Генерал гвардии вернулся в центр ложи, сложил на ограждении руки и медленно заговорил:
Теперь, когда окончательный выбор был сделан вами, мне остаётся сказать последнее. Легион Инферно! Ровно через три дня, на рассвете состоится ваше посвящение в вечность путём смертной казни.
В рыжем освещении факелов хорошо стало видно, как побледнели лица бойцов.
Дрожащей ладонью один молодой гвардеец вытер с лица пот, что выступил ещё в момент его праздного веселья.
* * *
Соня выскочила из-за стола и выглянула за штору.
Что это там происходит?
Влад отправил в рот домашнее печенье и сгорбился над кружкой с молоком.
Куда ты ломанулась? Что там?
Едет кто-то.
Толик тоже выглянул в окно.
Ого! Да их много.
Ну чего вы там увидели?
Скоро у окна столпилась вся семья. Один только Руслан остался допивать вторую кружку кофе. Очень хотелось что-нибудь влить в себя, покрепче и в большом количестве.
Господ как много, задумчиво сказала мать семейства. Интересно, что им здесь нужно?
Ясное дело, что нужно, ответил её муж и оглянулся на гостя.
Руслан не слушал их и находился на своей волне.
Перед астральным путешествием по закоулкам прошлого он долго не мог уснуть. В своей прежней жизни он любил ночное время, когда в окно стучится тьма, полная тишина царит вокруг и луна озаряет спящие окрестности, а в траве посвистывают сверчки. В те ночи граф Волхонский сидел в своём кабинете, попивал вино или коньяк и не знал забот. Наедине с собой и своими мыслями, и ему было хорошо. Он отдыхал.
Отдыхал от повседневных забот помещика, от снующих туда-сюда крестьян и дворовых, от зазнавшихся аристократов и от самого себя. От того, каким приходилось быть до наступления долгожданного времени суток, когда люди снимают с себя все наложенные для окружающих слои и с настоящими своими чувствами кутаются под одеяла, чтобы подготовить свои бренные тела к очередному представлению. И когда теперь, интересно, ему представится возможность отдохнуть?
Руслану всё-таки пришлось вырваться из раздумий, когда в дом зашёл чем-то озадаченный Фёдорович.
Привет, семейство, коротко бросил он и прямым ходом направился к столу. Сел напротив Руслана и выдохнул: Губернатор нагрянул.
Василевский,не сразу сообразил Руслан. И что ему здесь надо?
Поговаривают, помещики разъезжают по твоим бывшим владениям и ну, так сказать, прицениваются.
Руслан поставил кружку на стол. Спокойно, но она всё равно громко стукнула.
Понятно.
Не знаю, правду ли говорили наши, но, как я понял, этот князь собирается выкупить Марийскую Долину. Вместе со всеми нами.
Что ж Поздравляю с новым хозяином.
Соня с родителями вернулись за стол, а Толик всё следил за всадниками.
Хозяиномзадумался Фёдорович.
Да в гробу мы видали этих хозяев! злобно проворчал Влад. Чёрт ещё знает, чего от них ожидать. Щас будут тут строить из себя, порядки новые наводить, чтобы мы их уважать стали.
Руслан и думать забыл о том, что станет со всем его имуществом. Родовая усадьба сожжена, три других имения наверняка уже кто-то присмотрел, может даже выкупил. А возможно, прямо сейчас в них проходят аукционы, откуда его бывшие светские приятели скоро вынесут все вещи и фамильные драгоценности рода Волхонских.
Фёдорович не дал никому обсуждать ещё неизвестное. Он пришёл с конкретным разговором.
А ещё я слышал, что губернатор ищет тебя. Никто не знает, где ты, и он обшаривает все улицы деревни. Разослал кого-то на твои поиски.
Я понял тебя, ответил Руслан и допил остатки кофе. Я тут задержался. Дождусь, пока они уберутся, и тоже уйду.
Поезжай к своему другу. Попроси о помощи, подумайте с ним вместе, что тебе делать дальше.
Ты действительно думаешь, что этому рыжему есть до него дело? фыркнул Влад. Они же все одинаковые, для них дружбапустой звук. Да этот баронишка одним из первых урвёт лакомый кусок. Он же больше всех знает, где и что тут у него, и какое.
Все молчали, но по мрачным лицам крестьян Руслан понимал, что они не видели резона оспаривать услышанное.
