Почему я, выбивая долги, должен придерживаться правил? возмутился Дан. Может, их стоило бы придерживаться тем, кто эти долги набирает? Взял в долготдай. А то рожа уже плоская, как у загорца, а деньги всё жмотит
Он и есть загорец, Дан!.. ответил Старик, пересчитывая купюры. Никто ему рожу плоской не делал, кроме матери-природы.
Почему нас отправляют на сбор долгов? В номаде что, нет тех, кто лучше придерживается правил? парень всё никак не мог успокоиться.
Нас отправляют собирать долги, потому что ты ведёшь себя, как отморозок! ответил Старик.
Во мне корень всех бед, да? хмуро поинтересовался Дан. Ты тут вообще ни при чём?
Конечно, при чём! Старик удовлетворённо свернул изъятые деньги трубочкой и спрятал в сумку на поясе, вернув оставшиеся купюры в тайник. Я очень убедительный и умный!
П-ф-ф-ф!.. Дан отпустил кровать, и та с грохотом вернулась на положенное ей фермером место. Ладно, кому там надо ещё сделать табулу расой?
Хоппер был последним, ответил Старик, успокаивающе похлопав воспитанника по плечу. Мы вернёмся в задристанный Стеинхольвег, сдадим ростовщику его долю и можем быть свободны, как ветер!
Под этим ты, конечно, подразумеваешь, что мы вернёмся в номад и сдадим уже Рональду его долю? уточнил Дан. Поход в бордель или выпить горлодёра, в твоём понимании жизни, в «свободный как ветер» не входят?
Именно так! Будь воздержан в питии, а бабу ищи одну и чтобы на всю жизнь! наставительно произнёс Старик.
Я со шлюхами жить не собирался, только
Дан! У тебя уже должен был закончиться период, когда мальчики кидаются на всё, что движется и похоже на женщину!.. Старик укоризненно посмотрел на Дана.
Да, теперь только бордель и только раз в неделю! согласился парень. Видишь, какой я воздержанный?
Мужчины подошли к своим воллам и залезли в сёдла.
Ладно, воздержанный! Давай-ка поедем от того, что тут по ошибке называют фермой сказал Старик, оглядев домик и поморщившись, а потом, подумав, закончил. По тому, что тут называют дорогой
В сторону того, что тут по ошибке назвали городом! кивнул Дан, даже не улыбнувшись старой шутке. Давай.
Воллыэто, если вы вдруг не знаете, своеобразная помесь верблюда, лошади и вола. Ценный зверь, что пьёт, как Дан, раз в неделю и не чувствует от этого дискомфорта. А ещё жрёт, казалось бы, всё что растёти вообще приятно неприхотлив. А ещё силен, вынослив и родился в Марчелике. Одна бедалюбой волл весьма медлителен, задумчив и патологически упрям.
Однако на равнинах Марчелики именно такой зверь и нужен под седлом. Бывают, конечно, здесь и те, кто пытается ездить на лошади Однако лишь до ближайшего багрянца, пока беспощадное солнце не уложит несчастных животных на землю пускать пену. Это на Эдемах пусть ездят на лошадях А касадор ездит на воллах. И воллов же запрягает в свой фургон.
Стеинхольвег, Марчелика, 12 апреля 1935 года М.Х.
Что значит, у вас слишком маленькая доля?! возмущённо взвизгнул городской ростовщик.
Впрочем, у хороших христиан нет других ростовщиков, кроме как городских. Всех, кто пытается без пригляда святых отцов заниматься ростовщичеством, всегда готов принять в свои объятия очистительный костёр.
Ибо сказано было в Писании: всякому, просящему у тебя, давай, и от взявшего твоё не требуй назад Но, конечно, если под приглядом святых отцов, то можноибо сказано в Писании: просящему у тебя дай и от хотящего занять у тебя не отвращайся.
Так что городской ростовщикэто, в общем и целом, хорошо. А самолично решивший на других христианах наживатьсяобречён на мучительную смерть.
Понятно, что костры на Марчелике горели частодело-то выгодное Ростовщичество, конечно, а не костры. И всё-таки костры горели не так часто, как могли быведь иногда и ростовщиков прощали за искреннее раскаяние. Ведь сказано в Писании: любите врагов ваших, и благотворите, и взаймы давайте, не ожидая ничеговот им и давали жизнь взаймы. Под честное слово больше никогда так не делать.
