По-хорошему ты, значит, не понимаешь, со вздохом произнес Эрдман.
Понимаю, ваше благородие, но вы, кажется, не понимаете меня. Прошу минуту на объяснение. Я не солдат, подчиняться вашим приказам не стану и ломаться из-за наказаний или вашего самодурства не буду. Я не собираюсь учиться подчинению, просто потому что осознаю его полезность только для младшего состава. Я сюда пришел не учиться выполнять чужие приказы, а отдавать свои. Если же вы хотите нагрузить меня так, чтобы я валился с ног, лучше приступите к обучению лично. Заодно у вас появится возможность меня отлупить.
Лансер если бы я хотел тебя убить, сделал бы это одним ударом, покачал головой барон, а затем переместился быстрее, чем я успел заметить начало движения. Огненный меч завис в нескольких сантиметрах от моего горла. Черт, все-таки этот старик еще может удивлять. Ты наглый мелкий сукин сын. Головастик, который даже не представляет, какие акулы живут в его пруду. Я не смогу тебя учить просто потому, что убью ненароком.
А вот это и в самом деле интересно, воодушевленно оскалился я, а затем отбил его клинок кинжалом и ушел за спину барона. Очень интересно. Я хочу учиться, но только тому, что мне нужно.
Щенок, хмыкнул Эрдман. Пожарская, возьми дрын побольше, господин барон желает, чтобы ты этому свинопасу люлей навешала.
Это я с удовольствием, вам меня уговаривать не придется, с предвкушением сказала Екатерина, выбирая двухметровую стальную палку. Мне же досталась арматурина раза в четыре тяжелее моего кинжала. Пришлось взять ее посередине, чтобы не ломать кисть из-за кривого баланса. А потом мне стало не до смеха.
Надо ли говорить, что кинжалвообще не оружие для ближнего боя? Все равно что с кухонным ножом выходить против вил или рогатины. Я вытаскивал схватки за счет ловкости, скорости и опыта. Но одно делоидеально сбалансированный клинок, которым ты можешь и финт исполнить, и оружие противника отвести, и пару уколов в секунду сделать, и совсем другоетупая неповоротливая металлическая палка.
Оказавшись в столь незавидном положении, я держался только за счет аналогичных проблем у Екатерины и собственных навыков. Принимать удар дрына, запущенного из-за плеча, с центром массы где-то за метр от противника? О нет, спасибо за предложение, но я как-нибудь без этого обойдусь.
К полудню мы оба совершенно вымотались, Пожарская то и дело встряхивала руки, пытаясь избавиться от боли в перетружденных кистях, что давало мне время прийти в себя. Но девушка оказалась не так проста и в какой-то момент, опять показав, что собирается отдыхать, резко бросилась в атаку. Если бы я не сдерживался во время предыдущего боямогла бы и попасть.
Отпрыгнув в сторону, я легонько огрел даму по заднице, после чего Пожарская, взревев от оскорбления, бросилась в атаку. Потеряв остатки самообладания от обиды и усталости, она махала стальной палкой, словно мельница, заставляя меня отступать по кругу. А когда окончательно выдохлась, я поймал ее удар на противоходе и, дернув за палку, заставил выронить оружие на землю.
Все. Не могу больше, взвыла девушка, рухнув на обгоревшую траву.
Я думал, ты ринешься в последнюю самоубийственную атаку, хмыкнул я, отбрасывая ее оружие в сторону. У меня как раз оставалось несколько дружеских пинков.
Ой, да пошел ты траву косить, к остальным, поморщившись, сказала Екатерина, но, когда я подошел и протянул руку, чтобы помочь девушке встать, приняла ладонь. Не сразу, правда, а спустя несколько секунд раздумий, явно отразившихся на ее лице.
Чего встали? спросил Эрдман, обративший на нас внимание. Работать, свинопасы, солнце еще высоко.
Мой противник выбыл, усмехнулся я, легко отразив усталый удар Пожарской. Трава скошена. Разрешите вернуться к учебе.
И что ты будешь делать? с интересом спросил последний феникс.
В библиотеку пойду, книжки почитаю, займусь саморазвитием, пожал я плечами. Барон покачал головой и махнул рукой, не собираясь еще больше ронять собственный авторитет.
