Вновь потянулись пустые коридоры, удивительно чистые и очень странные. Странность создавала настенная живопись, которой чем дальше, тем больше становилось. Вначале Андрей не обращал внимания на рисунки, считая их сотворенными от безделья каракулями, но затем, когда их стало пугающе много, заметил, что они повторяются. Точнее говоря, все это был один и тот же рисунок, намалеванный на стене авторами разной степени бездарности. У кого-то получалось что-то совершенно бесформенное и неопознанное, другие, явно потратив на творческий процесс время и старание, создавали четкое и внятное изображение. Они все изображали круг, пронзенный снизу вверх то ли толстой иглой, то ли иным аналогичным предметом. В какой-то момент Андрей остановился напротив тщательно прорисованного символа, с любопытством и недоумением взирая на него. Что это могло означать? Члены Племени явно считали этот символ особенным и важным, раз изрисовали им все стены во многих коридорах. В прежней жизни Андрею не доводилось видеть ничего подобного. Возможно, символ создали уже в лабиринте. Но символ должен что-то символизировать. Что-то крайне важное. Если только он не наблюдает признаки некого религиозного культа, зародившегося в людоедском сообществе.
Андрей не стал тратить время на размышления, и поспешил дальше. Если каннибалы придумали себе какую-то религию, полностью оправдывающую ведомый ими образ жизни, это их проблема. Копаться в этих вещах Андрею совершенно не хотелось. Ничего, кроме ненависти и отвращения он к Племени не испытывал, и более всего желал истребить его поголовно.
Он ворвался в очередной коридор, и опешил, глядя перед собой. В этом коридоре не было боковых дверей, а в дальнем конце располагался огромным металлический люк. Андрей уже видел такой, когда ныне покойный Коля водил его на экскурсию в пещеру. Судя по рассказам местных обитателей, та пещера не вела наружу. Она вела на тот свет, потому что все, кто ушел тем путем, сгинули без следа. Что, если этот люк ведет в аналогичную пещеру? И если так, то является ли случайностью, что Племя обосновалось на постоянное проживание именно здесь?
Андрей медленно подошел к люку, и только здесь заметил, что тот слегка приоткрыт. Ухватившись за круглую ручку, Андрей потянул его на себя, и тот сдвинулся без особого сопротивления.
За ним не было пещеры. За ним раскинулся огромный зал с высоким потолком. Это был именно зал, а не результат обрушения этажей, он изначально планировался таким создателями лабиринта. Андрей осторожно проник в него, потрясенный циклопическими размерами помещения. Зал хорошо освещался по периметру сотнями лампочек, но его высокий потолок тонул во мраке. Стены его были гладкие, без дверей, окон или выступов. Пол тоже ровный, гладкий и чистый - нигде не валялось ни клочка бумаги.
А в центре зала возвышался черный обелиск. Это был гигантский каменный столб, постепенно сужающийся к вершине, которая тонула где-то во тьме свода. Ничего, кроме столба, в помещении не было.
Андрей медленно пошел к столбу. Звук его шагов подхватывался эхом и начинал метаться между бетонных стен. Размеры зала подавляли, заставляя с новой силой верить в небылицы об инопланетянах и обитателях параллельной реальности, как о создателях всего этого бетонного ужаса, циклопического и бессмысленного.
С каждым шагом обелиск словно вырастал в размерах. Он был еще больше, чем показалось издали. И хотя вокруг него на полу горели лампочки, поверхность столба оставалось непроницаемо черной, будто она поглощала свет.
Андрей остановился в пяти шагах от столба. Отсюда было видно, что поверхность обелиска идеально отполирована и непроницаемо черна. Сам он был чудовищно огромен, и казался гигантским кристаллом антацида, принесенным сюда и воткнутым в бетонный пол. Он производил впечатление чужеродности, и разительно отличался от всего, что Андрею уже доводилось видеть в лабиринте. Впрочем, кто сказал, что он успел повидать здесь все?
- Господи! Что это такое? - простонал Андрей, невольно запрокидывая голову. Вершина столба терялась в темноте, но и без того было ясно, что тот неимоверно высок.
- Это дверь, - вдруг прозвучал где-то рядом незнакомый хриплый голос.
Андрей вскинул топор, готовясь отразить нападение. Из-за обелиска медленно вышел человек, с ног до головы закутанный в какой-то тряпичный балахон с капюшоном. Лица его видно не было. В одной руке он держал длинный нож с узким кликом, правой придерживал за воротник куртки Олю. Девушка была жива, и, кажется, не ранена. Руки ее были связаны за спиной, во рту присутствовал кляп. Увидев Андрея, она рванулась к нему, но незнакомец в балахоне без труда удержал ее на месте.
