Головного охранения нет, покачал головой я. Спроси у своего рейтара, как он ту дюжину кретинов за яйца прихватил. На этом же подъеме и по той же причине, да.
Польщенный Уллер довольно сощурился. Ага, доброе слово и кошке приятно, ну а недовольство своего завистливого опциона ты как нибудь переживешь. Возможно, что даже вместе с ним самим.
Фер Вран, их поменьше было. Впрочем, бастард, как умный человек счел уместным проявить показную скромность.
Ну, так и нас побольше, фенн Лейн. Хмыкнул я. Так что я хочу, чтобы и от нас никто не ушел. Чувствую, знаешь, к тебе зависть.
Зашуршали кусты, и рядом со мной прилег «шен Лекс ан Брейг», увязавшийся в рейд, как он сказал ради «наработки опыта работы среди местного воинства». Насколько я понимал этого парня, возвращаться на Землю для обучения новых итераций неудачников с отпусками раз в год на пляжах Крыма, Сочи, Адлера и прочих городов черноморского побережья он совсем не жаждал. Ну а в Таиланд, Турцию и на Мальдивы его бы никто не выпустил как секретоносителя. В этой связи приличное и местами даже профессиональное общество, плюс пляжи Монтегилеры или на худой конец Аэрона были не худшим выбором. Если конечно не забыть сменить вместе с именем еще и регион проживания, чтобы судьбу за сиськи не дергать. Ну и укромным гнездом с ванной и ватерклозетом обзавестись. Туалетная бумага не обязательна. Верный слуга Родины нашей должен стойко переносить нужды и тяготы своей нелегкой службы. Типа того.
Да ну нахуй! прямо, как и я, не поверил своим глазам шпик.
Ага. Нам сегодня везет.
Выпустишь наверх и атакуешь, а лучники побьют бегунков?
Тут мой взгляд, конечно же, стал темнеть. Да, «шен Лекс» был одним из нанимателей, вложившим в найм собственные средства. Но я был рыцарем, а он нет. Ты, для благородного господина было вполне допустимым обращением к такому же благородному господину. Но в данном контексте я пользовался правами своего положения в иерархии «Miles» а не «Nobilis», и спущенной с рук фамильярности никто бы не понял.
Впрочем, «Лекс» дураком не был и насчет упоротого косяка сообразил сразу же:
Фер Вран, не надо меня резать! Немного переигрывая, часто помотал головой он. Это не хамство, привычка плохая. В бою исправлюсь.
Солдатня засмеялась. Вызвать к себе симпатии наемников для неглупых и очень контактных нелегалов было не сложно. Сейчас «ан Брейг» их еще немного повысил.
Посмотрим, посмотрим. Покачал головой я, позволив себе усмешку, только когда уже отворачивался. Показать людям, что не держу зла на понявшего свою ошибку благородного господина, тоже не мешало бы. Энтузиазм вновь принятых холуев никогда не стоит недооценивать.
Впрочем, задачи людям нарезал, я точно как он сказал. Чтото более умное придумать тут было довольно сложно.
Аборигены и у меня легли как кегли под удачным броском в боулинге, щиты и кольчуги с пластинчатыми панцирями не помогли. Разве что закидали их не шарами, а глефами и алебардами. Почти половина попавшей впросак группы даже не приняла бой и попыталась бежать, чего удачно ни у кого не получилось. Те бойцы, кого не догнали стрелы, посворачивали ноги и головы на крутом склоне и если не отбыли в лучший из миров своим ходом, то были дорезаны и раздеты моими людьми при спуске. Разве что двое пленных немного на этом свете задержались, с чем надо сказать сильно помог «ан Брейг», предусмотрительно не давший наемникам добить «языков».
Я, для солидности приотставший, даже мечом не взмахнул. Даннер, конечно тоже. Роуч лошадкой был еще темной, так что я оставил его вместе с Эмрисом охранять фургон с барахлом, так что в рейде пробавлялся оруженосцем и по возможности «моими» людьми из числа наемников: Хугге, хитрованом Хёуком, ну и Тьерном Дэртом с Дейном Коранном.
После острых вопросов, когда мы с «Лексом» в очередной раз сверили показания клиентов и я махнул ассистентам рукой, обстановка нарисовалась следующим образом.