Ну, а может и нет. Друзья познаются в беде, вот и посмотрим, улыбнулся Фёдорович, но вышло это у него неправдоподобно.
Руслан и хотел было на первых парах встать на защиту единственного друга, но его ещё не отпустила апатия. В голове проносились воспоминания и анализ дружбы с Гайдаровым.
Он не нашёлся вчера, о каких совместных подвигах рассказать этим людям, потому что их никогда не было. Со Степаном они весело проводили время, много пили, дурачились, ездили на охоту, выпендривались перед крестьянами и соблазняли женщин, порой конкурируя за их предпочтение. У них никогда не было проблем, поэтому в беде этот друг за многие годы пока так и не познался.
Станет ли барон помогать ему на свой риск? Ведь, если копнуть глубже, всё что их сблизило, это тесное общение их родителей и устоявшаяся на этой основе привычка. Просто Руслан знал его немножко больше, чем других своих сверстников. Они стали друг другу привычны, знали, что ожидать от этого общения и просто пользовались его лёгкостью.
«Дурак ты, Романыч! воскликнул обиженный голос в его мыслях. Когда будет «потом», только этот дядюшка у тебя и останется, помяни моё слово».
Его захлестнула волна стыда.
За годы жизни в Руслане Волхонском прожило несколько несовместимых людей, смещающих со временем один другого, каждый со своими принципами и восприятием окружающего мира. Очень часто их ожесточённая борьба за право обитания в его теле притягивала новых врагов и сторонников, чем приносила неприятности, как ему, так и близким, которых уже нет.
Гайдарова же эти периоды загадочным образом миновали. Всё для него всегда было радужно, понятно и объяснимо. Он единственный, кто относился ко всем внутренним обитателям графа, как к одному целому существу, и только поэтому Руслан мог считать его другом. Большинство же людей поворачивалось спиной, стоило ему сменить своё содержание, и дальнейшее общение продолжалось путём обмена светскими фразами во время званых ужинов и балов. А точнее, всё тех же шабашей благородной нечисти, где Руслану приходилось бывать для поддержания репутации.
Он усердно потёр пальцами глаза, вспомнил недавний разговор со Степаном, разногласия из-за служанки, и ещё раз осмотрел приютившую его семью.
Нет. Если Влад прав, и понятия о дружбе у высшего сословия действительно не существует то в этом случае он ошибается. Барон Гайдаров единственный, кто всегда воспринимал Руслана таким, какой он есть. Без его поддержки Волхонский бы просто пропал как личность и в юные годы сгорел бы от одиночества в толпе тщеславных и жестоких богачей. Степан добрый и отзывчивый человек, каких в этом мире очень мало.
Поэтому Руслан должен исчезнуть из его жизни.
* * *
Уже около получаса он бродил по крестьянской избе.
Руслан долго объяснял Соне, что при дневном свете с улицы не видно, что происходит в доме, но она всё равно задёрнула шторы на всех окнах. «На всякий случай». Её родители ушли заниматься хозяйством, Толика тоже нигде не было, а сама Соня, наскоро убрав со стола и вымыв посуду, чуть не разбив несколько тарелок, сидела с Фёдоровичем на веранде. Все ждали отъезда богатых гостей.
Эти гости тем временем уже изучили каждый закуток Марийской Долины и уехали, наверняка присматриваться к другим графским имениямно несколько всадников ещё блуждали по улицам. Они словно бы выискивали что-то. Или кого-то.
В эти минуты Руслан был лишён покоя не только морально. С последней допитой кружкой кофе он почувствовал сильное ухудшение самочувствия и едва не свалился с ног. Благо, от и без того неспокойных крестьян удалось это скрыть.
Его одолел жар, кружилась голова, и немного тошнило, но больше всего терроризировал сходивший с ума пульс, который так тарабанил по рёбрам, горлу и ушам, что Руслан мог почувствовать сильные удары рукой. Создавалось впечатление, будто в грудную клетку засунули ещё одно сердце, и теперь там стало до невозможности тесно.
Что это, новое проявление интуиции перед очередными неприятностями, или настолько его вымотала вся эта история с артефактом, Руслан понять не мог. Не хватало ещё, подобно барышням, слечь в постель от стресса и нервного срыва.
Скоро он был не в силах переносить это состояние на ногах. Сел на диван, запрокинул голову на низкую спинку и задремал.
