Где будем лагерь ставить, фер Лойх? поинтересовался квартирмейстер у капитана. При дороге или рядом с деревней расположить?
Рядом с деревушкой ставим! Догадался тот не интересоваться чужим мнением. По нашему берегу реки. Не хватало нам у этих сервов мочу хлебать.
Все так, фер. Охотно согласился с кэпом двухметровый громила, ротный фельдфебель Ларт Эйдер. Ну и рекой проще их баб уберечь.
Угу, рассеянно согласился с ним капитан, посредством купленной в городе подзорной трубы приглядываясь к спешащим к деревне тем самым бабам, которых хотел спасти от романтических знакомств с нашими солдатиками отвечавший за дисциплину в подразделении фельдфебель.
Реальной заботы о согражданах в словах последнего, кстати говоря, не было ни на грош. Беспокоился Эйдер исключительно о нас самих. Никому не нужный конфликт, сожженная в процессе деревня и перебитые фригольдеры при некоторой доле невезения могли изрядно отяготить карму роты. Это не пару крестьян на придорожной осине повесить «за оскорбление благородного господина» или чтото тому подобное. Причем приписываемой кантийским горцам мстительности тут следовало опасаться в последнюю очередь, походное охранение не зря умные люди придумали. Мы профессионально зарабатывали на войне весьма приличные по имперским меркам деньги, а не ходили на большую дорогу щипать провинциальных купчишек из какой нибудь дыры в ибенях, которую и с проводником не сразу найдешь, соответственно для ассиметричных мер власти были куда более уязвимы.
Съездить что ли в деревню, барашка на ужин, какого нибудь купить? задумался я, по капитанскому примеру вытащив из сумки бинокль. Ничего так бабенки. Стройненькие.
А яйца за этого барашка жена в жертвенную чашу не бросит? Не преминул поддеть меня маг. Твоя богиня ненавидит супружеские измены.
Ну, пиздец! Богом, точнее богиней клянусь, что исключительно на публику «слегка расстроился» я. И этой радости старого солдата нежданнонегаданно лишили! Пиши теперь Айлин письма мелким почерком
Окружавшие меня ротные комиты грохнули смехом. Шпики, конечно же, поддержали, но я надеялся, что не поняв контекста. У поблескивающих глазами нижних чинов ухмылки спрятать ума хватило.
О висящем над моей головой божественном покровительстве в роте знали уже решительно все, до последнего ездового. А что же до появившегося фанклуба, то одним только грешным сыном терна Альбина число нанявшихся в роту хеленитов не ограничивалось. Как мне подсказал ухмыляющийся первый лейтенант, та шокированная принятием Хелой моего дара пара братьев на следующий день уже с самого утра перед воротами усадьбы ан Феллемов стояла. Их кстати взяли без разговоров. Причем именно потому, что они не скрывали ни причин появления у ворот, ни, своей обычно не афишируемой для посторонних профессии.
Короче говоря, «за барашком» лично мне ездить теперь было бессмысленно, а что до приказа отправить туда слуг, то он тоже не требовался. Пейзане почти сразу же осадили наш лагерь сами, рассчитывая расторговаться продуктами своего труда за всегда имеющиеся у наемников наличные. То, что женщины и дети в это время, пытаясь скрыться от нашего взора в высокой пшенице, петляли в сторону леса, мы предпочли «не заметить». Самим так было спокойнее.
Староста деревеньки оказался здоровущим, этакого древнескандинавского типа кабаном, наверное, лет шестидесяти от роду, нисколько не уступающим Эйдеру плечами и ростом. Возраст могучего старикана выдавали, пожалуй, одни морщины и совершенно седой хайр. Бицуха у него была как в молодости мощной, также как впрочем, и огромные, явно постоянно готовые к действию кулаки. На поясе старика висел легионерский меч, с не сильно щедро, но искусно украшенными серебром ножнами и пяткой.
