Приготовились,скомандовал таульгар, вцепившись в ставший таким скользким дверной рычаг.Анкис, держи фонарь.
Человек понятливо вскинул карабин к плечу и пальцем сдвинул предохранитель. Боумантессе рванул тяжелую металлическую створку на себя, неловко отскочив в сторону и приложившись спиной о стену. Хумансоо с оружием наготове отважно ринулся в дверной проем. Маиссо выставил трясущиеся руки с фонарем вперед, светя поверх плеча блюстителя. Узкий луч запрыгал по стеллажам и ровным рядам ящиков, скакнул вниз, уперся в темно блеснувшую лужицу.
Страж хранилища распростерся на спине посреди узкого прохода, куда его отбросил сильнейший удар в грудь. Не выстрел в упор, Боумантессе уже знал, какие следы оставляют пули скорострельных винтовок хумансоо. Охранника сразили выпадом копья с широким зазубренным наконечником... вот только никакого похожего оружия в пределах видимости не наблюдалось.
Оглушительно жужжали местные мухи, слетевшиеся на запах свежей крови. Блюститель напряженно водил туда-сюда дулом карабина, не находя цели. Маленькое, душное хранилище вопиюще пустовало. Назойливо трепыхались полупрозрачные крылья насекомых. Когда Анкис чуть повернул фонарь, отраженный медным рефлектором луч раздробился россыпью крохотных, ослепительных металлических искр.
Сотни жестяных сейфов. Тщательно надписанные листочки с маркировкойвес с точностью до грана и скрупулы, количество, качество, степень обработки. Квадратно-гнездовая структура кварцолитов, волей природы срастающихся под невероятными углами и после осторожной шлифовки приобретающих маслянистый, радужный блеск керосиновой пленки на воде. Зияющая прореха в стройном ряду, выбитые зубыровно три ящичка, отсутствующих на положенных местах. Один упал на дощатый пол, у него отлетела крышка и вздулись боковые стенки, словно кто-то тяжелый и неловкий с размаху наступил на него. Грани разлетевшихся по полу кристаллов равнодушно сияли, согласно законам оптики причудливо преломляя неверный дрожащий свет.
Два похищенных ящика кварцолита стоимостью около десяти тысяч мультикредитов за каждый. Хумансоо в подобном случае начали бы ругаться, брызжа слюной, проклиная своего Создателя и суля похитителю жутчайшую из бесконечно обширного списка казней.
Надо вытащить труп,сказал таульгар.Ты, как тебя?.. Хватай за ноги. Анкис, собери кристаллы и упакуй заново. Сверься со списками, может, еще что-то пропало.
«Шолто немедля организовал бы повальный обыск лагеря. Перевернул все, до последнего горшка для нечистот и вонючего матраса. Майор и его подчиненные допросили бы с пристрастием любого, кто вызывает хоть малейшее подозрение. Да, рабочие возненавидели бы его за жестокость, но уже к закату кварцолит был бы на месте в хранилище. Я слишком привык полагаться на хумансоо, позабыв, что никто из нас не вечен».
Пошатываясь, управляющий Хаабо миновал ряды шлифовальных станков в опустевшей мастерской и выбрался наружу, к безжалостному в своей ослепительности дню. Донимавшая таульгар чесотка, казалось, теперь угнездилась под черепом, разъедая не кожу, но самый мозг. Больше всего на свете Боумантессе хотелось оказаться где-нибудь подальше от стенающего жерла Хаабо. Погрузиться с головой в проточную воду, чистую и прохладную. Закрыть глаза, ощутить, как очищаются забитые удушливой пылью жабровые щели. Забыть Лаймерину как страшный сон. Забыть приходящих из леса чудовищ и выпачканный в крови хумансоо кварцолит. Пусть за ним потянется дурная слава не справившегося с возложенными обязанностями, неважно. Только бы вырваться отсюда.
Вы остаться, мы уходить! Пусть вы умирать, мы уходить!..
Лаймеры. Приземистые, длиннорукие, в своем развитии едва достигшие нижней границы Индекса Разумности и порой до смешного смахивающие повадками на хумансоокак отражение в кривом зеркале. Трусоватые и боязливые, лаймеры доселе держались в стороне, хороня своих мертвецов и таясь в ненадежном укрытии травяных хижин. Но сейчас они толкались вокруг пятого барака, вибрирующе вереща, толкаясь и размахивая конечностями. Возвышаясь над крикливой, пестрой оравой, таульгар отчаянно пытался найти подходящие слова и сознавая бесполезность своих намерений. Лаймеры плохо понимают рог-спик и совершенно не воспринимают логические доводы.
