Высоко над проломом плыли облака, в помещение задувал ветер, шелестел обрывками обоев. Глухой ритмичный звук стал громче.
Рукоять ножа удобно лежала в руке, дуги кастета облегали пальцы. Если кто появитсятак врежу, что зубы через затылок вылетят. Ну и про пистолет не забуду, конечно
Пригибаясь, я пошел вдоль нижнего края перегородки Выяснилось, что обойти ее не удастсяс одной стороны она упиралась в несущую стену здания, с другой громоздилась куча искореженных паркетин. Залезть по ним можно, но скрипу и треску будет на весь квартал.
Я шагнул на перегородку, присел и на корточках стал подбираться к верхнему краю.
Постепенно всё большая часть помещения открывалась, взгляду. А потом я увидел голову. Волосы на ней частично вылезли, нос провалился, щеки запали, между серыми губами не было зубов, лишь синеватые десны.
Облаченный в полуистлевшую военную форму зомби сидел между окнами под дальней стеной. Он не заметил меня, и я уселся на краю «трамплина», свесив ноги.
И порадовался, что еще могу сделать этосвесить куда-нибудь ноги, поболтать ими, к примеру, в воздухе или постучать друг о друга. Потому что зомби ничего такого сделать больше не мог: его нижние конечности были перебиты, раздроблены так, что и взглянуть страшно. Он медленно поднимал кулаки и с глухим стуком ударял ими об полразмеренно, неторопливо, с какой-то обреченностью, даже тоской
Рядом валялся сломанный «Кедр»не знаю, что надо делать с оружием, чтобы у него согнулся ствол. Наверно, швырнуть о бетонную стену с нечеловеческой силой.
Я огляделсяи понял, как это произошло. В углу притаился небольшой мясоворот.
Не замечая меня, зомби вновь и вновь бил кулаками по полу. Я слез с перегородки, сделал несколько осторожных шагов. Встал так, чтобы видеть и его, и аномалию. Голова болела невероятно, каждый шаг отдавался острой пульсацией в темени.
А сильный зомбакмясоворот его, выходит, схватил, начал «выжимать», как хозяйка мокрое белье, ноги переломал, но в ядро свое, где самый центр гравитационной турбуленции, затянуть не смог, жертва вырвалась.
Посматривая на зомби, я подступил к окну. Зомби стучал кулаками, иногда поскрипывали обломки под перегородкой, а больше ничего не слышно. Пригоршня тревоги не подымает, но это еще ничего не значит, снизу у него обзор не такой большой. Я сунул стилет в ножны, сжал «файв-севен» обеими руками и резко повернулся, выставил ствол наружу, повел влево-вправо.
От быстрого движения будто молотком стукнули по затылку, я даже негромко застонал. Ну и тряхнуло меня тогда, в цехе, ни разу в жизни так башка не болела!
На улице было пусто. Я высунулся дальше, оперевшись о подоконник, глянул вниз. Гроздь улиток мерцала в метре под окном, ниже поблескивали молнии аномалий, левее стоял кар и виднелся ствол торчащего из окна автомата. Я шикнул:
Пригоршня!
А? донеслось снизу.
Я на третьем, все нормально. Тут зомбак, но не опасный. Скоро спущусь.
Как это, зомбаки не опасный? спросил он после паузы. Старайся меньше на солнце бывать, дружище, перегреваешься быстро.
Ему мясоворот ноги сломал, пояснил я. Он в транс впал. Знаешь ведь, иногда бывает с ними.
Так там еще и мясоворот?! Щас я к тебе поднимусь, обожди
Нет, там сиди! повысил я голос. Сторожи. Не нужен ты здесь.
Выпрямившись, я полез в кожаный чехольчик на ремне, а снизу донеслось:
Химик!
Ну? спросил я, вновь нагибаясь. Перед глазами поплыли сиреневые круги, и я выпрямилсятак голова меньше кружилась.
Этот дом угловой ведь. Как раз на перекрестке стоит, правильно?
Да.
А в другой стене окна есть? В той, что к бульвару обращена?
Есть одно.
Слушай, выгляни, а? Все там тихо?
Ты услышал что-то?
Да вроде. То ли почудилось, то ли и вправду что-то там происходит. Не могу понять. Мне отсюда не видно, потому что внизу та часть дома завалена, до окон не добраться. А наружу выходить не хочется, пока ты не спустился.
Наружу не выходи, согласился я. Стой на месте, я сейчас.
