Раздаются аплодисменты. Лола вытаскивает Оливию на мелководье. Тем временем Дэвис Макартурс снова вызывает желающих, и на этот раз ответ не заставляет себя ждать.
Я!
Роуз направляется к воде.
Роуз, кричу я, хватая ее за руку, что ты задумала?
Собираюсь окунуться.
Нет! Нельзя!
Я вообще не верю в сестер Свон, заявляет подруга и подмигивает.
И толпа вырывает ее из моих объятий, увлекая к холодному океану. Мимоходом улыбнувшись Оливии, Роуз шагает навстречу воде и, войдя по пояс, ныряетбудто ее и не было. Лишь волны расходятся по сторонам. Все резко замолкают. Поверхность воды разглаживается. Даже Оливия, которая все еще стоит на мелководье, завороженно смотрит. Но Роуз все не появляется.
Пятнадцать секунд. Полминуты. Мой пульс начинает зашкаливать. Что-то случилось. Я проталкиваюсь ближе к воде, моментально протрезвев. Вот сейчас, сейчас покажутся рыжие кудри. Однако на воде нет даже ряби.
Я шагаю в водуя должна идти за ней. У меня выбора нет, надо что-то делать. Бледный месяц равнодушно взирает с неба. И вдруг Роуз с шумным всплеском появляется из воды в десятке метров от того места, где нырнула. Я облегченно выдыхаю, а толпа ревет от восхищения, все кричат в один голос и размахивают бутылками, как будто стали свидетелями героического подвига.
Роуз переворачивается на спину и как ни в чем не бывало плывет к берегу, делая взмахи руками, как на заплыве в бассейне. Я ожидаю, что Дэвис Макартурс продолжит свой шутливый конферанс, но толпа стала неуправляемой. Девушки топчутся по щиколотку в воде, не решаясь окунуться. Народ беспорядочно разбредается по всему пляжу: одни швыряются банками из-под пива, другие пытаются пройтись колесом по мелководью.
Наконец Роуз выходит на сушу. Ее сразу окружают несколько ребят постарше и с возгласами «Дай пять!» наперебой угощают пивом. Я в этой компании лишняя, так что ничего не остается, как отойти. Не должна она была лезть в водуслишком рискованно. Роуз же небрежно вытирает мокрые руки и улыбается, явно довольная, что столько парней внезапно проявили к ней интерес.
Лунный свет прокладывает дорожку через пляж, и я бреду прочь от шума вечеринкисовсем недалеко, только чтобы перевести дыхание. После выпитого мир начинает трещать по швам и отклоняться от вертикали. Вспоминаю ту ночь, когда исчез отец. Тогда на небе не было ни луны, и звезд, чтобы указать ему путь назад. Будь на небе луна, он, возможно, вернулся бы к нам.
Я подумываю сбежать с вечеринки, дойти до пирса и вернуться на остров, как вдруг слышу шаги за спиной. Кто-то догоняет меня, тяжело дыша и увязая в песке.
Эй!
Я оборачиваюсь. Позади маячит, пошатываясь, будто не может обойти меня, Лон Уиттамер, один из отъявленных тусовщиков школы.
Привет, нейтральным тоном отвечаю я и уступаю дорогу.
Послушай, Перл!.. А, не Пейсли! Лон хохочет, не в состоянии сфокусировать на мне взгляд. Не подсказывай! Он грозит мне пальцем, будто я горю желанием назвать свое имя, а он хочет вспомнить его сам. Присцилла нет, Пенелопа
Так и будешь перебирать все имена на букву «п»? У меня нет настроения с ним общаться.
Пенни! перебивает меня Лон.
Я отступаю на шаг, но он клонится вперед и почти падает на меня, обдавая запахом алкоголя. Каштановые волосы прилипли ко лбу, близко посаженные глаза непрерывно моргают. На нем ярко оранжевая рубашка с пальмами и розовыми фламинго. Лон обожает жуткие гавайские рубашки ярких оттенков, со всякими экзотическими птицами, ананасами и крутящими хулахуп девушками. Началось все на второй год обучения в средней школедумаю, хотел пошутить или выпендриться, но теперь это его фирменный стиль. В этой рубашке он смахивает на восьмидесятилетнего старика на променаде где-нибудь в Палм-Спрингс. Только вряд ли Лон был в Палм-Спрингс, скорее, его мать заказывает одежду через интернет. Сегодня он выбрал одну из самых чудовищных расцветок.
Пенни, ты мне всегда нравилась, бормочет Лон.
Серьезно?
