Угриост уже не смеялся, сжатые губы побелели, глядел на меня не моргая. Уверен, будь у него силы и в меня бы уже летела техника. Наконец его губы шевельнулись, голос был хриплый и слабый:
Мастера? Ты попробуй им стань, щенок
Обернувшись к призраку, я приказал:
Следи за ним. Убивать никого нельзя.
Меня ждал более слабыйуправитель Баур, поддавшийся моему Указу. А его ждали вопросы.
Скован. Истина. Доступность.
На орденца, лежащего так, чтобы он не видел Угриоста и призрака, зато видел трёх служителей, чьё дыхание показывало, что они живы, один за другим ложились Указы. Они всплывали в памяти, сохранившиеся с того времени, когда их накладывали на меня в Школе. Уж в чём моя память хороша, так это в запоминании символов, пусть и виденных всего один раз.
Открывай глаза и не спеши убивать себя. Здесь ещё никто не умер и так и будет дальше. Тебе всего лишь нужно ответить на мои вопросы и ты останешься жив, снова начнёшь охотиться на меня в этих лесах. Приятное будущее, правда?
Я улыбнулся, видя, как в глазах Баура загорелась надежда. Он не будет сжигать себя. И это дарсово отродье и впрямь честно отвечал, показав мне, что Арий перед смертью обыграл меня, заставив поверить в то, чего не было. Отряд Пратия, действительно ждал в лесах тех, кто мог бежать к Гряде от гор. И действительно убил и Тигров, и наёмников Киртано. Но вот Волки оказались им уже не по зубам. Причём маленького отряда Вартуса они даже и не видели, столкнувшись с тем, который тащил Мириота. Ватажники пробились через них, потеряв только троих, но преследовать их орденцы не стали. Как раз в это время Арий подал сигнал о помощи, и они бросились к горам.
Как я и думал, техника Ария нашла не меня, а тех, кто, прикрываясь формацией, подбирался к Пратию и остаткам его отряда. Наёмников, отлично вооружённых, подготовленных и уже не один день сидящих в засаде в ожидании комтура Ордена. Пратий, услышавший предостерегающий крик Ария, ударил в полную силу, сжигая и формацию наёмников и их самих. Вернее, часть из них. Остальные, поняв, что удар из пустоты не удался, устрашённые силой комтура, отступили. Пратий и впрямь сумел поймать одного и даже допросил пленника, пока Арий не давал наёмнику убить себя.
Пересказ Баура заставил меня усмехнуться. Выходило, что я ненароком дважды спас Пратия. Первый раз, когда бросился бежать и потащил орденцев за собой, вытащив их из уже почти захлопнувшейся ловушки неизвестных наёмников. А второй раз, когда заставил искать себя техникой Поиска. А они меня пытаются раз за разом убить. Неблагодарные. Наёмник умер от Указов, что заставляли его быть верным и молчать. Но Пратий, да и остальные, считали, что напавшие были наняты Ста Озёрами. Баур рассказал, как Пратий рычал о предателях, которые заманили его историей про Волков, столкнули лоб в лоб с Тумасом, грозился добраться до правды, отказался даже искать моё тело, потому как больше не верил, что я хоть что-то вынес из Миражного.
Затем орденцы разделилисьПратий отправился в свою горную резиденцию, медитировать и восстанавливать силы. В его возрасте любая достаточно сильная техника причиняет вред, уже уставшему от жизни, телу. Арий и остальные должны были идти к границе земель, а Сотий и Баур двинулись сюда, а затем собирались в город, чтобы сообщить о нападении на отряд комтура Пратия и усилить защиту ворот. Пратий сомневался, что Сто Озёр решит напасть на Гряду, но и нападение на него было слишком наглым. А ведь в городе оставался ещё предатель, заставивший стольких людей отправиться к Миражному и ждать Волков. И это точно не Амир, чтобы там ни говорили Правур и Арий. Вряд ли Амир мог знать, чем можно соблазнить комтура Ордена.
Откуда у ваших бойцов шкура Пантеры Миражного?
Не знаю, Баур побледнел. Правда, не знаю. Они взяли трофеи с беглецов. Может нашлась в одном из мешков убитых наёмников?
Может. Я убил твоих собратьев. Собираешься убить меня за это?
Нет! Баур попытался отползти от меня. Нет!
Я кивнул и, взмахнув рукой, приказал:
Спи.
