Время тянулось медленно, но ничего не происходило. Андрей не знал, сколько он сидит здесь. Самому казалось, что часа два, но это ощущение могло быть обманчиво. Страх постепенно притупился, вброшенный в кровь адреналин перегорел вхолостую, и теперь Андрею просто хотелось, чтобы произошло уже хоть что-нибудь, главное поскорее. В какой-то момент желание встать и уйти охватило его настолько сильно, что он поднялся на ноги и выглянул в коридор. И в этот же самый момент дверь, ведущая, предположительно, в людоедское логово, начала открываться. Андрей тут же юркнул обратно и спрятался за дверью, слыша в коридоре шаркающие шаги. Вот грохнула железом закрывшаяся дверь, человек, Лось или Кабан, сделал несколько шагов, остановился и мощно высморкался, издав такой звук, что Андрей от неожиданности едва не поседел.
Наверное, будь у него больше опыта в делах подобного рода, Андрей сообразил бы загодя, что прятаться в наиболее чистой комнате не самый лучший вариант, и что гораздо предпочтительнее было выбрать помещение, где концентрация вони легко позволила бы нарушить инструменту дровосека законы физики. Потому что людоеды тоже люди, и тоже не любят, когда плохо пахнет. Поэтому не было ничего удивительного в том, что один из них, как выяснилось, это был более мелкий и слабый Лось, выбрал для отправления нужды наименее загаженную комнатушку.
Зря Андрей думал, что за несколько дней в лабиринте и спустя несколько совершенных им убийств он превратился в хладнокровного головореза. Как только дошло до дела, мозги наотрез отказались работать, и он поступил удивительно глупо. Вместо того чтобы вонзить копье в спину Лося, который застыл посреди комнаты, выбирая, где бы присесть, Андрей зачем-то набросился на него, захватил рукой голову, и стал душить. Лось был меньше и старше, но он оказался удивительно сильным, и вырывался с такой яростью, что едва не сбрасывал с себя более тяжелого убийцу. Андрей же ни на секунду не ослаблял хватки, дико боясь дать Лосю возможность издать хотя бы один громкий звук. Тот ворочался под ним, дергался, хрипел, успел вымазаться в фекалиях сам, и выпачкать Андрея, но подыхать не желал. Затем, словно опомнившись, потянулся рукой к ножу на поясе. Андрей резко рванул голову людоеда вбок, затем еще раз, и еще. При третьем рывке послышался хруст, и Лось мгновенно обмяк, перестав подавать признаки жизни. Андрей крутанул его голову еще дважды, для верности, но сделал это напрасно. Лось был мертв. Выпустив его голову, Андрей с трудом поднялся на ноги и едва не охнул от боли - короткая, но напряженная, борьба опять разбередила его рану. Штанина намокла от крови, но Андрей не стал тратить время на перевязку. Теперь нужно было действовать быстро, пока Кабан не встревожился долгим отсутствием своего приятеля. Трясущейся рукой он подобрал копье и вышел в коридор.
Дверь он открыл осторожно, дабы не выдать себя, и обнаружил за ней абсолютно типичный и пустой коридор. В комнатах был обычный мусор, газеты да тряпки, но ни костей, ни испражнений, не наблюдалось. Похоже, это был своеобразный тамбур, которым людоеды отгородились от ими же произведенного смрада. Андрей миновал его, взялся за ручку двери и дернул на себя. Та даже не шелохнулась. Андрей потянул сильнее, и опять же безрезультатно. Дверь была запрета изнутри. Людоеды оказались не такими уж глупыми, и не пренебрегали мерами предосторожности. Судя по всему, Кабан, выпустив Лося по нужде, заперся внутри, и не отопрет, если не постучать. Андрей ни на секунду не усомнился в том, что у каннибалов предусмотрена какая-то особая секретная последовательность стуков, чтобы сразу отличить своего от чужого. Он, естественно, этой последовательности не знал.
