Мимо округлого цветника ей навстречу повернула компания из четырёх переговаривающихся женщин, одной из которых была супруга короля Сара Темплин-Дайнер, хмурящая русые брови над нежно-голубыми глазами и активно спорящая то с Дианой Виалант, шагавшей слева, то с Сильвией Мейбери, идущей по правую сторону полной дамой с вдовским кольцом на мизинце, небольшой родинкой над правой щекой, чей яркий мундирный костюм пламенно-красного цвета с аккуратной грушевидной юбкой в крылатых узорах галунов выглядел эффектнее наряда самой королевы и едва-едва не касался снизу извилистой мозаики бледных разноцветных камней, коими была выложена тропинка. Последней же в их обществе была по большей части не вступающая в беседу была Лина Торнсвельд уже в одиночестве без сыновей, тем более, что её старший сейчас как раз был в том коллективе, откуда им навстречу и шагала молоденькая Сара Палмер.
О! Юная леди фруктов, заприметила её Диана с улыбкой, заглянув поодаль той через плечо и увидев там, где-то вдали, столик с четырьмя юношами, Она-то нам сейчас всё про успешную торговлю и расскажет. Добро пожаловать в царство сильных женщин из болота избалованных мужчин! Будет у нас теперь две Сары, кивнула она слегка в сторону королевы, И сразу две из нас в зелёном, гордо красовалась она своим платьем, хотя наряд у дочери купца Палмера был более светлого и нежного оттенка по общей гамме элементов.
А фраза про торговлю отражала суть их жаркого спора. Сильвия Мейбери тонко намекала всю дорогу супруге короля, что Дайнеры могли бы вести дела поэффективнее. Что необходимы новые торговые реформы, регулирование действия Торговой Гильдии или хотя бы попытки унять её монополию. Что, если Гектор без своей деловой хватке не доглядит, то Торговая Гильдия и вовсе может выйти из-под контроля, стать богаче Эйзенбергов и всех в королевстве, диктовать свои порядки и вообще, мол, подорвать власть и авторитет правящего монарха.
Королева на это ей предлагала варианты, лучшим из которых было попросту назначить главой гильдии «своего» человека королевским указом, чтобы тот всё и регулировал. После чего Диана и сама Сильвия начали словно бороться за эту возможную должность, предлагая свои кандидатуры.
Семнадцатилетней девушке не оставалось ничего, как примкнуть к обществу взрослых женщин. Их споры о покупке, продаже и спекуляции плавно затихли, перейдя к обсуждению мужчин и их пороков. Здесь каждой было на что пожаловаться в понимающей женской компании, в том числе даже юной Палмер, хотя конкретно про игру с заданием-поцелуем рассказывать она, конечно же, не стала.
Много молчавшая до сей поры Лина смогла теперь наконец-то выговориться насчёт Эвелара, который мечтает быть музыкантом вместо каких-то высоких достижений в жизни, не преминула поругать затворничество супруга, но ничего плохого не сказала о старшем из сыновей.
Диана ругала своего Ролана то за одно, то за другоекритика касалась всего от любви к охоте до пристрастий к карточным играм и вечерам с танцовщицами замка. Сложно ревновать герцога Гладшираобласти, славящейся Поляной Пиршеств, но противостоять своей властной натуре она при этом никак не могла.
К женской компании вскоре присоединилась разодетая в бело-голубые тона именитая целительница Агнесса Лендридж, супруга лорда Иогана с земель Иридиума, держащая за руку свою скромную двенадцатилетнюю дочку Нору, с которой Сара Палмер была ещё не знакома. Девочки-подростки быстро нашли о чём поболтать и перешёптываться, обсуждая шёлк, бархат, наряды и ткани, пока взрослые светские дамы судачили по большей части о мужьях или бывших любовниках.
Королева откровенничала о некоторых недостатках мужа, но хвалила Джеймса, рассказывая, каким пытается воспитать любимого сынишку, чтобы этих возможных недостатков избежать. Конечно же, она тут же наткнулась на обилие советов в воспитании от каждой. Диана просила не повторять её ошибок в воспитании Горация, так как мальчишка в свои двенадцать уже неуправляем, и если это одарённое огненными способностями дитя не сдать вовремя куда-нибудь на земли Лекки, она боится за спокойствие всего Гладшира.
А вот Сильвия Мейбери ни покойного мужа, ни любимых сыновей особо не ругала. Слегка прошлась по вредным привычкам и способам отучения, многое свела на возраст фразой «подростки же, чего вы от них хотите», покачивая головой, но в основном не могла не похвастаться какими-нибудь их успехами и достижениями перед остальными собеседницами.
