Ты чего это? произнёс я тихо и попытался отстраниться. Нам же нельзя, мы ведь это
Нет, не уходи, Ира схватила меня за руку. Всё не совсем так. Ты просто не знаешь. На самом деле мысводные. Мама говорила, ты приёмный. Значит, в этом нет ничего такого.
Меня словно током ударило. Да что она, чёрт возьми, несёт?
Погоди, я отодвинулся и внимательно посмотрел Ире в глаза. Что значит, приёмный? Когда она тебе это говорила?
Ира вздохнула:
Это было давно, лет пять назад. Мы тогда ездили в поместье на выходные. Я случайно услышала, когда мама и папа одни сидели на кухне и разговаривали. Мама сказала, что у тебя характер слишком независимый, потому что тебя усыновили. А папа зашикал на неё и велел, чтобы она не вспоминала об этом, даже когда они наедине.
Странно А почему? Что в этом такого секретного?
Не знаю. Они больше не касались этой темы.
А почему сразу не сказала?
Думала, это секрет, она снова взяла меня за руку и вопросительно посмотрела в глаза.
* * *
Я сидел за рулём. В салоне было темно, свет уличных фонарей освещал подъезд и двор, заставленный машинами, поблизости шумел фонтан. Ира уговаривала остаться, мне и самому хотелось это сделать, но я пересилил себя. И вот теперь сидел в тёмном салоне отцовского авто и думал.
Я находился в замешательстве. Правду ли сказала Ира? Действительно ли яприёмный? Если да, то зря ушёл. А если нет, если она всё придумала, то как бы я смотрел в глаза матери и брату, займись мы с Ирой любовью? Я терзался от того, что не мог узнать правду. Решил, что завтра же спрошу маму, какие секреты она от нас хранит.
Приложил ключ-карту к электронному замку, из-под капота донёсся едва уловимый звук работы преобразовательного мотора, в салоне включился свет, который я сразу погасил. Включил фары, выехал со двора.
Была уже почти ночь, пробки давно рассосались, и до поворота на усадьбу Востряковых я долетел менее чем за полчаса. Тут я съехал с шоссе и оказался на двухполосной неосвещённой дороге.
Лучи фар били в темноту, разгоняя мрак. Дорога была пуста. Я взглянул в боковое зеркало и увидел две светящиеся точки. Кто-то ехал следом. Вроде бы ничего необычного: мало ли кто движется в том же направлении, что и я? Но я забеспокоился. Вспомнилось субботнее покушение. «За мной могут охотиться», эта мысль не уходила из головы.
Я миновал посёлок, навстречу пронёслась легковушкаи вновь пустота. Но загадочная машина не отставала, так и сидела на хвосте. Тут были и другие поместья, к тому же за усадьбой Востряковых находилось имение Борецкихтуда тоже могли ехать, но мне становилось всё тревожнее и тревожнее на душе. Одно утешение: до особняка осталось километра три.
Вдруг фары начали приближаться, и большой чёрный внедорожник на полном ходу обогнал меня и скрылся во тьме. Но ненадолго. Вскоре я увидел его снова: машина стояла поперёк дороги, преграждая мне путь. Предчувствия не обманули.
Я затормозил и стал ждать, что будет. Ожидал самого худшего: либо из дверей выскочат ребят в масках с шашками наголо, либо меня просто расстреляют на месте. Постарался, как умел, сфокусироваться на энергетических потоках. Может, хоть они спасут.
Из внедорожника вышли четверо в обычных чёрных костюмах, какие нося сплошь и рядом. Трое встали перед капотом моего седана, один подошёл к двери. Все они были безоружны и, похоже, нападать не собирались. По крайней мере, сразу. Я опустил стекло.
Артём Тарасов? спросил подошедший человек.
Какие-то проблемы? спросил я.
Вылезай из машины. Разговор есть.
Глава 10
Послушай, Артём, проговорил мужчина, положив мне руку на плечо, ты понимаешь, что перешёл границ дозволенного? Сунул свой нос не в свой огород?
Остальные трое стояли посреди дороги в стороне от нас. Я заметил на их запястьях повязки со светящимися рунами, выглядывающие из-под рукавов рубашек.
Говори прямо, ответил я. Чего хочешь?
Если бы ты был простым человеком, с тобой никто и разговаривать бы не стал, продолжал мужчина. Дали бы по башке и оставили бы гнить в канаве. Но поскольку ты служишь не последним людей в княжестве, решил я с тобой поговорить для начала по-хорошему. Надеюсь, что ты понятливый. Так вот. Из-за твоих действий может пострадать репутация рода Борецких и того, которому ты служишь. Ты понимаешь, о чём я?