Разговор с местными меня не заинтересовал, своих дел хватало. Уже официально, с внесением данных в ротный табель и повышением жалования назначенный моим оруженосцем Даннер к тому времени получил все необходимые указания и о барашке на ужин мог побеспокоиться без моего присутствия. Не мне же самому бытом было заниматься, имея за спиной целых троих слугНейла; ездового с моей повозки Дая Эмриса, инвалида из Внешней стражи БирЭйдина до сей поры периодически выписывающего первому отцовские подзатыльники; и свеженанятого Эвана Роуча, еще одного наполовину слугу, наполовину воина, бритоголового крепыша двадцати лет от роду. Этот уже был не из халдеев, а из городских моряков, который, к горю семьи, фальшион возлюбил больше чем корабельные снасти. Его я, конечно же, принципиально присмотрел и нанял сам. Чужой стукач в своей повозке мне не требовался.
Задница за этот день в седле, конечно же, здорово задубела, так что пока хозобслуга ставила палатку, разжигала костер и занималась подготовкой к ужину, мне было самое время отойти от лагеря чуть вниз по течению и помыться.
Тут я, конечно же, взял с собой душистое мыло из земных запасов, смену белья ну и для сохранения статусности вполне могущий заменить короткий пехотный меч «Кинжал Гнева» подаренный мне в храме Хелы. К его постоянному ношению следовало привыкать, конечно же, стилетами к бедру развернув. К паладинам, если так о них можно выразиться Арея и Тира, могущая ощущать сверхъестественное общественность относилась гораздо с меньшей подозрительностью, чем к адептам Хелы. Изза беспринципной пропаганды, наверняка.
Вода была холодновата, горы вокруг какникак, но смыть пыль и пот, все равно было сродни божественному наслаждению, так что появление за моей спиной зрителей, осчастлививших моющегося солдата беседой как раз в тот момент, когда он восторженно кряхтя, намыливал скукожившиеся колокольчики, не оставило меня равнодушным.
Ты где наемник этот нож добыл? С сомнением поинтересовался сильный мужской голос. Продать не хочешь?
Я удивленно развернулся к нему, впрочем, спрятав меченую брачной татуировкой руку за корпусом. Хотя узоры росписей разных членов Пантеона беглым взглядом и можно было попутать, если конечно самой печатью тамги не светить, но напороться на какого нибудь зоркоглазого чингачгука как раз в тот момент, когда я снял скрывающий татуировку напульсник, мне совершенно не улыбалось. Не при агентах конторы рядом.
На берегу стояло двое плечистых горцев в жестких кожаных куртках, ну вот нисколечко не похожих на забитых жизнью и мимо проезжающим людом типичных имперских крестьян. Если бы не возраст, обоим, наверное, не было и двадцати пяти, я бы сказал что имею дело с отставными легионерами. Об этом же говорили и палаши с елманью на их поясах, пусть и не принятого в легионах типа, но производивших впечатление ухоженного оружия профессионалов.
Оба были жилистыми, крупными парнями с длинными гривами стянутых плетеными кожаными шнурами немытых блондинистых волос какогото неестественного, стального оттенка и карими в желтизну глазами убийц. А вот черты бритых лиц как я и заметил, были типично норвежскошведскими. Несколько непривычный, короче говоря, фенотип, я бы сказал, что эти парни вероятнее всего своих дальних родственников на Земле не имели.
А ты сможешь его купить?
Сколько просишь? не стал ни секунды раздумывать выглядевший немного старше приятеля фригольдер, голос принадлежал ему.
Ты здесь столько за всю жизнь не накопишь. Покачал головой я. Судя по поведению горцев, они приняли меня за одного из капралов или же дупликария. Вместе со своим другом. Да и всей твоей деревенькой тоже. Не продается.
Ты то с разгону начал торговаться мужик, но тут же стух, когда приятель ткнул его кулаком в спину.
Ты бы лучше прислушался к другу, заметил я, и не настаивал. Я конечно не самый злой человек в этой долине, но все равно. Рассказывать такому как я, что из тебя можно выпытать, где лежат деньги, которых хватит на честную покупку такого кинжала, это очень неосторожно. Тем более, а вдруг ты тут такой богач не один.
Видно было, что ценитель холодняка хочет мне чтото сказать, но он сдержался. Одарил меня и мои полускрытые от него кукожики тяжелым взглядом, но сдержался. Приятелю одергивать уже не пришлось. Впрочем, взгляд последнего тоже не лучился никаким добродушием, кинжал он тоже либо узнал, либо почувствовал. Последнее я бы сказал было вероятнее. Эти двое конечно были не маги, но кто знает, как обстоят дела с одаренными в подобной придорожной деревушке. Мало ли кто может на пышущую здоровьем красавицу польстится.