Без пышущих патриотизмом баб лен выставил против нас около пятисот человек, оба пленных оказались грамотны и умели считать до тысячи. Две трети из этого батальона были в железе. Практически все кроме напросившейся в строй молодежис набитым морским разбоем боевым опытом. На огородах в этом фьефе копались только обращенные в рабов пленники и инвалиды. Всем было чего защищать, своих людей сеньор не обижал и я бы даже предположил, отчасти баловал. Гарнизон башни фер Рэйг удачно оказавшийся сейчас в замке усилил полутора сотнями ополченцев, так что состоявшийся вчера «пробный» штурм был отбит. Требушет капитану не помог, «корабельные» стрелометы, установленные в донжоне банально не позволили расчету им воспользоваться. Потери обороняющиеся понесли незначительные. Нашими жертвами я не интересовался.
Потом стороны решали, что им нужно делать дальше. Ан Бойген ожидаемо додумался до уничтожения нашей роты высадкой с моря десанта. Последний, вкупе с оборонявшими проход ополченцами должен был взять роту в клещи. Ну а уничтоженный нами отряд должен был пресечь попытку обхода с нашей стороны и, подгадав момент ударить со стороны гор. Если повезет с местностью, то даже не вступая в бой непосредственно, а спуская на врага камни кантийской вариацией «албанских камнеметов», ну или тому подобного, насколько хватит фантазии у диверсантов.
Жопа! Сказал я. А так ведь и пизды можно получить. С кэпом у нас даже связи нет.
* * *
В долину без разведки спускаться было опрометчиво, так что к ближе полудню мой отряд ставил бивуак, ну а я сам разглядывал в бинокль перекрывающие узость укрепления. И увиденное мне довольно сильно не нравилось.
В каменной стенке ничего ужасного не было. Толщина ее вовсе не поражала. Если привязаться к бродящим вокруг людям, то на перекрывающем дефиле участке вряд ли превышала полметра, а что касается обращенного к морю куска, то и этого там не было. Наступающим не составляло труда если ее не разбить, то преодолетьтрехметровая высота даже лестниц не требовала. Если конечно защитников не найдется. Которые, увы, были.
А вот с башней все было скверно. Вход в нее архитектор предусмотрел гдето на четырехметровой высоте посредством приставной лестницы, чье не целевое использование блокировал расположенный этажом выше зев бойницы, через которую наверняка можно было не только каменюгу спихнуть, но и смолой какой нибудь незваных гостей оросить. Что же тут можно сделать, даже как то не приходило в голову. День штурма не обещал быть приятным.
Единственное что немного утешало, покойные языки не совралиэти аэронские Фермопилы обороняло до полутора сотен человек. Точнее сказать количество людей бичующих в расположенном метрах в ста от башни лагере я оценил человек в сто двадцать или чуть более, остальное набросил на гарнизон донжона.
Суть проблемы, в общемто в эту стоянку и упиралась. Пускай даже со стороны поросшего лесом склона и было выставлено охранение, снять эту пару постов теоретически можно было. Если конечно быть большим оптимистом (кем я не был). А вот дальше все, так или иначе, катилось в задницу.
Площадка под лагерь пехотного усиления была вымощена камнем и с трех сторон обнесена вкопанными в землю рогатками, усиленными какимто кустарником. Уверен, что жестким и колючим. С четвертой прижималась к скале.
Несмотря на то, что сейчас проход внутрь периметра был открыт, на ночь он определенно перекрывался той же съемной рогаткой и охранялся караулом. Короче говоря, с внезапностью налета было кисло даже без стен, караульных вышек с прожекторами и пулеметов по периметру. Дрыхнущие в палатках и ночующие на лежаках возле костров пираты в почти любом варианте успевали не только проснуться и взять оружие, но и набросить на себя доспехи. Это не считая того, что я бы держал в ночь боеготовыми не менее четверти личного состава. Лучше конечно половину, но это несерьезноминимум половина от этой половины в любом случае будет спать.
В общем, перспективы радужными не казались. Даже в случае разгрома ополченческой центурии дорога в долину все равно оставалась бы перекрыта донжоном, ну а потрепанный в ночном бою рейдовый отряд очень легко мог не уйти. Вне зависимости от того, бросит он своих раненых или нет. Вот только выбора у меня не было. Нужно было атаковать и молиться, чтобы эти сраные фермопилы рота взяла раньше, чем рейдеров за забором раздавят.
