Если не занят буду, могу съездить, пожал я плечами.
Вот и прекрасно. А что ты говорил, произошло с Ириной? Кто на неё напал?
Пришлось поставить Геннадий и Николая в известность нашей с Вероникой прогулки по набережной (хотя чем всё закончилось, я рассказывать не стал), и поведать о вчерашнем нападении великокняжеских дружинников, которые угрожали мне, а в итоге, сами же и огребли по полной.
А сегодня они вломились в мою квартиру и избили Ирину, закончил я.
Час от часу не легче, Геннадий тяжело вздохнул. Один хочет воевать с Голицыными, второй пытается поссориться с великим князем. Да вы, парни, просто молодцы! Стоите друг друга. Вероника Борецкаявнучка великого князя, дочь главного наследника. Ты хоть понимаешь, какой скандал может разразиться?
Не, погоди, дядя Гена, воспротивился я. А что не так-то? Что с того, что внучка князя? К ней подходить запрещено? Карается законом?
Так он подумал, что ты слуга, догадался Николай, вот и бесится. Вообще онстранный дед, если честно.
Но я-то теперьне слуга. Он ошибся, сказал я. И из-за этого пострадала моя сестра точнее, сводная сестра. Но не суть.
А это неважно, объяснил Геннадий. Василий Степановичвеликий князь, и нам придётся с этим считаться. А принимая во внимание то, в каком мы оказались положении, и что защита Борецких нам может понадобиться в любой моменттем более. Ты, Тёма, конечно, герой, морды бить умеешь, но лучше успокойся. Ты побил дружинников, они побили девчонку. И пусть на этом всё закончится. Слава Богу, если на этом всё закончится!
Дядя Гена прав, встал на его сторону Николай. Не лезь, Артём. Только хуже сделаешь. И так проблем хватает.
А что, если потребовать наказать их? предложил я. Вдруг дружинники Борецкого самоуправством занялись? Обратиться официально, потребовать принести извинения, выплатить компенсацию.
Нет, Артём, покачал головой Геннадий, мы не будем этого делать. Ирина поправится, и всё забудется. Сейчас есть дела поважнее.
Так говоришь, потому что онаникто? я посмотрел Геннадию в глаза. А если бы она была членом рода? Вы бы так просто это оставили?
Онане член рода, строго ответил Геннадий, выдержав мой взгляд, и даже титул дружинницы пока не получила.
Я вздохнул, но возражать не стал. «Нет уж, думаю, пусть для васникто, но не для меня. И я так просто это не оставлю».
С одной стороны я хорошо понимал Геннадий. В такой ситуации, в которой мы находились, портить отношения с великим княземшаг самоубийственный. Когда против настакие могущественные враги, друзья должны быть не менее могущественными. А с другой стороны, я не мог смириться с произошедшим. Борецкие были неправы, они учинили произвол, в итоге пострадал невинный человек. Их надо призвать к ответу.
Вот только как? Я пока не знал. Понял одно: Востряковы в этом деле мнене союзники.
* * *
Василий Степанович нажал кнопу мыши, и на экране появилось лицо племянника. Когда-то давно Владимиру попал в голову осколок, и теперь череп в области левой скулы и надбровной дуги был немного деформирован, а вместо левого глаза стоял протез, который смотрел постоянно в одну точку, что придавало племяннику несколько зловещее выражение лица.
Добрый вечер, Василий Степанович, поздоровался Владимир.
Добрый, Володь, добрый, ответил великий князь. Ну как дела, рассказывай.
Проблема улажена, как вы и просили. Парень получил урок.
Проблем не возникло?
Были небольшие проблемы. Двое наших попали в больницу, но я всё уладил.
Вот так, значит. И где сейчас этот Артём? Жив хоть?
Он жив. Мы к его сестре наведались. Он получил предупреждение. Надеюсь, это его вразумит. А если нету него и другие родственники в Новгороде имеются.
Хм, Василий Степанович недовольно свёл брови. То есть, парень вам начистил рожи, а вы пошли и отлупили его сестру. Я правильно понимаю?
Э Вы же сами сказали, попугать. Я сделал всё, как вы просили.
Хм. Что ж, ладно. А как так получилось, что двое твоих людей оказались в больнице? Сколько ты послал человек?
Четверых, Василий Степанович.
Четверых. И всерунные мастера?
Троемастера, одинэнергетик.
