Конечно, Великая приняла царицу Воздуха, как хал своего народа, но Великая Царица ждет повиновения. И новой царице следовало явиться к Великой, дабы принести клятву. Поэтому и здесь.
Ответила Фаврир, пожав рвано плечами.
В последний раз я была здесь с царицей Воды. Она пусть и выглядит юно, но уже достаточно зрелая женщина, хотя насколько известно, свободна и сюда не отправится в ближайшие пару месяцев.
С долей насмешки заметила царица, задержавшись взглядом на изменившемся после.
Сюда отправляют женщин, ожидающих дитя, хотя бы один раз за их время бремени. Но чаще всего будущие хал проводят здесь большую часть беременности, молятся богине, работают щадяще с ремесленницами, делятся опытом. Кто-то в обители Великой впервые, а кто-то уже и трижды здесь. Любовь по разному одаривает, кого-то очень щедро, в меру умения стать воплощением нового союза.
Огненная держала голос уверенно, но непривычно нежно, играя хриплостью голоса, будто шелестом древнего тяжелого талмуда книги, чьи страницы истерлись и вызывали такой же звук, но тихий. В глубине ярких глаз плескалось ровное пламя, почти не двигаясь, будто почти нашло гармонию. Беременные. Больше всего внимания женщины приковали обремененные. Было, в носящих под грудью жизнь, что-то весьма милое и притягательное.
Царица, позволите задать ещё один вопрос? Для чего Вы живете? Какую цель преследуете? Эти женщины прекрасны и, наверняка, они знают теперь, или знали ранее для чего жизнь свою продолжают.
Ответ. Улия всегда искала ответы на странные вопросы. Царица ухмыльнулась, обрисовав более хищную улыбку, как у волка, что поймал большого лося и утолил свой голод.
Светлоликая, когда каждый из нас выбирает касту, по-своему он уже выбирает свое предназначение, но полностью никогда не знает. Ремесленницы выбирают мир, готовят для воинов кольчугу и одежду, утварь для дома. Всю свою жизнь они учатся и совершенствуются в этих обыденных и простых, но в то же время уникальных делах в ведении мирной жизни, заботы о гутах и более взрослых детях. О наших дочерях. Мне же это, пожалуй, никогда не достичь. Воины выбирают клинок по разным причинам. Кто-то потерял родителей и выбрал сражение, кто-то рвется в бой с пламенем и яростью в сердце, а кто-то потому, что не умеет иначе жить. Кто-то крепок с детства, кто-то просто вырос в семье воинов и не представляет как это жить без риска умереть в один миг.
Огненная притихла, взглядом остановившись на лошадях. Траву мерно покачивал ветер, а в свою очередь зеленые побеги поедали их мягкие губы. Гриву шкодливо трепали пальцы переменчивой, а животные в свою очередь отступали вперед или стряхивали тугими шеями под таким ощущением.
Но другое дело царицы. Когда становишься ей, то теряешь былую беззаботность. Стоять в ответе за всех это не идти в бой с мечом ради себя, ради клана. Это не вести свое подразделение, не оглядываясь на Ястребиных сестер, не оглядываясь на Дышащих Пламенем. В этом случае и цель твоя сводится ко всем жизням клана, порой теряется в их. Пожалуй, именно так и жили мы, именно в этих делах я потеряла осознание, что моя женщина это женщина, желающая любви, тогда она стала Неверной, а позже и осталась только в истории.
Взгляд царицы вернулся от табуна к Улии и в нем едва ли можно было уловить что-то прежнее от той смешливости.
Здесь, в обители Великой, может казаться, что у всех свое предназначение, но, пожалуй, мы все его строим сами. От каждого выбора и шага к новому. Лишь в одном оно одинаково и определено служить во славу Великих, что приняли нас в свои объятия, приняли, как своих дочерей и дают сил для жизни, пока им это угодно.
Дорэль остановилась у озера, плененная его красотой. Прозрачная вода отражала всё, что было и всё чего не было. Желания и страхи дурфы явились ей в чистоте и такой ужасающей спокойности водной глади, которую можно было бы сравнить со слезой младенца. Картины, что возникали перед крылатой радовали и пугали, оставляя рубцы и залечивая их мгновенно. Нескончаемый круг рождения и смерти, начала и конца всего дорогого и такого греющего душу и сердце принцессы.