Кажется, начинаю догадываться.
Вот! Уже хорошо. Значит, ты неглупый малый. Вот и держись подальше от представителей нашего рода. Особенно, сам знаешь, от кого. А если тебя ещё раз рядом с молодой княжной увидят, разговаривать будем уже по-другому. Надеюсь, ты это понимаешь?
Да, понимаю, пожал я плечами.
Хорошо уяснил?
Да не вопрос. За десять метров буду обходить.
А лучше за двадцать.
Как скажешь.
Я не собирался спорить и разжигать вражду. Я догадывался, что наши отношения с Вероникой, если они, конечно, продолжатся, рано или поздно закончатся как-то так. Ещё и у других из-за меня возникнут проблемы. А потому и подумал, что на фиг надо. Лучше решить разногласия мирным путём.
Отлично, дружинник хлопнул меня по плечу. Надеюсь, что мы друг друга поняли, и второго разговора не потребуется.
Он уставился мне в глаза, а яна него. Секунд десять так стояли. И то ли ему мой взгляд не понравился, то ли ещё что-то
Только почему-то я от тебя извинений не услышал? спросил он.
За что?
За свой проступок.
Допустим Приношу свои извинения, произнёс я, сдерживая усиливающееся раздражение.
Разговор уже начал надоедать. И что этот баран докапывается? Вроде бы всё решили, я сказал, что и на шаг не подойду к княжне (и обещание нарушать не собирался), а ему мало. Или я перед ним должен на коленях ползать, прощение вымаливать? Ну во-первых, не за что, а во-вторых, кто он-то такой?
Почтительности в твоём тоне не чувствуется, с упрёком покачал головой дружинник.
И?
Не уважаешь ты род великого князя. Интересно, Востряковы научили, или это только ты у настакой удалой?
Ты закончил?
Слушай, приятель, кажется, всё-таки придётся поучить тебя немного уму-разуму. Так, чтобы лучше дошло. Не бойся, калечить не буду.
Дружинник двинул мне кулаком в живот. Удар был обычный, без вложения энергии, и я сдержал его. Дружинник с удивлением посмотрел на меня, и глаза его засветились слабым голубоватым светом. Остальные трое направились к нам.
А вот это уже зря, произнёс я.
Рука дружинника лежала на моём плече, я схватил её и выкрутил, дружинник согнулся, и я ударом пяткой по спине, пригвоздил его к асфальту.
Для остальных это стало сигналом к атаке. Они ринулись на меня. Я блокировал хук первого и двинул локтем в голову. Отбил два удара второго и прямым с ноги отбросил его на несколько шагов. От кулака третьего уклонился, схватил противника поперёк туловища и швырнул на дорогу. Первого сбил с ног бэк-киком. Вскочил второй. Я блокировал голенью его ногу, плечомкулак. Удар в корпуси противник опять растянулся на дороге. Первый поднялся, я закрылся предплечьем с одновременным ударом коленом и последующим ударом локтем. Второй удар коленом отправил противника в придорожную канаву.
Энергия моя циркулировала всё активнее, удары становились сильнее.
Поднялся дружинник, с которым мы общались. Он достал из-за пазухи пистолет. Я перехватил руку. Выстрел. Пуля пролетела рядом с моим лицом. Я вывернул ему запястье, дружинник выгнулся назад. Удар предплечьем в грудьи тот опять на дороге. Ногой двинул по руке с пистолетом. Рука хрустнула и впечаталась в асфальт. Дружинник выронил пистолет и заорал, схватившись за запястье.
Один из бойцов извлёк из-под пиджака телескопическую дубинку. Замахнулся. Я поставил блок, провёл апперкот локтем, и ударом ногой сверху вниз прибил его к дороге так, что по асфальт раскололся.
Увернувшись от дубинки следующего дружинника, я поднял лежащий на дороге пистолет. Боец замахнулся снова. Я выстрелил ему в руку. Он схватился за плечо и выронил орудие.
Стоять! крикнул я последнему, который выбрался из канавы, достал дубинку и хотел снова напасть на меня. Хорошо подумал?
Остальные двое тоже поднялись. У главное, который угрожал мне, запястье висело плетью. У другого разве что костюм помялся.
Вы, ребят, переборщили, сказал я. Но сегодня я добрый. Валите, пока не передумал. И передайте великому князю, или кто вас там послал, что если ещё раз вас отправит, получит обратно по частям.