Чтобы не топтаться под дверью, которая в любой момент могла открыться и выпустить наружу крупного и сильного Кабана, справиться с которым лицом к лицу будет практически невозможно, Андрей зашел в ближайшую комнату и занял позицию за дверью. Времени прошло много, и Оля, скорее всего, уже была мертва, но отступить теперь он уже не мог. Трудно сказать, насколько теплые отношения были в людоедском коллективе, но Кабан, вне всяких сомнений, попытается выследить и прикончить убийцу своего напарника, если не из чувства мести, то чтобы элементарно обезопасить себя от подобных посягательств в будущем. А лабиринт, во всяком случае, эти этажи, он знает лучше, и опыт выслеживания двуногой еды имеет, судя по куче костей, крайне солидный. Уйти сейчас означало обречь себя на постоянный страх, постоянное ожидание нападения. Жизнь в этом месте и так была несладкая, Андрей отнюдь не хотел окончательно превращать ее в кромешный ад. К тому же у людоедов наверняка было чем поживиться, а это уже причина закончить дело, ставшее теперь, со смертью Лося, немного легче. Вот только как его закончить? Торчать здесь и ждать, когда Кабан соизволит выйти? Ну, допустим, долго ждать и не придется, скоро он забеспокоится продолжительным отсутствием своего приятеля. Но ведь глупо думать, что на поиски пропавшего Лося он отправится с голыми руками и самоубийственной беспечностью. Заподозрив неладное, он будет готов к любому нападению. Андрей не был уверен, что смог бы справиться с этим здоровяком даже будучи сытым, отдохнувшим и полностью здоровым. Теперь же, усталый, голодный, раненый, он окажется для Кабана легкой добычей.
- Зачем я вообще в это ввязался? - запоздало пожалел Андрей. Все-таки прав был внутренний голос, советовавший плюнуть на Олю и пойти своей дорогой.
Он стоял и просто ждал. Минуты утекали одна за другой, и Андрей вновь потерял им счет. Казалось, что времени прошло уже много, и Кабану пора бы забеспокоиться, но тот почему-то не выходил наружу. Впрочем, это вовсе не значило, что тот забыл о своем приятеле. Возможно, людоед просто опасается ловушки, и решил спокойно отсидеться в своем логове. У него там солидный запас еды, наверняка есть вода. С какой стати ему вообще бросаться на поиски какого-то там Лося? Или дело в чем-то другом? Андрей не знал этого, ему было неведомо, как работает голова у Кабана, но в том, что работала она иначе, чем у нормальных людей, он не сомневался. А значит, и ждать от него нормальной реакции было глупо.
Выйдя из комнаты, Андрей быстро пересек коридор и вернулся в царство зловоний. Затем он вытащил из комнаты труп Лося, доволок его до двери и подпер ее телом. При желании Кабан, конечно же, легко преодолеет это препятствие, но все же это займет какое-то время, да и без шума не обойдется.
- Была бы сварка, заварил бы дверь, - мечтательно произнес Андрей. - И пусть бы эта скотина там подохла.
Мысль ему понравилось, все портило только отсутствие сварочного аппарата и источника электроэнергии. Конечно, вместо сварки можно использовать куски бетона - если навалить их достаточно много, Кабан не сможет открыть дверь. Но у него ни тачки, ни ведра, таскать щебень в ладонях придется много часов, да и Кабан в любой момент может отправиться на разведку. Разве что попробовать поснимать двери с петель, и завалить выход ними?
Прислонив копье к стене, Андрей изучил деревянную дверь, ведущую в ближайшую комнату, после чего без труда отделил ее от рамы. Дверь оказалась тяжелой, Андрей с трудом дотащил ее до места. За первой последовала вторая, за второй третья. Теперь уже можно было не беспокоиться, что Кабан внезапно выскочит из своего логова. Он еще мог открыть дверь, но это отняло бы у него немало сил и времени. А вот если добавить еще три-четыре двери, тогда, скорее всего, ничего у него не получится.
Андрея охватила какая-то детская радость. Собственная затея привела его в восторг. Уморить людоеда голодом - шикарно! Правда, у него там есть кое-кто на закуску, но Оля небольшая, еды с нее немного. А потом, когда кончится мясо и вода, Кабану придется несладко. Дней через тридцать, если он еще будет жив к тому времени, можно вернуться и обчистить людоедское логово, а заодно, с огромным удовольствием, добить подыхающего от голода каннибала.
Усилив баррикаду очередной дверью, Андрей остановился перевести дух и оценить результат своего труда. Теперь уже можно было не опасаться, что Кабан внезапно выскочит из своего логова. Скорее всего, теперь он вовсе не сможет открыть дверь. Но для верности Андрей решил усилить конструкцию всеми имеющимися дверьми, правда, перед этим следовало отдохнуть, благо времени у него теперь было вдоволь. Более того, ему даже хотелось, чтобы Кабан попытался сейчас добраться до него, бился бы в неприступную дверь плечом, ругался, грозился в бессильной ярости. Вот был бы смех.
