Что это?
Это и есть моя пчелка-убийца. Внутри электронная начинка с микрочипом, гравитационный двигатель и аккумулятор на три месяца автономной работы. Все спрятано в стальной корпус, спереди которого вращающийся конус с тремя лезвиями. Сенсор настроен избирательно и находится в постоянном поиске заранее заданного биологического объекта. При обнаружении он ввинчивается в жертву и, достигнув головного мозга, диагностирует смерть, после чего тут же покидает тело в поисках следующего объекта. В итоге нам потребовалось менее двух минут, чтобы убить десять туземцев.
Да, но они сидели в тесной комнате. А на планете они могут быть где угодно. К тому же, там совсем другие расстояния.
Согласен, согласен. Но прикинем цифры. Итак, мы сбрасываем вот это ящик, размером чуть более одного кубического метра, профессор указал рукой на стальной ящик, на который Лифинг вначале не обратил внимания, в нем помещается один миллион пчелок. На Х шесть население насчитывало что-то около восьмисот миллионов. Округлим до миллиарда. Возьмем в качестве базового времени на поиск объекта уничтожения не две минуты, как в эксперименте, и не десять, а скажем час. Получаем, что за одни сутки пчелки ликвидируют свыше двадцати миллионов, и нам потребуется чуть больше месяца, чтобы очистить планету с миллиардным населением. Каково?
Впечатляет, Лифинг неожиданно нахмурился, о чем-то подумал, после чего произнес, а кто и как будет утилизировать миллиард трупов? Или пчелки после этого их с аппетитом съедят и оставят на планете гору переработанных отходов?
Вы хотите все и сразу. Впрочем, это уже практически решаемый вопрос. Главное, первый этап решен, следующий вопрос утилизация трупов. Сразу все не бывает. И вообще, было бы что утилизировать. К тому же, есть масса способов быстро произвести зачистку местности от биологического мусора, главное, чтобы этому не мешали. А если нет местных аборигенов, то и мешать никто не будет. Согласны?
Согласен, смягчив тон, произнес Лифинг, перевел взгляд с трупов в обезьяннике на профессора, и уже дружелюбно добавил, а в целом, впечатляет. Я даже не успел рассмотреть, как ваша пчелка сделала свою работу. Кстати, а где она?
Вон, видите коробочка. По окончании работы, я дал команду, и она вернулась на исходную позицию. Так что возврат оборудования простой и эффективный
Отлично. Так какие мысли относительно утилизации? Заражение гниющей биомассой на планете чревато последствиями, так что эту задачу надо решать как можно скорее и более эффективными методами. Несколько лет, это слишком долго, а у нас большие планы впереди. К тому же, эти комигоны с каждым годом становятся все опаснее. Они приобщаются к цивилизации гораздо быстрее, чем мне этого хотелось бы. Их альянс расползается по галактике, как раковая опухоль. Нужны операбельные методы. Вы согласны со мной?
Разумеется, но в этом отчасти повинны багзы. Я не раз говорил, что иметь с ними дело себе дороже.
Интересно, а кто будет поставлять нам людей? Их катастрофически не хватает. Если бы удалось зомбировать местных аборигенов, не было бы нужды иметь с ними дело. Увы, ваши опыты пока не дают положительных результатов, последние слова были сказаны с укоризной в голосе, и профессор это сразу почувствовал.
Понимаю, но что делать, я не бог, а всего лишь ученый. Мне и так приходиться работать в разных направлениях и у меня к концу дня мозги распухают от проблем и задач, которые мы решаем.
Ну-ну, не стоит так, снова смягчил тон Лифинг, я все прекрасно понимаю и поэтому не ставлю вам в укор, что не все решается быстро, как мне бы хотелось. И все же, годы пролетели так быстро, что мне кажется, мы здесь уже целую вечность.
Ну не вечность, но довольно долго.
Вот именно. Пятьдесят три года. Полвека. Согласитесь, это срок, от которого я порой вздрагиваю и смотрюсь в зеркало, чтобы удостовериться, что я это я, а не кто-то другой.
Может быть, пройти внеочередную проверку? Возраст, который мы перешагнули, постепенно сказывается на работе мозга. Его отдельные клетки начинают отмирать и передавать свои функции позитронному мозгу. Их взаимодействие может вызывать определенный дискомфорт и инициировать ассоциативные реакции.
