Ладно, уходим.
Ну, что там? почти шёпотом спросил Павлов, как только мы вернулись к машине.
В сторожке-то? Сторож, ответил я, пристроив седалище на успевшее остыть кресло. Повсюду.
Не понял.
Кто-то с ним здорово порезвился, раскрасил бедолагой избушку.
Ритуальное убийство? на полном серьёзе спросил лейтенант.
Точно, предпочёл я избежать долгих и мучительных пояснений. Езжай уже.
Час от часу не легче, дал Павлов по газам.
Вдалеке, за полем, виднелись тусклые огни, но их было подозрительно мало для такого крупного села. Да и поле выглядело странновато, щедро утыканное свекольной ботвой в конце октября. Могло показаться, что Кадом вымер, если бы не струйки дыма, тянущиеся из печных труб. Безлюдная улица, освещаемая вот-вот затухнущим масляным фонарём, чёрные дома с плотно затворёнными ставнями, и настораживающая противоестественная тишина окружили наш медленно катящийся на нейтралке, с выключенными фарами, грузовик.
Тормози, засёк я какое-то шевеление в прогоне, и вылез проверить.
Возмутителем кладбищенского спокойствия оказался мальчуган лет двенадцати, прущий ведро с водой, и затихарившийся в кустах, как только приметил нас.
Тебя видно, присел я возле скрючившегося у забора пацана. Вылазь, разговор есть. Да не ссы. Ну, как знаешь, можем и так перетереть. Что за херня у вас тут творится?
Не троньте его!!! раздался у меня за спиной полубезумный бабий крик. Христом-богом молю! Не троньте! бухнулась на колени и поползла так ко мне растрёпанная тётка, выскочившая из ближней избы. Он один у меня! Кровинушка! Не губите! Сжальтесь!
Спокойно, поднялся я, разведя руки в стороны. И не думал никого губить, пока.
Баба под прицелом двух стволов замерла в молитвенной позе.
Всего лишь поговорить хочу, продолжил я, удостоверившись, что истерика закончена и отметив про себя, что разыгравшаяся драма не побудила хоть к каким-нибудь действиям ни одного соседа.
А вы кто? прошлёпала баба дрожащими губами, продолжая стоять на коленях.
Не те, кого тебе надо бояться, по крайней мере, сейчас.
Похоже, мой ответ её обнадёжил, и тётка принялась отбивать земные поклоны, беззвучно вознося молитву. Пацан тем временем выбрался из кустов и, забыв про ведро, опрометью залетел в избу.
Так чего, дорогуша, может, прояснишь ситуацию?
Сейчас, поднялась умоленная на ноги и, часто кивая, приставными направилась в сторону крыльца, сейчас, я только это Я сейчас только вот, и сразу, агаС этими многозначительными словами она захлопнула дверь и клацнула замком.
Эй! Что за дела?
Хотите говоритьступайте к старосте! донеслось из-за двери.
И где этот староста?
По улице дальше, большой красный дом справа от церкви!
Ненавижу людей, вернулся я к машине и велел Оле двигаться: Давай в серёдку.
Чего это? пересела она.
Буду прохожим из окна по коленям стрелять, а уж потом разговоры разговаривать.
Меня от этого Кадома в дрожь бросает, поделился сокровенным Павлов. Зря мы сюда сунулись.
Согласна, оперативно вступила в оппозиционную мне группировку Ольга. Надо взять языка и убираться к чёрту.
Чего вы разнылись? Мы тут не детей растить собираемся. Сейчас потолкуем со старостой, проясним картину, и всё кругом сделается милым и уютным. Вы же в курсе, что больше всего пугает неизвестность?
Не, помотал головой лейтенант, лично меня пугает чокнутая нелюдимая деревенщина из глуши.
Я давно подозревал, что у тебя проблемы. Во сне не мочишься?
Дерьмосокрушённо вздохнул Павлов и стукнул ладонями по рулю.
В чём дело?
Нам же здесь заночевать придётся.
Рядом со мной не ложись. А вот и она.
Мрачное увенчанное чёрными куполами здание церкви соседствовало с обветшалой колокольней. На тёмной площади и расходящихся в стороны улицах ни души, только сидящие на крестах вороны намекали, что жизнь ещё не окончательно покинула это неуютное местечко. Двухэтажный дом из красного кирпича справа от церкви, как и сказала тётка, светился одним единственным окном наверху сквозь затворённые ставни.