Ага. Ты в моем вкусе. Люблю таких девчонок.
Да неужели? А две секунды назад ты имени моего вспомнить не мог.
Родители Лона владеют единственным в Спарроу большим магазином, который назвали именем сынасупермаркет «У Лонни». Вообще он редкостный козел: воображает себя дамским угодником, эдаким Казановой. И лишь потому, что может предложить скидки на плохо продающуюся косметику, считая это привилегией для самых достойных. Всем известно, что Лон не хранит верность своим подружкамкаждая из них не раз заставала его с другой на школьной парковке, целующимися в убитом красном пикапе с хромированными накладками и резиновыми брызговиками. Короче говоря, этот придурок и двух слов не заслуживает, даже чтобы послать его подальше.
Чего вместе с подругой в воду не пошла? Лон опять подбирается ближе. Его волосы торчат, как палки, то ли потные, то ли мокрые.
Не захотела.
Что, боишься сестер Свон?
Боюсь, честно отвечаю я.
Он прищуривается, кривя губы в идиотской ухмылке.
Может, вдвоем искупаемся?
Спасибо, но нет. Я пойду обратно.
А чего ты в джинсах? Даже платье не надела. Он разглядывает меня так, будто шокирован моим видом.
Прости, что разочаровала. Я пытаюсь обойти его, но Лон хватает мою руку, буквально впиваясь в кожу.
Ты не можешь просто взять и уйти! Он икает и хлопает глазами, будто пытается не отключиться. Мы с тобой еще не искупались.
Сказала же, я в воду не полезу.
Конечно-конечно! ухмыляется Лон, считая, что я с ним заигрываю, и начинает тащить меня к морю.
Прекрати! Я пытаюсь оттолкнуть его свободной рукой. Отпусти! На этот раз я кричу громче и озираюсь вокруг. Людей полно, но они слишком пьяны и орут, как ненормальные. Меня никто не слышит.
Разок окунемся, бубнит он невнятно, словно выталкивая каждое слово изо рта.
Вода достает до середины икры, и мне ничего не остается, как ударить его кулаком в грудь. Он коротко вздрагивает, и выражение его лица меняется: он становится сердитым, а глаза расширяются.
Ну все, теперь я тебя не отпущу!
Я невольно делаю шаг вперед и оказываюсь в воде уже по колено. Это еще не настолько глубоко, чтобы бояться сестер Свон, но я начинаю паниковать. Сердце колотится, ноги слабеют. Снова замахиваюсь, готовая ударить его прямо по лицу, только бы он не тащил меня дальше, как вдруг слева возникает чья-то незнакомая фигура.
Все происходит в одно мгновение: незнакомец бьет Лона в грудь, да так, что у того со свистом вырывается воздух из легких. Потеряв равновесие, он отпускает меня, опрокидывается навзничь и шлепается в воду, размахивая руками.
Я делаю шаг назад, жадно глотая воздух, и сама чуть не падаю. Незнакомец поддерживает меня.
Ты как? Нормально?
Я киваю. Пульс по-прежнему зашкаливает.
Лон, стоя по пояс в море в нескольких метрах от нас, сплевывает воду и откашливается. Его оранжевая рубашка промокла и стала похожей на половую тряпку.
Ты кто такой, твою мать?!
Я вспоминаю, где видела эти широкие скулы и прямой нос. Это тот парень, что интересовался работой. Он в той же самой черной толстовке и темных джинсах, но сейчас он стоит ближе, и я могу рассмотреть его внимательнее: небольшой шрам под левым глазом, плотно сжатые губы, коротко подстриженные темные волосы. Его взгляд по-прежнему твердый и решительный, но в лунном свете он кажется более открытым, как будто я могу прочитать какой-то намек в уголках глаз или в подергивании мышц, когда он сглатывает.
Но спросить, что он здесь делает, мне не удаетсяЛон внезапно набрасывается на него, обзывает мудаком и грозит врезать за то, что тот толкнул его в воду. Тот даже не вздрагивает. Он пристально смотрит на Лона, который ниже него сантиметров на пятнадцать. Мускулы на шее незнакомца напряжены, но, кажется, его совершенно не волнуют угрозы и обещания надрать задницу.
Когда Лон делает паузу, чтобы глотнуть воздуха, парень поднимает бровь, как будто хочет убедиться, что тот наконец закончил болтать.
Заставлять девушку делать то, что она не хочет, достаточная причина, чтоб задницу надрали тебе, ровным голосом говорит он. Советую извиниться. Иначе придется вызывать скорую и накладывать швы, а утром тебя будет мучить головная боль.
