Будем ждать, хе-хе! Надеюсь, никто не забыл зонтик, хозяин шляпы передал её дальше, хотя вообще обычно её просто оставляли лежать в центре и по очереди тянулись руками к ней.
Сядет ли солнце когда-нибудь на севере? Нет, покачал головой Рональд, доставая и зачитывая текст с таблички.
Реакция вокруг была не столь бурной, как на первом вопросе о свиньях, но именно благодаря тому, с какой именно издевкой он зачитал слово «нет», без смеха обойтись было нельзя. Следующей на очереди была Сара.
Если в саду меня укусил крот, стану ли я в ближайшее полнолуние кротом-оборотнем? Да! рассмеялась Сара, Кто это придумал?! не укладывалось в её голове.
Остальным, судя по громогласному хохоту и выкрикам «кротоборотень!», также этот вопрос доставил наиболее удовольствие. Да и, может, зачитанный достопочтенной девушкой нелепый вопрос о кроте-оборотне зазвучал с новыми красками. Очередь дошла да стоящего по левое плечо Сары Вайруса Такехариса, сощурившего глаза, чтобы разобрать обильный для маленькой дощечки текст мелким почерком Эйзенберга.
Больше сырабольше дырок. Больше дырокменьше сыра. Больше сыра = Меньше сыра? Нет! заключил он, добавив от себя, Философствуйте дальше!
И, наконец, когда все отсмеялись, оценив размышления про сыр и дырки, последний текст с оставшейся церы произнёс Тод Торнсвельд.
Стану ли я королём? Нет, произнёс он пафосным голосом под всеобщее молчание, и тоже как-то застыл, не зная, как реагировать на это.
Никто не нашёл вопрос такого характера остроумным и достаточно уместным для такой игры. Все переглядывались, пытаясь понять, кто из них такой вопрос задал и зачем. «Это же не гадание»был слышен шепоток, «вот именно»соглашались все.
Эм, ладно, может тогда свободные вопросы-ответы? Без «да» и «нет»? попытался сгладить ситуацию сам Тод, единственный в компании, кто не сидел за столом, а стоял на ногах рядом, чувствуя, видимо, от этого некую ответственность и необходимость взять на себя сейчас лидерство в группе.
Да уж, давайте по-другому, вывалил новые пустые дощечки с воском из мешочка Рональд, собрав те исписанные отдельно, но, дабы не прослыть скрягой, не стал делиться своими мыслями и планами на их счёт, что выемки от текста можно снова залить капельками воска, скрыв и зашлифовав текст, используя обновлённые церы заново когда-нибудь потом.
Выбрасывать их ему не хотелось, оставлять здесь тоже, но вот второго мешочка с собой не было, пришлось складывать в светлый большой платок, складывая тот конвертом, пока остальные писали свои весёлые и глупые вопросы, а на полученных дощечках всё то, что приходило в голову в качестве ответа. Наконец, и Рон управился с задачей, сначала написав краткий ответ на полученной от Варгуса дощечке и бросив в шляпу, а затем написав и на своей небольшой вопрос, перевернув и передав ту Саре. Так что вышло, что это она закончила приготовления к игре, а не задержавший всех своей «уборкой» Рон.
Итак, встал сначала вновь юный Розенхорн из-за стола, потянувшись к собственной треуголке, а потом на мгновение замер и оглядел всех, Мне снова начинать? А то вдруг кто был бы против.
Да-да, кивнул Рональд, только можем в обратном порядке, на что все остальные тут же согласились.
Итак, повторил тот с улыбкой, вытащив церу и начав зачитывать, Кто проживает в моей бороде? Истрикский гоблин! Ха-ха-ха, не удержался сам Варгус под весёлый гогот окружающих.
Потому Ха-ха! Потому Потому и бороды нет, смеялся Торнсвельд, Что гоблин всю растительность спалил!
Его комментарий заставил заливаться смехом остальных ещё сильнее. Более того, по иронии город Истрик, слывший центром алхимиков и действительно на редкость кишащий гоблинами да гномами больше, чем коренным людским населением, располагался как раз на землях Скальдума, где проживали и лорды города КростРозенхорны под правлением пиромагов владевшей там всем династии Ферро.
Уфф, когда все отсмеялись, полез за дощечкой в шляпу Торнсвельд, С чем А нет! Чем! уточнил он, что речь именно о предмете, Чем сегодня ешь суп? перевернул он церу, Лопатой! подогнал он слово «лопата» с обратной стороны под ответ и тут же сел на место, чтобы не упасть со смеху.