Или пристраивали на должность городского ростовщика. В чём отличие? Ну так на этой должности раскаивались в своих делах значительно искреннее. А ты попробуй неискренневон же, святой отец всегда рядом и следит за тобой коршуном.
Иоганн, конечно же, знал об этом и понимал, что за буря негодования сейчас обрушится на него и его напарника Мигеля. К несчастью, жадные должники внаглую пользовались добротой Господа и не хотели возвращать ни долги, ни проценты. Увы, глава номада Рональд таким добрым, как Господь, никогда не былтак что мог и вломить. Поэтому лучше было поругаться с ростовщиком, чем с Рональдом Айвери.
Во имя Господа нашего, да не произнесу его всуе! Я помогаю обездоленным, лишённым доходов, пострадавшим от сурового климата Марчелики!.. ростовщик на секунду задумался, к чему это он тут пафоса навёл, а потом всё-таки вспомнил, распаляясь всё больше и больше. А вы не можете постараться и из них, во имя Господа, долги выбить? Вы уверены, что вы касадоры, а не воллы, на которых ездят настоящие касадоры?!
Вот ну зачем ты так? возмутился Мигель. Мы ведь к тебе тоже, как обездоленные, лишившиеся этого самого
Разума вы лишились! Сердце мне разрываете своей жадностью! ростовщик хотел было схватиться за сердце, но промахнулся и схватился за желудок.
Вот то, за что ты схватился, у тебя и разорвётся от жадности! ошибка ростовщика не укрылась от глазастого Иоганна. Обдираешь нас как липку, а сам только пузо своё наедаешь!
Это от сидячей работы пузо! Всё на благо людей! блеснул ростовщик модными знаниями, вычитанными в научном журнале, что привёз местный богач Арчибальд.
Дверь ростовщической конторы открылась, и на пороге возникли ещё два касадора, при виде которых у ростовщика сразу пропало желание ругаться. Ведь всего пару дней назад он попытался увеличить свою долю, увидев, сколько эта парочка принесла, и молодой касадор, добродушно улыбнувшись, отправил его на пол отлично поставленным ударом.
Дан! Старик! радостно развёл руками ростовщик. Как вовремя вы появились!
Мы всегда вовремя, кивнул Старик. Чего кричите?
Ваши, с позволения сказать начал ростовщик.
Нет, хмуро буркнул Дан, заставив того замолчать.
Что нет? очень осторожно переспросил ростовщик. Скула у него до сих пор от того удара ныла.
Не позволим сказать! пояснил Дан. Так чего они?
Ростовщикчеловек уважаемый. Ему морду бить нельзя. В большинстве случаев. Только если он перегнул палку. А в тот раз, от жадности, он её перегнул. Это ему святой отец на исповеди объяснил. Отец Иоахимвообще-то человек добрый, только бывший касадор и друг Старика. В общем, ростовщик сразу понял, что если просят без аллегорий и сравненийто и отвечать надо без аллегорий и сравнений.
Долю свою хотят увеличить! пожаловался он.
Совсем совесть потеряли! согласился Старик и сурово посмотрел на Иоганна с Мигелем.
Иоганн и Мигель, ровесники Дана и его близкие друзья, скромно потупили взоры, всем видом показывая, что да, дескатьпотеряли, ищем. Под ногами совести нет. Наверно, за дверью оставили. Этот их сокрушённый вид весьма порадовал и ростовщика, и старого касадора.
Ладно, зато мы собрали хорошо, сказал Старик. Поделимся с вами И не трогайте больше доли, бездари! Не трогайте! Должников трогайте, а долине трогайте!
На этот раз ростовщик, помня о том, что и сам недавно трогал доли, тоже решил потупить взор. Иногда жадность людей одолевает, а ведь правило-то было старым: ростовщику долг и половина с процентов, и касадорамтоже половина процентов. Но, бывало, грешили люди, тянулись к чужой доле Что делать? Как сказал бы отец Иоахим: «Грешен человек, несовершенен Сходи на исповедь и, может, лучше станешь».
Люди лучше не становились, зато на исповеди после того, как святой отец проходился по городу, обычно случался аншлаг. Даже девочки из борделя всю службу отстаивали. Хотя они, известное дело, на работе не сидят дажележат. Так что тяжело им службу-то отстаивать. Во всяком случае, так думал ростовщик. Но ему простительноон в том борделе только в долг дать мог. Вот уже лет десять как.