Знаю я, какие вы там книжки читаете, проговорила себе под нос Ольга, но я, хоть и прекрасно расслышал ее замечание, не стал обращать на него внимания. Сегодня мне и в самом деле придется много прочесть, вчерашняя ночь не увенчалась успехом, а Эрдман подкинул новых поводов для раздумий.
Осколки стихий, определение, которое я уже встречал в книгах, но воспринимал скорее как метафору. Если же принять их реальность, картина начинала вырисовываться довольно забавная. И, как любая история, имела свое начало, возникшее одновременно с возвращением старых богов.
Одновременно с появлением одаренных, по всей планете стали рождаться монстры. Лернейская гидра, минотавр, циклопы и прочие грифоны и химеры объявились по всей планете, вдоволь потешив любителей народного фольклора и мифов. А потом люди вдруг обнаружили, что за прошедшие века растеряли истинный ужас старых сказок.
К счастью, свои Гераклы и Персеи тоже нашлисьсреди одаренных, спасавших собственных холопов или родню. Тогда и выяснились не просто целебные, а волшебные свойства остающихся после убийства тварей клыков, костей и прочего. Так из жутких чудовищ за три сотни лет они превратились в промысловых зверей, и только отдельные экземпляры держали в страхе целые страны, не позволяя охотиться в своих местах обитания.
Из всего этого я сделал вывод, что на первых порах можно будет обойтись деньгами. Если повезет, я даже смогу раздобыть для Виолы несколько дорогостоящих эликсиров, способных укрепить ее тело и дух до уровня рыцаря. А вот мне у меня есть только один шанс вернуть другие осколки своей души, и этим пора заняться.
Глава 34
Войдите, холодно сказал инквизитор, когда я постучал в дверь. А, господин Лансер, что, у вашего преподавателя все же иссякло терпение?
А вам бы доставило это удовольствие? улыбаясь, спросил я.
Я лишь выполняю свои обязанности. Удовольствия это приносить и не должно, раздраженно бросил Морозов.
Жаль, но нет, я пришел по собственной воле, ответил я и, оглядевшись, сел на единственную табуретку, не украшенную всякими садистскими устройствами.
В таком случае поздравляю вас с успешно пройденным испытанием, сэр Лансер, с явной прохладцей в голосе произнес инквизитор. Что вам угодно?
Я пришел поинтересоваться вашими успехами в расследовании. Прошло уже несколько дней, уверен, есть существенные результаты, сказал я, подавшись вперед.
Ваша наглость иногда граничит с глупостью, холодно улыбнулся палач. С какой стати мне вам отчитываться, даже если что-то есть?
Тут вы совершенно правыотчитываться и в самом деле нет никакого резона, а вот сотрудничать вполне можно. Разве вам лишние глаза в академии помешают? Или, может, пара ног, которые могут оказаться там, где вам быть не следует, или в то время, что вы заняты? довольно оскалился я, и лед во взгляде инквизитора чуть оттаял. К тому же мы ведь договаривались, если у вы начинаете действоватья вам помогаю.
Вот как? Мне казалось, что обсуждали мы несколько иные обстоятельства, холодно заметил Морозов. Прежде чем продолжить разговор, прошу предъявить рекомендацию.
Как пожелаете, сказал я, вынув из внутреннего кармана пиджака письмо. Это было самое узкое место в моем плане.
Предъявить простую бумагу с текстомсовершенно не вариант, и я осознал это как только ко мне в руки попала расписка о собственности от принца. Нет, подделать я могу что угодно, по крайней мере, на короткое время, но вот проверку на наличие магии сотворенная мной печать не выдерживала. А в свидетельстве на собственность все было прекрасно.
Печать, казавшаяся на первый взгляд обычным куском воска, самовосстанавливалась, если ее поцарапать. Вначале я хотел снять ее для использования на другом документе, но это оказалось не так-то просто, а рисковать ее разрушением я не стал. К тому же от печати исходила едва ощутимая аура, которая могла перестать работать. Чернила не размокали и не стирались. И даже бумага обладала собственной четкой фактурой.
Пришлось очень сильно постараться, просидев несколько часов в библиотеке и найдя переписку двух инквизиторов в военной хронике, я скопировал оттуда манеру речи, а затем изменил в письме только некоторые слова, наложив иллюзию поверх основного текста. В идеале, даже если бумагу держать над огнем, моя структура выдержит.