Успех у этой церы получился даже большим, чем у крота-оборотня. Ребята долго ещё не могли придти в себя, а те, кто и мог, перестав смеяться что-либо сказал, обычно придумывал к сказанному что-то весёлое и остроумное, дополняя эффект.
Наверное, голодный! стучал ладошкой по столу Эйзенберг, даже роняя слёзы с уголков серо-голубых глаз от на поверхность от смеха.
Клад ищет! не унималась Сара, В супе! На дне тарелки!
Улики закапывает, суп с сюрпризом, поддерживал их Варгус.
Ох, когда, наконец, истерика вокруг закончилась, Такехарис медленно потянулся к треуголке, наблюдая за реакцией окружающих, мол, готовы ли они к продолжению или ещё не насмеялись вдоволь с прошлой церы, О чём поют сегодня птицы? когда вокруг все одобрительно кивнули начал он зачитывать и переворачивать дощечку, Об свиньях!? зачитал он с удивившимся взором своих золотисто-карих глаз, потому что кто-то никак не может успокоиться с этой темы уже вторую игру.
Отроки вокруг просто полегли, выкрикивая изредка подобно прошлому разу якобы объясняющие и дополняющие фразочки: «Наверное, влюбились!», «Потому что те всё никак не полетят!» и тому подобное. Такая версия игры была явно повеселее разминочной «да-нет'ки» и сильнее нравилась ребятам.
Кто живёт у меня под кроватью? Раздался девичий голос, когда они все решили, наконец, продолжить, а надпись впервые зачитывалась как бы от лица владельца церы, не просто там «в твоей бороде», а именно «у меня под кроватью», Эльф-вонючка! громко хихикая с искривлённым и недовольным лицом прочла Сара, делая жалобно бровки домиком, Фу, нет, хи-хи-хи. Не правда!
Мальчишки хохотали, но никто не посмел это как-то комментировать, к тому же от юной Палмер всегда прекрасно пахло. Даже наоборот, Эйзенберг попытался сгладить накал, сказав, что эльф-вонючка, видимо, усердно выучился на парфюмера. А Тод на всякий случай посоветовал всем перед сном заглядывать под кровать или хотя бы бросать туда цветы, мыло или брызгать духами в случае обнаружения закравшегося эльфа-вонючки, отчего все тоже весело рассмеялись, приняв к сведению.
Ну, с чем подали пирог к завтраку? последним в этот раз был Рон Эйзенберг, У-у-у! С железом! захохотал он, плюхнувшись на лавочку, снова хлопнув ладошкой по столу, отвернувшись, жмурясь и сотрясаясь от смеха.
Сурово, хихикал Торнсвельд.
Завтрак победителя! отметил Варгус.
Надеюсь, хоть полезно, пожалела его Сара, делая снова то же самое лицо «бровки домиком».
Что ж, береги зубы, хлопнул Рональда по плечу Такехарис.
Ничего, хохотал тот ещё сильнее от придуманного, но из-за смеха с трудом произносимого ответа, Зо Зо Ха-ха-ха! Золотые вставлю!
И тут уже все впятером легли на стол, чтобы не покатиться с лавок вниз на траву и землю, держась за поверхность и подрагивали, заливаясь в весёлой истерике. А когда всё закончилось, с оставшимися пустыми церами они-таки решили разыграть фанты. Договорились про простые задания, которые исполнить можно здесь и сейчас. Каждый написал лишь с одной стороны, переворачивать ничего не нужно было, и просто все кинули в шляпу свои задачки и желания.
Начнёшь? предложил Рональд уже по сложившейся тут сегодня традиции Варгусу, а тот на этот раз не рвался в бой, ведь мало ли что там ему велено окажется.
Хм, ладно уж. Надеюсь, вытащу не самое идиотское, нервно хихикал он, Что нужно сделать этому фанту? говорил он о себе, начиная вчитываться в текст на цере, Что у нас тут? Спеть «Ночь над рекой-малиной», не-е-е-е-е, засмеялся он, Это не мне, это Торнсвельду! У Тода брат-певец, я-то чего?
Он, небось, и загадал, хмыкнул с усмешкой своих тонких губ Вайрус Такехарис.
Остальные с улыбками ждали исполнения, давая понять, что переигрывать никто ничего не будет, а Эвелара и вовсе нет с ними среди участников. Пришлось юному лорду Розенхорну затянуть «Но-о-о-чи над Реко-о-ой-Мали-и-и-и-но-ой! Тума-а-ана скры-ы-ы-ла пеле-на-а-а!».
