду, как мы уговорим отца Пайтира согласиться с концепцией паровой энергии, сказал Хаусмин значительно более мрачным тоном.
Именно, Шарлиан поморщилась. Он мне действительно нравится, и я также восхищаюсь им и уважаю его. Но это настолько превосходит все, что предусмотрено Запретами, что получить его одобрение будет, мягко говоря, нелегко.
К сожалению, это правда, признал Мерлин. И подталкивать так далеко, чтобы его принципы и убеждения, в конце концов, столкнулись с его верой в суждения Мейкела, было бы совсем неразумно. Присутствие его как столпа церкви Чарисогромный плюс, и не только в Чарисе, учитывая престиж и репутацию его семьи. Но оборотная сторона этого заключается в том, что настроить его против Церкви Чариса, вероятно, было бы катастрофой. Честно говоря, это еще одна причина, по которой я всегда считал, что поддержание работы излучателей в течение довольно длительного периода не имеет никаких недостатков. Теперь, когда мы знаемили если мы решим, что знаем, бомбардировочные платформы не убьют нас, мы можем начать думать о том, как убедить отца Пайтира не запрещать наши действия.
И, если окажется, что бомбардировочные платформы все-таки убьют «паровые двигатели», согласился Кайлеб, пострадает только куча совершенно бесполезных необитаемых островов.
Бесполезные, необитаемые острова так далеко от кого бы то ни было, что никто даже не поймет, что Ракураи Лэнгхорна снова нанес удар, если это произойдет, кивнув, сказала Шарлиан.
Во всяком случае, такова идея, ответил Мерлин. В этом и есть идея.
КЕВ «Дестини», 54, залив Матиас
Ну что, мастер Аплин-Армак? громко спросил лейтенант Робейр Латик через свою кожаную переговорную трубу с палубы далеко внизу. Вы собираетесь сделать свой отчет сегодня, не так ли?
Энсин Гектор Аплин-Армак, известный в общественных местах как его светлость герцог Даркос, поморщился. Лейтенант Латик считал себя остроумным, и по взвешенному мнению Аплин-Армака, был наполовину прав. Однако он не был готов обнародовать это непрошеное мнение. И, честно говоря, какими бы ни были недостатки лейтенанта как источника юмора, он был одним из лучших моряков, которых Аплин-Армак когда-либо встречал. Можно было бы подумать, что молодой человек, которому еще не исполнилось шестнадцати, не будет лучшим судьей в морском деле, но Аплин-Армак плавал в море с тех пор, как ему исполнилось десять лет. С тех пор он повидал много морских офицеров, некоторых способных, а некоторых нет. Латик определенно относился к первой категории, и не повредил тот факт, что у него была возможность отточить свои навыки под руководством сэра Данкина Ярлинесомненно, лучшего моряка, под началом которого когда-либо служил Аплин-Армак.
Тем не менее, несмотря на все безупречные качества лейтенанта Латика, Аплин-Армаку пришло в голову несколько довольно нелестных мыслей о нем, пока он сам боролся с тяжелой подзорной трубой. До него доходили слухи о двуствольных подзорных трубах, предложенных королевским колледжем, и он надеялся, что половина рассказов об их преимуществах была правдой. Однако даже если бы это было так, должно было пройти довольно много времени, прежде чем они действительно дойдут до флота. А пока юным энсинам все еще приходилось карабкаться на грот-стеньги с длинными неуклюжими подзорными трубами и изо всех сил всматриваться сквозь дымку или туман, и только Лэнгхорн знал, как исправить сбивчивый отчет энсина, в то время как нетерпеливые старшие выкрикивали якобы шутливые комментарии, не сходя с юта.
Молодой человек посмотрел в подзорную трубу, долгая практика помогла ему держать ее достаточно устойчиво, несмотря на все более оживленное движение КЕВ «Дестини». Сто пятьдесят футов в длину, более сорока двух футов в поперечнике и водоизмещением тысяча двести тонн, большой пятидесятичетырехпушечный галеон обычно был отличным морским кораблем, но, похоже, в нынешней погоде было что-то, что ему не нравилось.
