Малигрис не знал, как млекопитающие обошли его телепортационные ловушки, или как они избежали активации его волшебной тревоги. Но он знал, что может вынести только это, и что это вторжение в его логово было последним оскорблением. Он открыл пасть и выпустил молнию. В трескучей вспышке, заполнившей пещеру, он мельком увидел пару смуглых людей в темных одеждах, которые катились по его кладу и врезались головой в стену. Они рухнули среди его бриллиантов и лежали там, обгоревшие, дымящиеся и, на удивление, более или менее живые.
Малигрис продолжал смотреть в их сторону. Когда Намирра превратил его в драколича, он стал остро ощущать все живое в пределах размаха своих крыльев, и он знал, что два человека были тяжело ранены. Млекопитающие были хрупкими, так что, казалось, они все равно умрут в течение нескольких часов, и он не собирался тратить на них еще одну дыхательную атаку. Если он сдержится, то у него еще останется два хороших удара молнии, прежде чем ему придется покинуть свое логово и поесть.
Но пара не исчезла. Вместо этого в течение следующего часа они становились все сильнее, сначала ползая за грудой золотых монет, сплавленных в твердый ком жаром его молнии, затем прячась там и приходя в себя с каждой минутой, разговаривая друг с другом на каком-то древнем человеческом языке, которого даже Малигрис никогда раньше не слышал. Это было величайшее оскорбление для теплокровныхне испугаться настолько, чтобы убежать или, по крайней мере, спрятаться в тишине. Малигрис разорвал бы их на куски, если бы за последний год его безжизненный скелет не провалился по позвоночник в свое гнездо из сапфиров, и он просто не хотел покидать такую удобную постель. Голос, глубокий и гулкий, по крайней мере по человеческим меркам, выкрикнул на общем языке:
Могущественнейший Малигрис, нет необходимости нападать. Мы пришли с миром.
Если вы пришли с миром, то почему прячетесь за грудами моих сокровищ, как охотники на драконов и похитители сокровищ?
Мягкое звяканье эхом отразилось от стен, когда пара поднялась из своих укрытий. Они шагнули в поле зрения, оказавшись воином и жрецом, оба одетые в расплавленные остатки какихто стеклянных, блестящих черных доспехов. Малигрис снова поразил их.
На этот раз его электрическая ярость пригвоздила их к стене и держала там, окоченевшие и дымящиеся, стальные глаза воина и бронзовые глаза жреца светились, как магический свет. Их блестящие доспехи стекали с тел ручейками и собирались у ног черными лужами. Их смуглая плоть таяла и сгорала на груди, обнажая черные органы и темные кости под ними. Их пятки и кулаки бились о каменную стену, превращаясь в месиво. Они все еще были живы, когда Малигрис выбежал, запыхавшись,обмякшие, как пугала, воняющие обугленной плотью и местами голые до костей, но живые. Они упали на пол и лежали там, стеная, в течение получаса, пока, наконец, не набрались достаточно сил, чтобы восстановиться за грудами сокровищ, как это было в предыдущий раз.
Интересно. Это было первое, что интересовало Малигриса с тех пор, как Намирра убил его подругу, Вериантраксу, в бессмысленном нападении на крепости. Нападении, навязанном им нечестивой магией Намирры. Малигрис отыскал свои ноги под гнездом из сапфиров и приказал им служить. Он вылез из камней и, стуча лишенными плоти костями, направился через пещеру туда, где, съежившись, лежали два человека. Нет, не съежившись.
Они сидели, прислонившись к стене, и смотрели на него своими маленькими расплавленными глазками, даже не дрожа. Обугленные кости грудной клетки, которые были обнажены всего несколько мгновений назад, уже были покрыты темной плотью, и шрамы исчезали даже от этого. Малигрис схватил по одному в каждую клешню, затем с изумлением наблюдал, как их раздробленные руки и ноги вернулись к своей нормальной форме.
Что вы за люди, которые исцеляются, как тролли?требовательно спросил он.