Хумансоо, первыми высадившись на планете и обнаружив месторождения кварцолитовых жил, по своей извечной привычке частью подкупили, частью запугали местные племена. Устрашенные видом звездных фрегатов и мощью огнестрельного оружия, соблазненные крепким алкоголем с Альтерры и дурманными шариками кеттиля, лаймеры стали легкой добычей. Убедившись, что туземцы не воинственны и не представляют угрозы, хумансоо быстро нашли им применение в качестве рабочей силы на руднике. Формально туземцы считались наемными рабочими, им даже выплачивалось скудное жалованье... но все отлично понимали, что аборигеныдешевый расходный материал, корм для ненасытной глотки Хаабо. Такова была политика компании, и Боумантессе не намеревался ее оспаривать. Великая Таульга в период экспансии творила вещи куда худшие, чем привлечение глуповатых аборигенов к тяжелым физическим работам в обмен на символическую плату.
В первые же дни службы на Лаймерине майор Шолто настойчиво предлагал обнести рудник несколькими рядами колючей проволоки и держать туземцев, как он выразился, в ежовых рукавицах. Управляющий не очень понял, зачем шить рукавицы из мелкого насекомоядного зверька, и сослался на постановления Комитета Межрасовой Гуманности и необходимость постоянно следить за сохранностью ограждения. Шолто с сожалением простился с идеей огораживаний, но с его молчаливого одобрения блюстители третировали лаймеров при всяком удобном и неудобном случае, а порой совершенно без повода. Дескать, туземцы поголовно склонны к безделью, пока стрекалом под зад не ткнешьс места не сдвинется...
Но Шолто нет под рукой, лаймеры в кои-то веки решились возмутиться, с паникующих блюстителей станется в целях наведения порядка открыть стрельбу по туземцам.
Никто не умрет,рявкнул таульгар, с трудом перекрывая общий галдеж.Опасные животные убиты! Убиты, вы меня понимаете или как?он с облегчением заметил подпрыгивающий над головами лаймеров длинный шест, на криво изогнутом конце которого болтались гроздья высушенных и ярко раскрашенных стручков. Палка символизировала некое подобие скипетра власти и являлась неотъемлемой частью облика Рафихаши, то ли избранного, то ли самовольно назначившего себя старейшиной над лагерем туземцев. Рафихаши исполнял эту должность еще при прежнем управляющем и достался Боумантессе вместе с прочим имуществом.
Бодро колотя палкой по головам и плечам взвизгивающих соплеменников, пожилой лаймер протолкался вперед, встав напротив Боумантессе. Управляющего всегда немного удивлял его нарядпозаимствованный у хумансоо старый рабочий комбинезон, оборванный и обтрепанный, зато обильно расшитый множеством ярких лоскутков. Коричневая кожа, выдубленная солнцем, дождями и ветрами, несколько залихватски торчащих седых прядей над лысой макушкой, маленькие выкаченные зенки, как у бушалаго, искривленный позвоночник и пронзительный голостаков был глава поселения аборигенов. Обычно появление Рафихаши сулило неминуемый скандал, но сейчас Боумантессе почти обрадовался старому крикуну:
Рафихаши! Ну, наконец-то! Растолкуй своим собратьямбояться совершенно нечего. Вы в полной безопасности. Расходитесь по местам, мы все больше выбиваемся из графика!
Лаймер с размаху воткнул свою палку в растрескавшуюся землю, распялил широкий лягушачий рот и разразился ответной речьюрежущей уши смесью из отдельных узнаваемых фраз на рог-спике, трескучих взлаиваний и булькающего кашля. Смысл улавливался даже без помощи лингвоадаптера: проклятие всем чужакам, свалившимся с небес и посягающим на землю Лаймерины, обвинения в лжи и угрозы нынешним же вечером покинуть Хаабо. Как удрученно признал управляющий, сейчас он не в силах помешать лаймерам перейти от слов к делу. Если туземцы разбегутся, на руднике останутся хумансоо, слаики и таульгар, чьих объединенных усилий недостаточно для поддержания установленного темпа работ. С хумансоо и слаиков вполне станется последовать за удирающими лаймерами. Тогда управляющий сможет пойти и с чистой совестью повеситься на балках цеха переработки. Авось они выдержат его тяжесть.
