Я задумался. Всё точь-в-точь, как сказала Мария Оболенская. Голицыны давят конкурентов, причём давят самым наглым и жестоким образом, и никто не может это остановить.
Мне кажется, если мы уступим, Голицыны продолжат давить на нас дальше, пока не заберут всё, проговорил я. Если прокатило один раз, почему нельзя повторить?
Вот! воскликнул в сердцах Николай, вскочил с дивана и принялся расхаживать взад-вперёд. Вот об этом я и говорю! Они нас оберут до нитки, запустят лапы в каждое наше предприятие, полностью подчинят себе. Неужели ты и остальные этого не понимаете?
Хватит, успокойся, нахмурился Геннадий Михайлович. Мы с тобой это обсуждали. Всё уже решено. Если Голицыны не остановятся, мы обратимся к великому князю и, если понадобится, к соседям. Будет война, которая неизвестно чем закончится. Возможно, распадом Союза. Вот только этого никто не хочет.
Голицыны и Вельяминовы вырезали верхушку рода Оболенских. Думаешь, их это остановит? Ладно, дядь Ген, Николай вернулся в кресло и залпом выпил остатки вина в бокале, будем надеяться, твой хитрый план сработает, он посмотрел на меня. Видишь, Артём, как у нас тут весело. Политика, мать её!
И четвёртое, вернулся к прежнему разговору Геннадий. Предлагаю тебе, Артём, заняться тренировками. Видел свои показатели? Тысяча единицэто много. Очень много. Такие уникумы встречаются редкопо пальцам можно сосчитать. Но потенциал надо раскрыть. Ты не умеешь обращаться со своей внутренней силой. Если с гамма-энергией ты худо-бедно управляешься, то альфа и бета для тебя покатёмный лес. Общие тренировки будет проводить Фёдор Фёдорович. Ты его не знаешьэто наш дальний родственник, он имеет второй ранг и тренирует боевую дружину. А вот владению бета-энергией обучать тебя будет Иван Осипович.
Дворецкий?!
Да. Иван Осипович имеет талант, который род держит в тайне. Он способен повелевать стихиями. Одному Господу ведомо, каким образом в его семье появился такой талант, но факт остаётся фактом. Управление стихиями крайне редко применяется в боевых условиях, но ты всё равно должен перенять имеющийся опыт. Тебе доступен дельта-канал, он позволяет сочетать разные виды энергий. У меня на примете нет того, кто обучил бы тебя данному мастерству, придётся постигать его самому. Но для начала необходимо освоиться с базовой техникой. Ну так что, согласен? Разумеется, это твой выбор. Я не вправе заставлять тебя. Но настоятельно советую.
Я думал недолго.
Да, я бы хотел тренироваться, согласился я.
Ну и поскольку я выразил согласие, Геннадий тут же повёл меня знакомить с Фёдором Фёдоровичем. Это был пожилой мастер на вид лет семидесяти. Он всю жизнь служил в боевой дружине и имел за плечами две военные кампании, а занимался обучением. Правда, с совсем зелёными он не работал. Фёдор Фёдорович тренировал энергетиков не ниже шестого ранга, но для меня сделал исключение.
Тренировки начинались с завтрашнего дня. А сегодня я оказался предоставлен самому себе. Не придумав ничего лучшего, я отправился бродить по парку. Погода стояла хоть и тёплая, но пасмурная. Утром прошёл дождь, и в лесу всё ещё было сыро, а по небу плавали жирные тучи, не позволяя солнцу дотянуться своими лучами до земли.
Лишь теперь, оставшись один, я осознал весь масштаб перемен. Отныне якнязь Артём Эдуардович Востряков, у меня есть официальный титул и мне принадлежит часть имущества рода и моего настоящего отца. Для меняогромные средства. Вот только непонятно, что именно мне достанется. Скорее всегодоля в холдинге «Север», куда входили многие предприятия Востряковых. В общем, надо было выяснить, что конкретно мне полагается.
Разумеется, пока я не ощущал себя князем. В голове царил хаос, вертелась масса вопросов. Как относиться ко всему этому? Как жить дальше? Что теперь делать? Казалось, это какая-то шутка, розыгрыш или соннастолько нереально и противоестественно выглядели такие перемены в моей жизни. Но Геннадий и Николай были серьёзны и обещали, что через неделю я получу все необходимые документы, подтверждающие мою новую личность.
Самый главный сейчас вопрос стоял передо мной: чем заниматься дальше? С ГСБ я решил повременить. Туда я всегда успею записаться, первым делом надо разобраться с семейными делами, в частности, с наследством.