Лон моргает, открывает рот, чтобы извергнуть очередную порцию воплей, в которых больше матерных слов, чем сути, но затем, поразмыслив, решает промолчать. Они явно в разных весовых категориях: Лон менее накачан и, вероятно, имеет меньше опыта в драках. Так что он поворачивается ко мне и униженно бормочет:
Прости.
Он мучительно выдавливает из себя словадаже лицо перекосилось от отвращения. Наверное, ни разу в жизни не извинялся перед девушкой да и вообще ни перед кем. Затем отворачивается и бредет по пляжу обратно в толпу, оставляя на песке капли морской воды с промокшей одежды.
Спасибо, говорю я, выбираясь на берег. Мои белые джинсы мокрые ниже колен, в кроссовках хлюпает.
Незнакомец впервые слегка улыбается.
Надеюсь, он не твой бойфренд?
Боже, нет! Один придурок из школы. Я даже никогда раньше с ним не разговаривала.
Парень кивает и смотрит в сторону костра. Вечеринка в самом разгаре: гремит музыка, девушки с визгом носятся вдоль берега, ребята затевают потасовки, и, выясняя, кто сильнее, сминают в руках пустые банки из-под пива.
А ты что здесь делаешь? спрашиваю я.
Решил устроить ночлег на пляже, а тут, оказывается, вечеринка.
Ты собирался спать прямо здесь?
Ну да. Поближе к скале. Он бросает взгляд вдоль береговой линии, туда, где пляж упирается в крутой зазубренный утес.
Наверняка обошел все гостиницы в городе, а мест свободных нет. А может, гостиница ему не по карману.
Здесь нельзя ночевать.
Почему?
Скоро начнется прилив, и к двум часам ночи весь пляж уйдет под воду.
Незнакомец на миг прикрывает темно-зеленые глаза, но вместо того, чтобы поинтересоваться, куда лучше перенести свой импровизированный лагерь, спрашивает:
По какому поводу вечеринка? Что-то связанное с первым июня?
В честь сестер Свон. Начало сезона.
А кто такие сестры Свон?
Ты и правда никогда о них не слышал? Первый раз встречаю чужака, который приехал в Спарроу и понятия не имеет, что здесь происходит.
Он качает головой и переводит взгляд на мои ноги в раскисших кроссовках.
Идем к костру. Тебе нужно обсохнуть.
Ты тоже промок.
Я в порядке.
Если ты собираешься ночевать на улице, нужно высушить одежду. Иначе замерзнешь.
Он снова бросает взгляд на пляж, на темную стену утеса, у подножия которого предполагал устроиться на ночлег, и кивает. Мы вдвоем подходим к костру.
* * *
Время далеко за полночь.
Вокруг ни одного трезвого. Звезды над головой кружатся, выстраиваются в ряды и снова разбегаются. У меня шумит в голове, а кожа зудит от морской воды.
Мы находим свободное место на бревне у костра; я снимаю кроссовки и прислоняю их к кольцу камней, окружающих огонь. Мои щеки краснеют, а пальцы ног покалывает, когда кровь снова приливает к ступням. Языки пламени рвутся в небо, согревают ладони. Я искоса поглядываю на своего спутника.
Спасибо еще раз. Ты меня спас.
Просто оказался в нужное время в нужном месте.
Так ведь других рыцарей поблизости не нашлось. Я тру ладони друг о друга. Пальцы промерзли до костей. Можешь потребовать от города устроить парад в свою честь.
Он широко улыбается, и взгляд его теплеет.
Похоже, требования к героям у вас довольно низкие.
Мы просто очень любим парады.
Он снова улыбается.
И это кое-что значит. Я не знаю, что именно, но он меня заинтриговал. Кажется одновременно и хорошо знакомым, и чужаком.
Роуз стоит у кромки воды в окружении троих парней, которые, после ее заплыва, вдруг проявили к ней интерес. Что ж, по крайней мере, она не одна и больше не лезет в воду. Большая часть собравшихся вернулась к костру. Снова раздают пиво. У меня до сих пор кружится голова от выпитого виски, так что я ставлю банку в песок рядом с собой.
Как тебя зовут?
Бо. Он делает большой глоток, непринужденно держа банку в правой руке. Ведет себя естественно, явно не испытывает неловкости, находясь в чужом городе и в окружении незнакомых людей. И никого, кажется, и не волнует, его присутствие.