И двое в больнице?
Именно, Василий Степанович.
Ну так что ж ты больше-то людей не послал?
А зачем рисковать-то? Можно же всё проще сделать. На родню надавикого хочешь, вразумишь. Я, Василий Степанович, знаю, о чём говорю. Будьте спокойны.
Ладно, Володь. Это действуй, как знаешь. Но мне всё равно этот пацан из головы не вылезает. Кажется, правду Тимофей сказал, что Артёмскорее всего, изгнанный сын Эдуарда Вострякова. Говорят, энергия у парня открылась совсем недавно. В клубе каком-то, говорят, избил нескольких боярских сынков, теперь наших дружинников мутузит. А Востряковы ему новые документы делают, свою фамилию хотят дать. Не нравится мне это, великий князь потёр подбородок.
Какие будут указания, Василий Степанович?
А? По поводу чего?
Ну, с Артёмом что делать-то? Если надо, я побольше людей пошлю. Десять-пятнадцать дружинников с ним справятся. Если надо, отделаем, а если надо и того.
Не, погоди, пока не надо того. Подумать надо. Говоришь, пятнадцать человек справятся?
Если будут с боевыми преобразователямии десять сдюжат.
Я тебя понял, Володь. Пока отбой. Если что-то изменится, сообщу.
До свидания, Василий Степанович.
Великий князь попрощался с племянником и закончил сеанс видеосвязи. Откинулся в своё массивное кожаное кресло с высокой спинкой и задумался.
* * *
Облокотившись на блестящие железные перила, я стоял и смотрел сквозь толстое оргстекло, наблюдая за потоком машин внизу на перекрёстке. Через дорогу от меня высилось стеклянное здание «Великой Руси»управляющей компании рода Борецких.
Вчера с Оболенской встретиться так и не получилось. То Ира оказалась в больнице, то Геннадий вызвал по срочному делу, так что встречу пришлось перенести на сегодня. И теперь я стоял в парке на крыше пятиэтажного торгового комплекса и ждал. Оболенская опаздывала. С назначенного времени прошло уже пять минут.
Я повернулся спиной к перилам и стал осматривать парк, прилегающий к огромному жилому дому, что возвышался над торговыми этажами. Народу было много. Люди гуляли по мощёным дорожкам среди кустов и вокруг фонтана: кто-тос колясками или с детьми, кто-тов одиночку или парами. Вечерело, погода стояла тёплая, и люди проводили время на свежем воздухе. Внизу, за стеклянной изгородью, царили шум и гам на запруженных машинами и пешеходами улицах, но сюда звуки доносились вполсилы благодаря толстому звукоизолирующему стеклу.
Пожилой мужчина поднялся с ближайшей лавочки, и я занял его место. Всё тело болело после сегодняшней тренировки. Фёдор Фёдорович с первого дня дал мне серьёзную нагрузку, сравнимую разве что с нагрузкой в тренировочном лагере, вот только вместо марш-бросков и преодоления полос препятствий от меня требовалось выполнение различных форм, сопровождаемое суровыми окриками за малейшую неточность. Собственно, эти формы и способствовали развитию контроля над внутренней силой, поэтому точность имела первоочередное значение.
Одновременно приходилось работать и с мыслями, сосредотачивая энергию в различных точках тела. Азы я знал ещё по школе рукопашного боя, но в полной мере данную науку постигал только сейчас. Такая пытка мне теперь предстояла каждый день по несколько часов кряду. Но не сказать, что я был этим огорчён.
Наконец, я заметил Оболенскую. Она направлялась ко мне от фонтана. Сегодня Мария была одета в брючный чёрный костюм, а на глазахкак и прошлый раз, солнцезащитные очки-интерфейс.
Здравствуй, Артём, Оболенская присела рядом на скамейку. Как поживаешь?
Да как тебе сказать-то? Вроде неплохо, но и не так, чтобы слишком хорошо, ответил я. Проблемы некоторые нарисовались.
Что-то удалось выяснить?
Да. Ты была права. За убийством стоят Голицыны. Семья меня приблизила к себе, теперь ятелохранитель Николая, и кое-что мне довелось услышать. В общем, действительно была встреча Голицыных и Эдуарда незадолго до убийства. Он отказался продавать «НовАрму», а вчера у них ещё раз состоялась встреча. Вот только Николай вопреки воле совета снова пошёл в отказ и завод не продал. Такие дела.