Ветер нашептывал песни, казалось, усыпляя разум и подталкивая к тому, чтобы позабыть все горести мира этого. Ужасное ощущение повторения событий произошедших когда-то давно, казавшихся теперь простым отголоском покидающего разума. Дорэль присела на колени, подползая все ближе к зеркалу разума, наклонившись совсем уж низко, готовая упасть туда.
В мечты, в беззаботное прошлое с подругой детства, в прекрасное будущее с Порывистой, избегая настоящего, одинокого и удручающего. Но что-то удерживало. Сильно держало за руку, не позволяя окунуться в воду. Поддаться соблазну и позабыться в том, чего хотело безумно сердце, стук которого начал отдаваться в висках, возвращая сознание и душу в тело, в реальность.
Такое уже бывало однажды с юной принцессой. Точно также, но вместо Аэль тогда другая была в видениях, другая затягивала в омут. Тот случай был при первом проходе за Врата. Тогда Дорэль чуть не потерялась на ближайшую вечность, только за руку Рефаль удержала. Но кто же сейчас это сделал? Кто спас от беспамятства?
Принцесса с ужасом отпрянула от озера, отползая дальше и осматриваясь теперь испуганно по сторонам, но взгляду лишь леса были видны с необъятными стволами и макушками, небеса пронзающими. Что не сказать о запястье, на котором виднелся след красный от руки и четко выделяющихся пальцев. Красный след обязательно посинеет и ещё долго о себе будет напоминать, а пока принцесса решила поторопиться и найти более дружелюбное место, где не захочется остаться навсегда и бросить всё, забыв близких и родных.
Путь лежал через тонкие тропинки, идущие между лесом и лугом. Цветы. Первое, что отвлекало внимание запахи. Немного приглушенные и сухие справа, а слева нежные, слегка горьковатые, глубокие, терпкие и туманные. Множество ароматов смешивалось, создавая огромный букет, где не различить один цветок от другого, не говоря уже о многообразии цветов. Красные, желтые, голубые, фиолетовые и белые. Сплошной ковер из цветов и трав, колышущийся от малейшего дуновения ветерка. Ласковое солнце, что теплом и светом своим оберегало и показывало путь. Дорэль совсем ничего прошла. Что же дальше? Когда пройдет этот нескончаемый лес и бескрайние поля? Возможно ли их пройти вообще?
Эй! Что ты здесь забыла?!
Послышался незнакомый недовольный голос и довольно близко. Не прошла Дорэль и трех шагов, как из зарослей цветов показалась розововласая головка. Длинные волосы спадали с плеч, тонкие, но со здоровым блеском. Они струились вниз, скрываясь в зелени ковра растительности. Яркие синие, будто море, глаза, глубокие и дикие. Вздернутый вверх своенравный носик, а под ним, в недовольном выражении, сложенные, бледные, как и волосы розовые пухлые губы. Выраженные скулы, но при этом мягкий овал лица, а все завершал подбородок с ямочкой.
Необычная внешность, даже и не понять к какому клану отнести такую баргустку. Белый наряд оказался перекрещен на груди и затянут совсем не по ремесленнически, вместо завершения платья виднелись широкие штаны и на поясе по левую и по правую сторону обозначились рукояти маленьких клинков архонов. Локти рук девушки также оказались перебинтованы, а когда удивлению еще большему тело покрывали сверкающие узоры меток богинь, что даже у жриц не так ярко выделялись, мерцали постоянно, как только у Аэль прежде сверкала метка богини во лбу. Тело у этой таинственной бескрылой не было похоже на воинское, больно худые руки с чуть-чуть выступающими мышцами до локотка и плечевых. Девушка грозно пронзительно смотрела на дурфу и сделала шаг навстречу.
Это мое место отдыха. Ты что здесь забыла? Пришла от реки Глаз Помнящей? Тебе что, не сказали, что нельзя?
Решила отчитать дурфу воинственная баргустка раньше налаживания контакта. Дык еще и за запястье схватила, потащив за собой куда-то. Вблизи то стало заметно, что даже через одежду просвечивали узоры, далекие от тех, которые принадлежат жрицам, а еще то, что волосы баргустки достигают колен, и что поступь у той далеко не воинская, а женственная и плавная.