Зомби по-прежнему не замечал менястучал, пялясь в стену перед собой. Я прошел мимо, шаркая ногами, как старик. Казалась, сейчас голова свалится с плеч и потрескавшимся чугунным шаром тяжело покатится по полу.
Третье окно находилось метрах в семи от мясоворота. Нормально, на таком расстоянии аномалия меня не зацепит, тем более эта слабая, раз зомби сумел из нее вырваться.
В окне был бульвар, за ним площадь. На краю ее стояло большое здание, одна стена которого была стеклянной, рядом несколько ржавых автобусов, вверху здоровенные покосившиеся буквы: СЛАВА УДУ. В центре площади высился памятник Ленину, губы его кто-то вымазал красной краской, отчего вид у вождя мирового пролетариата был кокетливый и неприличный.
И никого там не было, даже птиц.
Стоило чуть наклонить голову, как мозги вскипали от боли. Прижав ко лбу ладонь и стараясь двигаться плавно, без резких движений, я вернулся, сказал в окно:
Там площадь с автовокзалом, на ней пусто. Слышишь?
Ага, донеслось снизу. На этой стороне тоже тихо. Ладно, давай быстрее.
Я огляделся в поисках подходящей тряпки, ничего не нашел и присел на корточки неподалеку от зомби. Он наконец перестал стучать, застыл, уставившись в стену. Паркет вокруг его кулаков потрескался. От зомби ощутимо неслогнилью и кислятиной. Патронов мало, а то бы я давно пару-тройку в башку ему засадил, и тогда это вонючее порождение Зоны стало бы совсем не опасным. Нонельзя, надо экономить боеприпасы. Я положил «файв-севен» рядом, так, чтобы схватить и с ходу выстрелить, если зомбак вдруг воспрянет духом, достал из кармашка «зиппу» и маленький плоский бензиновый баллончик к ней. Зажигалку, покрутив в пальцах, сунул обратно, баллончик положил возле пистолета, вытащил стилет и внимательно поглядел на монстра. Он меня не замечал. Надо бы тебя пристрелить, обаятельный мой, да сентиментальность не позволяет. А еще большежадность, патронов мало.
Быстро схватив его за рукав, я полоснул стилетом по ткани в районе плеча и отпрянул. Раздался треск, зомби качнулся и мягко завалился на бок. Внутри него что-то булькнуло.
Я отскочил, сжимая рукав. Лежащий зомби дергал головой, но выпрямиться не пытался. Подхватив баллончик с пистолетом, я отодвинулся подальше от него, разрезая рукав, полил бензином и выпрямился. Пистолет сунул за ремень, обернув запястье влажной тканью, высунулся в окно.
Голова закружилась так, что я чуть не выпал. Улегшись животом на подоконник, коснулся улиток. Обхватил их, сжал, дернулсловно большой гриб вырвал из влажной земли. Если дотронуться до слипшихся в гроздь артефактов голыми рукамиощущения такие, будто за куст крапивы схватился.
Химик, ну что? спросил Пригоршня. Тебя только на Агропром за смертью посылать. Сколько можно?
Сейчас, сейчас, сказал я и опять присел. Осторожно обернув тканью сорванные со стены улитки, стянул повязкой голову. Сильно запахло бензином, но это ничегозато боль почти сразу уменьшилась. Теперь еще пара минут, и она совсем пройдет
С площади донесся треск автоматной очереди. Лежащий на боку зомби захныкал хриплым испитым голосом, заскрёб гнилыми ногтями по полу.
Химик! заорал Никита снизу.
На месте сиди! крикнул я, бросаясь к окну. Сейчас гляну, что там
Очередь смолкла, прозвучало несколько одиночных выстрелов. Я выглянул, сжимая пистолет обеими руками. По площади мимо памятника бежала рыжеволосая женщина с автоматом Калашникова, ее преследовали трое леших, у одного был гранатомет.
Донесся крик напарника:
Ну так что там?!
Катька! ответил я, удивленно прищурившись. Это же Катька Орлова! Какого хрена, что она здесь делает?!
2
Женщина на бегу оглянулась и дала короткую очередь. Один леший упал, остальные бросились в разные стороны. Раненый поднялся, побежал дальше, хромая. Хлопнуло несколько ответных выстрелов. Рыжая уже приближалась к зданию, где находились мы с Никитой, когда гранатометчик, опустившись на одно колено, поднял свое оружие.