Как и Аплин-Армаку, когда он подумал об этом. В воздухе было какое-то странное качество, знойное ощущение, которое, казалось, тяжело давило на его кожу, а стойкая туманная дымка над Стайфанским проливом чрезвычайно затрудняла различение деталей. Что, скорее всего, и было целью расследования лейтенанта Латика, предположил он. Кстати, об этом
Я тоже ничего не могу разобрать, сэр! он ненавидел признавать это, но притворяться не было смысла.
Я едва могу разглядеть остров Ховард из-за дымки! Он посмотрел вниз на Латика. За Ховардом движется пара парусов, но все, что я вижу, марсели! Не могу отсюда сказать, военные это или торговые суда!
Латик вытянул шею, несколько мгновений пристально смотрел на него, затем пожал плечами.
В таком случае, мастер Аплин-Армак, могу я предположить, что вам было бы удобнее работать на палубе?
Есть, есть, сэр!
Аплин-Армак повесил подзорную трубу за спину и осторожно поправил ремень для переноски на груди. Если дорогое стекло упадет на палубу и разобьется, вероятно, это не прибавит счастья Латику и это при условии, что ему удалось бы не размозжить голову одному из членов экипажа «Дестини». Судя по тому, как ему везло этим утром, он сомневался, что ему так повезет.
Только убедившись, что подзорная труба надежно закреплена, он направился вниз по вантам к палубе, расположенной так далеко внизу.
Вы говорите, что дымка сгущается? Латик спросил его почти до того, как его ноги коснулись юта, и Аплин-Армак кивнул.
Так и есть, сэр, ответил он, изо всех сил стараясь, чтобы это не звучало так, как будто он оправдывался за неудовлетворительный отчет. По моим прикидкам, с последнего разворота барометра наша видимость уменьшилась минимум на четыре или пять миль.
Гм. Латик издал почти бесцветный, уклончивый звук, который служил для информирования мира о том, что он думает. Через мгновение он снова посмотрел на небо, устремив взгляд на юго-юго-запад вдоль залива Терренс, навстречу ветру. На горизонте, несмотря на относительно ранний час, виднелся намек на темноту, и над этой темной линией поднимались облака со странными полосами и черными, зловещими основаниями. Там, на планете под названием Земля, о которой ни Латик, ни Аплин-Армак никогда не слышали, эти облака можно было бы назвать кучево-дождевыми.
Что с давлением, шеф Вайган? спросил Латик через мгновение.
Все еще падает, сэр, голос главстаршины Фрэнклина Вайгана был несчастным. За последний час больше семи пунктов, и скорость растет.
Аплин-Армак почувствовал, как напряглись его нервы. До введения новых арабских цифр было невозможно обозначить интервалы на циферблате барометра так же точно, как они делились теперь. Однако для целей прогнозирования погоды имело значение не столько фактическое давление в любой данный момент, сколько наблюдаемая скорость изменения этого давления. Падение более чем на семь десятых дюйма ртутного столба не более чем за часдовольно высокий показатель, и он обнаружил, что поворачивается, чтобы посмотреть в том же направлении, в котором смотрел Латик.
Мастер Аплин-Армак, будьте так любезны, передайте мои поздравления капитану, сказал Латик. Сообщите ему, что барометр быстро опускается и что мне не нравится погода.
Есть, сэр. Ваши комплименты капитану, барометр быстро опускается, и вам не нравится, как выглядит погода.
Латик удовлетворенно кивнул, и Аплин-Армак направился к люку на юте чуть быстрее, чем обычно.
* * *
Чувство юмора лейтенанта Латика, возможно, и оставляло желать лучшего, но его чувство погоды, к сожалению, не оставляло.
