Кое-кто из воинов тихо, с придыханием, пелто ли гимны, то ли молитву о снисхождении. Это был верный признак беспокойства. Фабий покачал головой. Каждый раз, когда он видел своих братьев такими, идущими на бой в кричащем великолепии доспехов, он не мог не сравнивать их с воинами, которыми они когда-то были. Когда стремление к совершенству поднимало их к вершинам самодисциплины, а не низводило на дно невоздержанности.
Ну, заговорил он. И что я тут вижу?
Тишина, будто он натолкнулся на стену враждебности. Потом кто-то крикнул:
Зачем явился, плотерез? Разве ты не должен гнить на секционном столе?
За этой остротой последовал приглушенный смех. Фабий улыбнулся и развел руками:
Там, где разлад, я стремлюсь к гармонии. Туда, где отчаяние, я приношу надежду. Вот что я вам предлагаю. Гармонию и надежду.
Хах, поэтому ты пришел сюда с армией?
Поэтому я вообще сюда пришел. Я мог бы просто утопить вас в океане измененной плоти. У меня есть запасы, до которых вы не добрались. Боевые мутанты и животные стаисотни их, и все они алчут крови астартес. Фабий стукнул по палубе тупым концом Пытки. Хотя, думаю, вам и так об этом известно. Сколько вас пропало во тьме? Сколько криков прозвучало в воксе и оборвалось? Вы были на борту этого судна слишком долго и не могли не понимать, что здесь, на нижних палубах, прячутся гораздо более жуткие создания, нежели любой из вас.
Фабий засмеялся громким долгим смехом. То был зычный смех, а не хриплый смешок, к которому они привыкли, и он тревожил их больше, чем видимая сила старшего апотекария.
Я отказываюсь торговаться с безликой толпой. Отправьте своих лидеров на переговоры. Или я сам приду и найду их. Он поднял руку и активировал гололитический хронометр, встроенный в его наручи. Высветился полупрозрачный циферблат. У вас есть время на размышления до окончания обратного отсчета.
Сцена вышла немного театральной, но его братья всегда приветствовали уместную мелодраматичность, чтобы развеять скуку своего существования. Пока часы тикали, Фабий смотрел на противников, не отворачиваясь, а хирургеон между тем впрыскивал ему стимуляторы, готовя к грядущему противостоянию. Наконец через брешь в заграждении вышли две фигуры, слегка подталкивая друг друга по пути. Байл закончил обратный отсчет и опустил руку.
Фалопсид и, разумеется, Савона. Как я сразу не догадался. Фабий оперся на жезл, изучая оппонентов. Фалопсид казался воплощением варварского великолепия. Его боевой щит был вымазан яркими красками, и он носил табард из грубо сшитой плоти. Из левого наплечника выпирала искривленная металлическая кость, а лицевая пластина напоминала посмертную маску льва, застывшего в вечном рыке. Из открытой задней части шлема струилась копна малиновых волос, ниспадающих на плечи. Руки его покоились на навершии изогнутого ксенородного клинка, висевшего в ножнах на бедре.
Савона, в свою очередь, возвышалась даже над окружающими космодесантниками, хотя когда-то была простой смертной. Она носила бледно-аметистовые латы, переделанные в соответствии с ее пропорциями, и сделан этот доспех был не из металла. Ее броня походила на панцирь крупного насекомого, с острыми углами и неприятными очертаниями. Она балансировала на длинных сочлененных ногах, которые заканчивались толстыми черными копытами. Белые волосы, сплетенные в длинные косы, смотрелись на ее узком черепе как львиная грива. Свет ламп блестел на золотых кольцах в ее правой ноздре.
Их обоих высоко ценил бывший командир XII миллениала, Касперос Тельмар. Как и Мерикс, Савона входила в число его наиболее доверенных подчиненных, коих он именовал Узниками Радости. Фалопсид распоряжался его егерямипо большей части мотоциклистами, чья любовь к скорости граничила с манией. За века, минувшие после смерти Тельмара на Лугганате, Фалопсид стал голосом недовольных, голосом выживших из его роты. Но истиной силой в рядах заговорщиков стала Савона, хотя она даже не была членом роты на момент основания. Тысячи планет были усеяны трупами ее соперников: она постепенно забирала власть над остатками некогда могущественной группировки.