Староста! постучал я в дверь, прикрытый бдительными товарищами, остающимися в машине. Открывай, разговор есть! Оглох что ли? Лучше не заставляй меня ждать, сучёныш!
Немного погодя, наверху послышался скрип оконной рамы, а затем отворились и ставни, но в проёме никто не показался.
У нас ещё неделя! срываясь на визг, проорал нетрезвый голос.
Если не откроешь, я тебя спалю нахрен! Считаю до десяти!
Ладно-ладно! Уже идураздался звон битой посуды и неразборчивые проклятия.
Я дал своим верным помощникам знак покинуть грузовик, вынул АПБ и навинтил глушитель.
Приоткрывшаяся дверь тут же получила ускорение, познакомившись с моей подошвой, и резко затормозилась, передав импульс бородатой физиономии позади неё.
Грабли поднял! схватил я за шиворот исходящего спиртовыми парами мужика лет пятидесяти в одном исподнем и приставил к его затылку ствол. Пошёл! Кто ещё в доме?
Никого, проблеял тот, поливая половицы кровью из расквашенного носа.
Давай наверх.
И суток же не прошло ещё, простонал он чуть ни плача. Мы же договорились. Что за хуйня?
Сейчас ты точно договоришься, двигай копытами! Заходи. На пол сел, сориентировал я его пинком в угол отчаянно нуждающейся в уборе комнаты.
Внизу чисто, присоединилась к нам Ольга.
Наверху тоже ни души, вошёл следом Стас с лейтенантом.
А вывытянул староста указательный палец в направлении Оли, предварительно намотав на него красную соплю. Вы кто такие? А?
Давай-ка по порядку, не забегая вперёд, сел я на койку, выбрав место почище. Начнём с той стрёмной поебени, что у вас тут творится.
Вы не от Семипалого! не унимался староста. Какого хуя?! Да вы знаете?!
Возмущённая тирада резко прервалась, когда выпущенная из АПБ пуля легла возле левого уха говоруна.
Бля! шарахнулся он в сторону, лихорадочно ощупывая голову.
Я ж говорил, что прицел сбился, весьма кстати подыграл Станислав, а ты не верил.
Вот гадство, повертел я в руках пистолет и снова прицелился.
Не надо!!! вскинул клешни староста, сжавшись, как мошонка на морозе. Я расскажу! Мне жалко разве? Да ничуть не жалко, времени-то у меня теперь аж цельная неделя, а потом всё одно помирать.
Вижу, ты, как можешь, ускоряешь этот процесс, кивнул Станислав на пустые склянки, разбросанные по заблёванному полу.
Давно бы до смерти упился, будь желудком покрепче, привалился староста к стене и вытянул ноги.
А что же пули в голову испугался?
Так ведь без раскачки-то оно страшновато. Прежде подготовиться нужно, духом собраться, ну или наебениться в стельку. Я вчера ещё вздёрнуться думал, да так и не решился.
И в чём же причина столь глубокой печали? поинтересовался я.
Сил уже нет, развёл руками староста и безвольно уронил их. Куда ни плюнь, везде какое-нибудь говно, и день ото дня его только больше. Семипалый продукт требует, заложников взял, а гнать не из чего, потому что свекла на полях не убрана, а неубрана потому, что народ туда выходить боится, а боится потому, что поп этотсука треклятаялюдей чертями пугает мне назло, а пугает потому, что черти эти и впрямь на полях наших водятся. Такие вот дела, вздохнул он и, запрокинув голову, уставился в потолок. Конец Кадому, и нам конец. В пекло это всё.
Последний пункт разъясни-ка поподробнее. Что за черти такие?
Обычные черти, пожал староста плечами. Хватают людей, да в ад утаскивают.
Так поп говорит? уточнил Станислав.
Ну а кто ещё? И верят ему все. Но, по чести говоря, как тут не поверишь, когда вышло полсотни людей на поля, да ни одного не вернулось?
И тел не нашли?
Одно только тряпьё кровавое по земле раскидано.
Это странно, согласен. Но почему именно черти?
Видали их мельком у околицы. Страшенные, говорят, с рогами, копытамини дать ни взять черти.
Полсотни человек, значит? закрались мне в голову крупицы сомнения.
Не за раз, конечно. Трижды это происходило. Но уж в четвёртый никто судьбу испытывать не желает. Лучше, говорят, с голоду помрём или от навмашевских, чем душу свою бессмертную чертям в лапы отдадим.