- Отпусти! - сквозь зубы процедил Андрей, медленно приближаясь к незнакомцу.
- Ты ведь один из них, да? - прохрипел тот. - Я знал, что вы вернетесь. Ты из них. Иначе не дошел бы сюда.
- Отпусти ее, иначе убью! - потребовал Андрей. У него не было ни малейшего желания слушать бредни очередного местного безумца. Он пришел за Олей. И он уйдет с ней. А если для этого потребуется перебить все Племя, то так тому и быть. В этих людях давно не осталось ничего человеческого, они не вызывали к себе ни малейшей жалости, только отвращение и ненависть.
- Ты хочешь свою женщину? - спросил незнакомец. - Я отдам ее тебе. Но ты должен кое-что сделать для меня. Ты знаешь, чего я хочу.
Андрей не понимал, что несет этот сумасшедший, но решил подыграть ему.
- Договоримся, - бросил он, продолжая наступать крошечными, едва заметными шажками.
- Ты откроешь дверь? - с надеждой спросил сумасшедший в балахоне.
- Конечно. Я открою. Я открою тебе дверь.
Андрей был уже достаточно близко, чтобы попытаться. Он перевел взгляд на Олю и встретился с ней глазами. Незаметно, насколько это было возможно, он постарался подать ей знак приготовиться. Девушка быстро моргнула два раза. Кажется, она его поняла.
- Сделай это, - как-то умоляюще протянул безумец. - Я устал. Я нечеловечески устал. Я хочу домой. Я уже не помню, сколько времени провел здесь. Все ждал, когда же кто-то из вас придет. Но никто не приходил. Никто из вас. Я уже отчаялся. Я думал, что никто уже не придет. Я....
Андрей бросился вперед, замахиваясь топором. В тот же миг Оля резко рванулась в сторону, и высвободилась из хватки отвлекшегося каннибала.
- Стой! Не надо! - закричал тот, даже не пытаясь поднять нож.
В последний момент Андрей остановил удар, вместо чего лягнул безумца ногой в живот. Тот опрокинулся на пол, нож, выскочив из его ладони, откатился далеко в сторону.
- Что ты делаешь? Зачем? - горько сокрушался незнакомец. Капюшон слез с его головы, и Андрей смог рассмотреть лицо - серое, изможденное лицо, покрытое шрамами, морщинами и неряшливой щетиной. Лицо старика. Точнее, лицо человека, который постарел раньше срока. Что, впрочем, не удивляло, если данный субъект действительно провел в лабиринте долгое время.
Андрей быстро подобрал выбитый у противника нож и освободил Олю. Та, вопреки ожиданиям, не бросилась на шею к своему спасителю, а подскочила к поверженному недругу и довольно сильно ударила его ногой.
- Ты как? - спросил Андрей. - Не ранена?
- Нет, - ответила девушка. - Так, по мелочи. Не считается.
После этих слов она еще раз ударила людоеда.
- Нам надо уходить, - сказал Андрей. - Не знаю, когда вернутся остальные, но лучше не мешкать. Возможно, успеем проскочить у них под носом и уйти выше.
Он посмотрел на людоеда, что лежал на полу, подтянув колени к груди. Человек не выглядел грозным и опасным, скорее жалким и чудовищно уставшим. На его изможденном морщинами лице застыло выражение какой-то детской обиды. Он то и дело косился на Андрея, и в его глазах периодически вспыхивал слабый огонек надежды. Он как будто все еще верил, что ему откроют некую дверь. Дверь, ведущую домой.
- Нужно убить его, - сказала Оля. - Это их вожак.
- Вожак? - удивился Андрей. - Что-то он на вожака не тянет.
Это была правда. Старик казался слишком слабым и немощным, чтобы возглавлять целую банду каннибалов.
- Они его слушаются, - пожала плечами девушка. - У них тут какая-то секта, что ли, или нечто подобное. Они все твердили про какую-то дверь и про этот столб. Не важно, это все чушь. Дай мне нож, я сама с ним покончу.
- Это не чушь, - прохрипел людоед с пола. - Вы....
Он внимательно помотал на Андрея, после чего уронил голову и прикрыл глаза.
- Вы ничего не знаете, - чуть слышно произнес он. - Ты не один из них. Вы такие же крысы, как и все мы.
- О чем ты говоришь? - спросил Андрей.
- Эй, да ну его! - вмешалась Оля. - Дай мне нож, я прирежу гада, и уйдем отсюда.