Фабий потакал ее амбициям. Савона оставалась для него неразгаданной тайной, так как о ее происхождении не было известно ровным счетом ничего. Да, в Оке водились смертные чемпионы, но мало кто из них добивался сколь-либо высокого положения в бандах внутри легионов. И тот факт, что Савоне это удалось, свидетельствовал как минимум о ее решимости, если уж не о боевом мастерстве. Она недовольно посмотрела на Фабия, а затем ее глаза расширились, когда бунтарка разглядела его спутников.
Ты освободил Диомата? недоверчиво прошипела она. Удивительно, как это он не открутил тебе башку, подколодная ты змея.
Уверен, такая мысль посещала его, улыбнулся Фабий. Равно как уверен, что теперь вы пересмотрите свое положение.
Мы контролируем этот корабль, твердо сказал Фалопсид. Что бы вы там ни думали.
Моя команда склонна с этим не согласиться, произнес Байл, указывая на свою свиту. И там, откуда они пришли, верных мне еще больше. Поэтому давайте не будем притворяться, что вы для менянечто большее, нежели временное неудобство, и спокойно поговорим. Итак, что вы хотите?
Этот корабль, выпалил Фалопсид. И все, что есть на борту. Оно наше по праву.
Фабий приподнял бровь и взглянул на Савону, но та отвернулась. Хороший знакона дистанцировалась от Фалопсида. Фабий задался вопросом, кому же в действительности принадлежала идея устроить эту дурацкую революцию, а кто просто решил воспользоваться удобным случаем. Была ли это еще одна из ее игр, чтобы избавиться от неудобного соперника? Если да, то Фабий готов был ей аплодировать.
По какому такому праву? Грабежами вы уж явно его не заслужили.
Вы заставили нас отказаться от «Кваржазата»нашего флагмана, прорычал бывший начальник егерей. Наш флот и братьев бросили на милость эльдаров.
Не припомню, чтобы ты предлагал остаться и вытащить их, Фалопсид. К тому же, если мне не изменяет память, этот проклятый корабль умирал. Фабий вспомнил звуки агонии флагмана, когда тонкие, как осколки, эльдарские суда понесли его к звездам. И он оказался совсем не такой уж неприступной крепостью, какой вы его вообразили. Или ты забыл про арлекинов?
Байл до сих пор не мог выяснить, каким же образом капризные цветастые клоуны проникли на борт «Кваржазата» и вывели корабль из строя, когда тот уже уходил от раненого искусственного мира. Экипаж погиб, а старший апотекарий и его сторонники были вынуждены отбивать нападения снова и снова, пока наконец не встретились с «Везалием» и не покинули умирающий флагман.
В последний раз, когда он видел «Кваржазата», тот находился в процессе давно откладывавшегося уничтожения: его плазменные двигатели перегрелись, и корабль поглотило переливчатое пламя. К сожалению, арлекинов оно не затронуло.
Он видел странных представителей данного подвида ксеносов один или два раза за прошедшие столетия. Они не выходили у него из головы, бросая тень на деятельность Фабия на протяжении долгих лет. Их интерес к его персоне вызывал раздражение, от которого никак нельзя было избавиться. Мысли о них постоянно зудели в голове, но он научился жить с этим. Арлекины присоединились к длинному списку его врагов и заслуживали не большего внимания, чем Темный совет Сикаруса или Лернейское братство. Или даже дурак, стоящий перед ним сейчас.
Арлекины явились тогда за тобой, а не за нами, прямо заявил Фалопсид. Если бы мы передали тебя им
Ты бы умер еще тогда, глупец. Конечно, вы могли рассчитывать на некоторую благодарность с моей стороны, но несколько лишних столетий жизниэто уже не маленький подарок, Фалопсид.
Какой подарок? Мы же просто рабы.
Выпочетные гости.
Которых ты заставляешь сражаться ради своих целей.
Добрый хозяин обязан как-то развлекать своих гостей. Фабий сложил руки за спиной, небрежно держа Пытку. Чем я и занимался все эти годы. Он поднял скипетр, и два воина чуть отступили. Оба испытывали на себе его прикосновение, и не раз; даже для их притупленных острыми наслаждениями чувств это было слишком. И всего через каких-то несколько часов я смогу предложить вам новые забавы.
Ага, небось очередной заброшенный скиталец, забитый пылью и привидениями, горько усмехнулся Фалопсид. Очередной облом. Мертвые скучны, резчик плоти: я требую живых жертв! Он поднял кулак, и его прихвостни, столпившиеся за валом, одобрительно заревели.