Любопытно.
Востряковы опасаются, что Голицыны теперь ещё кого-нибудь убьют. Николай считает, что грохнут его. Поэтому просил в смысле, приказал его охранять на выездах.
Спасибо за сведения. Будем знать, куда копать. Так ты намерен и дальше служить Востряковым?
Я пока не решил. Мне непросто сделать выбор. Мои родители всю жизнь служили Востряковым, но, сказать по правде, меня не всё там устраивает. Поэтому думаю.
Думай, кивнула Мария. Есть ещё информация?
Нет. А у тебя? Что удалось выяснить по поводу нападавших? Ты обещала рассказать.
Да всё просто. Убитые тобой парни состояли на службе в ЧВК «Русское воинство».
Я поморщил лоб, напрягая память.
Кто такое? спросил я, поняв, что название мне ни о чём не говорит. Никогда прежде не слышал.
Частная армия, созданная родом Борецких для особых случаевчто-то вроде альтернативы дружине, только во главе углане верность роду, а деньги. Ну и работу выполняют разную. Наёмники, одним словом. Обычные наёмники. Берутся за всё: за крупные заказы в горячих точках, за мелкие. Не брезгуют практически ничем.
Даже за убийства?
Как видишь.
Значит, меня Борецкие хотели убить?
Да не обязательно. Нанимателем мог быть, кто угодно.
И никаких зацепок?
Ну почему же? Ты ведь знаешь Белозёрских? Сталкивался, кажется, да?
Да, было дело, улыбнулся я, вспомнив рыжеволосую девицу в клубе.
В пятницу на лицевой счёт «Русского воинства» поступил денежный перевод от Ксении Белозёрской. Если нужно, могу скинуть скан на почту, убедишься сам. Вот только сложно сказать, какой заказ она сделала. Судя по сумме, мелкий.
Вот оно как, значит? Любопытно. А её можно за это привлечь к ответственности?
Доказательства лишь косвенные, но гипотетически дело раскрутить можно, если задаться целью. Собираешься с ними судиться?
Пока не знаю.
Вопрос был сложный. С одной стороны, такое нельзя оставлять без ответа, а с другойкакие меры предпринять? Действовать через суд или потребовать сатисфакции лично? Эх, а ведь, по словам Николая, Белозёрскиенаши давние партнёры. А теперь можем с ними поссориться.
Я решил не торопиться и подождать встречи, которую собрался организовать Геннадий с представителями «обиженных» родов. Наверное, в данном случае лучше всего было поговорить с представителем рода Белозёрских с глазу на глаз и потребовать объяснений и, возможно, какую-нибудь компенсацию.
Слушай, мне бы ещё надо кое-что узнать, сказал я. Поможешь?
Попробуем. Отчего же нет?
Вчера во второй половине дня в подъезд моего дома зашли несколько человекдружинники великого князя Борецкого. Они вломились в мою квартиру и избили сестру, да так, что та оказалась в больнице.
Да ты и Борецким уже успел насолить? удивилась Мария.
Скорее, они мне. Так вот, я бы хотел знать, кто это был. Установить их личности. Такое возможно?
Можно попробовать. Но и у тебя я кое-что попрошу. Согласен?
Смотря что.
Только предупреждаю заранее: дело серьёзный, касается государственной безопасности, так что если не готов лезть в эти дебри, откажись сразу. К тому же тебе может не понравиться то, что ты узнаешь о людях, которым служили твои родители.
И тут я крепко задумался. С одной стороны, в такие дебри действительно лезть не хотелось. Слишком скользкий путь. А с другой, если теперь яодин из Востряковых, я должен знать, какие подковёрные игры ведёт род и в каких грязных делах замешан, раз даже ГСБ этим заинтересовались. В конце концов, если я не захочу рассказывать то, что узнаю, я просто не совру, что ничего не выяснил. Фактически я ничем не рисковал.
Ну? берёшься? спросила Мария, устав ждать ответа.
Берусь, кивнул я. Что нужно узнать?
Глава 12
Тогда слушай внимательно и вникай, сказала Мария. Ходят слухи, будто несколько князей из северных и западных земель желают отделиться от СРК. Хочу знать, что думают по этому поводу Востряковы и каковы планы у нового главы семейства. Поддерживает ли он данную инициативу или, наоборот, выступают против. Ты сказал, что при тебе иногда обсуждают семейные дела, так? Вот и попробуй выяснить.
