Кхе-кхе,немного смущенно напомнил Безумный Проповедник о своем присутствии.Кажись, скатертью дорога, и в энтот раз ушли!
Ушли-то мы ушли,проворчал Воха Василиск, тоже ради приличия отвернувшийся в сторонку.Да далеко ли? Попали мы, обертон по ушам, как огурцы в рассол! Внутри тесно, а назад невместно!
Благуша наконец оторвался от Минуты, лицо которой уже рдело как маков цвет, и обвел всех обалделым от счастья взглядом, с трудом возвращаясь к грубой действительности.
Положение и в самом деле было все еще отчаянным. Запертая дверь, по-прежнему гудевшая от ударов, не решила всех проблем. Но внутри было не так уж и тесно, как сказал Воханапротив, в этой Махине не было парового котла, что был встроен Бовой Конструктор в Махину Ухаря, так что места былохоть пляши, от водильного кресла, до задней дверцы, ведущей в тамбур Оторви и выбрось!
Ни говоря ни слова, Благуша сбегал и проверил тамбурную дверцу. Опасения не подтвердились, та была накрепко заперта, так что вернулся он успокоеннымотносительно, конечно, насколько можно чувствовать себя успокоенным в столь непростой ситуации.
В самом деле, обертон по ушам, что же мы делать дальше будем?Воха озадаченно почесал затылок.Вот же занесла нас нелегкая! Налопался я этих приключениев с вами уже выше крыши! Как бы теперь домой попасть, причем с руками и ногами в полном комплекте?
Перестань, Воха. Никто ведь тебя с нами не звал,укоризненно напомнила Минута.
Ну да, особенно ты не звала,язвительно усмехнулся бард и передразнил тоненьким голоском под аккомпанемент частых оглушительных ударов в дверь:Раз уж я сюда попала, то должна выяснить, что в этом домене творится, да как обстоят дела с Махиной А что в результате? Довольна теперь, обертон по ушам?
Слушай, бард, а ведь я сейчас и не посмотрю, что ты такой известный и знаменитый,недобрым голосом пообещал Благуша, сжимая кулаки.
У-у, какие мы грозные, может, заодно и с бандюками разберешься? Вон как надсаживаются, того и гляди, дверь вынесут, хоть и железная!
Замолкни, рифмоплет,вступился дедок. И передразнил уже самого Воху:Что делать, что делатьА ты, Благуша, остынь, не время ссориться Воха все-таки у нас молодец, эвон как бандюка-то с ног сшиб, любо-дорого посмотреть было! Да и ты неплохо энтому Скальцу челюсть поправил. А уж девица наша
ПостойтеБлагуша вдруг замер, осененный гениальной идеей, не заметив, что перебил комплимент Минуте.Постойте Ведь мы же в Махине
А то мы не поняли, обертон
Да заткнись ты, бард! Мы же в Махине! А я видел, как ею управлять надобно!
Это где же ты видел?
Думаешь, получится?Минута, сразу смекнув, что к чему, загорелась идеей слава.
А вот сейчас и проверим, оторви и выбрось, терять все равно нечего!
И Благуша решительно подошел к приборной доскетак его знакомый махинист Ухарь обзывал часть передка Махины, что располагался ниже лобового окна. Встав рядом с водильным креслом, он всмотрелся в многочисленные кнопки. Знакомый ряд красных квадратных окошек, сейчас выглядевший абсолютно мертвым, отыскался быстро. В тот раз, когда его помощь понадобилась Ухарю, ему пришлось воспользоваться седьмым окошкомчтобы увеличить скорость Махины. А какое нужно нажать, чтобы Махина вообще тронулась?
Кажись,задумчиво проговорил слав, напряженно работая извилинами,вот это
Он осторожно коснулся указательным пальцем самого первого окошка в ряду.
И оказался прав, оторви и выбрось! Потому что Махина тут же начала оживать! Приборная доска вспыхнула многочисленным разноцветными огоньками, что-то начало щелкать и тренькать, а откуда-то снизу донесся быстро усиливающийся утробный гул.
Обернувшись к затаившим дыхание спутникам, Благушас улыбкой до ушей, словно дорвавшийся до сладкого малец, не глядя сунул палец во второе окошко.
Глава 10, где полоса невезения для бандюков продолжается
И все же несправедливо, что на обдумывание дается только одна жизнь.