Я оказался частью чего-то большего, хоть пока до конца не осознавал этого, теперь наследие родамоё наследие, а проблемы родамои проблемы. Насколько я слышал, члены рода даже не всем своим имуществом могут распоряжаться самостоятельно. Были какие-то договоры, запрещающие продавать на сторону активы рода. Возможно, имелись и другие ограниченияникогда этими вопросами не интересовался.
Одно ясно: теперь мне не потребуется заботиться о том, на что жить. Думать предстояло о том, как распорядиться наследством.
А потом я вспомнил про Иру. Получается, она не соврала: мы действительно не родные брат с сестрой, а значит, в наших отношениях не будет ничего дурного. Мне ужасно захотелось увидеть её снова.
Времени до вечера оставалось много, и я решил поехать в город.
Но первым делом надо было позвонить Оболенской, узнать, выяснила ли она что-то про субботнее покушение? Взамен я подтвержу, что её догадки верны и Эдуарда Вострякова заказали Голицыны. Надеюсь, этого хватит. По поводу службы в ГСБ я намеревался тянуть резину: не соглашаться и не отказываться с ходу. Зачем рушить мосты? Знакомые в ГСБ лишними не будут, тем более, у нас с Оболенской одна цель: мы оба хотим добиться справедливого наказания для убийц её и моих родственников.
Визитка лежала в кармане штанов. Я достал её и набрал номер.
Мария Оболенская. Слушаю, ответила мне старший следователь.
Это Артём. Вы узнали, кто меня хотел убить?
Есть информация, да.
Я тоже кое-что выяснил про Вострякова.
Хорошо. Это не телефонный разговор. Можем встретиться сегодня вечером в городе, часов в шесть?
Да, я подъеду. Куда?
Башня на перекрёстке Псковской и Воскресенской. Кафе в парке на пятом этаже. Знаешь где это?
Бывал.
Жду тебя там.
Что ж, поездка к Ире откладывалась. Вначалепоговорить с Оболенской, потомвсё остальное. А сейчас нужно пообедать и выдвигаться в город.
Вскоре я на синем седане своего покойного приёмного отца мчал к месту встречи. Торопиться не торопился. До встречи было часа полтора, а за рулём я ещё не до конца освоился.
Подъезжая к городу, становился на светофоре. Смарт-браслет запиликал. Я вызвал экран: звонила мама.
Артём, ты где? судя по голосу, она была взволнована. Только что звонили из пятой больницы. Говорят, туда привезли Иру. Её кто-то сильно избил. Мы сейчас с Костей поедем. Ты в усадьбе?
У меня внутри всё похолодело.
Что с ней?
Я не знаю. Сейчас поедем выяснять. Вроде бы жизнь вне опасности, но я сама не понимаю, что произошло.
Я уже в дороге. Сам приеду. В пятой говоришь? Скоро буду.
Загорелся зелёный, и я, втопив педаль газа, обогнал плетущуюся впереди машину. Похоже, встреча с Оболенской откладывалась.
Глава 11
Ира лежала в кровати с приподнятой спинкой. На шее был фиксатор, на лице чернели несколько синяков, верхняя губаразбита, лобперебинтован. Врач сказал, у неё сломаны три ребра и кисть левой руки, выбиты два зуба, но угрозы жизни нет.
Палата была на шесть коек, кроме Иры тут лежали ещё три женщины. Когда я вошёл, а точнее ворвался, одна, с загипсованной ногой, пила чай, сидя на койке, и что-то рассказывала Ире. А та глазела в потолок, будто не обращая внимания.
Что случилось? я подбежал к своей сводной сестре. Сердце защемило, когда я увидел её в таком состоянии. Кто это сделал? И куда тебя вообще привезли? Почему не в клинику Востряковых? Почему ты не позвонила матери или мне?
Ира смотрела на меня жалобным взглядом, из глаз её потекли слёзы, губы задрожали. Я сел на стул и обхватил обеими руками её здоровую ручку, безвольно лежавшую поверх одеяла.
Скажи мне, что случилось? Я найду их и все кости им переломаю.
Дружина Борецких, выдавил Ира. Они пришли к нам домой. Они сказали что передают тебе привет.
Меня затрясло от злости. Я выпустил руку Иры и, облокотившись на колени, схватился за голову.
Суки, процедил я. Какие же твари!
Я жалел, что не прикончил вчера тех четырёх уродов. Ладно ко мне полезли, но к Ире, к моей милой, беззащитной сестрёнке, которую я так любил Ну теперь-то им точно конец. Найду и головы расшибу. Решили меня наказать, значит? Нет уж, я это так просто не оставлю.