* * *
Как уже говорилось ломиться напрямик к лагерю через лес чтобы наткнуться там на выставленные секреты, было както не вариант. Джонов Рембо в нашу роту не завезли, ну а я сам на самом деле таланты свои не переоценивал и крайне скептически относился к возможностям как втихую обнаружить секреты в ночном горном лесу, так и бесшумно снять их. В итоге логичным выглядело решение воспользоваться световым днем, заложить крюк и найти какой нибудь более подходящий маршрут, гдето за наблюдаемым мной отвесным скальником. Пусть даже со спуском в саму долину. Лишняя пара километров ночной порой по ровной дороге страшной точно не была. При некотором риске оказаться между молотом и наковальней, в этом случае у меня безусловно имелись шансы удачно атаковать ворога. Если конечно наша банда на моей хуцпе окажется перед периметром до того как основная часть ополченцев проснется.
В целом, так все и вышло, причем даже со временем удалось угадать, спустились вниз мы как раз к наступлению темноты. Далее я конечно же дал людям время отдохнуть, повязать на руки белые тряпки, перекусить и подготовиться к бою. После чего, примерно к полуночи, вывел их на дорогу, и банально выстроив отряд колонной, повел его к нашей цели. Между делом прикидывая удобные для обороны позиции, насколько это мне позволяла темнота.
Мог бы поклясться чем угодно, ни на какое везение я не рассчитывал. При невозможности снять окликнувший нас пост бесшумно, все, что нам оставалось, это действовать на опережение. И когда нас никто даже не окликнул, удивился я, пожалуй, даже больше доверявших командирской мысли своего отбитого лейтенанта подчиненных. Судя по всему, охранение на дороге со стороны долины командовавший ополченцами мудак ставить счел банально ненужным.
Короче говоря, исключительно благодаря одному этому окрик «Кто это тут пожаловал?» я услышал, уже в метрах, наверное, в десяти от освещенной парой фонарей съемной рогатки, перекрывающей проем в ограждении полевого лагеря щемящих свободу торговли аборигенов.
Никакой команды от меня не потребовалось. Надлежащим образом заинструктированная солдатня, достаточно опытная для самостоятельной оценки ситуации и как никто другой заинтересованная пережить эту ночь, молча даванула вперед. Да так шустро, что доблестнейший из командиров от неожиданности на несколько секунд потерял всякое управление подразделением и стал одним из топчущего препятствие табуна. Если не сказать более, поскольку меня еще и на колья чуть было не насадили.
Ну а далее, поскольку «не обороняемые инженерные заграждения являются помехой, а не препятствием» даже в средневековье, рогатку тупо отбросили в сторону и ворвавшиеся на территорию лагеря наемники учинили резню.
Шансов у разве что успевшего проснуться противника не было. Я на волне уверенности в себе даже стрелков в сутолоку не пустил (приказ впрочем, выполнили не все). Задача не выпустить из ловушки ничто живое была не в пример более приоритетной, нежели сохранить укомплектованность капральств перед рукопашной. Периметр вражеский караул фонарями тоже подсвечивал, так что для лучников случилось раздольекустарник играл роль увивающей рогатки забора колючей проволоки и не давал возможности лагерь покинуть. Быстро, во всяком случае. Ну а я со своим монструозным двуручником, оруженосцем и «шеном Лексом» с двумя нанятыми тем в БирЭйдине слугами взялся перекрывать вход. Наши оппоненты на боевой опыт тоже не жаловались, так что среди избиваемых ополченцев вполне могли найтись отчаянные головы для контратаки.
Что тут можно сказать. Тут я, конечно же, угадал. Контратака прижимаемых к скале аборигенов впрочем, была скорее жестом отчаянья и до нас добежала беспорядочная стайка пытающихся выжить людей, а не прикрывающая друг друга группа.
Для моего цвайхандера, эти паникующие товарищи были, чуть ли не идеальной мишенью. И дело тут было даже не в доспехахбольшинство прорвавшихся ополченцев, что нибудь на себе, но имели. Вот только толку от этого было ровно ноль. Главное в фехтовании большими двуручникамидержать дистанцию и сохранять инерцию. Все перечисленное набегающие на меня люди позволяли реализовать практически как чучела на учебной площадке. Все что от меня требовалось, это не запороть удар. Ну и направлять его туда, где нет ничего удароустойчивого.