А сам что на поле не вышел? взяла Оля иконку из красного угла. Разве староста не должен собственным примером людей на трудовые подвиги вести, да ещё в такие трудные времена? Если всем селом выйти, может и чертям тошно станет.
А то я не звал! Звал, конечно. Не идёт никто. Они все теперь Емельяна слушают.
Попа вашего?
Его, будь он неладен. Этот гад давно на меня зуб точил, а как случай удобный подвернулся, так и привадил всех своими речами ядовитыми. Я уж и ходил к нему, и говорил с ним по-всякому, и денег сулилничего не помогает. Упёрся, как баран. О душах он, дескать, печётся, не до бренного мирского ему, понимаешь. Падла, староста замолчал и обвёл нас вопросительным взглядом: А вам-то это всё зачем?
Чисто из академического интереса, пояснил я. Так-то нас твои проблемы вообще не ебут.
А какого вам тогда от меня нужно?
Слыхал про взрывы в пустоши?
Ну, прищурился староста.
Что тебе об этом известно?
Вы это что же, меня подозреваете?
Как и любого в радиусе пятисот километров, поделился деталями следствия Станислав. Что необычного ты видел за последнюю неделю, не считая чертей?
Чертей-то я и не видал, усмехнулся староста как-то подозрительно. А вот по вашей теме кое-чего подметил, и не я один. Мы тут, в Кадоме, безвылазно сидим, каждый куст, каждую ветку как родную знаем. И если чего непривычного случается, так это завсегда видать. Особенно тем, кто не только себе под ноги глядит. А вы, стало быть, тех лиходеев разыскиваете?
Разыскиваем, кивнул Стас. И ты нам в этом поможешь.
Как не помочь, помогу. Только сперва вы мне помогите.
Поторговаться решил?
А чего бы и нет? Хуже уж точно не станет.
Я бы не был так уверен на твоём месте. Видишь этого мутанта? указал Станислав на меня, как на какую-то ручную зверушку. Он охотится на людей, и те, за кем его посылают, узнав об этом, сами идут с повинной. Наиболее умные из них. А те, кто поглупее, кто считает, что хуже уже некуда Поверь, ты не желаешь оказаться на их месте.
А я попробую, оскалился староста и ткнул в мою сторону пальцем, заметив блеск покинувшего ножны клинка. Предупреждаю! Я не переношу боль и расскажу всё! Но это будет неправда, гадко захихикал он. У меня богатая фантазия, я такого нагорожузамучаетесь расхлёбывать. Но потом, конечно, я сломаюсь и скажу правду, вскинул он ладони примирительно. Или снова совру. А может правда была в самый первый раз? Как знать. Я человек слабый, из меня можно вытрясти всё, и даже больше, гораздо больше. Да с селянами вам поговоритьраз плюнуть, верно? Может, кто чего и видел. Управитесь за недельку? снова принялся он полубезумно хихикать, обняв себя за плечи.
Эта сволочь начинает мне нравиться, убрал я кинжал в ножны. Так чего же ты от нас хочешь?
Глава 11
Каковы основные желания человека? Что идёт следом за жизненно необходимыми кислородом, водой, пищей и сном? Быть может, это желание вписать своё имя в историю, или хотя бы оставить о себе добрую память? Ну, как то сомнительно, явно не для всех. Может это жажда любви и понимания, поиск родственной души? Навряд ли, такое я только в книжках видал. Покой? Большинство не доживает до возраста, сопутствующего таким желаниям. А вдруг это стремление к счастью и поиск неземного наслаждения, какими бы они кому ни представлялись? Нет, не думаю, что алкоголизм и наркомания настолько популярны, хотя примеры, безусловно, есть. А что же тогда? Секс? Хм, пожалуй, это куда как ближе к истине. Насилие? О да, я ещё не встречал человека, не желавшего смерти или членовредительства другому человеку. Власть? Без сомнения, этого добра никому и никогда много не бывает. Более того, властькратчайший путь к качественному сексу и невозбранному насилию. Кто же не мечтает стать вожаком стаи, чтобы трахать вожделеющих его самок и наказывать, под всеобщее одобрение, зарвавшихся самцов? Погружать клыки в загривок бета-кобеля и нежно покусывать альфа-сучку, упиваясь своим доминированиемвот оно, то самое истинное, в своей честной первобытности. «Стоп-стоп!» скажут скептики. «Мы ведь рассуждали о первостепенных желаниях человека». «Идите нахуй» отвечу им я. «Нет на свете занятия более неблагодарного, чем искать человеческое в человеке».