Никто никуда не идет,рявкнул управляющий.Заключая контракт, ты поручился за своих соплеменников. Вы обязаны отработать положенное время на шахте. Если вы самовольно покинете Хаабо, это означает односторонний разрыв контракта, а вместе с нимвсех обязательств и соглашений. Рафихаши, я всегда шел вам навстречу и старался с пониманием относиться к твоим сородичам. Но я всего лишь лишь нанятый компанией управляющий. В случае волнений я обязан известить Метрополию. Ты хоть понимаешь, что это означает? Вместе со следующим фрегатом Компания пришлет сюда войска. Целые отряды хумансоо. Которые наведут здесь порядоктак, как они себе его представляют.
Гомон поутих: лаймеры, разумеющие рог-спик, торопливо перетолмачивали соплеменникам слова управляющего. Рафихаши скривился:
Метрополия далеко. Звездные корабли далеко. Великие Леса рядом. Леса всегда голодны. Мы отдаем нашу плоть и кровь, ту, что обещана предками. Не более того. Кормить эту тварь уговора не было. Никогда не было!
Рафихаши,со всей отпущенной ему терпением и выдержкой проговорил таульгар,я не понимаю, о чем ты твердишь. Выслушай меня. Блюстители возьмут лагерь под круглосуточную охрану, и днем, и ночью. Мы больше не допустим появления опасных животных. Все, что требуется от васперестать буянить и вернуться на места.
Нет!старейшина лаймеров аж кривобоко заскакал на месте, окутанный клубами красной пыли.Нет, говорю тебе! Оно уйдет и вернется. Снова и опять. Приведет новых. Оно чужое тут, чужое хочет стать своим! Нам нужно уйти... и ты уходи. Камни, ради которых мы копаемся в землебрось их, оно того не стоят. Всем пора уйти! Всем! Сегодня!
Прежде Рафихаши был всего лишь дряхлым любителем повздорить о пустяках, но сейчас он предстал по меньшей мере пророком Неизреченного, что бродят по Таульге, повергая неокрепшие умы и души в смятение и страх. Шолто приказал бы лаймеру немедля заткнуться и огрел электрострекалом для пущей острастки, но таульгар никогда не принимали решений, не осмыслив проблемы со всех сторон.
Из дверей пятого барака появился Анкис, чей окрас сменился с пепельного на более привычный оттенок ржавчины. Компанию маиссо составлял Вольныйкоторый, по словам управляющего, якобы помчался следом за подстреленной хищной тварью.
Оно пересекло реку и ушло,объяснил человек, правильно истолковав повисший в воздухе вопрос управляющего.Поразительная живучесть.
А как вы очутились в мастерской?не понял Боумантессе.
Через отдушину для вентиляции. Ваш помощник хотел проверить, существо какого размера может туда протиснуться. Человекможет. Кстати, вас обчистили не разумные создания, а лесные твари.
Что?управляющий в невольном изумлении затряс головой. Рафихаши испустил долгий клекочущий звук, похожий на звучную отрыжку и на издевательский смех хумансоо.Что вы такое говорите?
Прежде чем орать о неизбежной смерти и сломя голову бежать по джунглям, нам стоит сесть и малость потолковать,самоуверенно заявил Вольный.Вам, вашему помощнику, этому почтенному старцу,он с приязнью кивнул оскалившемуся Рафихаши,и мне. Можно прямо здесь, в присутствии свидетелей.
Босс, выслушайте его,зашипел Анкис.Да, он туманно изъясняется, но в его словах кроется здравый смысл. Зря мы сразу к нему не прислушались. Все бы тогда обернулось бы совсем по-иному. Может, и Шолто остался бы в живых. Босс, он разбирается в том, о чем рассуждает.
Ладно,обреченно сдался Боумантессе и плюхнулся на низкое, занозистое крыльцо мастерской, туда, где образовалось крохотное озерцо тени. Уже не пытаясь скрываться, яростно поскреб ноющий бок.Будь по-вашему. Отлично. Внимаю во все уши.
Рафихаши махнул своим: колыхаясь и наступая друг другу на ноги, лаймеры попятились, образовав встревоженно перешептывающийся круг с вкраплениями слаиков и людей. Кто-то приволок складные парусиновые стулья для Рафихаши и Анкиса. Хумансоо остался на ногах, привалившись к горячей от солнца дощатой стене. Похоже, ему требовалось быть уверенным в том, что никто не подкрадется к нему сзади.
