Мороз на улице крепчал. Девочка стояла около окна и уже дрожала от холода. Снаружи было не меньше 20 градусов ниже нуля, а бабка и дед были одеты в легкую домашнюю одежду. И даже шапок на них не было. «Точно нелюди», подумала Аврора.
Она тихонько вышла из комнаты, стараясь не привлекать внимание похитителей.
Осмотр дома Аврора начала с коридора. Составить «карту» ей не составило труда. Во-первых, она здесь выучила каждый закуток еще во время ночной охоты на хвостатого пройдоху, во-вторых, целая армия этих самых хвостатых пройдох теперь была у нее на подмоге. Разведка проходила в темпе. Стаи грызунов носились то там, то тут, только сверкая в ночи хвостами. Они ползали по полу, карабкались по стенам, обнюхивали потолок. Слаженно, словно оркестр, в котором Ава явно не была дирижером, мыши инспектировали дом. Одни грызуны считали окна, другиедвери, третьи искали потаенные выходы на улицу, четвертые были насторожеони следили за Бабкой и Дедом.
Вместе с мышами девочка разметила все выходы. Ни один укромный уголок не ускользал от зоркого взгляда ее ушастых помощников. Они находили все щели, ведущие на улицу. Даже самые укромные. Правда, через них могла пробраться только маленькая мышка, но никак не девочка восьми лет.
10 дверей, включая арки на кухне и в прихожей, 15 окон и ни одной надежды на спасение, грустно заключила Ава.
Все окна и двери были наглухо заперты. Оставалась последняя неисследованная комнатазал. Перед тем, как войти девочка украдкой заглянула в спальню коварных стариков, которые в любой момент могли спуститься в дом. И если вдруг они решат проверить комнату Авы, то беды уже будет не миновать, ведь дети, объедавшиеся бабкиной едой, всегда спали сладко и крепко в своих постелях.
Девочка на четвереньках доползла до окна, а затем аккуратно выглянула из-за подоконника: пожилая парочка все также сидела на крыше. Бабка неистово перебирала спицами. Авроре даже показалось, что руки старухи стали двигаться еще быстрее. Не теряя времени, девочка в сопровождении хвостатой свиты двинулась в сторону зала. Она потянула за ручку и дверь послушно отворилась.
Комната в форме полумесяца стала, как будто больше. Во мраке Ава расслышала треск. Звук был тихий и глухой, как если бы кто-то разогревал попкорн в микроволновке. Пространство вокруг, росло. Круглая стена с окнами перед ней медленно отодвигалась назад, вверх стремился и потолок, который тянул за собой фигурные окна. «Бабка довязывает комнату!» вдруг осенило Аврору. С каждой минутой зал понемногу прибавлял в размерах и все больше становился похож на то помещение, в котором проходил кровавый пир. Мурашки пробежали по телу Авы, а в голове застряла мысль: «Близится бал, близится бал, близится бал»
Конвейер счастливых внуков
Новые домочадцы стали появляться в бабушкином доме каждую неделю. Все всегда происходило по одному и тому же сценариюсначала внучки горько плакали, а отведав бабушкиных лакомств, становились улыбчивыми и покладистыми. Детские спальни множились. Сам дом начал расти в ширь и в высоту. Некогда крохотный коридор уже походил на подземный тоннель, свет в конце которого было не видно, а кухняна гигантскую общественную столовую.
Старуха теперь редко проводила время с детьми. Она постоянно где-то пропадала. Не появлялся в доме и дед. «Не к добру все это», думала Ава. В доме резвилось уже больше 20 внучков и в парке аттракционов даже иногда образовывались очереди. На бабкиных харчах дети полнели и розовели. Егора и Аню было уже совсем не узнать: круглые и неповоротливые они походили двух на счастливых откормленных поросят. Только Дуня оставалась все такой же. Отчего Ава заподозрила, что она в курсе происходящего. Мысль о том, что она не одинока в своей войне воодушевила девочку и она начала подумывать о том, чтобы рассказать правду Дуне.
Карта Авроры быстро пришла в негодностьдом постоянно трансформировался. Он становился все больше и больше, словно резиновый мяч, который без конца кто-то надувал. Над расширением жилплощади бабка всегда работала ночью. Девочка продолжала ночные вылазки. Она пыталась найти выход. Она проверила каждую дверь и каждое окно, но все они были намертво запечатаны. Ава пробовала разбить стекла. Она бросала в них стулья, кастрюли и даже бабушкину кочергу, но, все предметы отскакивали, словно это не хрупкое стекло, а батут. Дети были будто замурованы в этом доме. Единственное открытое окно находилось в спальне старика и старухи, но попытаться выбраться через него было все равно, что добровольно пойти на смертную казньоно находилось под контролем злобных хозяев.