Хочешь нашими руками избавиться от надоедливого попа? задал я старосте наводящий вопрос. Как его там?
Емельян, подсказал Стас.
Да, точно. Укокошим Емелю по сучьему велению, по твоему хотению, и после этого ты поведаешь нам свой секрет. Так?
Не, ощерился староста, шмыгнув носом. Вы такой штурм мне устроили, что вся площадь видала. У них хоть ставни и затворены, а глаза-то в каждую щель пялятся. Если Емельян копыта откинет, весь Кадом будет в курсе, что это я вас на него науськал. Так что убивать нельзя, как бы ни хотелось. А вот надавить на него можно.
Так ведь ты уже давил, припомнила Ольга, да без толку.
Одно делоя, и совсем другоевы. Емельян упрям и хитёр, но далеко не так религиозен, как хочет казаться.
Не фанатик, подытожил Станислав.
Мягко говоря. И точно не святой.
Говорят, истинная вера приходит через страдание, воззрился Стас к потолку. Сломаем ему ноги, для начала.
Нет-нет, потряс пальцем староста. Так не годится. Я же говорю, любое насилие над ним сразу на меня укажет. Хотите из этого попа мученика сделать? Вы его ещё к кресту присобачьте! Чтобы меня потом на колокольне вздёрнули, добавил он, погрустнев.
И что же нам тогда делать прикажешь? поинтересовался я. Убивать нельзя, калечитьтоже. Может ему отсосать? мой взгляд, ведомый первобытными инстинктами, сфокусировался на Оле, и кончики пальцев осторожно коснулись её бедра: Детка, как на счёт теологического диспута с отцом Емельяном?
Да пошёл ты, наморщила она носик.
Это вряд ли поможет, усмехнулся в бороду староста, чем заставил Олю ещё больше нахмуриться. Будь на его месте я, помогло бы, как пить дать! вскинул он руки. Но Емельян к женщинам холоден. Никто его никогда в женской компании не видал, окромя как на исповеди. И худят слухи, прищурился староста, понизив громкость, что
Пожалуйста, не сдержал я мышечных спазм, превративших, должно быть, моё обаятельное лицо в гримасу отвращения смешанного с чудовищными душевными муками, не надо этого. Драматург из тебя хуёвый, так что просто рассказывай без претензий на гениальность, мы не осудим.
Ладно, прокашлялся староста. Есть мнение, что Емельян поёбывает мальчишку-звонаря.
А вот это было уже чересчур грубо. Как вы считаете? обратился я к почтенной публике. Мог бы ведь выразиться и поизящнее. И что значит «поёбывает»? Время от времени, или всё же на регулярной основе?
Да почём мне знать? Я свечку не держал. Говорю жеесть мнение.
И чьё мнение? поинтересовался Стас.
Моё, в том числе, с вызовом глянул на него староста.
Слушай Как тебя по батюшке?
Тарас Вениаминович.
Зря спросил. Слушай, Тарас, поставил Станислав табуретку напротив старосты и сел, ты ведь хочешь, чтобы мы тебе помогли?
Хочу, кивнул тот, ожидая подвоха.
Тогда почему ты прилагаешь так мало усилий на благо нашего общего дела?
Чего это я мало?
Ты постоянно недоговариваешь. Из тебя клещами надо информацию вытаскивать. Такое впечатление, что это не тебе нужно, а нам. Так вот я хочу прояснить ситуацию. У нас чертовски мало времени, и если ты намерен продолжать корчить из себя хитроумного интригана, мы, пожалуй, тебя свяжем, вставим кляп в рот, кинем в кузов и увезём в лес, а там примотаем к дереву и будем нечеловечески пытать, как и предполагалось планом «А». Тс-с-с! поднёс Станислав палец к губам. Ни слова мне, сука, не говори про свою богатую фантазию. С нашей коллективной фантазией она не сравнится. Единственное, что мне не нравится в плане «А», так это то, что тебя с твоим хрупким организмом может кондратий хватить от наших пристрастных расспросов. Рука-то частенько к сердечку тянется, да? Поэтому сохрани наше бесценное время и своё пошатнувшееся здоровьерасскажи всё без утайки, а мы уж решим, как с этим дальше поступить.