- Подожди. Вдруг он что-то знает?
- Он? Знает? Разве ты не видишь, что это сумасшедший?
- В этом месте нормальность - редкое явление, - пожал плечами Андрей. - Эй, ты. Я к тебе обращаюсь.
Он подошел к старику и легонько двинул его ногой. При этом Андрей ни на секунду не терял бдительности, ибо не был уверен, что людоед не притворяется беспомощным, а сам, тем временем, выжидает удобного случая для нападения.
- Оставь меня, - прогудел человек, не открывая глаз. - Ты получил свою женщину. Теперь уходи. Хочешь убить меня - убей. Какая разница, сегодня или завтра. Я думал, ты один из них. Думал, ты откроешь дверь. Но ты просто крыса.
- Кто - они? - спросил Андрей. - О ком ты говоришь? О строителях лабиринта? Ты говоришь о них? Ты знаешь, кто они такие?
Оля вцепилась пальцами в плечо Андрея и силой оттащила его от старика.
- Он просто спятивший безумец, - сказала она тихо. - Он ничего не знает. Мы сейчас тратим драгоценное время на бесполезную ерунду. Идем! Будем подниматься вверх, будем идти столько, сколько сможем. Мы выберемся. Выберемся!
В этот момент Андрей расслышал хриплый смех старика. Тот приподнялся на локте, и насмешливо смотрел на них.
- Выберетесь? - повторил он, и снова хихикнул. - Будете подниматься наверх? Думаете, там вас ждет выход? Думаете, дойдете до большой красивой двери, распахнете ее, и окажетесь дома? Я провел здесь годы. Годы! Я был внизу, был наверху. Был везде. И я видел здесь странные, немыслимые вещи. Я видел здесь такое, что вам и не снилось. Думаете, вы что-то знаете об этом месте? Вы ничего не знаете. Вы ничего не видели. Хотите идти наверх. Ну, что ж, идите. Ведь вам наверняка не приходило в голову, почему мы, Племя, сидим здесь, на этом уровне, вместо того, чтобы подниматься туда, к выходу. Ведь вы наверняка не думали о том, что на это может быть причина. Веская причина.
- И в чем же эта причина? - спросил Андрей. Больше всего он боялся услышать, что никакого выхода нет. Разумеется, у него не было причин верить на слово этому спятившему старожилу, но ведь в его словах был смысл. Племя многочисленно и сильно. Оно без труда осилило бы подъем на сотни и даже тысячи этажей. Не одним махом, поэтапно, с долгими, на дни и недели, остановками для отдыха, поиска еды и воды. Но они бы смогли. Смогли бы, но они не делают этого по какой-то причине.
- Ты здесь недавно? - спросил у Андрея старик. - Месяц? Два?
- Где-то так.
- Понимаю. Период протеста.
- Что?
- Период протеста. Знаешь, все люди, попав сюда, проходят через несколько периодов. Первый, самый короткий, период растерянности. Он же самый опасный. Не многие его переживают. За ним идет период протеста. Это период борьбы, период, когда все твое нутро кипит от страстного желания выбраться отсюда. Ты готов на все, чтобы сделать это. Этот период может продлиться недели, даже месяцы. Но рано или поздно он сменится третьим состоянием - периодом смирения. Все к этому приходят. К осознанию того, что выхода нет. И к принятию того факта, что лабиринт теперь их дом, отныне и навсегда.
- Очень надеюсь, что до третьего периода я не доживу, - искренне признался Андрей.
- Ты доживешь. Живучий. Раз уж пришел сюда, доживешь.
Андрей подошел к распростертому на полу человеку, присел возле него на корточки и взял того рукой за плечо. Основательно встряхнул, а затем, для закрепления эффекта, сунул ему под нос выпачканный свежей кровь топор.
- Просто скажи, что там, наверху, - убедительно попросил Андрей. - Скажи, и я тебя не убью.
- Смерть, - спокойно ответил старик, ничуть не испугавшись оружия, которым ему пытались угрожать. - Там просто смерть.
- Это не ответ. Что конкретно там?
- Не знаю. Не видел. Нас было девять.... Нет, десять человек. Мы поднимались наверх, думали, там выход. Поднимались долго. Шли обычные этажи, один за другим. Много этажей. Потом они стали меняться. Стали другими. Мы подумали, что выход близко. Но там нас ждал не выход.
- А что? - теряя терпение, потребовал Андрей. В голове мелькнула мысль, что старик нарочно тянет время, пытаясь, таким образом, задержать их до возвращения Племени, но он ничего не мог поделать со своим любопытством.