Я заоралне то напарнику, не то Кате, а скорее им обоим одновременно:
Осторожно!
Не знаю, как насчет Пригоршни, а девчонку я этим спас. Оглянувшись, она упала, накрыла голову руками, и граната, оставляя лохматый шлейф, пронеслась выше.
Никита! заорал я, отскакивая. Развернулся, мельком увидел зомби, который пытался встать, упираясь кулаками в пол и подгибая раздробленные ноги. Прыгнул в сторону лежащей на трюмо перегородки, ощутил, как мясоворот, ухватив меня невидимыми руками, дернул к себе, и тут граната врезалась в стену дома.
Здание содрогнулось, заскрипело, качнулся пол. С низким протяжным скрипом часть дома обвалилась. Я покатился по обломкам, обхватил торчащую из груды камней балку, лежа на боку, скосил глазаплощадь была подо мной. В нижней части завала, прижавшись к нему спиной, наполовину стояла, наполовину лежала Катя, трое леших бежали к ней. Если отпущу балкусоскользну вниз вместе с пластом цементных обломков и битых кирпичей. Тогда лешие точно меня заметят, а пока что они, кажется, не догадываются, что над девушкой есть кто-то еще.
Она вскинула автомат. Сквозь шорох и поскрипывание сползающего строительного мусора донесся короткий лязг, и Катя Орлова выругалась сквозь зубы.
Леший, выстреливший из гранатомета, перезаряжал оружие, остальные бежали, подняв «Кедры».
Я достал «файв-севен», и это выдало менядве головы дернулись вверх, взгляды уставились на меня.
Сняв пистолет с предохранителя, я разжал пальцы и вместе с кучей обломков заскользил вниз.
Лешие были метрах в пяти от дома. Катя Орлова стояла неподвижно, ей некуда было деваться. Я скользил все быстрее. Пули из «Кедров» ударили над моей головой, я на ходу выстрелил триждыи даже исхитрился один раз попасть. Катя, вскинув голову, метнулась из-под моих ног. А гранатометчик, вместо того чтобы выпустить в нас вторую гранату уже более прицельно, развернулся и побежал прочь.
В последний момент я еще раз вдавил спусковой крючок, но так и не понял, попал или нет. Из-за угла с криком вылетел Никита, стреляя на ходу, а я соскочил на асфальт, согнув колени, оттолкнулся, чтобы падающие сверху обломки не ударили по голове, и прыгнул вбокпрямо в объятия девушки.
Что ни говори, а это была горячая встречамы чуть не столкнулись лбами, обхватили друг друга и на секунду крепко сжали.
Выстрелы смолкли.
Патроны закончились! пропыхтел Никита рядом. Оттолкнув девушку, я развернулся, подняв пистолет. В магазине остался единственный патрон.
Ты куда?! крикнул я.
Никита метнулся к лежащим на асфальте телам. Гранатометчик бежал прочь. Напарник схватил «Кедр», прицелился. Леший прыгнул в сторонуи исчез за памятником.
Твою мать! взревел Пригоршня. Еще несколько секундой целился, потом плюнул и опустил оружие. Теперь подмогу приведет!
Химик, ты? удивленно сказала Катя.
Я отступил на шаг, разглядывая ее. Девчонка изменилась, сильно изменилась. Я толком не знал, сколько ей лет, хотя ясно было, что она младше меня, но сейчас лицо ее осунулось, на лбу появились морщины, под глазами залегли круги. Катя удивленно смотрела на меня. Да уж, неожиданная встреча
Ты как сюда попала? спросил я.
Вопрос прозвучал глупо, но ничего другого в голову не пришло. Катька ведь сама в Зону никогда не ходила, Глеб с Опанасом разве что до Сундука ее пару раз доводили, а так она жила в доме за Периметром, сбывала найденные ими артефакты, покупала оружие и припасы, в общем, занималась тем, что называют материально-техническим обеспечением. Ну и какого кровососа она здесь делает?
На! Подошедший Пригоршня сунул мне в руку «Кедр». Но только патронов там мало. Так, и кто это тут у нас?
Он навис над Катей, с веселым недоумением разглядывая ее.
Женщина в Зоненепорядок.
Глаза у Кати недобро поблескивали. Веселый тон напарника она не восприняла, но он не обратил на это внимания. Никита привык, что женщины всегда положительно реагируют на его стать, смазливую морду, широкие плечи, высокий рост и светлые волосы.