Лифинг рассеянно слушал профессора, и когда тот закончил говорить, неожиданно произнес:
Скажите, профессор, может все, что мы делаем, не имеет смысла и артефакт, который мы ищем, полный бред, так сказать, идея фикс?
Лицо профессора побагровело. Было видно, как он взбешен тем, что у Лифинга возникли сомнения, но он сдержал негодование, и лишь повысив голос, ответил:
У меня нет на этот счет и тени сомнений, решительно произнес профессор. Поймите, если бы его не было, перелет из одной галактики в другую был бы невозможен. Все эти пчелки, утилизация, даже работы в области зомбирования аборигенов и прочее, ничто по сравнению с тем, над чем я ежеминутно думаю и пытаюсь понять, где он может находиться.
Я вам верю, но мы ищем его уже столько лет по всей галактике Гахр и ничего, даже намека на его существование.
Но корабли прилетают? И только из нашей галактики. Ни из какой другой. Причем периодичность их прилета практически одинаковая.
И что?
Как что? Что-то есть и оно каким-то образом влияет на порталы перехода в нашей галактике, заставляя искривлять пространство таким образом, что корабли хаотично меняют точку выхода, и попадают именно в галактику Гахр. Что-то грандиозное, непостижимое, что связывает наши миры.
Вот именно, что хаотично. Нет никакой закономерности и их появление возможно где угодно. К тому же, откуда мы знаем, что они попадают не только в эту чертову галактику, а не в какую либо другую еще? Мы ищем артефакт, а он, если таковой и существует, преспокойно находится в нашей галактике.
Это исключено.
Замечу, это ваша любимая фраза. Ладно, наш спор будет по счету сто первый или двести первый, и вы останетесь убежденным в своей правоте и в очередной раз убедите меня. Могу сказать одно, мне хочется верить, но с каждым годом моя уверенность тает и тает.
Напрасно. Придет день, когда вы оцените мою убежденность. Пусть я скажу это в сотый или тысячный раз, но его находка даст нам такую энергию, которая ни с чем не сравнится, разве что с энергией самой массивной черной дыры, которую мы можем наблюдать во вселенной.
Дай-то бог, профессор.
В этот момент у Лифинга сработал нарукавный компьютер. Прочтя донесение, произнес:
А вот и багзы, которых вы так не любите. Везут пленников. Так что готовьтесь, для вас будет работа.
Попрошу вас все данные срочно переслать мне. Место появления корабля и все остальное, дрожащим от нетерпения голосом произнес профессор.
Разумеется, с этими словами Лифинг стремительно направился к выходу. Сомнения, которые его только что одолевали, отошли в сторону. С каждым шагом он снова становился прежним, жестким и волевым, привыкшим моментально принимать решения.
Как только он вошел в просторный зал командного отсека, двери за ним закрылись. Заняв место у пульта управления, включил голограмму, которая позволяла дистанционно вести любые переговоры. Прошло несколько секунд и на большом экране монитора появилось изображение. Несколько багзов находились в рубке космического корабля. Через несколько секунд связь была установлена и вслед за этим в центре появилась голограмма Лифинга. Высокий, худощавый, в черном полувоенном френче. Взгляд исподлобья пронзительный и одновременно непроницаемый. На багзов это всегда производило неизгладимый эффект и Лифинг всякий раз с усмешкой наблюдал за их реакцией. Хотя с последней встречи прошел год, он начал без предисловий:
Сколько человек захвачено?
Трое, из них одна женщина, произнес четырехглазый.
Почему так мало? Где корабль, каков характер груза?
Грузовой корабль перевозивший обогащенную руду. Видимо для грузовика, хоть и большого, не требуется многочисленного экипажа. Что касается корабля, то, говоривший запнулся, но вскоре продолжил, мы не успели. На нас напали, хорошо хоть пленников удалось захватить.
Учтите, если то, что вы сказали, окажется ложью, и вы решили продать корабль мятежникам, я найду новых желающих выполнять мои поручения. Неужели, тех денег, что я вам плачу, вам мало?, Голос Лифинга выражал гнев и недовольство, и со стороны наблюдать это было для него удовольствием. Видеть голограмму и слышать себя и наблюдать реакцию собеседника давало массу преимуществ, и в первую очередь возможность обдумать следующую фразу.