Но Ава не сдавалась. Раздобыв на кухне вилку, она ковыряла шпингалет на подоконнике в прихожей. На улице было тихо и темно. Мышей в эту ночь видно не было. Аврора безуспешно пыталась поддеть металлическую задвижку, но пока только погнула зубья вилки. У скамьи мелькнул серый хвост, а затем показалась маленькая мордочка. Мышка заглянула к Аве с гостинцемв зубах она держал спелую сливу. Девочка была несказанно рада видеть ее.
Привет! А где облезлый мышонок? О, это мне? Спасибо, прошептала девочка, ты и твои друзья так добры ко мне. Придет тот момент, когда и я смогу вам помочь.
Аврора потерла сливу о пижаму и принялась жевать. Мышка забрался ей на плечо. Часы монотонно отбивали ритм. Звезд в этот вечер было невероятно много. Они, словно глаза космических великанов, наблюдали за Авой в ожидании чего-то. Девочка смачно хрустела фруктом. С утра она съела только пару маленьких яблок, размером с ту же сливу, и голод мешал ей сосредоточиться.
Видишь ту цепочку из крупных звезд, которые напоминают ковш? спросила она и ткнула пальцем в центр окна. Это созвездие малой медведицы. Мне папа его показал. А мама никак не могла его разглядеть, поэтому говорила, что никаких медведиц не существует, на лице ребенка появилась грустная улыбка.
Грызун взглянул на небесный ковш и пошевелил охапкой белых усов. Это было похоже на отрицание.
Не видишь? удивилась Ава. Ну, вот же смотри, принялась она объяснять, эти три большие звездыручка, а эти четырековш.
Мышь сначала посмотрела на небо, затем на Аву и снова на ее усах появилось сомнение.
Ну, ты Фома неверующий! Прямо как моя мама, воскликнула девочка и одернула себя за громкий звук.
Ава и грызун прислушались к обстановкев доме было по-прежнему тихо.
Фух, выдохнула девочка, больше нельзя так рисковать. Такая оплошность может стоить нам жизней.
В глубине коридора послышался шум. Ава не видела, что происходило за стеной, но звуки были пугающие. Нечто двигалось тихо, но проворно. Словно вихрь, кружащий по осени листву, оно рассекало воздух, билось о стены дома и сотрясало все, что попадалось на пути, будь то игрушки или детские тапочки. Когда девочка услышала качку, вышитых бабушкой картин, она поняла, что чудовище преодолело середину коридора. Ужас охватил Аврору, а воображение нарисовало двуглавого змея неистовых размеров с мордами бабушки и дедушки. Тело его покрывали шипы, а зубы были острые, как у голодной и кровожадной акулы. «Они все знают», подумала Ава и пустилась бежать. Но бежать было некуда. Все двери и окна были запечатаны. Оставалась только кухня, но это была ловушка, ведь из нее уже никуда не выйти. Ава залезла под стол. Вслед за ней туда прискакала мышка. Шум нарастал. На границе с прихожей вверх взмыли тряпичные занавески. Нечто из темноты приближалось.
Папа говорил, что надо быть смелой, твердила себе Ава, со страхом выглядывая из-под стола.
Вихрь из коридора ворвался в прихожую, пошатнув старые напольные часы. Из арки вылетела колесница из мышей. Она свернула в сторону кухни и затормозила перед носом Авроры.
Это вы?! Как же я рада вас видеть! воскликнула девочка, выпрыгнув из укрытия.
Но мышам было не до сентиментальностей! Они закинули ребенка в седло и продолжили гонку. Ава крепче вцепилась в стены «живой» кареты. Умело огибая препятствия в виде тесно стоящих обеденных столов, повозка из грызунов прибыла на место. Конечной точкой маршрута значилась печь.
Так, так, так. И зачем вы меня сюда привезли? возмущенно прошептала Аврора. Мне не до шуток! Я вообще-то пытаюсь нас всех спасти.
Но хвостатые не обращали внимания на негодование ребенка. Мыши рассыпались по кухне, а затем на глазах Авроры стали нырять прямо в домовую печь.