Он не лгал, и даже Указы Ордена не заставляли напасть на меня. Убивать его я не собирался. Теперь-то к чему? Вартус не пойман, контракт цел. Всё это значит, что мои благополучно пробираются к землям Шепчушего Леса. Замерев на миг над спящим орденцем, я усмехнулся своим мыслям: «А почему бы и нет»? И протянул к нему руку, едва не касаясь Указов. Сейчас, когда не нужно одновременно с этой работой, сражаться, прошедший тренировку более трудным делом с Волками в лесу, у меня ушло не больше десяти вдохов на то, чтобы очистить Баура от чужих приказов и ограничений. Я просто делал то же самое, что и с наёмником Тигром Ароем когда-то: стирал часть главной внешней линии Указа и он растворялся в воздухе, исчезая без следа. Не важно и то, что трехцветный Указ и не думает мне поддаваться. Достаточно, что Указ на верность Ордену исчез без следа. Баур не Стравой, что добровольно принял на себя обязательства контрактаэто немного другое. Так почему бы не дать лежащему шанс прожить свою жизнь так, как ему хочется?
Оглядев тела вокруг, я расхохотался: «Почему бы не дать шанс им всем»?
Угриост встревожено окликнул меня из-за угла:
Эй, Леград, твой смех меня пугает. Ты обещал сохранить им всем жизни.
Я отметил то, что он обошёл себя в этих словах, показался и покачал головой:
Надо же, даже имя моё вспомнил. Не переживай, Угриост. Позже ты поймёшь причину моего смеха.
Теперь я обходил место схватки по кругу. В пылу сражения было некогда об этом задумываться, но только сейчас я понял, что за всё время ни один из нас не ударил, промахнувшись техникой, ни по одному из лежащих, даже не наступил. У кого-то я задерживался дольше, на кого-то послабее хватало и двух вдохов.
Я не только стирал Указы, но и проверял кисеты на поясе. Пусть они были обычными, а не артефактными, но там часто находилась яшма, какие-то амулеты, ядра зверей. У каждого из врагов я осматривал меч. Брал в руку, отсылал в него часть духовной силы. Слишком уж я оказался зависим от своего Пронзателя. Мой низкий талант в медитации познания и древковое оружие сослужили мне плохую службу, разом лишив самых сильных техник. Ни Призрачный, ни Звёздный клинки я не мог использовать, так же, как и Ярость. Даже Шип через оружие во время схватки.
Поэтому моя единственная надежда в том, что хотя бы один из этих Воинов страдал от схожей проблемы с познанием и решил её с помощью орденских начертателей. Так я и шёл по лагерю Ордена, отбрасывая чужую сталь в сторону: не то, не то, не то. При этом, пусть и поверив Угриосту и Бауру, я заглянул в каждый из домов, казарму и склад. Достаточно того, как Арий сумел обмануть меня всего лишь с помощью пары фраз о том, что успел заметить со стороны, пока наблюдал за нашими с Волками схватками с теми, кто ждал нас у Миражного. Чем этот Баур хуже? Мог бы он провернуть подобный трюк, утаив что-то, о чём я не догадался спросить?
Но никого в лагере, накрытом моими Указами сна, и впрямь не оказалось. Я даже нашёл клетки для Зверей и огромный подвал под казармой. Но везде было пусто. Везде, кроме склада, который встретил меня пусть не забитыми ядрами и травами полками, но даже того, что там лежало, хватило на то, чтобы завалить уже полки моего кисета. Я лишь усмехнулся, начав перекладывать чужие припасы, сгребая всё почти не глядя. Когда-то я просил у Тортуса два фургона, чтобы забрать с собой в Первый пояс всё, что забрал у убитого торговца и сумел добыть сам в ловушке для Зверей. Теперь же я граблю целую фракцию и могу обойтись без фургона, запихнув все трофеи в крохотный кисет. Вернее, в несколько кисетов, в очередной раз поблагодарив неведомых мне артефакторов, что сумели создать такое чудо. Возможно сейчас основное моё богатствоэто не содержимое кисетов и мешков, а сами артефакты Путников.
Самые дорогие сокровища нашлись в небольшом здании, отдельно стоящем от других домов. Если я правильно понимаю, да и герб Ордена на полотнище перед входом, говорит о том же, именно здесь живёт Угриост. В одной из комнат я нашёл то, что можно было посчитать казной лагеря: сотни кровавых монет, полтора десятка духа, пустые свитки для техник, пустые основы контрактов, два десятка человеческих техник, отдельный кисет, наполненный дорогими доспехами и одеждой, даже орденской. Похоже, что здесь Угриост расплачивался с ватажниками за добычу. Помнится, Гунир что-то такое говорил, что любой новый трофей щедро оплачивается кровью. Похоже, что не только ей.