Дружинники, пятясь, отступили к внедорожнику и уехали.
Я осмотрел оружие, которое осталось в моей руке. Такие пистолеты прежде мне не встречались. В задней части, со стороны спускового механизма располагался энергетический блок. В рукоятке, как и у обычных пистолетов, имелся магазин, но вместо патронов он был набит шарообразными пулями из какого-то непонятного сплава. При всём при этом оружие оказалось весьма компактное.
Я догадался, что пистолет этотэнергетический. Вот только за незаконное хранение подобного агрегата могли упечь далеко и надолго, ну и я подумал, что лучше от него избавиться. Блок и обоймы вынул и зашвырнул в кусты, а сам пистолет положил на асфальт и разбил ударом ноги. После чего со спокойной душой сел в машину и поехал дальше.
* * *
Утром меня разбудило пиликание смарт-браслета. Звонил Геннадий Михайлович.
Артём, зайди после завтрака в кабинет, велел он.
Утро начиналось не лучшим образом. Я сразу понял: либо мне сейчас будут полоскать мозги из-за очередного конфликта с Лёхой, либоза нашу «прогулку» с Вероникой Борецкой. Так или иначе, разговор предстоял не из приятных.
Когда я вошёл в кабинет, Геннадий Михайлович и Николай сидели на диванах и что-то обсуждали. На столе лежала пластиковая папка с бумагами.
Я пожелал доброго утра.
Доброе утро, Артём, присаживайся, сказал Геннадий Михайлович.
Я устроился на третьем диване. Николай оказался по левую руку от меня, Геннадийпо правую.
Пришло время, Артём, сказал Геннадий. Ты должен узнать одну важную вещь, касающуюся тебя и твоего происхождения, он пододвинул ко мне папку. Внимательно изучи эти документы.
Я открыл папку. Внутри лежали несколько бумаг. Я вытащил их и стал просматривать. На одной из них были результаты ДНК-анализа. Четыре колонки. В первой какие-то аббревиатуры, в остальныхчисла. Над второй колонокой написано моё имя, над третьейЭдуард Михайлович Востряков, над четвёртойАнна Сергеевна Вострякова, в скобочках Елецкая.
Другие документы тоже содержали массу чисел и аббревиатур. Но я понял только один показатель, поскольку к нему имелась расшифровка: ОЭПобщий энергетический потенциал. Напротивчисло 1053 и много-много цифр после запятой. Вверху на каждом листе стояли мои имя, фамилия, отчество, год рождения, группа крови.
Что это значит? спросил я, положив бумаги на место, хотя я, и сам обо всём догадался. Слова Иры о том, что яприёмный, великая тайна, которую родители хранили от меня, результат ДНК-теста Всё встало на свои места. Я понял, кто я, но желал услышать это лично из уст тех, кто сидел в этой комнате.
По крови тыВостряков, объявил Геннадий Михайлович. Твои настоящие родителиЭдуард и Анна Востряковы. В год тебя отдали в семью Тарасовых. С тех пор они растили и воспитывали тебя.
Добро пожаловать в семью, брат, Николай усмехнулся. Теперь тыодин из нас, он поднялся и протянул мне руку. Я тоже встал. Он обнял меня и похлопал по спине. То же самое сделал и Геннадий.
Я сел и снова взял бумаги. Надо было что-то спросить, а я не знал, что именно. Словно в ступоре каком-то пребывал. Я не испытывал ни радости, ни удивления. Скорее чувствовал растерянность и непонимание, что всё это значит для меня. И потому я просто перебирал документы, делая вид, что изучаю их.
Наверное, для тебя это несколько необычно, нарушил молчание Геннадий. Ты всю жизнь прожил простым человеком и воспитывался слугами. Теперь всё изменилось. Теперь тыодин из князей Востряковых со всеми вытекающими последствиями. Если есть вопросы, задавай не стесняйся.
Но почему? я кинул бумаги на стол и откинулся на спинку дивана. Почему я воспитывался у Тарасовых, если мои родителиВостряковы?
Если у отпрыска закрыты каналы, его обычно изгоняют из рода, ответил Геннадий. Эдуард решил не дожидаться, пока ты достигнешь сознательного возраста. Посчитал, так будет лучше и для нас, и для тебя.
А зачем меня отдали в солдаты? Хотели от меня избавиться?