Наш сбор, метен, вежливо обратился Старик к ростовщику, передавая тому деньги.
Ростовщик ловкими, хоть и толстенькими пальцами, пересчитал полученное. После чего благодарно кивнул и вписал в журнал суммы напротив каждой фамилии и имени должника.
Пошли! Старик махнул рукой молодым людям и первым вышел под палящие лучи солнца.
И только когда последний из касадоров покинул контору, ростовщик позволил себе облегчённо выдохнуть.
Едем в номад, меж тем сказал Старик молодым людям. Сдаём долю и снимаемся.
Эй! не выдержал Мигель. А горло промочить?
Воды попей из колодца, предложил Старик.
Старик, так нельзя! возмутился Иоганн. Традиция есть такая: сделал работудёрни стаканчик!
Правда, Старик! вступился за приятелей Дан. Давай в местную тошниловку зайдём. Пропустим по рюмочке.
Ладно, чёрт с вами, борто, идите! Старик сплюнул на пол. Чтоб через час тут были!.. Я пока к отцу Иоахиму заеду. Скажу, что мы уезжаем.
Уезжаем? удивился Мигель.
Так хорошо осели. Зачем ехать? расстроился Иоганн.
Но Старик, показывая своё недовольство, отвечать им не стал. Просто молча направился к церкви.
Патрик и Шляпа видели стадо роллфельдов в трёх днях пути, пояснил Дан. Поедем обдирать. Может, первые успеем
Стадо роллфельдовэто серьёзно. На таком стаде можно неделю сидеть и потом год ещё жить, ничего не делая. Обычно-то роллфельды предпочитали мигрировать в одиночку, изредка сбиваясь в мелкие стаи. А стадоэто вещь! Это дорого-богато, а ещё вкусно и очень опасно. Потому что в «карман», где стадо закончит своё путешествие, скоро сбегутся все окрестные номады и вадсомады
И нет, роллфельдэто не что иное, как перекати-поле! Это растение, и вообще-то мозгов у него нет. И ни в какие стада они не сбиваются. Обычно одинокие роллфельды можно было заметить на равнинах, а изредка попадались и группы
Но иногда ветер подхватывал в глубине равнин сотни роллфельдов и гнал их, гнал, гнал Это и называлось в народе «стадом роллфельдов». Сотни растений катились по равнине, пока не попадали в какой-нибудь карман местности (или просто«карман»). И тогда все сборщики с окрестностей стекались к стаду, чтобы освободить растения от того, во что они перерабатывают всё сожранное по пути. А заодно пополнить за счёт добычи свои собственные карманы.
Больше всего, конечно же, ценился порошок, обладающий сильнейшим воздействием на мозги. Это были специи. Специяэто чудо. Господь, как здесь считают, специи людям послал, чтобы сделать их сильнее и быстрее, а их взгляд, нюх и слухострее. Чтобы ночью видели, как совы, чтобы под водой не задыхались Чтобы просто навсегда подсели на дурман-пыльцуи навеки остались счастливы, как прекраснодушные дебилы.
Много есть в Марчелике специй, но мало кто знает свойства их всех. Нашёл пыльцу? Молодец! Тащи её на факториюи там сбывай государствам Старого Эдема. Или можно самому употребить, но только тут, в Марчелике. На торговлю специями у государств есть строгая монополия.
А ещё можно найти в роллфельдах металлы: платину, золото, серебро, медь. Хороший приработок, который надолго обеспечивает сборщиков деньгами. Поэтому стадо упускать никак нельзя. Надо ехать и обиратьесли, конечно, пробьёшься.
Номад с номадом ещё как-то могут договориться, даже если раньше враждовали. А вот появление вадсомадовнезависимых групп сборщиковвсегда приводило к тому, что вокруг стада роллфельдов начиналась полномасштабная война.
Патронов бы прикупить! заметил Иоганн. Может, сразу и прикупим?
Ты что, думаешь, Рональд нам боеприпас не выдаст? рассмеявшись, уточнил Мигель. Дан, как ты думаешь, Гану дадут патроны?
Дадут-дадут! кивнул Дан. Вот только не Гану. Нет у нас запасов для его «томаса»
Нету! грустно подтвердил Иоганн, поглаживая ремень висевшей за спиной винтовки.