Отлично, рекомендации и в самом деле самого высокого уровня, уважительно сказал Морозов, пробежав глазами по строкам. Вот только сам факт существования такого письма вызывает большие вопросы.
С этими словами он сделал то, чего я совершенно не ожидал, просто бросил письмо в жаровню. И как это понимать? Существование письма взывает вопросы? Я постарался не подавать вида, что в панике, но едва успел поймать себя и не дать дернуться ноге. Что делать? Почему письмо не могло быть получено? Он связался с отделением на другом краю света, и меня раскрыли? Все пропало?
Вы хорошо держитесь, усмехнулся Морозов. Даже чересчур хорошо. Не боитесь, что ваша рекомендация сгорит?
Это меньшая из моих печалей, ответил я, до того как понял, что вопрос даже не с двойным, а с тройным дном. Вот только решилось все совсем не так, как я ожидал, ведь письмо не горело. Края чуть обуглились, но при этом огонь в жаровне припал к самым углям, а потом и вовсе погас, совершенно не повредив печати.
Настоящая? несколько растерявшись проговорил инквизитор, подняв бровь от удивления. Он двумя пальцами подобрал бумагу, и теперь уже настала моя очередь недоумеватьобгоревшие края восстанавливались, вырастая до прежних размеров. Магия, не иначе.
Надеюсь, теперь последние сомнения развеяны? сказал я, вырвав бумагу из пальцев Морозова и быстро убирав ее в конверт. Черт его знает, выдержала ли это испытание структура, но сгорания бумаги я не предусматривал.
Очень странно, облокотившись на стол, произнес Морозов. По моим сведениям, вы находитесь не в лучших отношениях с принцем Феофаном.
И это должно помешать мне иметь общие интересы с императорским домом? Тем более в отдельных областях? ответил я вопросом на вопрос. Феофан ему идет больше, чем Фавоний. Или это от фавна?
Его мать, третья принцесса севера, боевая подруга императора, родила сына после многочисленных попыток. Это напрямую связывают со съеденным ею сердцем фавна, пожав плечами, сообщил Морозов. Если бы вы вращались в высших кругах или хотя бы обращали внимание на слухи, то знали столь пикантные, но растиражированные сведения о дворе.
Я из диких мест, да и увлечения у меня не самые обычные. Так что вам удалось узнать? спросил я, стараясь переключить внимание инквизитора на интересующую меня тему.
Хорошо. Допустим, я вам верю, произнес вместо ответа Морозов. Он внимательно на меня смотрел, постукивая узловатым пальцем по столешнице. Да что у них за привычка у всех такая? Что, шариковых ручек с пружинкой не изобрели, чтобы донимать собеседника пощелкиванием? Ладно, потерпим, пусть соображает.
Я же не собирался сидеть без дела, плетя структуру в виде гигантской сосульки прямо над головой Морозова, под потолком. Просто так, на всякий случай. И свой навык подтянуть, и внимание отвлечь. И огреть, если что-то пойдет не так.
Хорошо, еще раз произнес инквизитор, а затем, достав из внутреннего кармана пиджака записную книжку, пролистал ее и положил исписанным листом вверх. За последние сто лет в академии было четыре случая проведения запрещенных экспериментов над душами. Все они закончились крайне плачевно.
Двое экспериментаторов скончались на месте, как и их жертвы. Еще один сошел с ума, получив жуткие галлюцинации и не в состоянии отличить реальный мир от вымышленного. Очень интересный случай, между прочим, он утверждал, что может видеть альтернативные миры, в некоторых из которых Кенингсберга нет, а в других замок разрушен, холодно улыбнулся Морозов.
Кто последний? спросил я, уже догадываясь об ответе.
Последний, наиболее успешный, но не менее трагический эксперимент. Ранее крайне уважаемый и образованный магистр возрождённого ордена тамплиеров, Ганс Амадеус фон Бах, потерял всяческую силу в связи с попыткой передать дар от третьего лица своему единственному внуку, зачитал Морозов и захлопнул блокнот. Как видите, даже если подобные изыскания проводятсяони никогда не заканчиваются ничем хорошим.
И все же, разрешите узнать, не сменил ли с тех пор Ганс свое имя? И не остался ли он в стенах академии? прямо спросил я.