- Я не знаю, - ответил старик. - Говорю же, я его не видел. Оно убило всех, кроме меня. Я сумел сбежать. Повезло.
- Там люди? Еще одна банда?
- Не знаю. Сомневаюсь, что это люди.
У Андрея было еще множество вопросов, но Оля вцепилась ему в плечо и силой оттащила от старика.
- Хватит! - строго сказала она. - Нужно идти. Не уйдем сейчас, останемся здесь навсегда.
- Но куда идти? - растерялся Андрей. - Ты же слышала - наверху нет выхода. Там....
- Я ему не верю! - отрезала девушка. - Он или безумен, или лжет. В любом случае, на этих этажах нам оставаться нельзя. Внизу ничего нет. Пойдем выше. Чем дальше уберемся отсюда, тем лучше.
Она была права. Андрей понял, что старик все равно не скажет ничего полезного. В конце концов, знай он, где выход, давно сам бы воспользовался им. А тратить время на прослушивание то ли бредней, то ли небылиц, не стоило.
- Ты права, - сказал он. - Уходим.
- А этот? - Оля кивнула в направлении людоеда.
- Он уже одной ногой в могиле. Сам околеет, не сегодня - завтра.
Девушке подобный гуманизм явно был не по душе, но спорить она не стала.
- Эй, ты? - хрипло прокричал старик им вслед. - Пойдешь наверх?
Андрей обернулся, секунду помедлил, а после решительно произнес:
- Пойду!
- Если уцелеешь, возвращайся. Ты сильный. Племени нужны сильные люди. Мы примем тебя. И ее тоже. И не морщись так. Это лучший вариант из тех, что здесь есть.
Андрей ничего не ответил. Он спешил за Олей, которая уже успела добраться до люка, выводящего из огромного зала. Оказавшись возле него, Андрей еще раз оглянулся. Огромный черный обелиск все так же вгонял в трепет, а слова полубезумного старика не шли у него из головы. Он назвал обелиск дверью. Предупредил о неведомой опасности, что поджидает выше. Правда это, или просто бред? Андрей не знал ответов. Он постарался не думать об этом, и сосредоточиться на насущных делах. Прежде всего, следовало выбраться из владений Племени, не попавшись на глаза основному контингенту людоедской общины.
- Ты умеешь плавать? - спросил он у Оли.
- Да. А что?
- Боюсь, нам придется искупаться. В очень-очень холодной воде.
21
Они позволили себе сделать привал лишь тогда, когда их и уровень с логовом каннибалов разделили три десятка этажей. Отдых был необходим, особенно Андрею, который едва держался на ногах от усталости. К тому же следовало высушить одежду после продолжительных водных процедур.
Им повезло проскочить мимо Племени, что рыскало по этажам, пытаясь отловить убийц своих людей. Они слышали голоса каннибалов, те переговаривались громко, не таясь, чувствуя себя здесь хозяевами. Они еще не знали, какой сюрприз ожидает их дома. Но Андрей не столько гордился собой и своей лихостью, с которой провернул спасательную операцию, сколько опасался, как бы жажда мести не подвигла Племя организовать полномасштабную погоню. Погоню до победного конца. Правда, такая погоня отнимет много времени и сил, а значит, это время и эти силы не будут потрачены на поиск еды. Едва ли жажда мести окажется столь сильной, что заставит людоедов забыть о голоде. Голод не такая штука, о которой можно забыть. На это, в основном, Андрей и уповал.
Они нашли приют в темной комнате, где обнаружился навал каких-то досок. Весь этаж был тих и мрачен - лампочки горели одна из пяти. Не было ни следов на пыльном полу, ни ловушек, ни надписей на стенах.
Они разделись, отжали одежду, и развесили ту на досках для просушки. Сами тоже устроились на досках. Лежали тихо, едва дыша, и напряженно вслушивались в звенящее безмолвие лабиринта. Андрей не убирал руки с рукоятки трофейного топора, и он знал, что Оля точно так же не выпускает из рук ножа. Они лежали и слушали тишину. Мертвую. Всепоглощающую. Где-то внизу наверняка продолжали суетиться члены Племени, возможно, уже успевшие выяснить, что в их отсутствие на логово было совершено нападение. Андрей запоздало жалел о том, что не прикончил старика у обелиска. Более того, сообщил тому, куда собирается идти. Впрочем, это не имело большого значения. Тот безумец был прав - единственное, что удерживало Племя на месте, это страх. Они чего-то боялись. Чего-то, что поджидало этажами выше. Они не станут преследовать своих обидчиков, потому что уверены, что тем и так конец.