Всю песню он к своей радости не допел, со словами «Ну, ладно, садись, семь!»ребята остановили его на втором куплете до повтора припева и оценили его условно на высший бал по семибалльной школьной системе королевства.
Кто дальше? нетерпеливый Рон смотрел по сторонам, ведь они не договаривались в какую сторону по кругу будут действовать в этот раз.
Сам и тащи, буркнула на него Сара, скрестив руки на груди, щупая узорчатые листики ткани на наплечниках зелёного платья.
Сам, так сам. Как скажете, леди, гордо задрал кверху на вечеряющее небо Эйзенберг, шаря рукой среди дощечек и хватая одну из них, как положено, не глядя, Что сделать этому фанту? Покажи гуся. Чего? едва не поперхнулся он, Где я его возьму? Вон гусь, вон гусь, тыкал он пальцем на озеро, в надежде, что на нём будут утки или хотя бы лебеди, да хоть какая-то подобная птица, чтобы избавиться от задания, однако на озёрной глади никого пернатого не обнаружилось.
Нет-нет, хихикала Сара Палмер, Собой покажи. Ну, как в шарадах для детей, когда угадываешь птичку.
Пришлось краснеющему Эйзенбергу выйти из-за стола, встать боком, выставив одну руку в качестве гусиной шеи, а вторую согнув на манер крыла. И, хлопая «крылом», покрякивать голосом, сжимая и разжимая пальцы в виде гусиного клюва.
Номер имел успех сильнее гоблина, крота и лопаты, так что компания чуть было не решила на нём и закончить. Смеялись и обсуждали произошедшее так долго, что про оставшиеся три церы вспомнили, когда уже собрались расходится, и Варгус чуть было не надел шляпу вместе с ними.
Тут же ещё три! Давайте до конца, вытянул он сразу же одну, Походить на руках! О, ну, это просто, только я платок приготовлю, руки от земли вытереть, достал он белёсую нежную ткань из кармана, заодно проверив, что больше нет ничего, что могло бы выпасть от положения вниз головой.
Затем, не отходя далеко, он резво перевернулся, встав на руки и немного походил вперёд, балансируя ногами туда-сюда, стараясь на рассмеяться. Зато по итогу, в отличие от «гуся», сорвал искренние аплодисменты.
Вообще я бы хотела сальто назад, созналась Сара, что это был её фант, Просто, может, не все из нас могут, умеют, я бы вот не смогла, вытащив свою же, а на руках, может, и получилось. Только кто-то бы платье к ногам придерживал, тут же сообразила она, заливаясь румянцем.
Сальто так сальто, едва отряхнувший пальцы Варгус Розенхорн, чуть обернулся назад и прыгнул с переворотом, на мгновение обхватывая колени, приземляясь на ноги в исходное положение.
Ух ты! Сара захлопала сильнее, Здорово!
Ух, твоя очередь, пытался тот отдышаться и вытирал руки, стоя рядом у стола.
Так, что тут? достала церу Сара, Что? Нет! Глупости! Кто это написал? вскочила она с места.
Что там? озадаченно спросил ей Рональд, озвучив, впрочем, то, что было на устах у всех.
«Поцелуй Рона Эйзенберга», прочла она, Вы в своём уме вообще? Это какой шанс, чтобы не вы здесь целовались, а мне эта штуковина выпала! возмущалась девушка, краснея всё сильнее.
Один к призадумался четырнадцатилетний Вайрус, Сколько нас тут? Раз-два-три-четыре-пять, один к пяти! пересчитал он всех по-быстрому.
Да, при условии, что свою же тоже можно вытащить, подтвердил Тод.
А может она и написала, произнёс сам Эйзенберг, пытаясь смыть с себя подозрения.
Вот ещё! Ты написал, признавайся! Или кто-то из вас собрался так подшутить? Гневно оглядывала она всю четвёрку мальчишек.
Нет, ну это же не что-то вульгарное, к тому же без свидетелей, оправдывался тот, но ни в чём напрямую не признавался.
А вы кто? тогда рявкнула Сара, Если не свидетели, её сине-зелёные разноцветные глаза бегали по смущённым лицам парней, пытаясь выяснить автора этой задачки.
Ну, не хочешь, не делай, предложил ей Рональд со всей искренностью, не желая обидеть леди.