Все верно, остался и сменил. Но это было уже больше десяти лет назад, его внук погиб, а сам бывший магистр не только лишился всех титулов и званий, но и совершенно потерял силы, заметил инквизитор. Ваши нападки на него совершенно беспочвенны. А если вы хотите в чем-то обвинить нашего казначея, придется очень тщательно подбирать слова и аргументы.
В таком случае нет. Вы правы, мне и в самом деле стоит лучше подготовиться. Но раз вы убедились в моих рекомендациях, я прошу у вас помощи. Не материальной и не имеющей ничего общего с преследованием ваших знакомых начал, тщательно продумывая слова, говорить я, когда нашу беседу прервали громким стуком. Морозов посмотрел мне за спину и с шипением выпустил воздух сквозь сжатые зубы.
Я тоже обернулся и увидел уже знакомое мне личико. Опущенные в пол глазки, покусываемая губа и бумажка, сжатая в кулаке. Похоже, баронесса фон Браун пришла за очередной порцией запретного удовольствия, найдя способ обрушить на свою спину наказание. Разбила несколько тарелок в столовой или украла любимую кошку преподавательницы?
Я готов вас подменить, сказал я, повернувшись к Морозову. Вы оставите меня пытать преступницу, а в обмен передадите мне все книги с описанием ритуалов. Особенно меня интересуют те, где экспериментатор по какой-то причине выжил.
Пытать людей не самое приятное, но необходимое дело, жестко сказал инквизитор. Уверены, что справитесь с этим?
Обещаюона будет кричать, многообещающе улыбнулся я.
Хорошо, с плохо скрываемым облегчением произнес Морозов. Будут вам и выписки, и книги. Я распоряжусь, чтобы их принесли в ваши апартаменты.
Добрый вечер, господин сказала девушка, когда инквизитор поманил ее к себе. Боюсь, у меня опять неприятности.
К счастью, сегодня это не мои проблемы. Госпожа Маргарет фон Браун, вами займется Лансер де Фри. Надеюсь, вы с пользой проведете время. Я вернусь через час, сказал Морозов, оставив нас наедине с девушкой и даже закрыв дверь на замок. Ученица непонимающе оглянулась на меня.
Раздевайтесь, госпожа Маргарет. Не будем же мы портить одежду? улыбнувшись, сказал я, и девушка немного смущенно все же сняла пиджак. Дальше. Перед врачами и палачами не стесняются. Раздевайтесь.
Глава 35
Морозов вернулся через час, как и обещал, а я за это время показал госпоже Браун, что плетка может быть не только наказанием, но и наградой. Сам я никогда мазохистов не понимал, но таким примитивным инстинктам, которые требовались этой девочке, потакать несложно. Так что вернувшийся палач застал низко склонившуюся девушку, вытирающую за собой лужу.
Разрешите идти, господин? не глядя мне в глаза, спросила фон Браун.
Да, и если я узнаю, что ты натворила хоть что-то до нашей следующей встречи, можешь на нее даже не рассчитывать, спокойно сказал я.
Ты что с ней сделал? удивленно спросил Морозов, когда, отводя взгляд, розовощекая Маргарет сбежала из камеры.
Она больше не доставит проблем, это главное, улыбнулся я. Правда, время от времени мне придется использовать ваш реквизит, но
Можешь не продолжать, возьмешь что нужно. Главное, возвращай на место помытым и продезинфицированным, последнее он произнес, держа двумя пальцами ручку плетки. Боги, да что ты вообще с ней делал такое? Нет! Стоп, можешь не отвечать, я не хочу знать. Все запрошенные тобой документы ждут в комнате, надеюсь, это полностью удовлетворит твое любопытство, и ты больше не станешь вмешиваться в мою работу.
С радостью оставлю вас в покое, но, боюсь, это не так просто, на прощание улыбнулся я, оставляя растерянного преподавателя в камере. Когда я уходил, он осторожно понюхал рукоять плети и, сморщившись от отвращения, бросил ее в ведро с водой.
Я же чувствовал лишь слабую усталость и собирался вплотную приступить к изучению литературы, когда нос к носу столкнулся с уже знакомой девицей, расхаживающей по академии в ведьмовской шляпе и спортивном купальнике. Она выскочила на меня из-за угла, и не столкнулись мы только чудом и моими усилиями.