«человек слишком слабое существо. Организм простого смертного не приспособлен к столь могущественной энергетике, и шалости вашего сердцаэто начало мучительного конца»
* * *
Проснувшись, Руслан увидел рядом с собой Соню, и его охватило скользкое предчувствие. Он уже догадывался, о чём она собирается сообщить ему с таким бледным, виноватым лицом.
Там губернатор. Он знает, что ты здесь.
Уже плевать. Будь что будет. Сейчас произойдёт хоть какой-то сдвиг.
Он поднялся с дивана. Медленно, чтобы голова снова не начала кружиться.
Ты такой красный, переживала Соня. Не волнуйся, всё будет хорошо. Мы все тебя поддержим.
Глупая, как же она заблуждалась. Это был не страх. А начало мучительного конца.
Василевский ждал на улице. Приглашения зайти в дом или хотя бы за ограду он не принял и потребовал присутствия Руслана на открытой улице. Как будто хотел, чтобы все знали, где укрывается опозоренный преступник. Похоже, и в правду пора уходить.
При виде вчерашнего графа в крестьянской одежде глаза князя полезли на лоб. Руслан, несмотря на непристойный вид, встретил губернатора, как свободный заключённого. Закрыл калитку и, чувствуя своё превосходство, о котором князь никогда не догадается, направился ему навстречу. Василевский слез с коня и долго не решался заговорить.
Здравствуй, Волхонский, сказал он наконец.
И вам не хворать, губернатор Василевский.
Тот смутился при упоминании о должности, что получил разрушением чужой жизни.
Ты как?
Тебя что конкретно интересует? Как дела веду? Как ем, как сплю? Вот, как видишьещё не подох. Ну, говори уже, что пришёл? Хватит делать вид, что тебя заботят мои проблемы.
Князь прокашлялся и затоптался на месте.
Видишь ли Я как бы не имею ничего против, но из города Дит мне прислали приказ отчитаться о твоём местоположении. А я не могу написать, что ты здесь, и на свободе. Ты пойми, здесь ничего личного, просто я обязан подчиняться основателям
Я понял тебя. Можешь писать, что меня здесь нет. Прямо сейчас я уйду.
Князь разволновался и замямлил:
Ннет, Волхонский. Я обязан сначала убедиться, что ты ушёл, а потом уже докладывать. Пойми, это ведь божественные демоны! Это же сам император. Я не имею права врать им, а именно ложью они расценят мой доклад, написанный до эм-м твоего
Руслан громко рассмеялся, вогнав князя в краску.
Заткнись, Василевский, и проваливай! Можешь писать своим обожаемым демонам, меня уже здесь нет, не без удовольствия выдал он. Кстати, если ты так ещё и не понялты всегда был тряпкой. Спешу тебя поздравитьтеперь ты коврик. Но сути это не меняет. Об тебя по-прежнему вытирают ноги. Желаю удачи в карьере, господин губернатор.
И пошёл прочь из деревни, которая больше ему не принадлежала. Ни разу не обернувшись
Он ушёл! досадно воскликнула Соня.
Значит, ему пора, ответил Фёдорович. Старик сидел за маленьким столиком на крыльце дома.
Но он даже не попрощался.
Ну что ж тут поделать. Обстоятельства бывают сильнее. Мы его ещё увидим когда-нибудь. Кто знает, что нам подготовила судьба.
Влад с женой стояли у крыльца и наблюдали за губернатором. Он осмотрел их дом и соседские избы, поправил цилиндр, сел на коня и уехал в противоположную от Волхонского сторону. Предчувствие тотальных перемен овладело супругами в единый момент. Они знали это и уже разделяли друг с другом свои опасения, готовность к трудностям и надежду на лучшее.
Как он узнал, что Волхонский у нас? произнёс Влад.
Алёна пожала плечами, а Фёдорович задумчиво покачал головой. Соня с понурым видом стояла у калитки, а Толик, прислонившись к двери и скрестив на груди руки, недоумённо осматривал домочадцев.
Вы чё все так за него всполошились? скорчил он рожу. Получил по заслугам и пусть катится! Это не наши проблемы.
И тут же оказался в центре внимания. Влад поднялся на крыльцо и подошёл к сыну.
Ты зачем это сделал?
Ты сам всегда говорил, что этих гадов давить надо.
Он за всё извинился.
И что? Он деда чуть кнутом не хлестнул!
Не хорошо так, Толик, разочарованно сказал Фёдорович. Ты же видел, что он человеком стал.