Мыпринцы Анклава Шейдовсказал бронзовоглазый.ЯКларибернус. Мой братБреннус.
Вы думаете, ваши имена имеют для меня значение? Твое высокомерие невыносимо!
Малигрис сжал того, что называл себя Кларибернусом, и с удовольствием услышал треск ломающихся костей. Он почувствовал, как тело обмякло в его руке, но это был единственный способ узнать, что млекопитающее испытывает боль. Он повернул костлявую морду к тому, у кого были стальные глаза.
Я спросил, что ты, а не кто.
Мы называем себя шадоварамисказал этот. На нашем языке это означает «из тени».
А, тогда вы шейды.сказал Малигрис.
Тени были двуногими млекопитающими, которые обменивали свои души на теневую сущность. При свете дня они казались нормальными людьми, но по мере того, как свет тускнел, они становились сильнее.
Теперь я понимаю. За свои столетия я встречал несколько шейдов. Удовлетворив любопытство, он сжал пальцы, чтобы раздавить их И
почувствовал, как его когти сомкнулись в воздухе. Он ощутил, как незваные гости появились у него за спиной, и, обернувшись, увидел, что из тени перед его гнездом выходит сталеглазый. Другой, с раздавленным телом, лежал в углублении сверху. Они были между ним и его филактерией.
Мы с Кларибернусомшейды,сказал тот, что со стальными глазами.Но не все шадоварышейды, и не все шейдышадовары. Шадоварэто гражданин Анклава Шейдов. Я вижу твою игру.
Малигрис двинулся вперед, его огромный хвост, размахивая взад и вперед, выбрасывал в темный воздух целые горы монет.
Тогда попробуй сыграть. Так или иначе, в конце концов, я получу удовольствие.
Сталеглазый, Бреннус, поднял руку и сказал:
Мы здесь не для того, чтобы нападать на тебя, но и ты больше не нападешь на нас.
Малигрис остановился, но не потому, что человек приказал, он этого не сделал, а потому, что обнаружил, что фыркает от смеха.
Ты угрожаешь мне?Крошечные стрелы молний заплясали вокруг дыры на месте носа.Правда?
Мы не угрожаем.
Это произнес тот, которого раздавил Малигрис. Он уже достаточно исцелился, чтобы сидеть прямо.
Мы пришли поговорить.
Поговорить?Драколич присел на корточки и махнул когтем в пол перед собой.Очень хорошо, вы можете преподнести свои подарки.
Два человека, шадовары, глянули друг на друга, затем Бреннус сказал:Мы принесли не подарки.
Никаких подарков?ахнул Малигрис.Еще интереснее. Обидно, но интересно. Как ты можешь просить без подарков? Как ты можешь унижаться, когда тебе нечего предложить?
Мы здесь не для того, чтобы просить милостынюсказал Кларибернус.
Он встал, так скоро после того, как его раздавили, и, прихрамывая, подошел к своему спутнику.Но Анклав Шейдов действительно кое-что предлагает.
Малигрис почувствовал приближение Намирры в логове и повернулся ко входу. Некромант, лысеющая и морщинистая фигура даже по меркам млекопитающих, уже был внутри, шагая по золотому проходу между аккуратно сложенными чашами Малигриса.
Вы, теплокровные!прошипел он.Вы все думаете, что мое логовопроходной двор?
Намирра сделал вид, что испуган, остановился, сложил кончики пальцев вместе и низко поклонился.
Тысяча извинений, Святейший. Мне сообщили, что вы метали молнии и подумал, что вам может понадобиться помощь.
Некромант бросил многозначительный взгляд на шадовара.
Ты думаешь, мне нужна помощь человека?Малигрис усмехнулся.Когда это случится, ты рассыплешь мои кости по всему Запустению.
Как прикажешь, Святейший,ответил Намирра.