Вовсе не скиталец. Рукотворный мир. До того древний, что у него нет имени. Подумай о добыче, Фалопсид. Подумай о камнях душ
Мятежник заметно колебался. Фабий почти физически ощущал исходящую от него алчность. Эльдарские камни душ выступали своего рода валютой среди Детей Императора. Каждый сверкающий камень содержал внутри то, что фактически являлось душой его владельца. А на всем белом свете для последователей Слаанеш не было ничего слаще напуганной эльдарской души. Не раз его уверяли, что ее вкусодновременно изысканный и уникальный, так как не было двух одинаковых духовных камней. Некоторые воины охотно уничтожили бы целую планету, лишь бы заполучить хотя бы один.
К сожалению, Фалопсид имел на плечах более ясную голову, чем большинство Детей Императора.
Мы и раньше слышали такие обещания, так что не клюнем на это, плотерез. Ты щедр на слова, но скуп, когда дело доходит до дележки. Как и всегда, самый лакомый кусок ты припасешь для себя.
А почему нет? Что мне вам сказать, когда я сталкиваюсь с такой черной неблагодарностью? Фабий покачал головой. Я позволил вам свободно перемещаться по моим владениям и дал право вволю расхищать мои запасы. Я исцелил ваши раны, починил ваше снаряжение, набил патронами ваши болтеры и мясом ваши животы. Все, что я прошу взамен, это время от времени оказывать мне небольшие услуги. И за это вы осуждаете меня? Он с силой ударил по палубе жезлом, отчего раздался звонкий лязг металла.
Услуги, так он это называет, громко сказала Савона и выставила силовую булаву в обвинительном жесте, рисуясь перед толпой. Ты беспечно тратишь наши жизни, как патроны от болтера, старик, и отказываешь нам во всем, кроме простейших удобств. Где наши рабынаши игрушки и доля от грабежей?
Пустая трата драгоценных ресурсов, отрезал Фабий. Кроме того, разве я делаю мало для удовлетворения даже ваших пресыщенных аппетитов? Я создал целые виды, чтобы они жили, сражались и умирали ради вашего удовольствия. Бочками я поставляю вам новые, более действенные наркотики, разработанные мною лично. Я отпускал вас на развалы археотеха и в миры экзодитов, чтобы вы брали там, что хотели. Но вы все равно жалуетесь.
Нам нужна не нянька, а лидер, прогремел Фалопсид. И если ты не начнешь исполнять его роль, мы заберем, что пожелаем, а потом скормим твой мерзкий труп тварям, что бесконечно воют в глубинах этого корабля.
Фабий пристально изучал воина в маске льва, чтобы убедиться, что это не пустая болтовня. Он знал, что этот день настанет, и приготовился. У трети бунтовщиков выработалась зависимость от веществ, обеспечить которыми мог только он. Кто-то из этих двоихСавона, или, что более вероятно, Фалопсид, очевидно, обещал им нескончаемый запас наркотиков, спрятанных в апотекариуме, однако некоторые из тех, кого он мог видеть со своего места, уже демонстрировали признаки скорой ломки. Еще немного, и их разрушенные организмы начнут сдавать, и тогда они перестанут представлять сколь-либо значимую угрозу.
Однако долго ждать он не мог. С каждым часом пункт назначения приближался, а для предстоящей задачи Фабию требовалась полная концентрация. Это означало, что со всем этим фарсом требовалось покончить прямо здесь и сейчас.
Диомат, позвал апотекарий, и «Контемптор» быстро затопал сквозь толпу.
Его шаги разносились по рынку плоти, будто барабанный бой злого рока. Напуганные мутанты с визгом разбегались с его пути, но Диомат не обращал на них никакого внимания, а только сгибал и разгибал свои когти, предвкушая насилие.
Фалопсидпредатель. Ложный друг. Как давно я этого ждал! Голос раздавался из вокс-вещателей, встроенных в корпус дредноута. Как давно я мечтал раздавить твой череп в своей клешне и забросить твою душонку в ад.
Савона нырнула в сторону, когда дредноут направился к ним. Фабий не сомневался, что вмешиваться она не будет, равно как и воины, наблюдающие из-за импровизированного укрепления. Некоторые из них, возможно, подумывали рискнуть, но это был поединок чести, а концепция дуэли все еще оставалась священной среди сыновей Фулгрима, пусть они и избавились от прочих традиций.