Понимаешь, Артём, многие вещи объяснить не так просто, как кажется. Твой отец мёртв, и мы никогда не узнаем, чем он руководствовался, идя на этот шаг. Я хорошо знал Эдуарда, но даже я не могу объяснить его поступок. Возможно, он подспудно винил тебя в смерти твоей матери. Она умерла при родах. Эдуард любил её, а туттакое ужасное совпадение. Эти два несчастья стали для него тяжёлым ударом. Возможно, они и повлияли на его решение, хотя это и не оправдание ни в коем случае.
А я, значит, должен был расплачиваться, проговорил я.
Артём, строго произнёс Геннадий Михайлович, никто из нас не без греха. Все люди подвержены эмоциям, многие совершают ошибки. Теперь твой отец мёртв стараниями наших врагов, а тыздесь, с нами. Может быть, стоит подумать о настоящем, а не ворошить прошлое, вытаскивая старые обиды?
Ладно, будем думать о настоящем, пожал я равнодушно плечами.
На самом деле, Эдуард хотел рассказать тебе о твоём происхождении, продолжал Геннадий. Для этого в прошлый четверг он и пригласил тебя на обед. Теперь его воля исполнена: ты полноправный член семьи. Осталось дело за малым: подготовить документы и, поскольку тынаследник второго порядка, оформить на тебя твою долю. Завещание, по всей вероятности, Эдуард не составил, поэтому тебе по закону полагается четвёртая часть от сорока процентов, то есть десять процентов имущества и активов отойдёт тебе. С наследством сейчас разбираются юристы. Ну и вам всем надо собраться и решить, кому что достанется, как разделите активы, чтобы в будущем не было недопонимания. Но это уже потом, когда будет готов отчёт.
Неплохо, согласился я.
Ещё бы! рассмеялся Николай. Да, кстати Надо это дело отметить, он поднялся, подошёл к бару и, вынув оттуда бутыль вина и бокалы, налил всем. Пока в нашем тесном кругу. Остальным сообщим потом.
Мы подняли бокалы, выпили.
Да, верно, проговорил Геннадий. Вначале подготовим тебе документы: паспорт, грамоту и прочее. Полагаю, потребуется около недели. А потом соберём всех и объявим. Как ты на это смотришь?
Я кивнул:
Пусть так. Девятнадцать лет прожил простолюдином, проживу и ещё неделю.
Теперь по поводу происшествия в клубе. То, что тычлен княжеской семьи, сильно упрощает дело. По сути, теперь не идёт речи о задетой чести других боярских родов. Обычная дракане более того. Это тоже нехорошо, тебе придётся выплатить компенсацию заведению и пострадавшим охранникам, но у бояр мы попросим забрать заявления. Вам с Николаем следует поговорить с главами семейств и убедиться, что у них нет к нам претензий. Нам нужны хорошие отношения с соседями.
Надопоговорю, ответил я.
Я организую встречу в следующий понедельник. Третье, Геннадий Михайлович сделал паузу. Наверное, ты хочешь знать, кто убил Эдуарда и твоего приёмного отца. Мытоже. Пока у нас только одно предположение. Слышал о компании «НовАрма»?
Оружейный завод? Да, разумеется.
Именно. В Москве есть один влиятельный род, который захотел перекупить у нас контрольный пакет акций с целью установить монополию на оборонную промышленность страны. Это Голицыны. Мы подозреваем, что это они заказали Эдуарда. Накануне он общался с их представителем и отказал ему. Последовало убийство. И тут же поступает новое предложение. Выводы делай сам.
Мы ответим им тем же? спросил я. Убьём их представителя?
Нет, мы согласимся на сделку, недовольным тоном произнёс Николай. Совет решил, что мы должны прогнуться.
Сопротивляться нет смысла, подтвердил Геннадий. Мы продадим завод и вложим деньги в другую отрасль. Остальная семья поддержала такой план.
То есть, вы точнее, мы спустим им с рук убийство? удивился я.
Ага, именно так, хмыкнул Николай, которому этот план, кажется, тоже не нравился.
Пойми, Артём, сказал Геннадий Михайлович, род Голицыных очень силён, а мымалые князья, не самые богатые и не самые влиятельные. Наши родственники не сидят ни в правительстве, ни в думе, у нас нет связей в Москве. Если пойдём против Голицыных, хуже будет только нам. Я пекусь о благополучии рода. Лучше сделать малую уступку и спокойно развиваться дальше. Останутся ли безнаказанными? Нет. Мы узнаем, кто конкретно отдал приказ, и убьём его. Это я обещаю.