Ира всхлипнула. Я посмотрел на неё, а она уставилась куда-то в стену за моей спиной, словно боясь посмотреть мне в глаза. Какой же несчастной она сейчас выглядела! На лице её была написана боль.
Они ответят, сказал я. Я этих уродов из-под земли достану. Ты их запомнила? Были какие-нибудь особые приметы?
Не надо, прошептала Ира. Они убьют тебя.
Это мы ещё посмотрим. Ну так что? Ты можешь их описать?
Ира промолчала.
Ты её парень? вдруг спросила женщина, пьющая чай.
Брат, ответил я.
Оставь её в покое. У неё стресс, не видишь? Потом поспрашиваешь.
Женщина была права: не стоило сейчас давить на Иру. Лучше подождать, пока она немного отойдёт.
Ладно, не думай об этом, сказал я ей. Всё будет хорошо. Тебе надо перевезти в клинику Востряковых. Я позвоню, скажу им. Скоро приедут мама и Костя. Держись.
Я вышел из палаты и оказался в просторном светлом холле с большими окнами. В моей душе бушевала ярость, и я придумывал самые страшные кары подонкам, которые посмели обидеть Иру. Встав возле окна, попытался унять клокочущие чувства и взять эмоции под контроль. Получилось не сразу, но постепенно я стал успокаиваться, хотя и по-прежнему пылал ненавистью к дружине Борецких. Но теперь я, по крайней мере, мог трезво рассуждать и уже не жалел, что не убил вчера дружинников, а даже порадовался этому. Иначе Борецкие ответили бы жёстче, и мне сегодня пришлось бы ехать в морг, а не в больницу.
Но всё равно этих сволочей следует наказатьэто я твёрдо решил для себя. Вот только как? Вломиться в усадьбу великого князя и потребовать правосудия? Нет, это не вариант. Нельзя действовать безрассудно. Дело касалось не только меня и Иры, речь шла о взаимоотношениях двух родов, а потому следовало быть особенно осторожным.
Для начала я решил поставить в известность мою новую родню, послушать, что скажут Николай и Геннадий. Потом надо установить личности нападавших. Гипотетически, это несложно. В подъезде моего дома есть камера, и если дружинники не взломали её, она их запечатлела. Нужен лишь доступ к серверу и базе данных рода Борецких. Так же хорошо бы узнать, кто приказал напасть на Иру: лично великий князь, или инициатива исходила снизу. Если последнее, можно потребовать у Борецких наказать подонков. Я же теперь и сам князь, и с представителями другого рода могу говорить на равных. Если же это приказ сверху, задача усложняется. В общем, надо думать.
Я набрал номер Геннадия или дяди Гены, как он потребовал себя называть.
Да, Артём, слушаю, ответил дядя Гена.
Кто-то вломился в нашу квартиру и избил мою сводную сестру, сообщил я. Она в пятой больнице. Перевезите её в свою клинику.
Кто это сделал?
Долгая история. Расскажу, когда вернусь. Ну так что, перевезёте?
Я распоряжусь. Слушай, Артём, я и сам хотел тебя набрать. Ты сейчас в Новгороде?
Да.
Срочно возвращайся. У нас проблемы. Я бы даже сказал, охрененные проблемы. Так что ноги в рукии в поместье.
Матери и брата я не стал дожидаться. Ещё раз заглянул к Ире, пообещал, что позвоню, попрощался и сразу же отправился в усадьбу. Из-за вечерних пробок до поместья добирался почти два часа.
Николай и дядя Гена расположились во флигеле на втором этаже, в просторном помещении с выходом на балкон. Кроме них тут были ещё два члена семьи.
Николай развалился в кресле, подперев голову рукой и исподлобья глядя на собравшихся. Вид у парня был загруженный.
Геннадий сидел за круглым столом, рядом с нимженщина и мужчина. Последних двух я видел впервые. Дама производила не самое приятное впечатление. Эта строгая сухопарая тётка вызвала у меня ассоциацию со злобной училкой. Нарядчёрные пиджак и брюкилишь подчёркивали данный образ.
Рядом с ней расположился лысеющий господин с орлиным носом, на котором держались очки в позолоченной оправе. Он тоже был в чёрном, его костюм имел мелкую полоску.
Я не ожидал увидеть этих двоих и слегка замешкался на пороге, смутившись от присутствия «посторонних» и не зная, как с ними должен себя вести.