Как и ожидал Малигрис, некромант погладил свой амулет, и весь гнев Малигриса испарился. Малигрис ненавидел это, действительно ненавидел, но с этим ничего нельзя было поделать. Он не успеет напасть на Намирру, как снова отрастит свою давно сгнившую шкуру и чешую. Он был существом некроманта от носа до кончика своего длинного хвоста, и тот факт, что хитрый старый теплокровный старался, чтобы это выглядело иначе, только добавлял оскорблений к ране. Тем не менее, Малигрис поймал себя на том, что говорит:
Возможно, ты сможешь служить мне. Эти шейды...Он махнул когтем в сторону шадовар.Пришли с предложением.
Белые брови Намирры поднялись.
Неужели?Он двинулся вдоль бока Малигриса, довольно долгий путь, который занял большую часть минуты, и остановился напротив шадовар.
И что же Анклав Шейдов хочет предложить могучему Малигрису, сюзерену Запустения и всех его змиев?
Два шадовара переглянулись, затем Кларибернус пожал плечами и сказал:
Мы были бы счастливы убрать Джентарим из пустыни Анаврок.
Убрать Джентарим?прорычал Малигрис. Что будут есть мои последователи? Я бы, скорее, убрал вас.
Что плохого в том, чтобы выслушать их, Священный?
Намирра снова погладил свой амулет, и снова на Малигриса снизошло оцепенелое спокойствие. На лице некроманта появилась ухмылка, и он спросил:
А в обмен на эту маленькую услугу, чего хотят шадовары?
Служба не маленькая,сказал Бреннус, обращаясь непосредственно к Намирре,и вот что мы ожидаем взамен: мир с драконами и их помощь в войне против фаэриммов.
Малигрис вытянул шею, чтобы посмотреть на Намирру.
Идет война против фаэриммов?
Разве я не предлагал тебе почаще выходить на улицу, Священный?ответил Намирра.Они сбежали из тюрьмы и захватили Шараэдим.
Шараэдим Эверески?Малигрис весело фыркнул.Последнее Пристанище эльфов? Отлично, я скажу. Пусть фаэрримы его получат!
Намирра снова потянулся к своему амулету. Малигрис попытался взмахнуть когтем, чтобы остановить его, но обнаружил, что его нога слишком тяжелая, а палец совсем не гнется.
Этот вопрос не так прост, как кажется, Могучийсказал Намирра.Фаэриммы представляют опасность для всех нас. Даже ваши поставки были вынуждены отклониться далеко на север или юг.
А, поставки.
Хотя Малигрис понятия не имел, что имел в виду некромант. И даже если бы и знал, ему было бы все равно. Он поймал себя на том, что глубокомысленно кивает.
Мы не должны позволить им помешать моим поставкам.
Намирра улыбнулся шадовару.
Если Малигрис пойдет на это, то войско, которое он поведет на войну, не будет иметь соперников. Конечно, его помощь стоит больше, чем просто изгнать Джентарим из Анаврока.
Что еще?спросил Кларибернус.
Намирра посерьезнел. Малигрис хотел бы, чтобы они исчезли, стерлись с лица Фаэруна.
Тогда пусть Малигрис сделает это сам, если его воинство так могущественносказал Бреннус.Шадовары этого не сделают.
Не сделают?потребовал ответа Намирра.Или не смогут?
Глаза обоих шадовар вспыхнули.
Для тебя это одно и тоже,проворчал Бреннус. Мы вернулись на Фаэрун не для того, чтобы сражаться за Культ Дракона в его битвах. Если вы не заключите сделку, можете быть уверены, что это сделает Джентарим.
Намирра шагнул вперед, возможно, больше, чем следовало, доверяя внушительному поддерживающему присутствию Малигриса.
Тогда почему ты говоришь не с Джентаримом, а со мной?
Кларибернус вытянул шею, чтобы посмотреть вверх.Потому что у Джентарима нет Малигриса.
Если ты ищешь моей помощи, то должен был принести подарки,пророкотал Малигрис, рассерженный тем, что его так явно исключили из переговоров.
Он знал это так же хорошо, как и все, кто контролировал его, но настаивал на внешних проявлениях. У него все еще было столько гордости.Тебе следовало бы умолять меня.