Кажется, Дорэль ещё никогда так не пугали. И вот, существо, которое вылезло из травы и цветов так удивило принцессу, что та дар речи потеряла на ближайшие пару минут. Не мигая, осматривали женщину с красивым телосложением и необычными метками, что тело покрывали. Шутка какая-то? Дурфа неуверенно осмотрела себя, не найдя ничего особенного и вновь глянула на ту, что так ошеломила появлением своим. Она бы продолжила путь, если бы не резкая боль, охватившая и без того пострадавшую руку. Принцесса с силой потянула её, вытягивая из плена.
О чем Вы? Какая река? Куда Вы меня ведёте? Да и что вообще происходит?
Дурфа попыталась привести мысли в порядок. По архонам, висящим на поясе, можно было смело предположить, что баргустка воительница. Однако, это суждение само собой отпадало, когда вопрос касался длинных розовых волос. К какому клану относится женщина? Да и в воинской касте было принято ходить с куда более короткой стрижкой. Жрица? Прежде Дорэль редко их видела, но могла точно сказать, что их метки сияли не так ярко, а у цариц их было меньше. Так кто же она?
Обратно к твоему отряду конечно! Или теперь ничего не объясняют приводя в священные земли?
Спросила баргустка, обернувшись и смерив весьма недружелюбным взглядом фигуру Дорэль с таким видом, будто воина провинившегося, чью вину тот активно еще и пытается опровергнуть, на немилость видящих.
По возрасту ты юна конечно, но не настолько, чтобы тебя впервые представляли богине, но для той, кто только пришел, чтобы стать полноценной женщиной и иметь возможность через пару лет опять сюда прибыть с животом, будто арбуз проглотила не жуя, очень даже подходишь. Да не беспокойся ты, не наругают тебя за это сильно. А вот лекцию прочитать могут.
Уже было развернуться решила баргустка, редкостно вредно состроив мину в конце речи, как через пару шагов вновь остановилась.
Позвольте представиться, дочь Цариц Рефаль и Анор, наследная принцесса Дурф, Дорэль. Прибыла в мирных целях дабы заключить пакт о мире и получить позволение на кампанию в Запретный город. С разрешения Верховной царицы, прогуливаюсь по землям Великих. Простите за бестактность, но я по незнанию побывала там, где не следовало мне быть? Не могли бы Вы представиться?
Темноволосая выпрямилась, её лицо наконец приняло более подобающее выражение, но улыбку всё же допустили. Взгляд синих глаз, потемневших до цвета ночного неба, устремился к глазам дурфы, бровь взлетела вверх, а рука баргустки нашла травинку, которой стебелек закусила. Сладкий сок капал на язык, а длинные ресницы, обрамляющие темные глаза несколько раз дрогнули, как крылья стрекоз.
Ах вот оно что. Крылатая? Слышали о вас, правда ожидали завтра. Что так рано явились?
Уточнила ничем иным не выразившая удивления бескрылая, зажав стебелек зубками и выдернув его из удержания пальчиками, отбросила в траву, сглотнув сок. Вздохнув, баргустка с волосами весеннего цветка, взглянула вновь взглядом мягким, отражающим всемирную скуку.
Цераэль, Верховная Царица и женщина той зануды, по имени Анор, с которой ты успела пообщаться. А теперь идем. И не суйся больше к реке той. Туда ходят только жрицы и целительницы. Остальным ума нет до видений, что посылает не всегда милосердная Помнящая.
Баргустка развернулась, направившись вперед. Внизу виднелась слабо просматривающаяся витиеватая тропка, видно ходило сюда немного баргусток.
А почему сюда пожаловала принцесса, а не та же Рефаль или Анор? Детей интереснее пускать на передовую что ли?
Полюбопытствовала вновь царица, обернувшись.
Возможно, так царица готовит к ноше, которую мне предстоит принять, недоумевая ответила принцесса.
Что? Будто арбуз проглотила не жуя? Что у этой женщины в голове творилось? Она так о беременных отзывалась? Дорэль с удивлением заметила для себя разницу между представшей женщиной и собственной хар. Рефаль всегда с трепетом относилась к любимой, когда та вынашивала под сердцем очередную принцессу.
Разве не хорошо то, что мы так быстро добрались? Тем более, что все мы занятые и, чем быстрее все сделать, тем больше свободного времени остается на родных. Со всем уважением, но Верховная Царица не показалась мне столь занудной пусть и за короткую беседу. А Ваш совет я запомню и более не пойду в ту часть.