А меня Пенни. У него такие зеленые глаза, взгляд не отвести Я выкручиваю кончики волос, выжимая из них оставшуюся воду. Сколько тебе лет?
Восемнадцать.
Над нами клубится дым костра; музыка гремит не переставая. Оливия и Лола топчутся у самого огня, обнимая друг друга за талию, уже совсем никакие.
Это и есть сестры Свон?
С иссиня-черными волосами и даже пирсингом в одном стиле Оливия с Лолой и правда очень похожи. Неудивительно, что Бо принял их за родственниц.
Нет, всего лишь подруги, смеюсь я и зарываюсь в песок пальцами ног. Сестры Свон умерли.
Он в недоумении поворачивается ко мне.
Да нет, не только что. Они утонули в бухте двести лет назад.
Несчастный случай? Или утопились?
Оливия, стоящая неподалеку, громко смеется. Наверное, услышала его вопрос.
Это было убийство, отвечает она вместо меня, разглядывая Бо. Коралловые губы изгибаются в улыбке. Он явно ее заинтересовал, но кто бы сомневался.
Не убийство, а казнь, возражает Лола. Ее покачивает из стороны в сторону.
Оливия согласно кивает и оглядывает толпу.
Дэвис! Расскажи легенду.
Дэвис Макартурс выпускает из рук девушку с короткой растрепанной стрижкой, ухмыляется и подходит к костру. Пересказывать историю о сестрах Свон давно стало традицией, и Дэвис явно польщен, что эта честь выпала ему. Он забирается на пенек, оглядывает слушателей и произносит нарочито громко:
Двести лет назад
Сначала! перебивает Лола.
Я и так сначала! Дэвис делает глоток пива, вытирает губы и снова окидывает взглядом толпу, чтобы убедиться, что все слушают. Сестры Свон прибыли в Спарроу на корабле, который назывался не помню, как он там назывался не важно. Он с ухмылкой поднимает брови. Важно только одно: они лгали о том, кто они такие.
Неправда! выпаливает Джиджи Клайн.
Все девчонки лгут, Дэвис хмурится, недовольный, что его снова прервали.
Несколько молодых людей смеются. Девушки издают неодобрительные возгласы, одна даже бросает в Дэвиса пустую банку из-под пива, целясь в голову, и он едва успевает пригнуться.
Джиджи фыркает и мотает головой.
Они были красивы! И не их вина, что все мужчины в этом городе не могли устоять перед ними и влюблялись, даже женатые.
Мне хочется объяснить, что они были не просто красивыми. Они были необыкновенными, потрясающими, обворожительными! До этого никто в городе не встречал подобных женщин. Мы выросли на легенде о сестрах. Мы с детства слушали, как жители Спарроу обвинили их в колдовстве, в том, что они овладевали разумом их мужей, братьев и женихов. А ведь сестры не заставляли мужчин влюбляться!
Это была не любовь, а похоть, рявкает Дэвис.
Может, и так, соглашается Джиджи. Сестры все равно не заслужили такой смерти!
Дэвис громко хохочет, его лицо раскраснелось от жара костра.
Они были ведьмами!
Джиджи закатывает глаза.
Может, этот город ненавидел их только за то, что они были другими. Проще убить, чем признать, что все мужики тут были тупоголовыми козлами и женоненавистниками!
Две девушки рядом со мной прыскают от смеха, проливая выпивку.
Бо спрашивает меня негромко, чтобы никто другой не слышал:
Сестер убили за то, что они были ведьмами?
Привязали к ногам камни и утопили в бухте, тихо отвечаю я. Чтобы обвинить в колдовстве, особых улик не требуетсябольшинство горожан к тому моменту уже ненавидели сестер Свон, так что вердикт вынесли без промедления.
Бо пристально смотрит на меня. Наверняка решил, что мы все это придумали.
А если они не ведьмы, то почему, черт возьми, вернулись на следующее лето? возражает Дэвис, глядя на Джиджи сверху вниз. Почему с тех пор они возвращаются каждое лето?
Джиджи пожимает плечамиспорить с ним она однозначно не намерена. Девушка бросает банку из-под пива в огонь и уходит нетвердой походкой прочь от костра, игнорируя вопрос.
Может, сестры Свон как раз тебя и выберут сегодня ночью! Вот тогда посмотрим, что ты скажешь, ведьмы они или нет!
Дэвис выливает в себя остатки пива и сжимает банку в кулаке. Очевидно, отказавшись от намерения пересказывать легенду о сестрах, он неуклюже спрыгивает с пня и переключает внимание на свою подружку с короткой стрижкой.