Того самого «томаса» 1921-го года производства. Винтовка досталась Иоганну в качестве трофея, когда он, отстав от своих, нарвался на засаду вадсомадов. Мелкая банда решила грабануть одинокий фургон, даже не подозревая, что внутри сидит не только Иоганн, но и Мигель, и Дан, и ещё трое молодых касадоров из их номада: Себастиан, Пётр и Вульф. В общем, в фургоне оказалось слишком много быстрых и опасных стволов. И все они нацелились на четверых грабителей.
Напавшие неудачники даже ранить никого не успели. Один из них, убитый Иоганном, как раз и таскал с собой того самого «томаса». Это было великолепная, точная и надёжная винтовка из арсенала корпуса гардистовгвардейцев Народной Аристократии. Иоганн влюбился в оружие сразу. И только спустя несколько дней понял, что добывать для него патроны будет очень тяжело. Но разве же можно жалеть силы и время на любовь?
Вообще-то можно, но Иоганнуникак нельзя. Он просто не умел иначе. Что понравившееся ружьё, что симпатичная девчонка заставляли его отдавать себя без остатка ради тех, кого он полюбил. В этом ряду любви не повезло только печёным марчельским колбаскам. Их Иоганн тоже любил, но времени уделял ровно столько, чтобы сразу сожрать и довольно рыгнуть в бесконечность вселенной, похлопывая себя по тощему пузу. С таким поведением девчонки у него, конечно же, бывали весьма своеобразные
Ладно, пошли Только быстро! потребовал Мигель. Помните, у нас всего час!..
Лавок с оружием в Стеинхольвеге было две. Одна из нихофициальный городской магазин, где можно было купить всё-всё-всё, но только если оно разрешено к продаже. Однако можно было поступить иначе Зайдя с заднего двора в тот же самый оружейный магазин, любой покупатель оказывался совсем в другой торговой точкегде можно было купить всё-всё-всё, что вообще есть в наличии. А в наличии там много чего было
Открывшаяся дверь громко скрипнула, пропуская троих молодых касадоров внутрь помещения. Скрип двери тут был специальныйего, как и колокольчик парадного входа, всегда можно было услышать по всему дому. И продавец, старик Михель, всегда знал, с какой стороны ему ветром покупателей надуло.
Хето! поприветствовал он молодых людей.
Мигель в этот момент подумал, что в последний раз его называли «хето» ещё года три назад. Иоганн думал только о патронах и на снисходительное обращение не обратил внимания. А Дан подумал, что старик Михельпожалуй, единственный старый пердун на всём Фор-Носте, которому он такое прощает. И вообще пора бы отпустить усы или бороду
Патроны начал было Иоганн, но Мигель и Дан успели первыми.
День добрый, Михель! поздоровались они.
Старик хитро переводил подслеповатый, но внимательный взгляд с Иоганна на его друзей. И было понятно, что, если Иоганн снова начнёт про патроны, не избежать им выговора на полчаса.
Отличный день, метен! заметил Мигель.
Так себе день Как и каждый день в этой дыре заметил старик Михель.
Па открыл рот Иоганн, но в этот момент Дан отдавил ему ногу. А-а-а, осторожней!..
Как торговля идёт, метен? вежливо поинтересовался Дан у Михеля, не обращая внимания на возмущение друга.
Ни шатко ни валко!.. развёл руками старик, подходя к прилавку.
Так может, метен, мы улучшим её? сразу нашёлся языкастый Мигель. И всё-таки сумел настроить пожилого торговца на деловой лад.
Возможно, и сможете А что вам нужно? поинтересовался старик, вздохнув с некоторым сожалением: покупателей было мало, а пообщаться очень хотелось.
Патроны для «томаса» 1921 года! обрадованно выпалил Иоганн, но под строгим взглядом продавца вспомнил о правилах приличия. Метен!.. Нет ли их случайно у вас?
Нет смысла описывать мучения молодых касадоров, которым ещё пять минут пришлось общаться с продавцом. Старик Михель был не самым плохим человеком, только очень уж старым и, к сожалению, совсем одиноким. Жена у него давно умерла, дети разъехались, а друзейпо причине отсутствия общих увлеченийв Стеинхольвеге не было.
Вот он и приставал на «пообщаться» к зашедшим на огонёк клиентам. И все его покупатели с удовольствием бы отправились к другому торговцу Вот только в ближайших окрестностях никто больше оружие не продавал. А до соседнего городка было километров сто пятьдесяти это если по прямой по карте мерить, без учёта всяких препятствий и рельефа местности.