«Апофегмы»
Когда под сводами пустой, совершенно безлюдной Станции раздался глубокий, раскатистый звук колоколасигнал отправления Махины, ватаман сперва не поверил своим ушам. Вот тебе и на! С чего это вдруг? По привычному в доменах расписанию это должно было случиться еще час назад. Или здесь все было иначе? Или колокол звенел просто так? Да и вообще, кровь из носу, разве Махины здесь ходят?
Хитрун бегло осмотрел перрон, где приходило в себя его так бездарно разгромленное воинство, и выругался. Ухмыл помогал Жиле выпутаться из собственного аркана, этот слабак Скалец, что стоял сейчас на четвереньках и тряс головой, в данный момент явно никуда не годился, а Буян, взбешенный едва ли не до потери рассудка утратой своего оружия, словно дятел, не переставая колотил рукоятью сломанной сабли в дверь Махины.
А судьбе-злодейке все еще было мало!
Потому что едва колокол отзвенел, как Махина тронулась, медленно набирая ход. Зашелестели колеса, защелкали сцепки, и ее матово-черный корпус поплыл мимо ошалевших поимщиков.
Усохни корень!завопил Жила, торопливо сматывая аркан, из которого наконец выпутался.Уйдут же, уйдут!
Чтоб их, усы узлом!Ухмыл подхватил с перрона отложенную на время саблюпока помогал своему ватажнику, и растерянно заметался по перрону взад-вперед, не зная, что предпринять.
Пся крев, пся крев!еще сильнее заколотил в дверь Буян, вращая выкаченными от бешенства глазами.
Пора принимать собственные меры, решительно подумал Хитрун.
Отшвырнув Буяна в сторону, так, что тот едва не кувыркнулся через головуне до телячьих нежностей было, ватаман вскочил на подножку и рванул на себя стальную ручку. Но и под его могучей дланью дверь даже не дрогнула.
А ну сигай в вагоны, кровь из носу!луженая глотка ватамана разнесла его крик на всю Станцию.
Да закрыты вагоны-то!оторопело крикнул в ответ Ухмыл, вскочивший на подножку проплывавшего мимо вагона и безуспешно ломанувшийся в дверь.
Цепляйся, кто где сможет!рявкнул ватаман, вкидывая уже бесполезную саблю в ножны, и безжалостно добавил:Или оставайтесь с елсами!
Не хочу,забормотал Скалец, все еще ползая по перрону на четвереньках, и пытаясь поднять отваливающуюся после удара Благуши голову,не хочу я здесь с ёлсами не останусь Не хочу-у
Батько! Да на площадку грузовоза ж можно забраться!сообразил Ухмыл, соскакивая с подножки вниз.Там же никакие двери не помешают!
Кровь из носу! Ну так дуйте все туда, балбесы, не стойте олдями неприкаянными!
Через минуту бандюки уже оккупировали грузовоз, лишь Скальца ватаману пришлось закидывать на площадку, как куль с песком, иначе и вправду остался бы малый на забаву ёлсам. Это его немного задержало, а Махина набирала ход, и вот-вот последние вагоны должны были выкатиться из-под сводов Станцииа там уж, под светом Небесного Зерцала, и на конягах не догнать, даже ежели бы они и были.
Быстрее, батько! Быстрее!хором надсаживались бандюки, свесившись через перильца площадки едва не по пояс и протягивая рукино куда там, не дотянуться им было до Хитруна, все быстрее и быстрее уплывал перрон с батькой назад.Куда ж мы без тебя, пропадем ведь!
Ватаман, конечно, успелиначе не был бы ватаманом.
Предовольный испуганными воплями своих ватажников, обеспокоенных за его судьбу (вернее, как понимал ватаман, за свою собственную, но то было уже неважно)ценят ведь, ёлсовы дети, ватаман поднажал, вцепился в перильца последнего грузовоза, и, оттолкнувшись от перрона, лихо перемахнул на железную площадку, протестующе загудевшую под тяжестью его массивного тела.
Уже после того, как он утвердился на ногах, что-то заставило оглянуться назад.
Честное слово, лучше бы он этого не делал, а отправился бы, как намеревался, сразу к своим бандюкам, по боковинам грузовозов, где уже гулял приличный ветер. Потому как, глядя вслед уходящей Махины, на перроне стоял ни кто иной, как ёлс. Со всеми сопутствующими ему причиндаламис рогами на башке и трезубцем в волосатой лапе. Заметив, что ватаман на него смотрит, ёлс с приветливой миной на роже помахал ему вслед волосатой лапой, как бы желая ему доброго пути.
Хитрун вздрогнул, безотчетно хватаясь за рукоятку сабли.