Дорэль весело зашагала следом, отмечая не только капризный нрав женщины, но и заботливость. Хотя, может всего-то долг?
Так то это так, но у нас нечастые приемы иноземных гостей. Мы планировали только цариц встретить, да и праздник так легко не подготовить. При всем желании, крылатый птенчик, а в становище столько дам в составе комплекта один плюс один, что рук лишних бравых воительниц и ремесленниц не хватает.
Пояснила свою точку зрения методично да еще и тоном, будто лекцию читала, вторая Верховная царица. Еще те противоположности сошлись, даже странно, что как-то уживались по сей день. Баргустка озиралась по сторонам, закинув теперь руки за голову с задумчивым видом.
В поведении Цераэль было что-то детское. Настолько, что с ней хотели общаться далеко не из-за поста.
Позволю себе вопрос, Цераэль, почему Вы были в той траве? Вы всех проходящих так пугаете внезапным появлением?
Губы царицы сложились в трубочку, а вскоре прозвучал свист, отпевающий мелодию. Только вот при вопросе взгляд вернулся к принцессе да еще и такой досадливый, будто сказали что-то оскорбительное.
Дорэль, так ведь тебя? Я же говорила уже, что там отдыхаю. Вот только задремала, так тебя нелегкая принесла. Никто обычно не суется ко мне, ведь в отличии от птенчиков, трудолюбивые дочери мои знают, что это делать себе дороже и проходят мимо. И вообще, хватит выкать, уши травой зарастут от твоего вы. Не гожусь я тебе в бабушки, чтобы говорить с таким почтением.
Поморщилась царица, по узкой тропке и вовсе сбежав вниз с резвостью лани. Экая коза горная и вовсе чуть прошла и пропала за спуском.
Хорошо. Значит это ва твое укромное место?
Постаралась исправиться Дорэль, бросив беглый взгляд на Цераэль.
Еще один вопрос, Цераэль, царица Воздуха тоже тут?
Царица бровью даже не повела на осечку, но вот взгляд следующий оказался подозрительный, будто собеседница прям в лицо баргустке лгала.
Птенчик, ты что, слухом повредилась? Трижды говорю, что мое это место. И Анор туда не ходит, ведь тропка то ведьминская. И жрицы только хожи по тем холмам лазать, да целительные силы в травах целительницы находят, собирают их для отваров своих и настоек.
Суровый сход в низинку в последний миг дал о себе знать, где встретили дурфу порывы теплого воздуха, которыми затормозили падение крылатой и вероятность разбить коленки неудачно. Уже виднелись дома, впрочем, в густом лесу чуть ниже раскидистых крон. Лестницы были причудливо устроены в древах и частично оплетены снаружи.
Не бойся, со мной не покусают.
Улыбнулась впервые светловосая мягкой восхитительной улыбкой. Около бортика из сучьев в одном из домов стояли две баргустки, которые помахали руками приближающимся.
Шаг за шагом уже и лестница впереди оказалась. Несколько ступеней были приурочены волной по стволу векового дерева. Баргустка по ней легко взлетела, оттолкнувшись от корня и сразу на пятую ступень, а там и вверх, хотя порой нога отклонялась на плетенной ступени, скрепленной тугой веревкой.
Царица так резво перемещалась, что от мысли взлететь и просто спокойно приземлиться напрочь отказались, следуя примеру старшей по званию, сбегая вниз. Тут её остановили. Теплый ветерок прошелся по коже, оставляя только приятную улыбку. Которую, впрочем, и у царицы заметили, даже удивилась крылатая подобному. Отчитывала так долго, а теперь беззаботно улыбалась. Что же за баргустка такая?
Казалось ей теперь, что Анор посложнее, чем Дорэль с Аэль будет. Но они ведь были вместе, а что же с Порывистой? Настроение тут же испортилось, а на сердце тоска вновь поселилась и вспомнила-таки дурфа, что искала то Воздушную, а забрела вон куда.
Дорэль, ты видала цариц сегодня? Ну, такую рослую да рыжую, в красно-пестрых одеждах и глазами: алыми буравчиками, с лицом, будто ей с утра вина не долили, да волк нарычал ночью?