Нам нет резона обманывать. За консервную банку с рудой много не получишь при всем желании, а вы платите всегда и хорошо.
В голосе говорившего, Лифинг сразу же почувствовал лесть, и решил, что для начала надо поговорить о пленниках.
Хорошо, о корабле позже. Цена за пленников прежняя восемьсот тысяч крумов за каждого.
Хозяин, мы бы хотели поднять цену за женщину.
С какой стати? Она не воин, наоборот, я бы уменьшил цену вдвое, но учитывая наше давнее партнерство, плачу столько же.
Да, но она женщина, будущее потомство, которое она принесет, стоит денег.
И сколько же по-вашему она стоит?
Полагаю не менее пяти миллионов.
В таком случае, можете оставить её себе. Может мятежники предложат за нее что-то, от Лифинга не ускользнуло то, как переглянулись друг на друга багзы, решая, сколько можно скинуть за пленницу.
Хорошо, в знак нашей многолетнего сотрудничества, за женщину я готов заплатить, последовала пауза, которой он давал понять, как тяжело ему дается эта уступка в цене, три цены. Общая сумма составит четыре миллиона. Если согласны, я высылаю деньги.
Мы согласны.
Еще бы, подумал Лифинг, и чуть было не рассмеялся, так как прекрасно знал, что за людей комигоны вообще вряд ли что-то заплатят, а если и заплатят, то много меньше, чем он.
Готовьте людей к отправке, я высылаю шатл. Да, и не забудьте полный отчет, где и во сколько обнаружен корабль. Вам все понятно?
Да.
Вот и хорошо.
Лифинг выключил установку и, откинувшись в кресле, мечтательно уставился на подиум, где только что располагалась его голографическое изображение. То, что среди экипажа была женщина, было самым приятным. Даже потеря корабля, который скорее всего багзы решили продать своим, а не ему, не расстроила. Оставалось подождать несколько часов до прибытия пленников, и словно очнувшись, он повернулся к пульту управления и стал отдавать указания об отправке шатла.
Глава 9.
Прошло пять часов, прежде чем Лифинг получил сообщение, что шатл с пленниками на борту пристыковался к кораблю. Сколько их было за эти годы, но всякий раз вызывала любопытство от встречи с соплеменниками. Трудно сказать, чего именно он ожидал от новой встречи, ибо участь всех была одинаковая стать частью его немногочисленной армии полулюдей, полуроботов преданных не по идейным соображениям или материальной заинтересованности, а запрограммированных и контролируемых посредством позитронного мозга вживленного в них профессором Мукси. Женщинам, в условиях неволи, предстояло рожать детей, а потому их участь также была предопределена. И все же столь редкая возможность встречи с представителем родной галактики вносила разнообразие в размеренный ритм жизни, почувствовать разницу между окружающими его зомби и пока что живыми соплеменниками, которые так и не узнают, что с ними произойдет, и кем они станут.
Лифинг сидел в командном отсеке и внимательно наблюдал по монитору за всем происходящим с момента, как шатл пристыковался по правому борту. Шлюзовая камера открылась, и в проеме показались три капсулы, в которых лежали пленники. Прежде чем доставить их на командный корабль их усыпили. Платформы с капсулами в сопровождении охраны медленно плыли в проеме. Пройдя шлюз, они направились в приемный бокс, после чего верхняя часть капсулы поднялась, и стали видны тела лежащих людей. Лифинг сразу определил, что в середине находится молодая женщина, по краям мужчины, один из которых был старше других. Увеличив изображение, стали видны нашивки на костюмах с именами. Судя по очертаниям лиц, все трое были представителями земной расы из солнечной системы. Это упрощало задачу по их дальнейшему применению, вопрос стоял лишь в плане того, как долго мужчины будут использоваться в качестве доноров спермы, прежде чем пройдут стадию преобразования. Лифинг приподнялся и, взглянув еще раз на экран, направился в приемный бокс.