Гости ушли, однако все настроение отмывать грязь до хруста тоже унесло вместе с течением. Я наскоро помыл ноги и выбрался на берег.
Парочка беседовала с могучим старостой, посматривая в мою сторону.
Давнымдавно вжившемуся в роль лейтенанта наемников старому прапорщику отчегото захотелось прямо сейчас повесить их всех троих за ноги и претворить свою недавнюю угрозу в жизнь. Столь наглые пейзане уж были очень, на мой взгляд, нетипичны.
* * *
Деревенька звалась Волчья лапа, кто ее так назвал, староста пояснить не смог, но в остальном пообщался он с нами весьма продуктивно. Удалось даже нанять проводника, согласившегося «в темную» провести нас к воротам обидчика. В темную, это в смысле с доведением цели похода уже на марше и дальнейшим пребыванием под конвоем, чтобы не было искушения сыграть в Сусанина. Им оказался тот самый заинтересовавшийся моим кинжалом парень, Фрам как его там, зарабатывающий на жизнь охотой, рыбалкой, сопровождением купеческих караванов и все тем же проводничеством. Лойх не поскупился и нанял его с солдатским окладом в пять триенсов в день. Для несравнимо более безопасной, чем у нас работы купеческого охранника, как впрочем, и «постоянного» кнехта провинциального дворянства, это были неплохие деньги. Интенсивность участия в серьезных зарубах у них была не та, да и сегодня густо, а завтра пусто насчет оклада денежного содержания эту категорию живущего мечом люда практически не касалось.
Надо сказать, что идеи купить кинжал он не оставил, по провинциальной наивности, помноженной на отбитую самоуверенность, предложив мне аж целый золотой. Даже не попытавшись узнать, кому предлагает сделку. Мне даже говорить ничего не пришлось, оказавшаяся в зоне слышимости солдатня и слуги комитов подняли дурака на смех. Отчего он засмущался и нас покинул, вернувшись тем ни менее следующим утром готовым к походу на невысоком мерине во всеоружии. Смех смехом, а деньги у него на дороге не валялись.
Женщины и дети к утру в деревню уже вернулись, так что парень был не один. Мужчину не испугалась проводить невысокая красотка условного типажа Лагерты из сериала «Викинги». С поправками конечно на светлокарие глаза, гриву с стальным отливом, жилистые руки с широкими запястьями и явное преобладание в рационе этой «Кэтрин Винник» натурального мяса вместо вегетарианских салатиков, форшмака и галушек украиноканадской диаспоры. Личико у нее во всяком случае было куда более хищным, чем у земной актрисы, не говоря уж о ручкахветочках. Пускай даже платья оказались весьма похожи ну и на поясе, вместо неподъемного в стальном исполнении ульфберта висел нож. Весьма и весьма недешевый кстати, с украшенной янтарем рукоятью.
Маг, нехарактерно для него прикипевший взглядом к этой амазонке незаметно для самого себя облизнулся. «Ого! Да у нас любовь?», чуть было не ляпнул вслух я, поневоле возвращаясь к вчерашним размышлениям о возможных причинах одаренности черноногих в придорожной деревне. Ну и, конечно же, не постеснявшись приятеля по этому поводу подколоть.
Ночью ее нужно было воровать. Сейчас поздно, друг мой. Дружеская пикировка с Кираном к этому времени превратилось в нечто вроде привычки, и доставляла непритворное удовольствие не одним нам двоим.
А?
Опоздал, говорю, воровать девку. Раньше надо было беспокоиться.
Со слухом у местных все было в порядке, поэтому парень злобно оглянулся на нас и чтото шепнул даме, наверняка о нас. Та в свою очередь одарила меня с Кираном ледяным взглядом и смачно сплюнула далеко в сторону. Беспощадно так сказать разрушила немалую часть своего очарования.
А! Ты об этом! Пришел в себя маг. Но хороша собою прелестница, не отнимешь.
Взгляд роковой пейзанки стал явно мягче. Я, отвернувшись, спрятал лишнюю в их феромоновом поединке улыбку.
Чужой кусок всегда слаще кажется.
Метнувшийся ко мне взгляд девушки мгновенно вернул всю свою покрытую изморозью остроту. Но поцелуем своего молодого человека при прощании она одарила подетски. Этак нежно, посестрински клюнула его губами в щечку. Конечно же, сразу после этого, как ей показалось незаметно, оценив реакцию красавца ан Крайда на сей интим.