Тем, что типа что-то понял?
Ты идиот! прокричала Соня, взлетела на крыльцо, оттолкнула брата и убежала в дом.
Не ожидал от тебя.
Влад пошёл за дочерью, а за ним потянулись и все остальные. Дверь вновь закрылась, и мальчишка остался наедине со своим негодованием.
* * *
Деревья Кусты Снова деревья Речка. Как быстро она осталась позади. Он и не заметил, как перешёл через мост. Сознание теперь периодическое явление. Забылась половина пройденного путизатерялась где-то в тех периодах, когда мир терял свои очертания и обращался в одно безобразное размытое пятно. В ушах всё стояло сумасшедшее биение сердца.
В один из таких периодов он останавливается, пережидает критический момент и оглядывается назад. Оказывается, он ушёл совсем недалеко от Марийской Долины. Крестьянские избы хорошо видны на фоне пустого пространства, где когда-то стояла господская усадьба. Ему же казалось, что шёл он не один час.
Разворачивается и идёт дальше. Не чувствует сотрясания земли, не слышит топота лошадиных копыт и окликающего его голоса, и совсем не знает, почему опять остановился.
Да стой ты, Романыч!
Кто-то хватает его за плечи и перед глазами начинает мельтешить огромный чёрно-рыжий силуэт.
Ой-йо-о-о Не срамись, Романыч! Вот
Руслан зажмурился, покачал головой и с трудом узнал Гайдарова. Степан снял с себя объёмный плащ-крылатку, засунул в него друга и начал застёгивать пуговицы на воротнике.
Ты чего такой никакой? Бахнул уже? И без меня! Потерпел бы немного, я тебя весь день ищу.
Я трезвый.
О, это пока! Щас мы с тобой всё уладим. Ты куда пешком-то пошёл? Снял с себя цилиндр и надел ему на голову.
Стёпа
Давай-ка, залезай на лошадь, и поехали ко мне.
Подожди, Стёп.
Барон схватил его под руку и повёл в обратном направлении.
Ничего, Романыч, ничего, прорвёмся! Они не на тех напали. Мы тебе мигом доброе имя вернём, ещё извиняться все кругом будут. А домик новый тебе отстроим, получше старого будет! Щас с тобой сядем, обдумаем под рюмашечку план действий, и пойдём с тобой в наступление. Надо же, нашли на кого графиню повесить! Вот продуманные, а! Девицу эту тебе подсунули. Фальсификаторы хреновы! Никто тебя не имел права вот так вот с бухты-барахты лишать всего
Руслан не позволил вести себя дальше.
Хватит, Стёпа.
Давай, Романыч, идём!
Гайдаров!
Барон с недоумением умолк.
Сердце продолжало свои паскудные шалости.
Окончен бой. Сложены артиллерии. Всё кончено, Стёпа.
Ты это прекращай!
Я должен исчезнуть. Уйти куда-нибудь и затаиться. Они отняли всё, что у меня есть, а потом начнут отнимать тех, КТО у меня есть. Иди, пожалуйста, домой, Стёпа. Занимайся своими делами и не думай о тех, у кого их больше нет. Так ты будешь в безопасности.
Да ты чё говоришь-то такое, Романыч! воззвал к его рассудку ошеломлённый Степан. Слушай. Я на похороны вчера не ездил, и всю эту кутерьму не видал, вообще узнал только утром, но слышал, что тебе разрешено к кому-то в слуги пойти. Так давай ты будешь у меня числиться как дворовой, а сам
Нет, Стёпа, я не буду.
Да ты не подумай! Не буду же я тебя в самом деле мне, эм-м плащ там подавать и обувь чистить. Я только
Нет! Нет, не надо «только», Стёпа, не надо! воскликнул Руслан, взмахнув руками. Просто дай мне уйти спокойно!
Степан едва не схватился за сердце.
Как же это!.. Да куда же? Куда ты собрался идти, дурень?!
Туда, где меня никто не найдёт. Даже ты. Отдышавшись, Руслан безуспешно попытался унять суматошный пульс и заговорил более снисходительно: Не отговаривай меня, Стёпа, не трави мне душу. Я должен уйти, иначе всё будет намного хуже.
Нельзя сдаваться, Романыч! После всего
Я не сдамся. Особенно после всего.
Гайдаров растерянно замер. А потом вцепился в его плечи.