Рука Фалопсида метнулась к мечу, но недостаточно быстро. Диомат резко ускорился и, выставив длинную руку, сомкнул когти на голове противника, хотя тот успел вытащить клинок и даже оставил выбоину на шасси дредноута. Раздался влажный хруст, и безголовое тело ренегата рухнуло на палубу, как тряпичная кукла.
Я Диомат, прогромыхал дредноут и пнул то, что осталось от головы Фалопсида, в сторону вала, после чего двинулся туда же, сжимая кулаки. Я выстоял у Вальпургии. Массивная механическая нога врезалась в стену из трупов, и та со слабым шумом развалилась. Неприятельские воины рассеялись. Вы меня знаете.
Ни выстрела, ни протестующего возгласа. Ничего. Они понимали, что лучше его не сердить.
Подходите же, потребовал Диомат. Куда делась ваша храбрость, братья? Исчезла вместе с моими цепями? Подумать только, когда-то я гордился тем, что я один из вас, петухов ощипанных.
Его проклятия эхом разносились по служебным мостикам. Никто не осмеливался отвечать ему, и в конце концов дредноут замолчал. Слышно было только ритмичное щелканье его клешней.
Мерикс, через некоторое время позвал Фабий, не спуская глаз с Савоны, и та глумливо посмотрела на подошедшего воина. Полный злости взгляд Мерикса мог бы сейчас растопить лед. Ты проведешь казнь. Каждого десятого тащи ко мне для вынесения окончательного решения.
Мягкий приговор, сказал Мерикс. Впрочем, в роте осталось меньше сотни бойцов. Вы уверены, что поступаете разумно?
Те, кого отберешь, будут сопровождать меня в текущей экспедиции. Любому, кто выживет, будет прощено его преступление и разрешено вновь присоединиться к Двенадцатому миллениалу. Фабий повернулся к Савоне. И возглавишь их ты, моя дорогая. Считай это покаянием за то, что толкнула Фалопсида на мятеж.
Савона улыбнулась, обнажая тонкие клыки:
Я ничего не сделала.
Я заметил. Вот почему ты до сих пор жива. Байл взглянул на развалины импровизированного заграждения. Ты хотела привлечь мое внимание. Что ж, у тебя получилось. Он снова посмотрел на нее. Вопрос толькозачем?
Хороший вопрос, пробурчал Мерикс, наблюдая вместе с Савоной, как удаляется старший апотекарий. Сопротивление распадалось, как и вал из трупов. Зачем ты устроила весь этот цирк?
Савона усмехнулась:
Устала от буйства Фалопсида.
Плюс без него у тебя одним конкурентом меньше. Скольких моих братьев ты убила сегодня? Дюжину? Мерикс огляделся вокруг. Повсюду ползали мутанты, прибирая за убийцами своих сородичей. Арриан и другие апотекарий рыскали среди мертвых, подобно падальщикам, отбирая пробы. Тела умерших пойдут на корм экипажу, или их отправят в большие чаны с плотью, которые вечно булькали где-то под ногами.
Недостаточно. Она посмотрела на него. Ведь теперь ты главный.
Мерикс пожал плечами:
Лишь в данный момент. Уже скоро кто-нибудь обязательно оспорит мое руководство, не сомневаюсь. Возможно, даже ты.
Легион последует только за членом легиона, нахмурилась она. Они пойдут за тобой, если только тебе будет не плевать на них. Когда-то, полагаю, так оно и было. Ты боролся за власть, как и любой из нас. Что же с тобой случилось?
Несколько мгновений Мерикс не отвечал.
Олеандр.
Савона рассмеялась:
Олеандр мертв. Или хотел бы того, где бы он ни был.
Олеандр когда-то думал так же, как и я: что в нас еще можно что-то спасти. Какую-то крупицу от тех, кем мы когда-то были, до сих пор дожидающуюся где-то внутри, чтобы снова разрастись до ревущего пламени. Мы как умирающий феникс, строим себе гнездо и ждем момента смерти, за которым наступит час возрождения. Но я думаю, что момент этот прошел, и мы навсегда упустили его. Вот кто мы теперь. Мерикс жестом обвел трупы, свисающие с балок или насаженные на колья. А скоро и вовсе не вспомним, что когда-то были совсем другими.