Что вы делаете?! схватилась за голову девочка.
Грызуны один за одним прыгали прямо в топку и исчезали, будто в бездонной бочке. Наконец, Ава осталась на кухне одна. В печном портале появился облезлый мышонок. Он приглашающе вильнул хвостом и снова скрылся в темноте. Аврора склонилась над горнилом. Жаровня бабушки была темной и уходила куда-то вдаль. Похоже, что это был потайной ход. Резкое и недовольное: «пиии», похожее на ругательство, послышалось на другом конце. Терять девочке было нечего. Она не знала где ее родители и живы ли они вообще. За всю историю ночных вылазок она так и не нашла выход наружу. Да и бал был уже на носу, ведь старуха без остановки вербовала новых внучков. Аврора вскарабкалась на печь и вслед за мышами исчезла в темном портале.
Печной тайник
Первое, что бросилось девочке в глаза, когда она оказалась по ту сторону печи это разноцветное свечение на потолке. Лучи всевозможных оттенков радуги громоздились наверху, словно ночные фонари, и окраска каждого была неповторимой. Алый, изумрудный, небесно-голубой, лавандовый, малиновый, желтый, как летнее солнцевоздушное покрывало завораживало взгляд. Сквозь волшебную пелену доносился тихий и ритмичный стук. Ава прислушалась. Это было биение человеческого сердца, но не одного, не двух и даже не пяти, а нескольких десятков людей. Чуть позже девочка поняла откуда исходило сияние и звук. В разноцветном тумане виднелись очертания бумажных листов, подвешенных к веревкам на прищепки. Здесь были тетрадные листы в клеточку и линейку, альбомные, маленькие с датой и днем недели, будто вырванные из записной книжки, а также клочки газет. Но абсолютно на всех были отпечатки ладошек. По их небольшому размеру Аврора поняла, что они детские. Они-то и озаряли бабушкин потайной чулан. Метки на бумаге светились, были объемными и с четкими линиями, на зависть хироманту. Среди коллекции детских рук Аврора заметила до боли знакомый листоккрошечный, в мелкую клеточку, с медведем, жующим траву, в нижнем правом углу. Девочка подошла ближеточно, это была страница из ее блокнота с пандой. Она взглянула на оставленный там отпечаток, а затем на свою ладоньони были абсолютно одинаковые, будто с тыльной стороны ее руки сделали слепок.
Мыши помогли Авроре достать листок. Даже в руках он продолжал пульсировать, дублируя удары ее сердца. Не зная, что делать с находкой, она свернула ее пополам и убрала в карман пижамы.
Девочка осмотрелась. Потайная комната в печи была небольшой и практически пустой. По периметру стояли три старинных массивных зеркала. По плотному слою пыли, препятствующему отражению, Аврора поняла, что здесь давно никто не убирал. В углу притаился огромный котел, в который можно было бы поместить тучного человека. Чаша его была гладкой и граненной, будто выкованной из черного кварца. Рядом стоял шкаф, заполненный бурой шерстью и стеклянными трехлитровыми банками с тягучей и прозрачной жидкостью внутри. Девочка подошла ближе и взяла одну из бутылок. Содержимое выпуклой тары медленно стекало по стенкам, словно слюни. Чувство тошноты подкатило к горлу, и Аврора вернула банку на место.
Одну из стен тайной комнаты покрывал необычный коллаж. Он состоял из тех же детских отпечатков. Аврора не заметила их сразу, потому что они не светились. Ладошки на бумаге были черно-белые и безжизненные Их тут было так много, что за один присест все и не сосчитать. Детские руки заняли пространство от пола до потолка. Рисунки были развешены в несколько рядов, а из-под некоторых выглядывало еще по два три изображения.
В печном ходу появился скрежет, а затем послышались голоса.
О нет! прошептала Ава.
Грызуны тут же рассосались по углам. И в эту секунду девочка пожалела, что она не маленькая мышка. Выход из этого помещения был только один и он уже был занят Девочка спряталась за дальнее зеркало и стала молить, чтобы ее не нашли.
Месяц, всего один месяц осталось потерпеть, шипела старуха, шкрябая коленками по железной поверхности, только подумать больше никаких внучков с их вечными хотелками, она продолжила писклявым голосом, изображая детей. Бабушка, а можно мне булочки с вареной сгущенкой? А мне макароны с сыром! А мне блинчики! А мне торт! А мне, а мне, а мне! А! ненавижу! взбесилась она и лягнула ногой деда, который полз сзади. Удар пришелся ему в плечо.