Первый бросившийся на меня воин был в короткой кольчуге и шлеме и с фальшионом в руках. В ночной тьме, разгоняемой только лунным светом и огнем фонарей, он наверняка даже приблизительно не мог оценить насколько далеко я могу достать своим ломом и возможно этому весьма удивился. Когда у него отлетела нога, и воин нырнул вниз, где его добил Даннер уколом меча под шлем.
На торсе бежавшего за ним неудачника белела ткань нательной рубахи, так что тут заморачиваться не имело смысла и я, крутнувшись на месте, секанул его наискось из левой верхней четверти. Удивившись в этот раз сам, когда меч перерубил его надвое от плеча до двенадцатого ребра, и меня окатило кровью.
Вот блять!
Третий попытался от меня уклониться, и тоже не рассчитал дистанцию, получив кончиком доппельхандера по правой лопатке.
Четвертый, воспользовавшись этим, почти успешно меня атаковал. Почти, это потому что я ушел с линии атаки и человек практически сам собой встретил шеей стальную полосу, еще раз окатив меня кровью. При достаточной подготовке, воин с большим мечом далеко не всегда беззащитен на коротких дистанциях контакта.
Пятый все видел, как то сумел затормозить, взвизгнуть и даже попытался закрыться своим палашом. Что ему, разумеется, не помогло, жесткий блок длине и инерции моего клинка был совершенно противопоказан. Я пробил его, почти не заметив, и клинок цвайхандера завяз гдето в зубах врага. После чего выяснилось, что попытавшиеся прорваться отчаюги уже кончились.
Всего их было человек двадцать. Уйти, к моему большому удовлетворению, никто не ушел.
Прикрывавший меня «Ан Брейг» взял первую жизнь. Мечом первую, конечно же. К самой по себе смерти набежавшего на него ополченца мой корешокнелегал отнесся с весьма характерным таким безразличием. Нанятые им воины прикончили еще парочку, мой оруженосец, помимо добитого вслед за моим мечом, еще двоих. Остальных посекли и постреляли стрелки, расплатившись за все сотрясением мозга у одного из них, когда добежавший до парня крепыш нашел в себе силы жестко отоварить его по шлему, несмотря на пару стрел в брюхе.
С прижатыми к камням остатками ополченцев моя банда возилась гораздо дольше. Исход боя был решен в первые же минуты, так что подыхать либо становиться калекой по нелепой случайности никому не хотелось. Сдаться, как это ни странно, они даже не пытались. Впрочем, конечно же, не потому что были отмороженными по самую маковку. Нет. Уж комукому, а этим пиратам, наверное, не нужно было объяснять, что делают с ненужными пленными в ходе карательных походов межевых войн.
В итоге выжили у ополченцев только везунчики, стоявшие в охранении. Да и те не в полном числе. Стороживший таких как я умников под стенами башни караул напоследок удалось потрепать лучникам. Начальник гарнизона сообразил, что людей надо спасать с опозданием, так что лезли наверх они уже с рассветом, так что моим лучникам удалось их чуток проводить при помощи своих быстролетящих предметов. Пускай даже их самих и обстреляли в ответ, причем даже удачночешуйчатый панцирь одного из стрелков от дротика из стреломета не уберег. Тот пропорол тело через правое легкое почти что навылет, так что мужик долго не мучился. С ним, счет убитых и инвалидов в ночном налете достиг семнадцати душ. Не шибко много для случившегося успеха надо сказать.
Ну и что будешь с этой, блять, башней делать? Кисло глянув на оттаскиваемого приятелями покойника, поинтересовался у меня окончательно уверовавший в профессионализм земляка шпик.
Я? удивленно поднял я брови. Решительно ничего. Соберем хабар с трупов и уходим наверх. Там где мы располагались на бивуак место для обороны подходящее. Ну а донжон пусть кэп камнеметом своим курочит.
Так гарнизон же уйдет! Удивился он такому решению.
Ну и хрен на него, махнул рукой я. Для меня сейчас главное, чтобы нас самих тут не зажали.
«Ан Брейг» обвел площадку задумчивым взглядом. Окровавленная брусчатка была густо усыпана раздетыми трупами. Оказаться на ней в таком же виде он, конечно же, не хотел.