Проходи быстрее, не стесняйся, присаживайся, бросил мне небрежно Геннадий. Заждались тебя. Это Артём. Артёмэто Иван Ярославич и Светлана Ярославна.
Тётка слегка кивнула и смерила, или скорее просканировала меня, таким взглядом, от которого стало неуютно и захотелось провалиться сквозь землю.
Новый член семьи, значит? спросил мужчина с орлиным носом.
Мы с ним поздоровался за руку, и я сел на диван возле камина.
В общем, Артём, рассказываю вкратце, что случилось, продолжал Геннадий. Наш новый глава семейства отжёг по полной. В очередной раз послал Голицыных на все четыре стороны. Так что ситуация, мягко говоря, паршивая. Опасность угрожает каждому из нас. Поэтому всем необходимо усилить бдительность и охрану. Голицыны могут нанести удар, как в ближайшие дни, так и через месяц-другой. А потому нам придётся жить фактически в осадном положении. И всё благодаря тебе, Коля, и твоему наплевательскому отношению к старшим членам рода.
Я сделал, что считал нужным, ответил Николай. И вообще, если они кого и попытаются убить, то только меня. Вам ничего не грозит.
Очень необдуманный с твоей стороны шаг, Николай, сухо произнесла Светлана Ярославна.
Все мы согласились на эту сделку, добавил Иван Ярославич. Единоличные решения недопустимы, когда речь идёт о компании рода.
Вот только прошу не забывать, что глава семействая, Николай наградил хмурым взглядом вначале одну, потомдругого. А ещё я, как и все члены совета рода, имею право накладывать вето на любое решение. Я осознаю риски. И не надо на меня так укоризненно смотреть. Я не позволю вам всё просрать.
Следи за языком, Николай, ты не на базаре, произнесла Светлана Яролавна таким тоном, от которого по коже пробежал холодок. Какое ты имеешь право принимать единоличные решения в подобных вопросах?
Старших надо слушаться, Коля, нравоучительно произнёс Геннадий. Светлана Ярославна права. И грубить вовсе ни к чему.
Дядь Ген, не надо строить из себя главного, Николай с вызовом уставился на Геннадия. Яглава семейства и глава совета. Вы хотите продать завод. Я говорюнет. Я не разрешаю это делать, и я имею на это полное право. Светлана Ярославна, обратился он к строгой женщине. Вы, кажется, занимаетесь безопасностью рода? Вот и занимайтесь своим делом. Почему вы лезете туда, куда вас не просят? Я забочусь о благосостоянии и репутации рода. Я никому не позволю собой помыкать, как не позволю и разбазаривать родовое имущество. Нас не уважают. До чего мы докатились, если другие могут придти и забрать то, что наше по праву? Нет! Подобного больше не повторится. Я останусь в имении. Охрана здесь надёжная, вопросы буду решать по возможности дистанционно. Тут до меня не доберутся. Вы Голицыным не нужны, успокойтесь уже, хватит так трястись.
Будешь сидеть тут до конца жизни? спросил Геннадий.
Сколько понадобится, столько буду.
Воцарилось молчание. Похоже, речь Николая произвела на всех впечатление. С Николаем я был согласен. Сам, скорее всего, так поступил бы так же на его месте.
Да всё правильно, решил я поддержать брата. Голицыны убили главу семейства. После такого на уступки идти нельзя, если мы себя уважаем.
Тебе ещё рано обсуждать такие вопросы, пронзила меня неприятным взглядом Светлана Николаевна.
А зачем позвали? Сидеть и молчать в тряпочку?
Хватит споров! вклинился Николай. Разговоры уже ничего не изменят. Глава семейства сказал своё слово. Завод мы не продаём. Готовьтесь к обороне, усиливайте охрану. Что ещё можно предложить в данных обстоятельствах? Будем ждать ответного хода со стороны Голицыных.
Ещё какое-то время родня обсуждала детали, а потом те двое уехали, и мы с дядей Геной и Николаем снова остались втроём.
Ну что, Артём, сказал Геннадий, ты всё сам видел и слышал. Теперь ты понимаешь ситуацию, в которой мы оказались. Семье грозит опасность. Но что мы можем сделать, раз глава семейства так решил? он покосился на Николая. Поэтому у нас к тебе просьба. Побудешь сторожем брата своего? Всё равно пока ты тут живёшь. Вот я и подумал: если Коля куда-то поедет, мог бы сопровождать? Если на него устроят покушение, обычные дружинники могут оказаться бессильны, а терять второго главу семейства подряд как-то, знаешь ли, не слишком хорошо.