Происходящее до крайности напоминало очередное деловое совещание с десятниками шахтерских бригад. Только проводимое не в умиротворяющей прохладе Малого Дома, а на оглушающей уличной жаре. Да еще с участием лаймера. При обычных обстоятельствах туземца никогда бы не допустили в общество существ с подтвержденной высокой степенью Индекса Разумности. Теперь крайне самодовольный Рафихаши восседал на хлипком табурете, помахивая палкой. Высохшие зерна в раскрашенных стручках звонко шелестели. Солнце выбивало ослепительно яркие искры из украшений в волосах хумансоо. Не хватало только прохладительных напитков и прислуги с большим зонтиком и опахалом.
Нарушая законы этикета и приличия, Вольный заговорил первым, обратившись к лаймеру:
Почтенный, разрешите мои сомнения. Почему вы называете напавшее на нас существо чуждым Лаймерине? Разве ононе порождение здешних лесов? Есть у него какое-нибудь именование, чтобы отличить его от прочих зубастых тварей?
Боумантессе хотел вмешаться, посоветовав хумансоо выбирать слова попроще, иначе абориген по скудости ума не поймет смысла и половины обращенных к нему фраз. Рафихаши передернул кончиками торчащих ушей и отозвался на почти правильном рог-спике, без присущего лаймерам шипящего акцента:
Леса не творили его. Оно упало с неба. Мы больше не ходим туда, где его гнездовье.
Ага,понимающе кивнул Сайнжа.Это кое-что объясняет.
Он обратился к управляющему и его помощнику:
Я осмотрелся в хранилище. Тот, кто проник внутрь, обладал немалой силой, но совершенно не использовал инструменты, даже самые примитивные. Решетки с замками просто выворочены из стен. Охранника прикончили так же, как и капитана блюстителеймгновенным ударом хвоста с зазубринами. Я нашел следы когтей на полках и ящиках. Их было двое. Пока одна из тварей учиняла беспорядок в лагере, ее сородич промышлял воровством.
Но такого не может быть!не выдержал таульгар.Это дикие животные! Наделенные примитивными инстинктами и опытом выживания!
Весьма удивительные животные, я бы сказал,хумансоо выставил пятипалую ладонь и начал загибать пальцы,посмотрим, что они натворили за несколько дней. Первое ночное нападениетихое, стремительное, со множеством бессмысленных жертв. Ночь с засидкамииз леса выбегает насмерть перепуганная бронированная тварь, с которой вам удается справиться. Спустя несколько стандарт-часов, в самый разгар дня, происходит нападение рукокрылого создания. После возни и суматохи оно застрелено. На сцену врывается черный и чуждый. Никто не против, если я буду звать его альясом? Он убивает Шолто, носится по лагерю, пугает всех до мокрых штанов. Предполагаю, что без моего вмешательства зверь благополучно удрал бы в леса, не получив ни единой царапины. Все это крайне смахивает на разведку, изучение возможностей противника, поиск и устранение наиболее опасной фигуры. Вывод напрашивается сам собойи какой же?
Либо эти существа, альясы, чрезвычайно умны и сметливы... либо их кто-то направляет,осторожно высказался Анкис.
Точно,подтвердил хумансоо.Почтеннейший Рафихаши, вы сказалиони пришли с неба. Как именно это случилось, где и когда?
Лаймер поскреб нахмуренный лоб:
В ночь сплетения лунпо вашему счету, выходит около года назадвыше течения водопадов упала горящая звезда. Спустя малое время рыбаки поселения Бегущей воды заметили в лесах чуждое создание. Они не знают, было оно одно или несколько схожих обличьем. Никто, схожий с хумансоо или таульгар, не выходил из леса, прося о помощи. Твари похитили нескольких из речного клана, остальные испугались и ушли.
Перевозчик опасных хищных животных потерпел крушение, звери вырвались из клеток на свободу?мысленная мозаика из разрозненных событий, которую пытался составить управляющий Хаабо, отчасти приобрела логическую завершенность.Но зачем им понадобился кварцолит?
Может, они его жрут,с серьезнейшим видом предположил Рафихаши. Ни у кого из присутствующих не повернулся язык возразить старому лаймеру. Вольный развил безумную идею:
С них станется. Вот прикончат украденную порцию и вернутся за новой.