Усмехнувшись, я не стал трогать личных вещей Угриоста, взяв лишь яшму, да заменил все свитки на серые, цвета пепла выгоревшие контракты семьи Тарсил. Пусть Орден ломает голову. Может даже, кто-нибудь решит, что те вернулись за своими землями. И вышел наружу, с удивлением отметив, что солнце уже низко. Ночевать здесь не входило в мои планы, поэтому нужно было заканчивать свой круг освобождения по лагерю.
Дальше я уже спешил: передвигался Шагами, торопливо стирал Указы, проверял мечи. И в центр, ко всё ещё лежащему у ног призрака орденцу вернулся недовольный. Ничего. Ни одного меча с каким-либо подобием Сосуда Духа на клинке.
Угриост тоже не улыбался:
Леград, ты ещё долго будешь нас грабить?
Ты против?
Мне стало любопытно, как ответит лишённый Указов Ордена Воин. Или даже Лишенный всех Указов.
Скорее я беспокоюсь о себе, Угриост шевельнул плечами. Я вытеснил твой Лёд из ран, но сколько я могу запечатывать их духовной энергией? Одного фиала Заживления не хватило. Ещё немного и я останусь калекой. Кому я буду нужен тогда? У нас не так много обладающих Деревом лекарей.
Лёд? Разве мои нитиэто не Вода? Или земные техники всегда преобразуют часть духовной энергии в свою стихию? Тогда Это нужно проверить. А пока же. Вытянул руку над лежащим, в ладони от трехцветных Указов. Сначала, как и с Бауром, они и не думали поддаваться, но уж чего мне не занимать, так это упрямства. И внешняя линия не выдержала моего напора, дрогнула, бледнея. Еще. Расширить. И Указ начал выцветать. Пусть я не могу создать даже второй цвет, но ломать всегда легче. Теперь
Длань Возрождения.
Угриост облегчённо застонал:
Ух, спасибо, парень.
Я лишь хмыкнул и вытащил из кисета сначала два фиала, уронив их на грудь Угриоста, а затем найденную в подвале вещь: кандалы из синей стали с красными начертаниями на каждом звене.
Это ведь то, о чём я думаю? Оковы для Воинов?
Угриост скривился:
Верно.
Я перебросил их призраку:
Надень на него. Продолжай следить, не отвлекайся. Мне не хочется получить технику в спину.
Слишком уж мне неспокойно на сердце, что-то давит меж лопаток. Впрочем, когда Угриост оказался закован, ничего не изменилось. Несколько вдохов я подозрительно изучал его: руки за спиной, раны хоть и покрылись коркой, начав заживать, но до момента, когда он сумеет взяться за меч ещё далеко. Ладно, пусть. Я устроился прямо здесь, в двух шагах от призрака.
Отвязать раненную руку, на каждую ладонь по пять голубых монет, развести их в стороны.
Эй, Леград. Это ты что хочешь делать?
Я лишь закрыл глаза, обращаясь к внутреннему духовному взору. Круги циркуляции пришли в движение. Сейчас я не торопился, не стремился поглотить всю силу, что кружит вокруг и пробить преграду. Нет. Я постарался отстраниться от тревог, боли в раненой руке, от лежащих вокруг орденцев и сосредоточиться только на Форме. На её красоте, плавном движении потоков энергии. Вглядывался в них. Уже не первый раз. Но сейчас я пытался понять, что я вижу в потоках энергии: Воду или Лёд? Старался как можно явственнее ощутить свою стихию. И при этом не поглощать энергию безрассудно, не рваться вперёд, а тщательно контролировать себя и свои желания, изучая нити силы в своём теле.
Наконец я справился с собой и всё, что отвлекало меня, исчезло. Остались только потоки энергии. Струи. Словно ручьи, которые плавно текут по своему руслу, лишь изредка вспениваясь вокруг камня или упавшей ветки. В этот раз я не считал вдохи, отстранившись даже от своего тела и сумел поймать тот момент, который так искал: услышал журчание воды и словно провалился в эти ручьи; в потоках, что проносились вокруг меня, я сумел увидеть десятки голубых нитей, подобных тем, которые я впитывал в себя во время медитаций. Подобных тем, что сейчас вливались в меня из монет духовной яшмы. Всё-таки Вода. В этот раз почти не нашлось нитей, которые можно было бы назвать Льдом. И я не видел ни одной нити зелёного цвета, которая бы летела ко мне. Их все сейчас поглощал призрак.
