Из глаз текли слезыследствие контузии, я пока ничего не мог с этим поделать, сколько ни вытирал их, они набегали вновь.
Сквозь гул в голове донесся топот ног. Я только успел встать на верхнюю ступень лестницы, когда внизу появились четверо мужчин. У всех «Кедры», одеты в военные комбинезоны, увешаны связками трав, бородатые, патлатые, на одном поверх комбезамеховая жилетка на втором вместо привычных черных ботинокунты. Это была гремучая помесь десантника, эскимоса и индейца, почему-то при виде их в голове возникло слово «лешие».
Подняв оружие, они побежали по лестнице. Я присел на верхней ступеньке, сжимая «файв-севен» обеими руками, выстрелил.
Бельгийская «Фабрик Националь»это вам не бобруйский макаронный завод имени Лукашенко Третьего, это ФИРМА. Помнится, когда-то парочка их «FN-P90» здорово подсобили нам с напарником.
«Пять-семь» специально создан под особый боеприпас, чтобы добиться большой мощности от компактного оружия. К примеру, обычный бронежилет средней защиты от него не спасет. К тому же стрелял я не в грудь или живот
Пуля прошила голову навылет и ушла куда-то дальше, прихватив для компании затылочную кость. Прежде чем человек свалился на ступени, я перевел пистолет левее, выстрелил еще раз, но второй леший успел немного отклонитьсяи ухо его взорвалось, как помидор, по которому врезали молотком.
Я упал на спину. Пули «Кедров» задолбили по ступеням.
Перевернувшись, я выставил перед собой пистолет, выглянул. Трое леших бежали по лестнице, расходясь веером. Я поймал одну фигуру в прицел, вдавил спусковой крючокона опрокинулась, как мишень в тире.
Через мгновение пули чуть не снесли мне верхушку черепа, пришлось распластаться на бетоне, прижавшись к нему щекой.
Все же я успел заметить, что двое оставшихся в живых тоже залегли. Очередь смолкла, но я не пытался поднять голову, понимая, что они только этого и ждут. Лешие успели преодолеть примерно треть лестницы, я лежал вверхувроде бы преимущество у меня, но на самом деле так только кажется. Сейчас они, прикрывая друг друга, станут подниматься на корточках, готовые выстрелить, как только я покажусь. К тому же патронов у меня совсем мало
Я отполз на пару метров и только тогда рискнул приподнять голову. Куда теперь? Сзади глухая стена, по бокам ржавое ограждение, до пола метров пять. Если выскочить на мосток, по которому попал сюда, лешие расстреляют меня сквозь перила. Да и не ведет он никуда, обрывается над цехом, буду там как на ладони.
Встав на одно колено, я поднял пистолет. Как только чья-нибудь голова появится над лестницейсразу выстрелю. Они это понимают. Как и то, что мне отсюда некуда деваться.
С мягким стуком на площадку упала граната, и тут же, на другом краю, вторая.
Я не сразу врубился, что это, очень уж необычным показался звук. Гранаты были обмотаны тряпками.
Мгновение я пялился на ту, что прилетела первой, потом метнулся к краю площадки и нырнул головой вперед между штангами ограждения.
Гранаты взорвались, а я повис на одной руке, сжимая перекладину-арматуру. Взгляду открылся весь цех. От ворот в мою сторону бежал Никита, полуобернувшись, на ходу короткими очередями стрелял из «калашникова». В воротах мелькали силуэты леших.
Двое поднимались по лестнице, подняв «Кедры» на высоту головы, чтобы как можно раньше открыть огонь, если я окажусь жив после взрыва гранат.
Они заметили меня, когда я вскинул пистолет, два ствола дернулись. Остроконечная пуля пробила бок одного лешего, сбросила на нижние ступени, второй начал стрелять, но я уже разжал пальцы. Пули взвизгнули над головой, заколотили по ограждению. Падая, я выстрелил еще раз, сгруппировался, но это мало что далобетонный пол рванулся навстречу и врезался в меня.
Все же я сумел не удариться головой и перекатиться, но на большее меня не хватило. Ребра хрустнули, екнуло сердце, я растянулся на бетоне, выпустив пистолет. Толчок выбил воздух из груди.
Цех закачался, пошел волнами. Я разинул рот, пытаясь вдохнуть. Ко мне кто-то бежал. Скрипя зубами, я потянулся к пистолету, приподнялсяи упал, так и не сумев взять его.
Леший встал надо мной, поднял оружие с разложенным прикладом к плечу. За ним возник другой, но тут же исчез. Мои пальцы нашли прохладную рукоять «файв-севена». Почему-то он оказался очень тяжелым, будто весил целый пуд.