Присев возле стены Андрей сделала пару глотков из бутылки, которые тут же обострили и без того не дающее покоя чувство голода. Маленькая победа над каннибалами не решала его главной проблемы. Он может перебить всех на нижних этажах, но сытость от этого не наступит. А бесконечно бродить по лабиринту в надежде на находку очередного контейнера не есть хороший план, потому что в этом случае он навсегда окажется рабом этого места. Крысы и их мясо давали небольшую надежду, но до них еще нужно добраться, их еще нужно поймать, а проклятый организм хочет кушать, и кушать регулярно. Как ни крути, но каннибализм, похоже, единственный способ выжить. Андрей покосился на торчащую из-под баррикады ногу Лося, и сглотнул порцию голодной слюны. Конечно, он не такой, как эти два изверга. Если ему и придется питаться человечиной, то исключительно по необходимости. Хотя, эти двое тоже, наверное, перешли на прямоходящую диету не от хорошей жизни. Будь у них в достатке тюбиков, кушали бы паштет.
Андрей вспомнил слова Коли о том, что неведомые строители лабиринта стравливают их, нарочно создавая нехватку продовольствия. Особого смысла в этом, на первый взгляд, не было. Неужели такое колоссальное подземное сооружение создали только для того, чтобы посмотреть, как кучка озверевших от голода людей будет пожирать друг друга? В данном случае удовольствие от зрелища явно не стоило затрат. Да и как вообще можно было построить все это в абсолютной тайне, ведь размеры лабиринта действительно циклопические. Оля говорила, что находила на стенах очень старые надписи, то есть, получается, построили все это давно. Но как давно? И для чего? Ни на бункер, ни на секретный подземный завод или что-то в этом духе, лабиринт не похож. Скорее, по своему устройству, он смахивает на гигантскую коммуналку, только подземную. Более всего, пожалуй, удивляло отсутствие коммуникаций. Кроме торчащей из разрушенной стены трубы с сочащейся из нее водой, Андрей не видел здесь ничего. Нет ни водопровода, ни канализации. Системы отопления нет, но при этом не так уж и холодно. Может быть, она скрыта в стенах?
Андрей поморщился, как от зубной боли, и заставил свой мозг не искать ответы на совершенно неважные вопросы. Лишь один вопрос должен волновать его - как отсюда выбраться. Правда, он неизбежно тянул за собой другие, не менее важные. Например, чем питаться? И как не пойти на корм людоедам? И позволят ли создатели лабиринта выбраться из него, даже если он все-таки отыщет выход?
А вдруг это какая-то игра? Вдруг ее цель как раз и состоит в том, чтобы выбраться живым, не сойдя с ума и не деградировав в неандертальца? Может быть, еще и приз дадут?
Андрей едва не рассмеялся над этим предположением. Даже откровенно бредовая версия с похищением не существующими в природе инопланетянами звучала убедительнее. Нет, это что угодно, но только не игра, потому что в любой игре есть цель и правила, незнание которых лишает игру смысла. Здесь же людей просто бросают в лабиринт и забывают о них, предоставляя полную свободу действий. Эксперимент - возможно, хотя в это тоже не верится. Но точно не игра.
- Игра или нет, - произнес Андрей, поднимаясь на ноги, - а шевелиться нужно. Мрут тут по-настоящему, вот что главное.
Сняв следующую дверь с петель, он потащил ее к завалу. Установил, обернулся, и увидел, как в противоположном конце коридора медленно и беззвучно приоткрывается дверь. Грешить на сквозняки не приходилось - их в лабиринте не было нигде. Андрей бросился к прислоненному к стене копью, в этот момент мимо его правого уха просвистела стрела и вонзилась в только что притащенную им дверь. Подняв взгляд, он обмер - в начале коридора стоял Кабан, и без суеты тащил из самодельного колчана новую стрелу.
Определенно, нехватка питания отрицательно сказалась на его умственных способностях, иначе сообразил бы, что у обитающих в лабиринте уже долгое время людоедов наверняка имеется запасной выход из логова. По крайней мере, мог бы допустить это, и принять меры предосторожности. К примеру, подпереть чем-нибудь и второй вход в коридор, дабы никто не мог ворваться так внезапно.
Он успел схватить копье и юркнуть в комнату с костями, когда следующая стрела вонзилась в дверную раму в сантиметре от его руки. В коридоре послышались шаги, вначале быстрые, затем более осторожные. Заскрипела натягиваемая тетива. Андрей затравлено огляделся по сторонам, но бежать было некуда, а спрятаться негде. В отчаянии он схватил ближайший череп и швырнул его в коридор. Выстрел последовал незамедлительно. Понимая, что второй раз этот фокус не пройдет, Андрей, не мешкая, бросился в бой.