Так вот, значит, зачем ты здесь, догадался я. Хочешь раскрыть заговор? А убийство князя Востряковавсего лишь предлог.
Кажется, теперь ты знаешь слишком много, Мария улыбнулась.
И тебе придётся меня убить? добавил я.
Надеюсь, до этого дело не дойдёт, произнесла Мария, всё так же загадочно улыбаясь, но сквозь непроницаемые чёрные очки я не мог разглядеть выражение её глаз. Но как известно, в шутке могла таиться доля правды.
Считаешь, что Востряковы замешаны в политическом заговоре?
Имеются некоторые подозрения. Насколько известно, в заговоре замешаны представители разных семейств.
Кого-то конкретно подозреваете?
Извини, но детали следствия я не могу раскрыть. Выясни, что прошу, с остальным мы разберёмся сами.
Почему ты мне доверяешь такие вопросы? спросил я. Я же могу рассказать Востяковым о том, что за ними следит ГСБ? Не боишься?
Нет, не боюсь.
Ответ показался слишком многозначительным. Интересно, что это значило? У ГСБ есть другие информаторы, а ядля подстраховки? Или меня проверяют этим заданием? А может быть, это надо воспринимать, как угрозу? Оставалось только гадать. Оболенская явно не собиралась раскрывать передо мной все карты.
Возьмёшься? спросила она.
Я постараюсь что-нибудь выяснить, а с васличности налётчиков, напомнил я.
Только есть один нюанс. Твоих слов будет недостаточно, нужно что-то более весомое: аудио или видеозапись. Постарайся, пожалуйста, записать всё, что услышишь. Это важно.
Эх, чёрт, лишний геморой.
Сам же согласился. Не поленись, включи диктофон.
Я решил не затягивать с этим делом. Николай вряд ли будет скрывать от меня свои политические взгляды и отношение к центральной власти. Поэтому я намеревался спросить его прямо, и в то же время постараться сделать это не слишком навязчиво.
Вот только за следующие два дня так и не выдалось удобного случая.
По вечерам я созванивался с Ирой. В пятницу же снова съездил навестил её. По моей просьбе её перевезли в клинику Востряковых, и теперь Ира лежала там, в чистой индивидуально палате. Наконец мы могли пообщаться с ней с глазу на глаз. Вот только говорили мы мало, и никаких серьёзных тем не затрагивали. А когда я пытался расспросить её про налётчиков, она просто замыкалась в себе.
Я беспокоился за состояние Иры, но не столько за физическое, сколько за психическое и эмоциональное. После нападения она сильно изменилась. Ира никогда не была замкнутой и неразговорчивой, а теперьслова не вытянешь. А в глазапостоянная тоска. Я очень хотел понять, что у неё творится на душе, но Ира не делилась переживаниями.
Ещё и с Костей мы из-за неё поссорились. В четверг вечером Костя зашёл ко мне и принялся упрекать в легкомыслии, из-за которого, якобы, пострадала Ира. Он что-то слышал про мой конфликт с дружинниками Борецких и решил, что во всём виноват я. Меня разозлили его претензии, и мы поругались. В итоге Костя ушёл злой, как собака, а я даже заснуть не мог, и в этот вечер опять накатили беспричинная тревога, особенно когда я выходил в коридор, полный дверей.
Основное же время в эти дни я занимался тренировками. Они состояли из двух блоков. Первыйпод руководством мастера Фёдора Фёдоровича, второйнашего дворецкого, Ивана Осиповича, который внезапно оказался ещё и мастером природной энергии. Силовых нагрузок он не давал, а все занятия были посвящены дыхательным упражнениям, упражнениям на контроль своего разума и выполнению некоторых форм. По словам Ивана Осиповича для успешного овладения бета-энергией, требовалось войти в изменённое состояние сознания. А этому надо долго учиться, если, конечно, не прибегать к помощи различных препаратов.
В субботу, мы с Иваном Осиповичем, как обычно, отправились в лесопарк на территории усадьбы, и я снова провёл два часа под открытым небом, даже несмотря на небольшой дождик. Благо мой спортивный костюм быстро высох.
А что даёт эта энергия природы? спросил я, когда мы закончили занятия. Покажите, наконец, что умеете? А то уже два дня завтраками кормите.