На рыбалку и в Зону женщин нельзя братьни рыбы, ни артефактов не будет. Тебя кто сюда привел, принцесса?
Катя слегка повернула голову, глянула на него и сказала коротко:
Иди в жопу.
Пригоршня растерянно приоткрыл рот. А рыжая вдруг отступила на шаг и даже присела слегка, будто увидела за моей спиной псевдогиганта трехметрового роста.
Ну, ты это начал напарник.
Да заткнись ты, придурок! прошипела она. Чувствуете? Химик, чувствуешь?
Подняв «Кедр», я кинул взгляд через плечо. Среди завалов битой кирпичной кладки никого не было.
Что я должен чувствовать?
Выброс скоро, сказал Никита. Ну точно! То-то я удивился, почему аномалий столько. А теперь на небо глянь. Вон, на севере то есть на юге.
Мы привыкли, что ЧАЭС находится в северной стороне, полосатая труба Саркофага, накрывающего четвертый и пятый энергоблоки, всегда торчала на горизонте. Но сейчас-то мы сами были на северевернее, к северу от станции, значит, она осталась на юге. Трубу скрывал высокий холм на краю города, тот, где стоял кирпичный завод. Небо в той стороне изменилось, блеклые перламутровые волны прокатывались по нему.
Точно выброс, сказал я Кате. Надо прятаться.
Пригоршня добавил:
Да и лешие эти вернутся. Один спасся, сейчас дружков приведет.
Она дернула плечами и зашагала в сторону автовокзала.
За мной идите, бросила Катя, не оборачиваясь. Вы должны мне помочь.
Мы с напарником переглянулись, Никита, пошевелив бровями, шепнул:
Решительная девка. Ты откуда ее знаешь?
Потом расскажу.
И что-то она странная какая-то.
Может, у нее был нервный срыв? предположил я.
Был или продолжается?
Катя крикнула на ходу:
Да не топчитесь вы там!
Перекинув черев головы ремни «Кедров», мы пошли следом. Никита тихо спросил:
Ты веришь в любовь с первого взгляда?
Зависит оттого, на кого смотришь.
Вот тут ты прав! согласился он. Когда ты прав, так ты прав, а сейчас ты прав.
Он окинул взглядом площадь и повысил голос:
Эй! Левее бери. А то прям через площадь маршируешь, как на параде. Если кто за памятником спрятался
Нет там никого, отрезала она. Гранатометчик за подмогой побежал, больше никого не осталось.
Все равноближе к стенам надо идти. Химик, ты чего?
Я сбился с шага, ощутив нечто неприятное. Нет, не приближение выбросахотя он и вправду близился, и от этого на душе было как-то муторно, да еще сосало под ложечкой, но кое-что еще. Будто стоишь по плечи в воде, и откуда-то сзади на тебя накатывают волны, мягко, но настойчиво толкают в спину. И волны эти очень какие-то тревожащие, что ли. А еще кажетсяони теплые, причем каждая следующая теплее предыдущей, скоро вода станет как кипяток и обожжет обожжет сознание.
Катя, что это там плещется? спросил я.
Она оглянулась.
Плещется?
Я что-то чувствую.
Чувствует он! с непонятным выражением, чуть ли не презрительно повторила она.
У напарника мово повышенная чувствительность, пояснил Пригоршня с гордостью, будто расхваливал призового свина, которому давал отборный корм целый год. Он всякие такие аномальные штуки враз ощущает. Вот и выброс
Нет, это не выброс, возразил я. Что-то другое.
Она вновь оглянуласьв глазах мелькнул интерес.
Значит, у тебя есть ментальные способности, сказала Катя. В Зоне они у многих, она людей меняет. Правильно, это не выброс, это Мгла.
Какая еще Мгла? удивился Никита. Ты так говоришь, будто это имя. Слушай, Андрюха, надо нам
Я перебил, уставившись в спину Кати:
Эй, Катерина, что в Зоне за последние пару месяцев случилось? А то мы отсиживались в одной дыре, ничего не знаем.
Она расширилась, ответила девчонка. И еще что-то произошло, непонятное, вроде зеленого выброса.
Зеленого выброса? Никита покосился на меня.
Почему твой друг все время переспрашивает, ему псевдогигант на ухо наступил? Он твой напарник, Химик? Зачем тебе такой нужен?
Просто мне нравится, как его спина заслоняет меня от мира, любезно пояснил я.