Хотя знала бы она, чем сейчас занимались её детки, то предпочла бы скрыть такой позор и вообще при благовоспитанных дамах высшего общества больше о них ничего не рассказывать. Но к счастью для старшихАрна и Фреда Мейбери, компания этих весело общающихся женщин и присоединившейся к ним молодой Сарой Палмер были довольно далеко от места их вечернего досуга.
V
Но неподалёку ошивался без дела королевский принц. Девятилетний Джеймс сумел-таки удрать из-под присмотра матери и отца, пока те были заняты общением с Лекки, Кромвеллом, с его сёстрами, подошедшими тогда к озеру отцом и сыном рода Розенхорн В общем, даже пока Вирджиния увлеклась сбором ромашек, без лишних свидетелей того, в каком направлении он отправился гулять, юный Дайнер оказался предоставлен сам себе.
И искал мальчик, если уж не приключения в многообразии зарослей и редких построек Крумвельского сада, то хотя бы своих приятелейДрейка Кромвелла, Кваланара Мельнесторма и Вайруса Такехариса, который, правда, уже был как раз с молодым Розенхорном в компании юношей, от которых сбежала к светским беседам Сара Палмер. Или же ещё кого-нибудь, кого знал или с кем можно было познакомиться. Сыну короля, как ему казалось, любая дорога открыта. Можно заговорить абсолютно с любым герцогом и лордом, а можно хоть присесть рядом с сапожником, интересуясь сложностью ремесла у простолюдинов.
В отличие от старшей сестры, которая, например, вот рядом с сапожником не присела бы никогда в жизни, юный принц высокомерным не был, хотя в должные моменты не миновал напомнить, кем является и какую честь ему обязаны оказать. И даже при всей разгоравшейся в его возрасте мальчишеской страсти к оружию, сражениям, дуэлям, турнирам и прочему обыденному насилию в том или ином виде, на самом деле по характеру был довольно мирным и не конфликтным.
Он мог пойти на уступки в поисках выгоды, осознавал, что является равноценным обменом, а что нет, пытался урегулировать разнообразные споры наиболее эффективными методами, нежели дракой. Возможно, в этом помогала любовь к настольной игре «Битва Королей», где одними фигурами приходится жертвовать для заполучения других
И, в отличие от отца, уважал все земли королевства, и мавров-демонологов с Ракшасы, и знать Хаммерфолла, даже размышлял, какими видами наказаний можно было бы заменить существующие казни. Правда, ещё далеко не со всеми их видами был знаком в силу возраста, но уж сами понятия «казнь», «палач», «обезглавливание», «сожжение» и прочеезнал хорошо, не раз становясь свидетелем подобного.
Как-то раз, несколько месяцев назад, когда отец повёз его в Талдрим к Кроули, решать серьёзные финансовые вопросы по поводу караванных путей и налогов, как с гномов Берабьёрга, так и с людей Бреттенберга. И там в местном замке довольно интересного и нетипичного для всех остальных вида, он излагал свою мысль такому же молодому мальчишке Изеру Кроули.
Суть заключалась в том, что тюрьмы королевства «едят» довольно много средств из казны, но заключённые в них только сидят да едят, ничего не делая. А потому преступников лучше было бы заставлять совершать хоть что-то полезное. Строить дороги, возводить здания, поручать им различный тяжёлый труд на время срока заключения.
И они разговорились о тяжести совершённых деяний. Что, если вор, например, обязан отработать и как бы вернуть свой долг, возможно даже помноженный в несколько раз, то как быть с жестокими убийцами. Первая идея Джеймса, что раз те управляются с оружиемих можно сделать стражниками, почти сразу же была раскритикована в пух и прах. Защищать тех, кто их осудил такие вряд ли бы стали, скорее уж вонзят нож в спину при первой возможности.
Тогда Джеймс предложил проводить между ними какие-нибудь турниры, выбирать лучшего и самого крепкого или же, наоборот, ловкого и хитрого. Такого можно было бы не то, что заставлять биться за короля и осудивших его по преступлению, а попросту бросать на арену поединка перед схваткой армий. Хочешь, не хочешь, а придётся биться насмерть с воином врага. Раз уж ты лучший убийца, твоя цель выжить и победить. И тогда уже плевать за короля ты это делаешь или под каким-то другим знаменем. Выбора-то нет, дуэль есть дуэльпобеда или смерть. Жестковато звучало для «миролюбивого» Джеймса, но нельзя же и вправду прощать все преступления. Нужно было выжимать максимум полезного, как он считал, и при этом, наказание всегда всё равно должно быть, чтобы другим было неповадно совершать проступок.