И токакой путь может быть добрым после ёлсового пожелания?!
В следующий миг грузовоз вырвался из-под купола Станции наружу и обрушившийся сверху дневной свет скрыл с его глаз этого жутковатого провожающего. Но еще долго Хитрун, покрывшись холодной испариной, глядел в темный зев удаляющейся арки, гадая, чтобы все это значило. За то время, пока они, вооружившись до зубов, ожидали, кто появится на Станции первымто ли ёлсы, чтобы забрать всех для своих адских котлов, то ли этот неуловимый торгаш со своей компанией, они все едва не поседели от переживаний (взломанный ими сундук в караулке, кстати, оказался пуст). И что теперь получается? Что ёлсам на них наплевать? Или у тех какие-нибудь другие далеко идущие планы на их счет? Или Кровь из носу! А может, Махина направлялась как раз туда, куда ёлсам и было нужно, и поэтому им незачем было прилагать лишние усилия по поимке незваных гостей?
Ватаман скрипнул зубами. Мысли лихорадочно метались под бритым черепом, звонко колотясь о стенки и маковку. Выходит, сами себя загнали в ловушку А может может, кровь из носу, торгаш заманил их сюда специально? Чтобы избавиться от ватаги раз и навсегда? Но откуда какому-то торгашу с Роси может быть столько известно о Проклятом домене? А ежели нет, то зачем все-таки они сюда подались? Какие-такие дела они могут иметь с ёлсами? Неужто и здесь этот торгаш какую-то выгоду для себя нашел? А ежели нашел, то тогда, может статься, и они здесь не зря?..
Когда сзади донесся грохот сапог спешивших к нему по боковинам ватажников, желающих убедиться в его добром здравии, он принял решение про ёлса ничего не говорить, памятуя, какого страху все натерпелись ночью, когда улепетывали от Раздрая. В самом деленезачем было лишний раз народ пугать.
Но увиденное заставило его крепко задуматься.
Очень крепко.
А Махина все набирала ход.
Глава 11, в которой бандюки довольно весело проводят время
Водкаэто будни, а закускапраздник!
«Апофегмы»
Веселье шло полным ходом
Вы спрашиваете, какое еще может быть веселье в подобных обстоятельствах, когда Махина мчится во всю свою железную дурь среди дремучего леса Проклятого домена, когда буйный холодный ветер безжалостно треплет щеки и усы бандюков, а Небесное Зерцало одновременно жарко припекает бритые макушки не хуже сорванной с очага и нахлобученной на голову сковородки, когда
Вопрос, скажем, справедливый, но заданный по незнанию.
Потому как бандюки никогда не упускали шанса пограбитьв любых обстоятельствах, и даже погоня не помешала им отдать дань любимому занятию в трактире Утренних Слез, тем более что и особых усилий прилагать не потребовалосьведь по пути им пришлось миновать кухню трактира. Хватай, до чего руки дотянутся, и вся недолга! А руки бандюков сумели дотянуться до многого
Но давайте-ка по порядку.
Миновав вдоль боковин все шесть грузовозов и добравшись до первого людского вагона, откуда дальше им ходу не было, ватага начала устраиваться кому как удобнее. Ватаман Хитрун, само собой, занял лучшее местечко, опустив свой могучий зад прямо на железный настил и прислонившись широкой спиной к двери людского вагоназдесь дуло меньше всего. Возле него по правую и левую руку уселись Ухмыл с Буяном, а напротив пришлось устроиться Скальцу с Жилой. После чего бандюки без особых разговоров решили перекусить, так как доблестно затраченные в столь долгой и изнурительной погоне силы следовало восстанавливать, пока имелась такая возможность.
Сказаносделано.