Позади лешего выросло что-то большое. Раздался выстрел.
Мир на мгновение померк и возник вновьтеперь я видел окружающее четче. Рядом лежало тело в мехах, дальше ехал большой желтый электрокар с торчащими вперед острыми погрузочными лапами, в кабине сидел Пригоршня.
Перед каром бежал лохматый длинноволосый мужик, Никита уже почти нагнал его. Беглец оглянулся, поднял пистолет-пулемет одной рукой, собираясь почти в упор расстрелять напарника. Тот крутанул баранку, погрузчик вильнул, и лапа ударила лешего в поясницу.
Лохматый упал, взмахнув руками, «Кедр» взлетел по дуге, через панель управленияпрямо в открытую кабину. Электрокар качнулся, переехав тело, напарник повернул руль, тормозя.
Садись!
На ходу я заскочил в кар и повалился на жесткое сиденье. Пошарив руками по полу, схватил «Кедр». Мы оглянулисьшатуны шли к нам со всех сторон через развороченный взрывами цех. Со стороны ворот, в обход пролома, оставшегося после взрыва фугасной бомбы, бежали лешие.
На панели перед Пригоршней было три коротких рычага, овальный руль, внизупара педалей. Напарник выжал одну, погрузчик стал набирать ход, дребезжа и лязгая.
Очухался? крикнул Никита мне в ухо. Стреляй по ним!
Морщась от боли в затылке, я встал коленями на сиденье, поднял «Кедр».
И только теперь увидел, что машина работает от артефакта. Мысль о том, с чего это электрокар до сих пор ездит, посетила меня несколько секунд назад. На такие погрузчики обычно вешают тяговые аккумуляторные батареи, электролит должен был давным-давно прийти в негодность Теперь я увидел: на месте батарей лежал буро-зеленый бублик, состоящий из гниющих остатков растительности, листьев и мелких стеблей, сжатых какой-то силой. От изломанных клемм тянулись провода и погружались в незнакомый артефакт.
Погрузчик дергался, прицелиться было невозможно, поэтому я дал длинную очередь, пустив пули горизонтальным веером. Двое преследователей упали. Никита крикнул: «Осторожно!», я повернулсявпереди была задняя стена цеха, в ней проем, заколоченный досками и фанерой.
Перед каром выскочил леший, с гранатометом на плече.
Навалившись на руль, Пригоршня локтем врезал по одному из рычагов. Кар качнулся, мои колени соскользнули с сиденья. Я чуть не вывалился наружу, выпустил «Кедр», он упал куда-то на заднюю часть машины. Погрузочная вилка поползла вверх по длинным вертикальным направляющим, и конец одной лапы врезался в живот лешегоне пробил тело насквозь, но разворотил брюхо. Гранатометчик повис, согнувшись, обхватив лапу руками. Оружие улетело в сторону, ноги оторвались от земли, выпученные глаза уставились на нас.
Пальцы заскребли по ржавому металлу. Вилка все еще поднималась, и я увидел рукоять «ТТ», торчащую из-за поясного ремня. Сжимая лапу одной рукой, леший схватился за пистолет.
Погрузчик врезался в закрывающие проем доски, проломил их и выкатился из цеха. Напарник крикнул:
Руль держи!
Кар понесся по двору, петляя между поддонами с кирпичом. Вокруг бродили шатуны, справа высилась стена цеха, впереди была сеточная ограда, в ней пролом
Руль!
Я подался вбок, вцепился в баранку. Леший все еще висел на лапе, закрывая обзор, дергался, пытался достать пистолет из-за пояса. Я крутанул руль влево, потом вправо, лавируя между поддонами. Мимо замелькали фигуры.
Леший наконец достал оружие. Никита перелез через панель, ухватившись за штангу, перескочил на вилку. Выпрямился, балансируя, опустив руку с «зиганом», сверху вниз трижды выстрелил лешему в голову. Широко расставил руки, шагнул по лапе, ударив ногой в грудь, сбросил труп под колеса.
Развернулся, чтобы прыгнуть обратно, но не успел.
Увидев пролом в ограде прямо перед нами, я заорал: «Берегись!» Колесо наехало на упавшего шатуна, погрузчик качнулся, напарник провалился между лапами, но сумел схватиться и повис. Нос машины приподнялся, мы вкатились на земляной горб, по которому шла ограда. Вилка качнулась вверх, потом вниз. Я уперся руками в панель, чтобы не вылететь из кабины. За оградой был крутой склон, дальшеулицы, крыши домов, асфальт и земля, дворики, гаражи И нигде ни одного человека, никаких признаков жизни, лишь поблескивают пятна электр и жарок, крутятся пылевые вихри каруселей, да в стороне, на другом конце города, плещется на высоком флагштоке рваный флаг.