Угу и прослыть той, кто не держит своего слова? Вы же всем вокруг потом расскажете. Как и в случае, если я его поцелую. Я вам не крестьянская девка, готовая залезать на любого лорда. И не служанка, которую можно заставить оголяться и целоваться, плакала она, Знала же, что нельзя с вами в «фанты» играть.
Ладно-ладно, поцелуй в щёку его тогда просто, прикоснись губами и всё, предложил упростить задачу Варгус.
Да давайте автор признается и просто даст другое задание, предложил юный Торнсвельд, поглядывая на остальных, видимо веря в маленький шанс на то, что такое написал не сам Эйзенберг.
Нет уж, ладно, сказала девушка, Будем играть по правилам, повернулась она к Рональду, Вставай давай для поцелуя, нахмурилась девушка.
Только губы ему не откуси, будто бы со всей серьёзностью, глядя на её такой озлобленный сердитый вид, похрюкивая произнёс Вайрус под хихиканье остальных.
Сара, конечно, думала вежливо попросить остальных закрыть глаза, а лучше вообще отвернуться, но, даже если бы те послушались без лишних разговоров, это всё равно бы поломало всю суть игры и тем более такого задания. Больше всего она была возмущена, что кто-то посмел рискнуть такое бросить, а судьба заставила выловить нелепое задание именно её.
Она спокойно могла поцеловать в губы здесь всех кроме Вайруса, считая того слишком маленьким для себя. Варгусу и Рону было уже по двадцать, ей самой семнадцать, сын графа Торнсвельда был её всего на год моложе, все довольно приятной внешности, без бородавок на лице, взрослой отвратительной, на её взгляд, щетины, шрамов и уродств.
Дело было не в поцелуе, хоть она и надеялась избежать подобных «фантов», но терзала её обида на некую вселенскую несправедливость случая и рок судьбы, что вот так совпало из всех именно ей эта задачка. И сам этот факт её крайне злил и раздражал.
Поднявшийся из-за стола светловолосый Рон выглядел растерянным и сам не знал, как реагировать. Прикрыть ли глаза, сложить губы трубочкой Старался просто держаться, не открывать рот, ничего не говорить и ждать указаний от молодой девушки.
Та же, шумно выдохнув, приблизилась и с громким чмоканьем коснулась его губ своими, плотно прижавшись на краткое время, после чего, краснея развернулась, и протёрла розовым платком рот, сминая ткань нежными женственными пальчиками.
Уфф, произнёс Торнсвельд, нарушая воцарившееся всеобщее молчание, Ну, выглядело не так страшно, за что тут же получил этим скомканным платком от девушки, развернувшейся и пошедшей вдаль, явно не желающей его забирать обратно.
Верни ей, посоветовал Вайрус, Романтично будет, представил он тут же в голове эту сцену, задирая к небу золотисто-карий взор.
Кто написал-то? спросил Эйзенберг, Думаете я? Один из вас точно знает, что не я. Добились своего? Она ко мне теперь ни на одном балу не подойдёт. Если не из-за ненависти, пусть даже простив в душе через какое-то время, то просто от смущения и воспоминания об этом.
Во взгляде его серо-голубых глаз, да и в трубящем голосе, читалась некая обида на собравшихся, будто они отныне ему не очень-то и друзья после того, что случилось. Будто в нелепом шутливом фанте был политический подтекст рассорить Эйзенбергов с Палмерами, или вызвать отвращение Роном у Сары. Он видел в этом подковёрную интригу, хотя едва ли это задание на игру задумывалось именно с такой целью, но кто знает.
Собрав все дощечки-церы на этот раз обратно в мешочек, он затянул узкую алую ленту-верёвочку, затянув плотно верхнюю часть, дабы ничего не рассыпалось, и спрятал обратно во внутренний карман. После чего поинтересовался у кого в руках осталось скобило, чтобы забрать.
А юная Сара Палмер же зла на Эйзенберга не держала, хоть и была почти целиком уверена, что такое написать мог только он. Она-то какого-то там двойного дна или интриг между семействами здесь не видела. Для неё поцелуй был просто поцелуем. Явным желанием от юноши ощутить её губы, выражением симпатии в очень не любезной и наглой форме.
Но так, чтобы не общаться с Роном, не подходить на светских вечерах и не танцевать на балуподобного и в мыслях не было. Но ей казалось весьма благовоспитанным и милым, если б он принёс свои извинения и сознался, вот только от мальчишки она на подобное не рассчитывала.