На этот раз маскировать улыбку понадобилось уже ему. Разве что одними глазами себя выдал, засранец. Но раскланялся с девицей проезжая он как с благородной дамой, отчего та немного порозовела и отвернулась.
Обновить на обратном пути в этой деревеньке генофонд у нашего мага явно были все шансы.
* * *
То укрепление, на которое мы обратили внимание в БирЭйдине, оказалось мощной четырехугольной боевой башней, запирающей дефиле упирающимися в нависающую над узостью скалу и обрыв невысоким каменными забором и решеткой проездной арки. Последняя, кстати сказать, была опущена, гостеприимством пиратское гнездо случайных прохожих радовать, конечно же, не собиралось.
Я еще раз оценил высоту возвышающейся над донжоном метров, наверное на сто скалы, потом метраж примыкающего к наклонным граням стен башни вспомогательного ограждения. Последнее явно было предназначено не сколько остановить, сколько замедлить заявившихся погостить недругов. Оборона похода определенно держалась на одних только стрелках из гарнизона донжона. Последних, насколько можно судить по проекту там было немного. В ином случае бойниц в стенах архитектор бы нарезал побольше. С фронтальной стороны их было по две на этаж и вряд ли больше на боковушках. Всего этажей, с учетом воротной арки было пять, ну и защищенная парапетом площадка под черепичной крышей сверху.
Скверно, сказал я и, почесав зудящую отчегото щеку, передал свой бинокль лежащему рядом капитану. Гдето поблизости между морем и горами стоянку нам незаметно не расположить.
Самое большее, на пару дней присутствие свое сможем скрыть, кивнул капитан. Тут даже секрет спрятать негде, не то, что лагерь.
Применительно к конкретно этому району он слегка сгущал краски, но в принципе я с ним был согласен. Участок дороги идущей по склону опускающегося в море горного массива, удобный для того чтобы неожиданно выскочить из кустов на расстояние удара алебарды к каким нибудь путешественникам, начинался километрах в пяти отсюда. Здесь же биомассы на болееменее ровных участках местности было мало, а вот сурового лика камня наоборот много
Для лагеря не только место, но и вода нужна. Вбросил свои веские пять копеек квартирмейстер.
Ручей стекал со скал в море еще дальше, верстах так в семи от нас, а ближе воду еще нужно было найти.
Кэп скривился. Да и я тоже. В дополнение к сказанному штурмовать наблюдаемые в дефиле укрепления в лоб ни ему, ни мне совершенно не хотелось. У нас как минимум исчезал фактор внезапности, появлялась проблема утери инициативы. Ну и рота становилась весьма уязвима к покусыванию как могущих маневрировать по горным тропам и морю ударных групп защитников Бойгендэйла, так и союзников фера ан Бойгена, если они у него найдутся. Обоз свой и раненых, которые уже вскоре неизбежно появятся, бросить мы вот никак не могли. Да и жрать нам в этих диких местах тоже чтото было нужно.
Проводник! Капитан нанятому в Волчьей лапе Сусанину не сильно то и симпатизировал. Тропы здесь знаешь?
Откуда, фер Лойх? Независимо пожал тот плечами, насмешливо на нас поглядывая. Я не из этих мест, Ваша Милость.
Капитан хотел сказать, уточнил я, провести отборных людей по хребту в обход этой узости сможешь?
Горы тяжелые, но можно попробовать, снова пожал плечами наглый горец. Вы, Ваши Милости, временем ведь не стеснены?
Попадут они внутрь долины. Дальше что? Вздохнул капитан и вопросительно так на меня покосился. Тут либо тараны с лестницами делать и штурмовать с ходу, либо еще чтото придумывать.
Я с первого взгляда на этот донжон гадал, кто мне на это «придумывать» намекнет.
Ты в одного ту башню захватил, хмыкнул ан Феллем, сбив, кстати, расслабленность с нашего проводника. Любой кровосос или хеленитубийца позавидует.
Сусанин заинтересовался, но настороженности не появилось. При всех недостатках здешнего менталитета, своим он не был, а с чужими наши наемники особенно не откровенничали. Развести же солдатиков на информацию без вина у проводника определенно не хватало мозгов.