Перевалив через бугор, электрокар проехал сквозь пролом и понесся по склону.
ГЛАВА ВОСЬМАЯВСТРЕЧА
1
После контузии ломило виски, тошнило, тряслись руки. Голос напарника едва доносился сквозь гул в голове.
А ты говорилавтомат оставить! Он нам жизнь спас
Если б ты его из-под той башни не полез доставать, мы бы на крыше не застряли. И с вертолета бы нас не засекли. И
Все равно могли бы заметить, возразил Пригоршня, поворачивая руль. На шатунов бы натолкнулись в конце концов. А ты понял вообще, что это за красавцы были? Эти мохнатые, с «Кедрами»?
Мы ехали между домами-развалюхами. Кирпичный завод остался далеко позади, нас не преследовали, но но открытом месте все равно было неуютно, и Никита вел погрузчик по самому краю улицы, чтобы в случае чего спрыгнуть и нырнуть в ближайшее здание.
Лучше бросить кар этот, сказал я. Тарахтит громко и вообще заметный. А те лешие не знаю. Странные какие-то. Но не военные, точно, хотя и в одинаковых комбезах.
Лешие, говоришь? Ну да, похожи. Видел, они обвешаны какой-то ерундой, иглами всякими?
Видел. Наверняка они из группировки, обосновавшейся в этом городе. Только непонятная группировка.
А может, из этих из порубежников? Ну, из Последнего Рубежа, слышал? Редкостные хмыри.
Я сказал:
Когда мы по тому склону неслись, я далеко слева флаг приметил, на краю города. Там здания одинаковые были, похожи на бараки. Короче, по-моему, военная база бывшая или училище. Так вот эта группировка, или кто они там, наверняка на той базе и обосновалась. И еще, напарничек. Выходит, они шатунов защищают. Понимаешь?
Никита кивнул и повернул баранку объезжая ржавый остов «волги».
Да, вертолет явно патрулировал, согласился он. То есть, будем говорить, совершал регулярные облеты завода. Чтоб, значит, шатунов никто не обижал. Пилот как заметил насатаковал, да к тому же подмогу вызвал. Странное дело, кому это надо и для чегошатунов зашищать? И еще, Химик. Монолитовцев помнишь?
Сообразил наконец? спросил я, морщась и массируя виски.
Ну! Говорил же: если ружье виситзначит должно выстрелить. Если монолитовцы вдруг от нас отстали тогда, не захотели в город этот въезжатьзначит неспроста. И что получается?
Получается, они из-за этой группировки сюда и не захотели въезжать. Побоялись
То-то и оно. Только все же не похожи эти лешие на обычную сталкёрскую кодлу. Слишком уж одеты одинаково, да и двигались так, я ж видел Профессионально слишком, четко.
Ну, пилот явно не профессионал был, возразил я. Иначе он бы нас с «вертушки» быстро на чебуреки покрошил, а не мотался туда-сюда. И потом, кто говорит про «обычную»? Явно она необычная.
А сигнал тот, SOS, из-за которого мы сюда приехали? Может, его лешие и дают, чтоб честных сталкеров приманивать и мочить их тут почем зря? Хотя зачем
Тормози! Я схватился за руль.
Вижу, вижу, не мельтеши.
Впереди улица пересекалась с бульваромдеревья, сломанные скамеечки, разросшиеся кусты. Никита остановил кар, мы вышли, рассматривая аномалии перед перекрестком.
Чего это они высыпали? проворчал напарник. Выброс скоро, что ли?
Морщась от головной боли, я распустил ремень, сложил приклад «Кедра» и повесил его за спину. Аномалии расположились извилистой полосой, перекрывая улицу. Ближе к домам клубился голубоватый туман, там посверкивали молнии двух электр. Я удивленно прищурился. Иногда молния из одной аномалии перетекала в другую по широкой дугеони обменивались энергией. По высокой дуге, потому что на середине между Электрами притаилась прозрачная пустота, область неестественно, хрустально чистого воздуха.
Мясоворот. Очень редкая аномалия.
Давненько я их не видел, заметил Никита.
Меня вдруг затошнило сильнее, я отошел в сторону, уперевшись ладонями в стену возле окна с выбитым стеклом, нагнулся.
Ты чего? спросил напарник.