В случае с убийцами, Джеймс не видел чего-то плохого в их умерщвлении казнью, эдаким воздаянием за смерть жертвы. Просто вместо отрубания головы он считал, что можно было бы как-то заставить осуждённых приносить пользу. Даже тех, кого уже никак нельзя помиловать и отпустить. Оставалось придумать, как именно и всё продумать в сложной системе до мелочей. В конце концов он действительно однажды мечтал стать королём, а, значит, ряд указов можно было бы даже подготовить заранее.
Что-то пообсуждать с отцом, подкинуть тому предложений и, может быть, он даже реально выслушает однажды, когда Джеймс станет постарше и сам соберётся со всеми этими думами, изложив в лаконичный текст доклада, как вариант.
Подобные мысли обычно посещали юного принца перед сном или на вот такой одиночной прогулке. Но не в этот раз, когда в праздничный день хотелось ещё больше веселья, а ребятни не видно, кусок пирога уже в рот не лез, как и сладости, да и из фруктов он итак недавно сгрыз очередное яблоко, пока болтал со старшей сестрой. А лёгкости связанной с крепкими напитками взрослых ему ещё несколько лет было не видать, он искал себе какую-нибудь иную активность.
Уже даже успел пожалеть, не остался в яблоневой роще дальше играть с Вирджинией в догонялки. Та уж очень хотела от него побегать, чтобы он поводил, и ему любая разминка была только на пользу. Но порезвились тогда они не слишком долго, ведь она заметила плывущий по озеру силуэт куклы. Теперь Джеймс, прогуливаясь мимо украшенной семиконечной звездой часовни Семерых Верховных Богов на окраине сада, минуя её, выходя к дальним аллеям, мог лишь надеяться, что его сестрёнке весело и без него. В конце концов, малышей её возраста сегодня здесь тоже хватало, было с кем поиграть.
А вот девочка примерно его возраста, совсем чуток старше, в розовом цветочном платье с пышной и воздушной юбкой, распускавшейся слоями чуть ниже колен, сейчас стояла неподалёку на развилке у статуи сидящего белого кролика, что-то там себе под нос мелодично напевая.
Её блестящая диадема из розового золота чуть темнее тона платья переливалась алмазами, топазами, нежными рубинами и малиновыми сапфирами в солнечных лучах, придерживая зачесанные назад длинные и густые рыжие волосы. А едва заметные маленькие веснушки над десятилетними гладкими щеками своей россыпью будто служили благословенными отметинками от сияния на лице этого самого солнца.
Герцогиня Мейбери, поприветствовал Джульетту, младшую дочь Сильвии, юный Джеймс уважительным поклоном, подходя ближе.
О, юный принц! ответила она также приветственным поклоном, придерживая края слоистой юбки, Приятного вечера! вежливо добавила девочка.
И тебе, Джули, а что ты здесь стоишь на перекрёстке, как призрак висельника? пошутил он, припоминая страшные легенды о мстительных духах, вынужденных стоять на перекрёстках.
Я не призрак, я играю! ответила та, кокетливо отводя взгляд.
Во что же играешь? И с кем? поинтересовался Джеймс.
В стражника! С братьями! Это мой пост и я охраняю наш деревянный оплот! заявила она гордо, Рыцарь принцесса Фламинго, представилась она, по всей видимости, игровым воображаемым прозвищем.
Девочки же не могут быть рыцарями, перекосился юный Дайнер в лице, Разве что валькирии.
Ну, стражницами-то могут! ответила та, рукой упираясь на уши фигуры кролика.
Наверное, есть же копейщицы, лучницы, перечислял он женские войска, как недавно в споре со старшей сестрой, Стражницы тоже должны быть. С братьями? Арн и Фред? А где же они? посмотрел мальчик по сторонам, но никого вокруг Джульетты Мейбери не обнаружил.
А к ним без пароля нельзя! строго ответила та, уставившись суровым взглядом своих голубых глаз в лицо принцу.
К ним так амбар это и есть ваш форт что ли? вдали тропинки позади девочки виднелось красно-рыжее приоткрытое строение, И какой же пароль?
А а они не сказали, а я не придумала, отвела она смущённо взгляд, покрываясь румянцем так, что веснушки почти исчезли, сливаясь с тоном кожи.
