А что у тебя с ней? спросил он. Ты последнее время вообще ничего не рассказываешь. Вы расстались, что ли?
Я не знаю сказал я.
Вновь подул ветер, руки мои задрожали, и я поспешно спрятал суазор в куртку.
Я не знаю даже, встречались ли мы вообще, сказал я.
Виктор кивнул головой с таким видом, словно именно это и ожидал услышать.
Да брось ты её, сказал он. Она всех динамит. С тобой-то хоть
Всех? Кого всех?
Рассказывают, уклончиво ответил Виктор.
Что рассказывают? не унимался я. Кто?
Виктор молчал, странно отвернувшись от меня.
Ты что, к ней подкатывал? Я толкнул его в плечо.
Ой, да прекрати ты!
Виктор раздражённо взглянул на меня и зашагал дальше по аллее. Я пошёл вслед за ним.
Слышал просто, сказал он через плечо. Многие пытались её пригласить. Она всем отказывает. Говорят, парень у неё есть, и она с ним давно, ещё со школы. Не знаю, правда или нет.
Я остановился. Окрепший ветер нёс по дороге снежную пыль, но я уже не чувствовал холода.
Извини, сказал я.
Да ладно, что там, сказал Виктор. Я тебя понимаю. Ты ведь на неё давно ещё запал. Потом может, и неправда это. Может, у вас
Мимо нас торопливо шли студенты, кутаясь в одежду и прикрывая лица. Ветер был таким ровным и сильным, что казалось, будто его создают не перепады атмосферного давления и высот, а огромная, работающая на полную мощность турбина.
Виктор терпеливо стоял рядом, но потом, наконец, не выдержал и сказал:
Пойдём. Скоро пара. Да и я сейчас окоченею.
Я кивнул, но не сдвинулся с места. Вместо этого я достал суазор и долго смотрел, как по его испорченному экрану плывут цветные призрачные кляксы.
Я написал ответ:
"Я буду ждать".
Лида пришла вовремя, хотя я был почему-то уверен, что она опоздает. В отличие от меня она была одета совсем по-зимнемутёплые брюки, длинная куртка с воротником из искусственного меха. Волосы она заплелая второй раз в жизни видел её с косой.
Я ждал её на улице. Она вышла через открывшиеся с тонким шипением двери и недовольно посмотрела на меня.
Я имела в виду внутри, сказала Лида. Чего ты сюда-то вышел? Не замерз ещё?
Мне не холодно, сказал я.
Зайдём внутрь, сказала она.
Мы встали неподалёку от входа, хотя могли бы пройти в буфет или в одну из пустых аудиторий. Лида всем своим видом показывала, что торопится, поэтому я не решился ничего предложить.
Так о чём ты хотел поговорить? спросила Лида.
Я хотел бы извиниться, начал произносить я заранее отрепетированную речь. Мне очень нравилось встречаться с тобой и если я сделал что-то не так
Ты здесь не причём, перебила меня Лида.
Она вдруг замолчала. Я смотрел ей в глаза.
Давай сходим вместе куда-нибудь, сказал я. Можно после зачётов, если у тебя сейчас нет времени. Помнишь то звёздное кафе? Или
Я не против, сказала Лида, но Ты понимаешь, всё сложно. Я сама запуталась. Мне просто нужно время.
Я ждал больше месяца, сказал я, сам удивляясь своей храбрости. Сколько ещё тебе нужно времени?
Я понимаю, прости, Лида опустила голову. Это сложно объяснить, но
У тебя кто-то есть? спросил я.
Лида нахмурилась, и я тут же пожалел, что задал этот вопрос.
Здесь не место, сказала она. Давай потом? Всё сложно, и я
Потом? спросил я.
Лида вздохнула и оглянулась. Можно было подуматьона боится, что кто-то подслушает наш разговор.
Мы могли бы неуверенно начал я, сходить куда-нибудь, поговорить. Если ты не хочешь здесь.
Сходим, сказала Лида. Но потом. А пока
После зачётов? спросил я.
72
После того, как Лида ушла, так ничего и не объяснив, мне захотелось снова поехать в городна окраину, к космическому театруи, несмотря на холод, бродить по улицам всю ночь напролёт. Я уже сидел в электричке, когда получил сообщение от матери:
"Только что прошла полное обследование. Есть проблемы. Приезжай".
Я навещал её последний раз больше месяца назад, хотя она постоянно приглашала меня к себе. Мать всегда жаловалась на проблемы со здоровьем, поэтому я не придал особого значения её сообщению, но всё же ответил, что ненадолго заскочу и пересел на другую линию монорельса.
Она ждала меня, сидя за столом, на котором стояла чашка с холодным чаем. Ни один из экранов не работал. В квартире повисла тягостная тишина.
Мать обняла меня, поцеловала в лоб и долго смотрела так, словно мы не виделись несколько лет. Я уже ожидал, что она скажет, как сильно я изменился.
Ты как будто на другой планете! вздохнула мать. Так редко вижу тебя теперь Загружают вас там сильно, да?
Я кивнул головой.
Ты не перерабатывай, сказала мать. У тебя всё всегда получалось, ты же такой талантливый Посмотри, какой ты уставший, бледный. Со сном плохо?
Завтра начинается сессия, мама, сказал я. Я вообще ненадолго. Мне ещё повторить надо.
На ночь зубритьдело плохое, сказала мать. Только вымотаешься. В ночь перед экзаменом лучше как следует отдохнуть. Хочешь, оставайся?
Она взяла со стола чашку, выплеснула остывший чай в раковину и принялась медленно оттирать края чашки под тонкой, похожей на застывшее стекло, струйкой воды.
Я молчал.
Ох, я так разволновалась, что ты приедешь, что даже чай забыла вскипятить, сказала она. Вот, она оставила чашку в раковине и стала вытаскивать из холодильника какие-то пакеты. Я тут купила
Я правда ненадолго, сказал я. Мне надо ещё повторить кое-какой материал. Вместе с другом. Там поменялись билеты.
Мать покачала головой.
Ну, хоть посиди со мной немного, сказала она. Я сейчас чай поставлю.
Я сел за стол. Мне показалось, что в нашей гостиной, которая раньше были пропитана тягучим ароматом жаркого и наваристого домашнего супа, пахнет каким-то едким тошнотворным лекарством.
Я посмотрел на мать.
А что с обследованием? спросил я. Ты говорила, что есть проблемы.
Ничего серьёзного, неожиданно сказала мать и включила чайник. Просто возрастное. Я завтра ещё схожу к кардиологу, проверюсь Ничего такого на самом деле.
К кардиологу? спросил я.
Говорят, аритмия какая-то, сказала мать. Ерунда, правда. Лучше расскажи о себе.
Это было совсем на неё не похоже.
Я смотрел, как мать взволнованно суетится у плиты, и вдруг подумал, что она сильно постарела за последние годы. Волосы она подкрашивала ещё давно, но теперь частенько не попадала в цвет, забывая, какой до этого пользовалась краской. Сегодня она заколола волосы на затылке, чего никогда прежде не делала, и из-за этого стала похожа на молодящуюся старуху.
Да мне особо нечего рассказывать, сказал я. Всё учусь да учусь. Задают много, программа плотная.
Но это ведь то, что ты хотел? спросила мать.
Да, ответил я. Сложно, но мне нравится на авиакосмическом.
Я рада за тебя, сказала мать.
Она отключила запевший электронной трелью чайник и разлила кипяток по чашкам.
А подружка у тебя есть? спросила она.
Я почувствовал, как что-то кольнуло меня в грудь.
Нет, сказал я.
Мать покачала головой.
Со всей этой учёбой даже на девушек нет времени? сказала она. Нельзя так. Такое время сейчас у тебя
Она поставила передо мной чашку с дымящимся чаем и корзинку с залитыми глазурью пирожными, от одного вида которых меня начинало мутить. Есть мне ничего не хотелось. Мне не хотелось даже пить чай. Я взволнованно повертел на блюдечке чашку. Я как будто пришёл в гости к совершенно незнакомой женщине, которая из вежливости угощает меня пирожными.
Я подул на горячий чай и заметил маленький скол на кайме чашки.
Разбила, сказала мать. Всё из рук теперь валится.
Почти незаметно, сказал я.
Мать улыбнулась.
Значит, тебе всё нравится в институте? спросила она, усаживаясь рядом со мной.
Я пригубил немного раскалённого, не успевшего завариться чая и кивнул головой.
То, что ты и хотел, тихо повторила мать.
Она приподняла свою чашку с чаем, держа её за тоненькое хрупкое ушко, и тут же поставила обратно на блюдце. Можно было подумать, что тихое позвякивание фарфора как-то необъяснимо успокаивает её.
А ты не хотел бы, мать резко отодвинула от себя чашку; чай перелился через край, выплеснувшись на блюдце, перевестись? Ведь тебя же возьмут на любой
Что значит перевестись? Я даже привстал от удивления. Зачем? Куда я буду переводиться?
Неужели ты сам не понимаешь? То, что сейчас происходит Все эти проблемы. Ты же окажешься в самом пекле!
О чём ты? спросил я и тут же догадался сам:Венера? Да ладно тебе! Всё уже давно решилось. Да и какое это вообще имеет отношение
Да как же решилось! Мать взмахнула руками, едва не опрокинув свой чай. Об этом только и пишут везде, везде говорят. Ты что не читаешь?
Я вытащил из кармана суазор, экран тут же затянула плотная поволока из расплывчатых пятен, и лишь спустя несколько секунд в этом электронном мареве стали проявляться угловатые иконки приложений.
Я открыл новости и перешёл в политический раздел.
И что? спросил я. Ничего такого. Одни разговоры. Журналистам же тоже надо на хлеб зарабатывать.
Мать молчала.
К тому же как это связано с переводом? спросил я. Если даже и начнётся что-то Я в армии карьеру делать не собираюсь, дай бог дослужусь до пилота на каких-нибудь коммерческих рейсах.
Ну да, коммерческие рейсы в оккупированную территорию.
Какую оккупированную территорию, мама? Поменьше смотри новости! Придумала себе тоже причину для беспокойств. Да я пока доучусь, все ещё двадцать раз переменится. Ещё парочка таких кризисов пройдёт. Если на всё так реагировать
Мать улыбнулась.
Да ты ешь пирожные, ешь, сказала она. Вкусные. Я только утром их купила.
Она пододвинула к себе чашку с остывающим чаем и сама взяла похожее на эклер пирожное, густо залитое тёмной глазурью. Я положил на стол суазор, открытый на странице с текстом новости о восстании сепаратистов на Венере, и снова пригубил чайтерпкий и необычно горький на вкус.
Мать с любопытством взглянула на экран, по которому плыли цветные пятна.
Что с твоим суазором? спросила она.
71
На зачёте по нейроинтерфейсу я попал в одну группу вместе с Лидой и впервые в жизни увидел, как она подключается к сети.
Виктор тогда по своему обыкновению решил сдавать в самом конце, словно и вправду надеялся, что его малодушная надежда на усталость преподавателя как-то непонятно оправдает себя на зачёте, где результат оценивал бесстрастный компьютер на основе полученных во время задания очков. Я же пошёл со второй по счёту группой, ещё не зная, что вместе со мной окажется Лида. Я даже замер от удивления, когда увидел, как она стоит рядом с креслом нейроинтерфейса и разговаривает о чём-то с преподавателем. Она почувствовала мой взгляд, посмотрела на меня через плечо, улыбнулась и тут же снова отвела глаза.
Группа была уже в сборе.
Терминалы рядом с Лидой оказались заняты, и я выбрал себе местечко в другом ряду, ближе к окнутак, что Лида оказалась прямо за моей спиной. Мы все стояли рядом с креслами, но никто не садился, хотя терминалы и не работали.
Преподавательего звали Тихоновподошёл к окну, быстро взглянул вниз и, вытащив из кармана пульт, направил его на оконную раму с таким видом, как если бы дистанционное управление работало лишь на расстоянии в несколько сантиметров.
Комнату тут же затянул густой вечерний сумрак.
Тихонов сунул пульт в нагрудный карман пиджака и прокашлялся, как оратор перед началом торжественной речи.
Что ж, сказал он, как я понимаю, все уже здесь. Отлично! Да вы садитесь, садитесь, я активирую терминалы чуть позже.
Мы продолжали стоять. Тихонов прошёлся между рядами терминалов и встал у двери. Из-за невысокого роста и худосочного телосложения издали его нередко принимали за студента.
Ну что ж, сказал Тихонов и продолжил своё хождение по аудиториина сей раз обратно к окну, можете и постоять. Я понимаю, это ваш первый зачёт по нейросети, но, уверяю вас, тут нет ничего сложного. Правда, хочу заранее вас предупредить, что задание в учебном центре решили всё-таки поменять
Послышался чей-то недовольный возглас, я закрутил головой и встретился взглядом с Лидой, которая напряжённо смотрела в затенённое окно. Увидев меня, она качнула головой и попыталась улыбнуться, однако уголки её губ лишь едва заметно вздрогнули.
Я впервые видел её такой взволнованной.
Уверяю вас, продолжал Тихонов, что это ничего не меняет. Ваше новое заданиесветовой туннель, мы его тоже подробно разбирали, и в нём нет абсолютно ничего сложного.
Тихонов стоял у окна, и из-за густых теней на стёклах его лицо казалось совершенно чёрным.
На всякий случай я напомню основной принцип. Ваша цельпройти до выхода по световому туннелю. Есть два туннелязелёный и красный, которые находятся в разных плоскостях. На вашем пути не будет никаких развилок и дверей, ничего такого, но в определённые моменты движение по одному из световых туннелей будет становиться невозможным, вы просто почувствуете это. В таких случаях вам необходимо будет переместиться в другую плоскость, в другой световой туннель, и продолжить движение. Всё очень просто.
А почему решили поменять задание? спросила Лида.
Я обернулся, но она почему-то сделала вид, что не замечает меня, продолжая, нахмурившись, смотреть на Тихонова.
Учебная часть, махнул Тихонов. Но на самом деле это задание также часто использовалось на первых лабораторных, завалить его, Тихонов хихикнул, практически нереально. Я вообще не помню ну, скажем так, вспоминаю с трудом случаи, когда кто-нибудь не проходил это задание Итак
Тихонов, наконец, вышел из тени и остановился рядом со мной, оглядывая собравшихся в аудитории студентов.
Есть ещё вопросы?
Вопросов не было.
Что ж, сказал Тихонов, тогда подключаемся. Я начну с первого ряда.
Лида была второй.
Я сел в кресло и обернулся. Тихонов на секунду склонился над её терминалом, щелкнули тугие тумблеры, и я заметил, как Лида поёжилась и зябко повела плечами. Тихонов несколько секунд сосредоточенно изучал терминал, проверяя что-то, а потом взглянул, улыбаясь, на Лиду и предложил ей садиться манерным движением руки. Лида тихо кивнула головой, пригладила собранные на затылке волосы и опустилась в кресло.
Расслабьтесь, сказал Тихонов. Всего несколько секунд
И в этот момент Лида посмотрела на меняиспуганным отчаянным взглядом, моля о помощи. Её руки напряглись, а пальцы вцепились в подлокотники, словно немая машина пустила электрические разряды во все нервы в её теле.
Я вздрогнул и чуть не вскочил на ноги.
Неожиданно Лида расслабилась, кисти её разжались и безвольно свесились с подлокотников, а открытые глазаеё пронзительные зелёные глаза, которые она так часто прятала от меня, отворачиваясь или склоняя головуостекленели и уставились в одну точку.
Вот и чудненько, сказал Тихонов. А страху-то было.
Я почувствовал ледяной озноб.
Следующий, сказал Тихонов и подошёл к последнему в первом ряду терминалу.
Я продолжал сидеть, повернувшись, и смотрел на Лиду, застывшую в кресле. Её лицо ничего не выражало, взгляд был пустым и мёртвым, а рот слегка приоткрылся, как будто в то самое последнее мгновениеперед тем, как пустота поглотила еёона пыталась что-то сказать мне, но не смогла, и слова эти теперь навсегда застыли у неё на губах.
Я даже не заметил, как ко мне подошёл Тихонов.
Не желаете присоединиться? спросил он.
Что? не понял я.
Ваша очередь, сказал Тихонов.
Я кивнул головой и откинулся на спинку кресла.
Просто расслабьтесь, повторил уже в пятый раз Тихонов и щёлкнул тумблером на терминале
70
Свет.
Это невыносимое сияние сводило меня с ума. Я застонал и закрыл лицо руками. Мне хотелось только одногоспрятаться, спастись от безудержного света. Но спасения не было. Вокруг уже не существовало ничего, кроме света.