Спасло его то, что Кабан находился достаточно близко, и не успел взвести лук. Андрей ударил копьем так быстро и сильно, как только мог, но проклятый Кабан был не только огромен, но и обладал изрядным проворством. Он успел отскочить назад, и острый наконечник лишь слегка кольнул его в живот, а может и вовсе не достал до плоти, ограничившись сотворением дырки в лоскутных лохмотьях. Рана на ноге тут же дала о себе знать, но Андрей, стиснув зубы, скакнул вперед и совершил еще один выпад. На этот раз Кабану повезло меньше, и копье пропороло ему бок. Однако на лице людоеда не дрогнул ни один мускул. Он изо всех сил старался нарастить дистанцию, чтобы избавиться от лука и снять с пояса лопату. Андрей, не давая ему передышки, попытался нанести удар по ногам, затем резко перенаправил копье в голову. Кабан проявил чудеса реакции, и ни один из ударов не достиг цели. А когда в следующий раз Андрей попытался ткнуть его копьем в живот, отбросил лук и вцепился своей огромной ладонью в древко возле самого наконечника. Андрей рванул копье на себя, но Кабан без особых усилий удержал его на месте. Подняв взгляд, Андрей увидел, как на свирепом лице людоеда расцветает торжествующая улыбка. От этой улыбочки у него едва не подломились колени. В самом деле, лучше бы Кабан скалил зубы и демонстрировал злобные гримасы.
Андрей рванул копье на себя, затем еще раз, а потом, навалившись всем телом, толкнул его вперед. Кабан не успел сориентироваться, и наконечник до половины вошел в его тело. Вот тут он уже не сумел сохранить хладнокровие, и взревел.
То, что произошло дальше, Андрей помнил смутно. Кабан сам вырвал копье из своего тела, отшвырнул его в сторону и набросился на обидчика с кулаками. Похоже, он озверел от боли и ярости настолько, что забыл и о лопате и о ноже. Но имея такие кулаки, можно было не тревожить подручные средства. Первый же удар, который Андрей все-таки успел блокировать руками, опрокинул его на пол. Попытался вскочить, и тут раненая нога, исчерпав лимит прочности, подломилась. В этот момент колено Кабана смело его, как тряпичную куклу. Затем были удары. Много-много очень сильных ударов. Он вроде бы даже пытался увертываться и закрываться от них, но получалось плохо и не всегда. Затем Андрей почувствовал крепкие сильные пальцы на своей шее, и понял, что его душат. Угасающее сознание упорно цеплялось за мысль о ноже на поясе, но Андрей уже не помнил, как выхватил его из ножен и как нанес один единственный слабый удар, перебивший сонную артерию людоеда. Он уже не почувствовал, как из раны на его лицо брызнула тугая струя крови, как Кабан, ревя, пытался зажать перебитую шею, хрипел, дергался, из последних сил тянулся за ножом, чтобы прикончить своего убийцу. И как вдруг ослабшие пальцы выронили самодельный клинок, а их владелец застыл на полу, среди куч произведенных им фекалий и обглоданных им человеческих костей.
13
Такого отвратительного прихода в себя у Андрея прежде не случалось никогда. Первое, что он почувствовал, была боль, притом не в каком-то конкретном участке тела, а повсеместная и всеобъемлющая. Он болел весь целиком, от пяток до ушей. Однако осознание того факта, что он до сих пор, по каким-то неведомым причинам, жив, переполнило его таким восторгом, что удалось забыть о скверном самочувствии на целых полторы секунды. Но стоило попытаться поднять левую руку, чтобы стереть с лица какую-то облепившую его грязь, как восторг сменился едва ли не агонией.
Не было ни сил, ни желания шевелиться. Конечно, выживание любой ценой является естественным явлением как в дикой, так и в человеческой природе, но Андрею стало казаться, что цена уж слишком высока, а жизнь, за которую он так яростно боролся, явно того не стоила. Он по-прежнему находился неизвестно где, в чертовом лабиринте, наполненном озверевшими людьми. И если прежде его донимала только порезанная нога, то теперь, судя по ощущениям, на теле не осталось живого места. Андрей чувствовал себя так, будто родился в год боксерской груши. Кабан славно потрудился над ним. Удивляло, впрочем, не это, а то, что людоед не закончил так лихо начатое дело. Неужели нарочно решил не убивать, чтобы мясо подольше оставалось свежим?