Ну, тогда, значит, что пароля и нет вовсе. Я могу пройти, я же представляю короля. А ему всюду можно, нет запретных путей для Его Величества, аргументировал ей Джеймс.
О! воскликнула она, Пароль «король»! Так и будет. Никто просто так не узнает и не догадается.
Так от чего ты их охраняешь? Что они туда со стола украли настойку для приятелей что ли? поинтересовался принц с усмешкой.
Такое уже случалось и не раз с ребятами постарше на подобных торжествах, проходящих, что внутри замков, что вот точно также на открытом воздухе. Каких-то ловили с поличным, каких-то заставали уже после в состоянии опьянения, а иногда всё молодёжи сходило с рук. Так что шалость на шалость не приходилась, когда ждало наказание, а когда все весельем и ограничивалось.
Нет, они там не одни! шаркала ножкой в блестящих алых туфельках она по песчаной тропе, так как в этой зоне сада мощёные камнями дорожки уже отсутствовали, К ним нельзя!
Да понимаю я, что не вдвоём, там, небось и Вайрус с ними, и ещё кто-то из «старших», имел он в виду подростков постарше себя где-то лет эдак от четырнадцати до двадцати с чем-нибудь.
А вот и не угадал! Джульетта не слишком понимала, что стоит сообщать, а что нет, в чём заключается её задача «стоять на стрёме», и нужно ли вообще Джеймсу было рассказывать про братьев и их секрет, но всё-таки он не кто-нибудь, а сын короля.
Ты-то тогда почему не с ними? Обижают тебя старшие братья, не берут с собой не играть, ни веселиться. Карты с девушками на раздевание устроили? засыпал он девчонку вопросами.
Ну, призадумалась та, Может быть, намекнула она, что тот близок к истине, Но всё равно нет.
Кажется, догадываюсь, улыбнулся принц, Они с тобой не в стражника играют, а просто поставили тебя дозорной от взрослых, что б никто не прознал. А ты повелась с театральной наигранностью потряс он головой, мол, ему прям очень жаль наивную девочку.
Я не хочу с ними играть в такие игры! вновь зарделась Джульетта лицом, нервно покусывая губы, Лучше здесь побуду.
Да что у них там такое? взмахнул руками Джеймс, приподнимая брови на лице в непонимании, Пошли, посмотрим хоть.
А пароль? не унималась Джули, нахмурив свои светлые бровки.
Пароль «король»? со взглядом, выражающим «да ты что, надо мной издеваешься?» он посмотрел на неё.
Пароль «король»! повторила та, хихикнув, Ну, значит, смена караула! Я тогда пошла играть, а ты теперь на посту! хлопнула она его ладошкой по жилету в области груди, будто бы передавая эстафету, и начала шагать прочь.
Стой, ты куда? Ты не пойдёшь? крикнул ей вслед ошеломлённый Джеймс.
Я же сказала, такие игры не люблю! Мальчишки ужасны! Особенно старшие! С Гвен Виалант и то интереснее играть, развернулась та к нему с ответом.
Там что какой-то закрытый клуб любителей подраться? Игры не для девочек? удивлялся принц, Что они тебе сделали-то? спрашивал он у Джульетты.
Я отказалась снять платье, вот они среди слуг подыскали сговорчивую эльфийку из лесных, покусывая губы сказала она, отводя взгляд, понимая, что болтает лишнего, но проблем на голову братьев свалить была вполне не против.
Ого, принц слегка засмущался, не переставая удивляться словам своей знакомой, Так они там со служанкой?
Ага, хотели посмотреть, покраснела сильнее и отвела взгляд, недовольно надувая щёчки и хмурясь маленькими и тонкими рыжими бровями.
Интересно проговорил Джеймс, поглядывая в сторону ближайшего амбара.
Хочешь тоже пойти посмотреть? спросила Джульетта со вздохом, закатывая глаза, мол, «все мальчишки одинаковы», Я тебе ничего не говорила, в общем! Стой стражником, а я пойду к музыкантам! бросила она, помчавшись на своих туфельках прочь.
Джульетта Мейбери была из тех девочек, кто готов был танцевать даже без музыки, проигрывая или придумывая мелодии в своей голове. Сколько он её видел на званных вечерах, она всегда рвалась плавно двигаться под лиричные мотивы с кем-то из ровесников или же родственников. Танцевала с братьями, которым было некуда деваться от внимания сестры, со своими преподавателями, кружилась и под песни маленького Эвелара, когда Мейбери приезжали к Торнсвельдам в «Чашу»широченный высеченный в скалах мощный замок, выстроенный ещё гномами в стародавние эпохи.