Боль наконец прорвалась через мою отстранённость. Довольно. И я разорвал циркуляцию. Открыл глаза. Меня окружало всё то же: пустое пространство между домами, заваленное телами орденцев, Угриост, отползший к стене и прислонившийся к ней спиной, призрак, стоящий между нами и ставший ещё плотнее. Вот только внутри я ощущал изменения. Средоточие, до этого всегда представавшее передо мной как шар, наполненный туманом одного оттенка, сейчас тёмно-синий, оказался пронизан тысячами голубых, более светлых нитей. Духовная энергия в кругах циркуляции исчезла без следа, но там всё ещё струились потоки моей стихии, которым даже не требовалась поддержка.
Ты когда успел познать Круговорот? Это вообще он?
Я открыл глаза, но не взглянул на говорившего. Не слушая глупые слова, которые лишь отвлекали от главного, я стряхнул с левой ладони остатки яшмы, поднял руку к небу. Лезвие. Самое простое, первого созвездия, с одним узлом. Энергия рванула в меридиан. Сколько тысяч раз я использовал эту технику? Вспыхнуло обращение, улетел призрачный клинок, запечатался меридиан. А я всё продолжал вглядываться в него и в то, как пролетающие мимо голубые нити скользили по запечатанному истоку и проваливались в него на миг, затем выплывая обратно в средоточие. Точно так же, как это происходило когда-то с зельем Стихиального Единения.
Меридиан остыл, его лёгкий, едва слышный треск смолк, а исток распечатался. Я толкнул энергию в него, отправил её дальше по руслу меридиана, к узлу техники. И на этом не остановился. Впился взглядом в средоточие, в духовную энергию, в голубые нити, коснулся их невидимой духовной рукой, подтолкнул туда же, в исток. Сосредоточился, вызывая в памяти журчание ручейка, представил, что это именно он льётся сейчас по привычному руслу. Вот энергия коснулась узла, вспыхнуло средоточие, меридиан затрещал запечатываясь. Вот только нити стихии всё так же продолжали двигаться через его исток, туман силы, всё ещё клубящийся в теле, сам рванулся к ним, вливаясь в меридиан и продолжая течь к узлу техники.
Я открыл глаза. Из поднятой перед лицом ладони одно за одним улетали к небу Лезвия. Почти прозрачные, размером всего с сапожный нож, но непрерывно. Сами. Не заставляя меня отсчитывать вдохи и отправлять туман силы в узел и средоточие.
В себя меня привели ругательства Угриоста, наконец он выдохся:
Ах ты ж, сектантская отрыжка!
Подбирая с земли четыре, уменьшившихся вдвое, монетки духа я в очередной раз возразил:
Я не сектант.
Верю, теперь верю. Леград
Чего замолчал?
Я оглядел Угриоста, который раскраснелся и крутил головой по сторонам. Повторил его жест, пытаясь понять, почему мне так неуютно, если всё вокруг так спокойно, услышал за спиной:
Леград. Я дам тебе один совет. Выкуп за жизни своих парней
Подтолкнул снова замолчавшего орденца:
Ну.
Я вижу, как ты поводишь плечом, словно между лопаток засел шип. Верно?
Обернувшись, я вперил в Угриоста взгляд. Его губы изогнулись в кривой усмешке:
Ты сумел ощутить жажду крови и своей смерти.
Что?!
Беги отсюда. Когда меня схватила твоя тварь, то я раздавил амулет Духовной Связи. Сейчас сюда спешат на помощь все, кто услышал его в горной резиденции.
Хм мне на ум пришло лишь одно имя, и я оскалился. Пратий?
Не только. Я знаю, что там уже два месяца медитирует Флет, комтур границ
Дарсово отродье.
Будто услышанного было мало, Угриост не остановился:
И всегда находятся два первых старейшины Вилар и Цориут. Это ведь их резиденция.
Какое у них возвышение?
Угриост хохотнул:
А ещё притворялся учеником Тумаса. Бестолочь, ведь они его собратья. Пратий и Флет десятые звёзды Воина, Вилар и Цориут всегда именуются Мастерами первой звезды.
Я, ощущая, как тянет холодом по спине от осознания их силы, глупо повторил:
Дарсово отродье.
Но это лишь именование, в отличие от тебя
Меня?
А что ты только сейчас мне показал, Мастер? Угриост улыбнулся, криво и странно. Впервые я вижу перед собой настоящего Мастера, а не его жалкую подделку. Жизнь уже прожита не зря.
Угриост потянулся ко мне, позабыв о ранах, в глазах, в лице его было что-то безумное: