Девушка беспомощно поглядела на Марка.
Он быстро шагнул к ней, забрал из рук вторую перчатку и метко швырнул вслед первой, по другую сторону моста.
Алета опешила.
- Зачем вы это сделали?
- А зачем вам одна перчатка? Зато у того, кто их поймает, будут две.
Баронесса на мгновение застыла, наблюдая, как пара дорогущих перчаток, покачиваясь, удаляются в закат... а потом вдруг захохотала весело, взахлеб, так, что спящие утки шарахнулись в стороны.
- Баронесса, - проговорил Марк, когда она отсмеялась, - судя по тому, как ловко ваш кузен и его компания выкрали вас из-под носа дяди... они далеко не новички. И эта эскапада, не смотря на вызывающую дерзость, отлично продумана. Полагаю, пути отхода тоже есть. И план Д. На случай, если планы А, Б, В и Г покатятся в Бездну к демонам.
- Думаете?
- Практически, уверен.
В конце тропинки появился еще один мужчина в таком же серебристом костюме. Марк не шевельнулся, и Алета решила, что все в порядке, ничего неприличного здесь не происходит.
- Баронесса, - подошедший учтиво поклонился, - вас просят в Малую Приемную.
- Вы проводите меня? Я тут пока совсем не ориентируюсь...
Глава 6 РЫЦАРЬ НОЖА И ПОЛОВНИКА
- Ваше императорское величество, - Волк опустился на одно колено, одновременно вскидывая руку к лицу. Жест был учтивым, изящным и... привычным, это Рамер уловил сразу.
Словно парень в рабочей блузе и кожаных штанах конюха, и с лошадиным хлыстом, небрежно повешенным на поясной ремень, вращался в высшем обществе с восхода до заката и с заката до рассвета, без перерыва на сон и молитвы.
Секретарь смотрел на эту сцену как изумленная рыба, которую вытащили из воды за жабры: таращился и шлепал губами.
Стражи привычно изображали из себя предметы мебели. Они уже проверили странного посетителя сканером на предмет опасных амулетов, обнаружили очень внушительный и крайне интересный набор (который, Волк, впрочем, без напоминаний сдал первым). И, если иногда и косились на парня, то только с уважением. Им с такими опасными игрушками дела иметь пока не доводилось.
Местное "высшее общество" в основном ядами баловалась, да приворотным, а это - дело лекарской службы, к ним не касаемо.
- Ваше имя.
- Корт Тревор, ваше императорское величество. Шевалье Аньер.
- Спасатель? - эти нюансы маленького горного графства Рамер тоже знал.
- Пока нет, - Волк позволил себе легкую улыбку. - Если его светлость отпустит, буду спасать. Подготовка есть. Но сейчас я нужен Монтрезу.
- Личная присяга.
- Да, ваше императорское величество.
- Встаньте. Вам известно, что мой отец не одобрял личный вассалитет.
- Но и не запрещал.
Смущенным или как-то придавленным оказанной честью паренек не выглядел. Скорее, здесь была легкая досада на все эти церемонии, которые мешают ему пойти и заняться чем-то, действительно, важным.
Словно его каждый день Императоры удостаивают личной аудиенции. Ну, раз в неделю-то точно. Рамер уловил это, про себя подивился и перешел к делу. Его церемонии тоже порядком достали.
- Что происходит в Кайоре?
- Его Светлость, герцог Монтрез и мой товарищ, Шаари Малье остались там для более глубокой разведки. Полагаю, они ответят более точно.
Волк наклонил голову, обозначая поклон, но глаза при этом не отвел, продолжая смотреть на повелителя двух континентов спокойно и внимательно. Интересных вассалов подобрал себе Монтрез. Знать бы, где таких берут - сам бы наведался.
- А ваши впечатления, шевалье. Они ведь у вас есть.
- Они могут оказаться ошибочными. Я пробыл в Кайоре не слишком долго.
- И все же я хотел бы их услышать.
Волк легко пожал плечами.
- Мои личные впечатления просты. Кайора накануне очередного бунта, ваше императорское величество.
- Вот как? И отчего у вас сложилось такое мнение?
Волк кивнул, словно признавая за повелителем право на недоверие.
- В городе мало людей и почти нет женщин и детей. Остались только самые бедные и незнатные горожане, которым, видимо, некуда поехать. Многие лавки и чайные дома закрыты. Трактиры, напротив, работают и народу там полно с самого утра. В основном, мужчины. На улицу выведены усиленные патрули. Окна многих домов закрыты ставнями и решетками, а кое-где, я видел, как плотники, под руководством хозяек, снимали рамы со стеклом и заменяли их пергаментом. На выезде из города много телег.
- Телеги въезжали или выезжали из города? - уточнил помрачневший Рамер.
- Выезжали, ваше императорское величество.
- Карет не было?
- Возможно, они проехали раньше.
Император задумчиво побарабанил пальцами по столу. Дурная привычка, от которой он старательно избавлялся, но пока - безуспешно.
- И хотел бы сказать, что вы ошибаетесь, шевалье. Но если бы я видел все то же самое, то сделал бы такие же выводы.
- Бунт в Кайоре, - Волк позволил себе легкую улыбку, - что может быть более привычным? Только снег зимой.
- В Кайоре почти не бывает снега, - Рамер улыбнулся в ответ, - в отличие от бунтов. Что ж, будем надеяться, что ваш сеньор подтвердит ваши впечатления.
- Надеяться? - слегка... нет, не удивился, скорее, озадачился Волк.
- Надеяться, что это всего лишь очередной кайорский бунт, и ничего более серьезного не будет, - пояснил Рамер, сам не понимая, зачем он распинается перед чужим вассалом, - благодарю за службу, господин Тревор. Чем я могу наградить вас за риск, на который вы пошли ради Империи?
- Ваше императорское величество, я дворянин, - прозвучало это без пафоса и без обиды за оскорбленное достоинство. Лишь как простая констатация факта, о которой повелитель, весь в делах, слегка запамятовал.
Рамер снова поймал себя на недостойном чувстве зависти. Если бы у него было хотя бы два десятка таких людей. Впрочем, он не отказался бы и от пары сотен, лишними не будут.
- Простите меня, барон. Буду рад вас видеть у себя в резиденции.
Волк сверкнул глазами, но ничего не ответил, и, пятясь задом, вышел из кабинета.
- Конечно. Следуйте за мной, ваша милость.
Марк лениво отсалютовал им вслед, и Алета поспешила за провожатым, надеясь, что ее позвали, чтобы сообщить добрые вести об Эшери. И только на полпути ее вдруг нагнала странная мысль: А как этот охранник узнал, где ее искать? Но, подумав немного, Алета решила, что, скорее всего, искали везде - и выбросила ее из головы.
Император бросил взгляд на секретаря: понял? Успел?
- Барон, - тот брезгливо поджал губы, - неотесанный мужлан. Высечь на конюшне и выкинуть.
- За что?
- За глупость, - отрезал секретарь, - бунт ему в Кайоре померещился. Кайора усмирена надежно, два гора назад. И там имеется наш гарнизон, где капитаном - преданный человек.
Рамер сощурился.
- А скажи-ка мне, любезнейший, когда в Кайоре был предпоследний бунт?
- До того, как вы послали туда...
- До того! Когда.
- Три года назад, ваше императорское величество.
- А до этого?
- Четыре с половиной года назад.
- А еще раньше?
- Это было еще при вашем отце... шесть лет назад, ваше императорское величество.
Дураком секретарь не был. А спесь... Это лечилось. Иногда даже без порки на конюшне. Достаточно было натыкать носом в факты, как породистых щенков тыкают в лужу, которую они сделали не в том месте.
- Но там наш гарнизон...
- Если за год нельзя найти подходы к капитану гарнизона, значит, в этом мире что-то не так, - задумчиво проговорил Рамер Девятый. - И еще баронесса...
- Замуж ее нужно отдать поскорее, - сказал секретарь, - лучше всего - прямо сейчас.
- Да? - император шевельнул бровью, - и за кого же?
- Разве у вас мало преданных людей? Мой старший сын, виконт Валси...
- Да ты совсем сдурел, любезнейший? - изумился император, - мальчишке четырнадцать лет, ему в солдатики играть.
- С вашего позволения... горничных он уже щупал...
- Вот именно, - фыркнул Рамер, ни на секунду не принявший предложение всерьез, - и что будет дальше? Женится - и продолжит... щупать? А у супруги стратегически-важное владение.
- Яйца оторву!
- И зачем он тогда будет нужен жене? - император еще не смеялся, но был к этому близок. Секретарь тоже понял, что подкат не прошел, а если так, отчего бы не пошутить, - Нет, Лекс, отрывать яйца мальчику ни к чему. Лучше дать перебеситься и женить, когда гон пройдет. А баронесса... Замуж ее, безусловно, отдать необходимо. За кого - посмотрим, что будет нам выгоднее. Я поручаю тебе составить список, и напротив каждой фамилии написать во-первых, почему этот дворянин может быть предан Империи и императору. А во-вторых... во-вторых, почему он может предать. Недостатки. Пороки. Семейные неурядицы. Долги. Ну, не мне тебя учить. И - пригласи баронессу.
Но Алету опередили...
- Басаэ те...
- Соу!
Обжора озадаченно посмотрел на Эшери. Они сидели на крыше шикарного особняка баронов Шайро-Туан, в тени широкой каминной трубы, возвышавшейся над всей Кайорой.
- Это что?
- Традиционное приветствие. На картаэльском.
- Почему на на фиольском?
- Чтобы слуги не подслушали. Здесь приграничье, язык ближайших соседей знают все.
- А тебе и картаэльский знаком?
- Не в совершенстве. Но в достаточной мере, чтобы понимать. А ты - молодец, с прослушкой не промахнулся. Я думал, они сядут в кабинете...
- Я тоже думал, - пожал плечами Обжора, - но держал в уме и другие варианты. Так что на всякий пожарный провесил прослушку везде.
Эшери с сомнением посмотрел на приятеля.
- И ты еще жив?
- Ну, я же не носился по всей Кайоре, как в зад укушенный. - Обжора хотел еще что-то добавить, но Эшери вскинул руку, призывая его к молчанию. В комнате снова заговорили: резко, напористо, почти зло.
И с каждым словом Эшери все больше и больше мрачнел, уходя в себя. Взгляд зеленых, "бутылочных" глаз застыл в одной точке и приобрел ощутимую тяжесть.
Обжора так и не решился спросить своего сеньора, о чем идет речь. Но дал себе слово непременно выучить картаэльский.
Разговор оказался коротким. Спустя всего две малые клепсидры, гости попрощались с хозяевами и отбыли зеркалом, а господин и госпожа удалились к себе, перебрасываясь короткими и ничего не значащими репликами о хозяйстве и погоде.
Вскоре опекун баронессы приказал подать к крыльцу лошадь и отбыл во главе небольшого отряда. Надо думать, искать свою пропажу. Только после этого Обжора решился тронуть Эшери за рукав.
Монтрез поднял голову.
- У тебя есть еще один камень памяти?
- И не один, а что?
- Давай. Прямо сейчас. Я сброшу на него разговор.
- Эшери...
- Я не собираюсь совершать героическое самоубийство.
- Слава Небу, - выдохнул Обжора, - а то уж я подумал...
- Мы попробуем выскочить, оба. Но, на всякий случай - я передам тебе камень. Он должен оказаться у Императора как можно быстрее. И - это важнее наших с тобой жизней.
- Все настолько серьезно?
- Более чем, - Эшери невесело улыбнулся, - кажется, мы накануне очень большой войны. И, боюсь, остановить ее не получится.
К удивлению герцога, Шаари только плечами пожал. И рассудительно сказал.
- Анеботум. Было бы странно, обойдись здесь без войны. У нас было почти два десятилетия мира. Боги дали нам очень хорошую отсрочку, просить о большем - уже наглость. Дальше мы должны сами.
Как две легкие, неслышные и неощутимые тени, они скользнули с крыши на задний двор, обнесенный высоким забором. Обжора потрепал по холкам двух здоровенных сторожевых собак -барбосы довольно заухмылялись, вывалив языки.
Спустя короткую клепсидру, парни так же неслышно покинули территорию особняка на телеге водовоза, заняв пару пустых бочек. А когда телега, прогрохотав мимо казарм, повернула к докам, Эшери посмотрел на друга и вассала.
- Камень. Он должен попасть к Императору. Как можно скорее. Уходи нашим зеркалом.
- А ты?
- Надо точно узнать, верен ли гарнизон.
- А если нет?
Эшери пожал плечами:
- Помолись за их заблудшие тени Святым Древним.
- За твою мне молиться не придется?
Эшери взял его за плечо. Легонько сжал. Мягко улыбнулся и бесшумно спрыгнул с телеги. И в самом деле - как большой кот. Его силуэт растворился в наползающих на город сумерках уже через три шага.
При этом, Обжора мог бы поклясться, никакой магии Монтрез не применял.
Что ж... Храни его... хоть кто-нибудь. Все равно. Если даже Бездна и все ее демоны, значит, будет в Империи маленький храм Бездне. Или большой храм...
Все гарнизонные городки устроены одинаково, по единому имперскому образцу. Видел один, считай, видел все. Высоченный забор с остро оточенными кольями. Дальше - плац, вытоптанный десятками ног новобранцев. Слева - храм Святым Древним, дом капитана и небольшое здание, возле которого денно и нощно стоят на страже лучшие из лучших.
Справа - казармы и трапезная с кухней. Чуть дальше - конюшни, хоздвор. А между ним и забором самое страшное место. Или самое веселое, как посмотреть. Нет, не пыточная, хотя некоторые новобранцы с вами не согласятся и скажут, что это пыточная и есть.
Эшери глянул в ту сторону едва ли не с ностальгией - сколько пота пролито. Да и крови -прилично. Большинство шрамов на его теле оставили вовсе не враги... Но это - нормально. Тяжело в учении - легко в гробу.
То, что его прямо от ворот взяли в "коробочку", герцога не удивило и не насторожило -если объявлена суточная готовность, то так и должно быть. А вот то, что в сопровождении нет ни одного мага... Это странно. Так быть не должно.
Эшери спросил об этом у сопровождавшего и получил в ответ тяжелый взгляд.
- Был маг. Да сплыл.
- Сплыл? - мягко уточнил Эшери.
- Сверху вниз. Предателем он оказался, - пояснил второй.
- О! Печально.
На этом мощеная дорожка закончилась, и Эшери предстал перед крыльцом капитанского домика... иди дома... Скорее, даже небольшого дворца. Действительно, небольшого - территория, отведенная гарнизону, тоже строго регламентируется, больше "прирезать" нельзя, а капитан должен жить на территории городка.
Но тут ведь как извернуться. Можно ограничится положенными двадцатью арами, и поставить на них небольшую избенку с печкой и спальней. Кухня ни к чему, да и столовая не нужна - согласно тому же регламенту, капитан столовается там же, где и весь гарнизон. В Монтрезе так и было, капитану Ирму, старому вояке, выслужившему уже три раза по десять, но так и не женившемуся, большего было не надо.
А можно подойти к делу с фантазией. Здешнему начальству, видимо, Боги отсыпали ее с избытком - "домик" поднимался как бы не на три этажа, возвышаясь не только над казармами, но и над храмом.
На последнее Эшери было, откровенно, плевать. Когда мама - жрица Змея, это накладывает отпечаток на воспитание. К официальной религии герцог был глубоко и искренне равнодушен. Но сам факт отметил.
Как и ожидание почти в две короткие клепсидры.
Капитан гарнизона появился на крыльце в сопровождении слуги, державшего полотенце. Невысокого роста, сухопарый, но крепкий. С седыми волосами и заметными залысинами на висках.
Он был в шелковой рубашке и небрежно накинутом камзоле, штанах по форме, но вместо положенных сапог на ногах красовались фиольские домашние туфли, расшитые бисером.
Эшери невольно улыбнулся - штука, действительно, удобная и даже красивая... если не знать, что в Фиоле такие туфли - знак слуги совершенно определенного статуса, а именно -доверенного евнуха в гареме.
- Кто? - коротко спросил капитан. Он был недоволен утренним визитом и не скрывал этого.
- Герцог Монтрез, - кланяться Эшери не стал, не по статусу, - Имею открытый императорский лист.
Густые брови капитана шевельнулись с легким удивлением.
- Открытый императорский лист? До сих пор мне не приходилось видеть такого документа.
- Все когда-нибудь случается впервые, - философски отозвался Эшери, - согласно регламенту, вы обязаны предоставить мне все, что я потребую.
- Хм... - капитан не то, чтобы сомневался, но заметная тень по его лицу пробежала, - и что же вы, ваша светлость, изволите потребовать у капитана не самого богатого гарнизона в Империи?
- Мешок бриллиантов не потребую, - усмехнулся Монтрез, - мне нужен портал до Аверсума.
- Для вас? - уточнил капитан.
- И для еще одного человека.
- Что за человек?
Эшери изобразил удивление.
- Господин капитан... Открытый императорский лист не предусматривает подобных вопросов.
- В городе военное положение, - пожал плечами капитан, - я не могу рисковать.
- А что случилось? Если не секрет.
- Секрета нет, - капитан поморщился, - пропала наследница Кайоры, баронесса Шайро-Туан. Вероятно - похищена. Требований о выкупе пока не поступало, но все портальные точки взяты под наблюдение.
- Вот как, - вежливо удивился Эшери, - это печально. Передайте уважаемым родителям мои соболезнования и надежды, что все разрешится благополучно. Полагаю, дороги и порт тоже закрыты?
- Это секретная информация, - голос капитана стал суше.
- Тем не менее, я имею право не ставить вас в известность о личности моего спутника. И, с вашего разрешения, я этим правом воспользуюсь. - Эшери нетерпеливо разгладил широкие манжеты.