Ветер резко усилился, поднявшись от легкого бриза чуть более восьми или девяти миль в час, до чего-то гораздо более сильного за какие-то двадцать минут. Волны, которые недавно были едва ли два фута высотой, с легкой россыпью похожей на стекло пены, теперь были в три раза выше, с белыми пенистыми гребнями повсюду, и полетели брызги. Моряк назвал бы это марсельным бризом и был бы рад увидеть его в нормальных условиях. При скорости ветра чуть менее двадцати пяти миль в час такой корабль, как «Дестини», развил бы скорость, возможно, в семь узлов при почти попутном ветре и всех парусах на брам-стеньгах. Но такого рода усиление за столь короткий период было крайне нежелательно, особенно учитывая, что барометр продолжал падать все более быстрыми темпами. Действительно, можно было бы почти сказать, что он начал падать стремительно.
Мне это не нравится, капитан, сказал Латик, когда он и капитан Ярли стояли у двойного штурвала корабля, глядя вниз на нактоуз. Лейтенант покачал головой и поднял глаза на декорации холста. Обычно в это время года на юго-западе не бывает сильной непогоды, по крайней мере, в этих водах.
Ярли кивнул, сцепив руки за спиной и рассматривая карту компаса.
Как исполняющему обязанности коммодора эскадры, наблюдающей за выходом имперского деснаирского флота из залива Джарас, ему было о чем беспокоиться. Для начала, его «эскадра» в данный момент состояла только из его собственного корабля, так как корабль-побратим «Дестини» «Маунтин рут» три дня назад столкнулся с одной из неизведанных скал залива Матиас. Он получил значительные повреждения корпуса, потерял половину медной обшивки, и, хотя насосы сдерживали приток воды, и судну не угрожала непосредственная опасность затонуть, очевидно, ему нужно было уйти на ремонт. Что еще хуже, КЕВ «Вэлиант», третий галеон его усеченной эскадры (каждая эскадра была «усечена» после действий в Марковском море), за два дня до этого сообщил о серьезной нехватке пресной воды из-за утечек не менее чем в трех своих железных резервуарах для воды, и Ярли уже рассматривал возможность отправки и его для ремонта. В сложившихся обстоятельствах, хотя любой командир на его месте вряд ли озаботился бы этим, он решил отправить оба поврежденных галеона обратно для ремонта в залив Тол в Таро, ближайшую дружественную военно-морскую базу, с сопровождением «Маунтин рут» «Вэлиантом» на случай, если протечка корпуса внезапно усилится в ходе трехтысячемильного плавания.
Конечно, один галеон едва ли мог надеяться обеспечить «блокаду» залива ДжарасСтайфанский пролив был более ста двадцати миль в поперечнике, хотя судоходный канал был значительно уже, но он должен был быть усилен дополнительными шестью галеонами через пятидневку или около того, и на самом деле в любом случае это не было его истинной задачей. В конце концов, деснаирский флот никогда не проявлял ничего похожего на дух предприимчивости. На самом деле, имперский флот Чариса приветствовал бы деснаирскую вылазку, хотя маловероятно, что деснаирцы были бы настолько глупы, чтобы дать ему возможность добраться до них в открытой воде, особенно после того, что случилось с флотом Бога в Марковском море. Если бы по какой-то необъяснимой причине герцог Джарас вдруг решил рискнуть, в обязанности Ярли не входило останавливать его, а немедленно сообщить об этом факте, а затем следить за ним. Посыльные виверны из специального птичника под палубой сообщат адмиралу Пейтеру Шейну в залив Тол о любых передвижениях деснаирцев чуть более чем за три дня, несмотря на расстояние, и Шейн точно будет знать, что делать с этой информацией.
В крайне маловероятном случае, если деснаирцы решат двинуться на север, им придется пробиваться через канал Таро, прямо мимо эскадры Шейна. Этого не должно было случиться, тем более что предупреждение Ярли гарантировало, что Шейн получит значительное подкрепление от Чариса к тому времени, когда туда доберется Джарас. В более вероятном случае, если он двинется на юг, вниз по восточному побережью Ховарда, чтобы обогнуть его южную оконечность и присоединиться к графу Тирску, у гораздо более быстрых, обшитых медью шхун чарисийского имперского флота, которые отправятся, как только адмирал Шейн получит предупреждение Ярли, снова будет достаточно времени, чтобы сообщить об этом Корисанде и Чисхолму задолго до того, как деснаирцы смогут добраться до места назначения.