Я не ответил. Постояв с минуту, отошел назад, вытер рот тыльной стороной ладони, поднял голову и спросил:
Видишь?
Ага, откликнулся Никита.
На углу стоял трехэтажный дом без крыши и верхней части стены, на кирпичной кладке висели грозди артефактов.
О, бенгальские огни, обрадовался напарник. Вон, искрят Из окна того можно достать. Их электры создали. Ни вспышки, ни лунного света нет, а бенгалы есть. Надо их взять, Андрюха, от них себя лучше чувствовать начинаешь. Тебе это сейчас не помешает.
Бенгальские огни мышечный тонус повышают, проворчал я, не оборачиваясь. Причем совсем слабо, зачем они мне? Ты лучше погляди, там улитки висят. Редкая штука.
Висят, ага.
Странно.
Чего странного?
Это артефакты слизистого пузыря. А сам пузырь я что-то не вижу.
Так он мог рассосаться, пояснил напарник. Электры с мясоворотом остались, а он исчез уже. Так бывает.
Бывает, согласился я. Ладно, надо снять их, хотя бы часть.
Зачем?
Ты что, не видишь, что со мной?
Ну зеленый ты.
Зеленый! Меня контузило, Никита. Я же тебе рассказывал: «вертушка» в крышу провалилась, в зыбь то есть. И потом выстрелила, а я рядом был, меня оглушило. Хорошо, перепонки не лопнули. Голова до сих пор вроде золой набита. А улитки знаешь как действуют?
Знаю, знаю. Ты мне сам и показывал.
Ну вот, значит, они мне нужны. Доставай трофеи, делиться будем.
Постоянно оглядываясь, контролируя улицу и перекресток, мы встали с двух сторон от кара, положили оружие на сиденья и стали разбираться с ним. В магазине «Кедра» осталось одиннадцать патронов, в «зигане» напарникатри, в «файв-севене» пять, АКМ был пуст.
Вдвоем нельзя подниматься, надо кому-то за улицей следить, сказал Никита.
Ясное дело, ты здесь стой. Только нож еще мне дай.
А твой «басурманин» где?
На крыше оставил, когда от вертолета бегали.
Напарник не без сожаления отдал мне стилет с рукоятью-кастетом, которым гордился, будто сыном-отличникомиз литого аносовского булата, с антибликовым покрытием, и ножны к нему.
Так, ладно, сказал он, попятился и задрал голову. Значит, я на первом этаже внутри встану и в окошко это буду осторожно выглядывать. Как раз погрузчик его сейчас прикрывает, я все вижу, а меня трудно заметить. А ты наверх. Только осторожно. И быстро. Улитки возьмешь, на башку нацепишьсразу назад.
Ладно, не копти копченого, проворчал я.
Сквозь пролом мы вошли в здание. Пол усеивала всякая дрянь, осколки и мусор хрустели под каблуками. На второй этаж вела широкая лестница, из оконных проемов лился светсветло, тепло, тихо. Напарник шагнул к окну, присел на колченогую тумбочку и положил оружие на подоконник.
Быстро давай, повторил он. Пока опять вертолет какой-нибудь не объявился.
Сжимая в одной руке нож, в другой пистолет, я поднялся по лестнице. На втором этаже ничего интересного не оказалосьзавалы мусора да лоскуты обоев на стенах. С площадки я увидел два коридора и часть кухни, там на боку лежала газовая плита с вывороченными конфорками. Осколки стекла, деревяшки и всякие железяки хрустели под ребристыми подошвами. Внутри разрушенного дома стояла ясная весенняя тишина, но я не расслаблялся и оружие не опускал. Когда стал подниматься на третий этаж, сверху дойеслись ритмичные удары. Стало ясно: они звучали и раньше, но треск мусора под ногами мешал услышать их. Сделав несколько шагов, я остановился. Глухой размеренный звук, будто кто-то выколачивает пыль. Причем занимались этим старушка или ребенокудары были слабые.
Вроде никакая аномалия такие звуки не порождает. Я присел, подняв пистолет, на корточках подобрался к перилам, глянул между пролетами. Серый потолок над лестницей был близко. Посмотрел вниз, собрался было окликнуть Пригоршню, но передумал.
Звук не смолкал. Ладно, хватит медлить, в любой момент могут опять эти лешие появиться. Выпрямившись, я взбежал на верхний этаж с пистолетом наизготовку.
Здесь было еще светлее. Потолок оставался только над лестницей, дальше половина крыши провалилась. Упавшая гипсовая перегородка, сломав трюмо, лежала на обломках, как трамплин, верхняя ее часть мешала мне увидеть весь этаж.