Поснимав с поясниц и расстелив на железном полу широкие матерчатые кушаки, кои привычно использовались в походных условиях вместо скатертей, ватажники принялись выкладыватькто из сидоров, а кто и прямо из-за пазухи, все, до чего, как уже говорилось выше, дотянулись руки. А именнозаднюю часть вареного порося, несколько караваев все еще свежего хлеба, двух жаренных зайцев, пять трехлитровых бутылей сивухи, квашеную тыкву, кувшин малосольных грибов-подпятков, копченую щуку, чашку с перченой рыбьей икрой, и даже запеченную в собственном соку тортилью. Глядя на это изобилие, можно было понять, насколько обалдели стряпчие «Клёвых бабок», оглядывая свою разоренную кухню после посещения бандюковвертела и сковородки опустели вмиг, словно после урагана, лишь глубокий чан с чечевичной похлебкой остался не тронути то лишь ввиду своей нетранспортабельности. Закончив щеголять друг перед другом захваченными припасами, бандюки удовлетворенно оглядели дело своих шустрых рук. Скалец, у которого опыт грабежей отсутствовал, а потому грабежа этого в «Клёвых бабках» даже и не заметивший, растерялся не на шутку и, мысленно обратив молитву к Олдю Великому и Двуликомучтобы грозу пронесло мимо его головы, на всякий случай торопливо вывернул карманы штанцов. Карманы были модные, мелкие, туда мало что могло бы поместиться, но попытка оправдаться в глазах подельщиков выглядела столь жалкой, что сидевший рядом с ним Жила презрительно отвесил ему подзатыльник. Сразу забыв о нем, бандюки уставились уже на ватамана, ожидая сигнала к началу трапезыкак было принято в их кругу.
Хитрун неторопливо налил себе чарку сивухи, важно поднял её и осмотрел свою разбойничью ватагу:
Ну, парни, кровь из носу, за нас с вами и за ёлс с ними!
И чарка целиком опрокинулась в широко распахнутую пасть. Ватаман довольно крякнул, утер свои громадные усищи, двумя пальцами оторвал ляжку от заячьей тушки, и, целиком запихав в рот, принялся сосредоточенно пережевывать. Только теперь ватажники зашевелились, быстро разбирая с импровизированного стола, кому что приглянулось. Достался и Скальцу кусок хлеба с мясом, а немного погодя Жила снисходительно налил ему и чарку. Слав, дело ясное, к этому времени проголодался не меньше другихс вечера во рту ни крошки не было, поэтому впился в мясо зубами, словно ханыга, отхватывая кусок побольше, глотнул и подавился. Кашлял он так долго и старательно, что не вытерпевший сдавленного перханья у себя под ухом Жила с неожиданной для столь худощавого сложения силой врезал ему кулаком по спине. Злополучный кусок вылетел из горла, описал над застольем красивую дугу и плюхнулся ватаману в чарку, которую тот как раз подносил ко ртузабрызгав батьке всю физиономию.
Прошу прощения, разогни коромысло,в диком ужасе пролепетал Скалец, враз перестав кашлять.Не в то горло попало, вот
Да ты что, усы узлом, в два горла жрёшь, что ли?!с напускным негодованьем вскричал Ухмыл, и вся ватага расхохоталось удачной шутке, тем самым разрядив ситуацию. Ватаман же, усмехнувшись, молча утерся широкой ладонью, плеснул загубленной сивухой в сторону перилец, и налил себе из бутыли заново.
Скалец сидел ни жив, ни мертв.
Неужто ватаман простил?
Убедившись, что Хитрун и в правду не обращает больше на него внимания, а усиленно налегает на снедь, слав тоскливо вздохнул и снова занялся своим куском зайчатины, куда осторожнее, чем раньше. Как же ему было тошно сейчас с бандюками Ой-ёй, прямо на перильцах повеситься хотелось, такое вот огорчение. Не настолько уж он дудак, чтобы не понимать, как сейчас выглядит в их глазахцельный недотепа, да и только. И вряд ли вскоре удастся изменить мнение о себе в лучшую сторону Весь фикус-пикус в том, что Скалец этого и не хотелизменять мнение ватаги о себе в лучшую сторону. Потому как не улыбалось ему и дальше оставаться с ватагой. Сколько он унижений натерпелся среди них за это время, сколько тумаков и подзатыльников получил Да за всю его жизнь, разогни коромысло, и то меньше доставалось, даже когда от разгневанных мужей да женихов тикал, застуканный на месте преступления с их женками и невестами в обнимку! Хватит с него этой мести, угрюмо думал Скалец, накушался досыта, допрыгался до того, что уже попал на заметку к властямхуже рекомендации, чем в ватаге бандюков, не получишь. Домой, разогни коромысло, домой давно пора! Куда-нибудь заныкаться, пока все утрясется, забудется, а там и снова по девкамчто понятное дело, куда приятнее. На этой Милке свет клином, что ли, сошелся? Да мигни он любойи сразу его будет А может, и не будет. Кулаки вон от олдей до сих пор распухшие, а на лбу гуля здоровенная как девицы теперь смотреть будут на такого?.. Нет, не годится он в бандюки, ну их на фиг со всеми их дальнейшими планами, разогни коромысло, не по пути ему с ними Ох, как же все-таки тошно на душе