У дверей стояло двое охранников. В тот момент, когда он подошел, они отдали честь и бесстрастно продолжили смотреть на противоположную от них стену. Лифинг провел магнитной картой по замку и вошел внутрь помещения. Невидимым силовым экраном оно было разделено на две половины, в одной из которых располагались три капсулы с пленниками. Набрав нужные коды на нарукавном компьютере, он развернул капсулы вертикально, а благодаря ремням казалось, что пленники стоят прямо перед ним. Все трое уже начали приходить в себя, крутили головой и то открывали, то закрывали веки. Пока они приходили в себя, Лифинг с любопытством рассматривал их, переводя взгляд с одного на другого. Рослый, крепкого телосложения мужчина с русой шевелюрой и голубыми глазами явно был командиром. Он чем-то напоминал Лифингу себя в молодости. Такие же накаченные мускулы, и даже сонное состояние не исказило волевых черт лица, которые всем своим видом выдавали, что перед ним командир. Впрочем, он мог быть и простым механиком или борт-инженером. Но, судя по малочисленности команды, скорее всего, был командиром. Второй мужчина, с короткой стрижкой курчавых волос, имел смуглый цвет лица. Взгляд Лифинга лишь на секунду задержался на нем и остановился на девушке. На вид ей было не больше двадцати пяти лет, атлетичного телосложения и вместе с тем явно женственной фигурой. Вот только лицо было искажено гримасой то ли страха, то ли боли. Наконец один из пленников увидев Лифинга, произнес:
Где мы? Что происходит?
Лифинг промолчал, продолжая пристально наблюдать за пленниками. Действие снотворного заканчивалось, и они постепенно приходили в себя, делая скорее неосознанные попытки освободиться. Наконец мужчина, которого Лифинг выделил как командир, вновь обратился с вопросом:
Что вам от нас надо?
И снова Лифинг промолчал. Его взор был по-прежнему устремлен на девушку. Она вызывала у него давно забытые чувства, возникающие у мужчины при виде красивой женщины. Он перевел взгляд на задавшего вопрос мужчину, потом снова взглянул на девушку, после чего повернулся и молча вышел. Что он мог ответить пленникам? Нет, он многое мог бы им сказать, об их дальнейшей судьбе. Но в последний момент передумал отвечать. Он сам не понял, почему так поступил. Вернувшись в командный отсек и усевшись в кресло, взглянул на экран монитора. Пленники о чем-то переговаривались между собой, но это уже мало интересовало Лифинга. Подумав несколько секунд, он произнес:
Пленных изолировать друг от друга и поместить в карантинный блок.
Раздумья о дальнейшей судьбе пленников прервал голос центрального компьютера:
С разведывательного буя в системе восемьсот один получен семантический сигнал о возмущении пространства. Вычисления показывают возможность прохода корабля.
Срочно выслать на перехват два, нет, три боевых крейсера.
Лифинг стукнул рукой по панели управления и почувствовал, как на скулах заходили желваки. Который год он гоняется за кораблями повстанцев и все безуспешно. Словно призраки, они каждый раз ускользают от него, и это больше всего бесило. Было ощущение, что повстанцы наращивают свой технический потенциал и до поры до времени выжидают, прежде чем вступить в бой. Эта неопределенность заставляла всерьез задуматься над этой проблемой, и, не дожидаясь, нанести неожиданный и сокрушительный удар. Впрочем, возмущение могло быть связано и с другим появлением корабля из галактики, которая когда-то была и его домом. Однако вероятность такого варианта была мала. С разницей в несколько дней прибытие сразу двух кораблей за столько лет случалось лишь несколько раз. Но кто знает. Всегда есть элемент неожиданности и везения.
Взглянув на экран, Лифинг увидел, как капсулы с пленниками снова приняли горизонтальное положение и один за другим поплыли в сторону карантинного блока. В этот момент на экране появилось изображение профессора Мукси. Судя по его лицу, он был чем-то взволнован.
Если вы не очень заняты, было бы здорово, если загляните ко мне.
Что-то случилось или встречу можно отложить?
Есть информация, которая требует безотлагательных решений.
Вот как! Хорошо, буду через десять, впрочем нет, через пять минут.
Лифинг поднялся со своего капитанского кресла и направился к профессору, размышляя по дороге о том, что могло случиться за те несколько часов, после их последней встречи.