Дед и без того недовольный, просто взорвался от злости. Он схватил жену за ноги и попытался удержать, но она вырвалась. Стычка стариков продолжилась в тайной комнате и переросла в драку. Они схлестнулись на полу.
Дура, ворчал дед, вцепившись ей в шею, руки еще вздумала распускать?
Старый осел! посыпались оскорбления изо рта бабки. Мерзкий увалень! Вонючий и противный дед! Вечно молчишь, как воды в рот набрал. Тьфу, смотреть противно.
Она пнула его ногой в живот, тот отлетел к стене. Разлохмаченная бабка прожигала взглядом старого супруга, а он ее. Они еще несколько минут колотили друг друга и швыряли от стены к стене. У обычных стариков уже бы кости все переломались, а эти ничего, живее всех живых. «Обезьяна», «Тупица», «Старая развалюха», выпуливала бабка обзывания. Дед же вежливо просил ее помолчать: «Закрой свое помело, ведьма!».
Драчливые старики оказались рядом с зеркалом. Бабка с занесенным кулаком замерла перед носом деда. Она уставилась на свое отражение.
А, нервно воскликнула она и перевела руку к зеркалу, но Дед ее остановил.
Ты, что творишь дура? Все испортить нам хочешь?
Она нервно выдернула руку.
Ты прав, пробурчала она. Не могу больше смотреть на эту дряблую морду! старуха стянула пальцами кожу лица вниз, так что глазные яблоки оголились до красноты, недовольно вздохнула и отвернулась.
Я тоже ха-ха, ухмыльнулся дед.
Ой, помолчал бы. На себя в зеркало взгляни. Облысевший старый хрен! Мы мечтали о бессмертии, а вместо этого нас заточили в вечной мерзлоте! Ах, как давно я не видела солнца.
Инициация уже на носу. Духи, фарзаки они вернут нам молодость и подарят бессмертие. Они обещали.
Пять тысяч детских жизней наша плата за долгие мучения и вечную жизнь! на лице бабки мелькнула улыбка. Обними меня, и закружи в танце, как когда нам было по 17! Тан, тан, тан, стала напевать она, наступая ндеда с легкими притопами.
Он не сразу и не решительно, но принял ее в свои объятия. Дед и бабка сцепились и затанцевали. Цветные ладошки нависали над ними и освещали их дьявольские лица. Парочка сделала несколько кругов по комнате.
Давай сосредоточимся на деле, резко остановил ее дед и отстранил.
Да, сухо сказала бабка. Новенькие до сих пор оплакивают родителей. Есть отказываются. Приготовлю что-нибудь этакое на завтрак, на ее лице блеснула коварная улыбка, чтобы напрочь отбить им память.
Аврора стояла за зеркалом, как оловянный солдатик, и боялась пошевелиться. Но ноги ее уже затекли. Она долго терпела прежде, чем сменить позицию. Из стойки прямо девочка решила опереться на правую ногу. Сдвигая стопу в сторону, она нечаянно задела пальцами основание зеркала. Короткий и тихий скрип намекнул на присутствие в тайном убежище третьего лишнего. Пожилые хозяева устремили взгляд в угол, где пряталась Ава. «Все пропало», подумала она.
Тишина давила, словно бетонная плита. Дед и Бабка, молча переглянувшись, медленно пошли к зеркалу. Девочка затаила дыхание. С каждой секундой злодеи были все ближе. Аврора собрала всю смелость в кулак и приготовилась встретить смерть лицом к лицу. Но не тут было. Из-за угла выпрыгнул облезлый мышонок. Он недолго потоптался на месте и сиганул на противоположную сторону, уводя от ребенка похитителей. Пока старики стояли спиной и выслеживали грызуна, Аврора переместилась за соседнее зеркало.
Храбрости мышонку было не занимать. Он был маленький, но сражался, как самый свирепый зверь на свете. Он умело ускользал от загребущих рук мерзких стариков, а если его загоняли в угол пускал в ход зубы и когти. Дед уже получил лицевое ранение. При попытке прихлопнуть на полу грызуна тот смачно укусил его в левую щеку и расцарапал веко. Теперь злодей выслеживал противника одним глазомкровоточащая рана заставляла его постоянно щуриться.