В этом нет необходимости, Малигрис.Намирра погладил свой проклятый амулет.Это то, что я должен обсудить для тебя.
Отличносказал Малигрис, и это было правдой. Шадовар ничего не ответил и уставился на Намирру.
Намирра несколько мгновений молчал, потом кивнул и сказал:
Сделано.Он протянул Бреннусу руку. Мы заключили сделку.
Шадовар уставился на отросток, словно не совсем понимая, что с ним делать, потом посмотрел через плечо некроманта на Малигриса.
Могущественный будет соблюдать условия сделки?
Намирра кивнул и погладил свой амулет.
Конечно.
Хорошо. Бреннус широко улыбнулся, обнажив полный рот острых, как иглы, клыков, которым позавидовал бы даже Малигрис.По рукам.
Шадовар схватил Намирру за руку, а затем так быстро, что даже Малигрис едва заметил это, потянул его вперед на лезвие блестящего черного кинжала. Намирра вскрикнул от неожиданности и попытался позвать на помощь слугу, но рука шадовара черным пятном закрыла ему рот, и Малигрис не почувствовал ни малейшего желания защищать некроманта. Бреннус закончил атаку, сначала опустив свой черный клинок в промежность Намирры, затем разрубил его по центру и позволил двум половинкам тела упасть отдельно.
Когда он закончил, проклятый амулет свисал с тыльной стороны его темного клинка. Он бросил его к ногам драколича.
Вот твой подарок, Малигрис.
Малигрис настороженно смотрел на амулет, как и на кровавое месиво, в котором стоял шадовар.
Если ты думаешь снискать расположение своей теплокровной изменой
Мы думали отомстить за оскорбление, которое он нанес нам, намекнув, что шейды не ровня жалкой кучке негодяев вроде Джентаримасказал Кларибернус,и за оскорбление, которое он нанес тебе, обращаясь с Синим Сюзереном как с дрессированной собакой.
Если бы у Малигриса еще были губы, он бы улыбнулся.
За это я благодарю вас. Но почему я должен соблюдать условия сделки, которую он заключил? Моим драконам нужны джентаримцы, чтобы есть.
На войне у них будет много едысказал Бреннус.Это я тебе обещаю.
Если ты подумаешь, то обнаружишь, что все еще связан обещанием Намиррысказал Кларибернус.Ты продался Культу Дракона, и даже мы, Принцы Тени, не можем освободить тебя.
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
9 Миртула, Год Дикой Магии (1372 по Л.Д.)
Ночь в Анклаве Шейдов наступила как углубление общего мрака, когда воздух стал тяжелым и теплым и затянулся чернильным туманом. Галаэрон сидел на балконе перед главной спальней Виллы Дузари, не дежуря, но наблюдая. Несмотря на поздний час, из черного мрака доносился ровный ропот и грохот проезжающего транспорта, достаточно громкий, чтобы не дать компании беспокойных домохозяев оторваться от своих подушек. Арис был внизу, в нижних лабиринтах города, в своей мастерской. Руха рыскала по дому в поисках Малика, который, очевидно, находился где-то еще, кроме своей комнаты. Только Вала лежала в постели по другую сторону двери от того места, где сидел Галаэрон. Она не спала, просто смотрела в лезвие своего черного меча, с задумчивой улыбкой на полных губах и мягкостью в глазах, чуждой им днем. Галаэрон знал, что она присматривает за своим сыном в Ваасе.
По ночам темный меч часто погружал ее в транс и показывал, что происходит в спальнях Гранитной Башни. Она называла это «ходьбой во сне», хотя это больше походило на шпионаж. За те месяцы, что они провели вместе, он научился читать выражение ее лица и определять, когда она навещает Шелдона. То, что в эти дни меч, казалось, смотрел на мальчика все чаще, было одной из немногих вещей, которые заставляли Галаэрона думать, что оружие может быть не совсем зловещим.
Хотя он и не завидовал Вале за то, что она мельком видела сына, Галаэрон завидовал им. Его собственные отец и сестра были потеряны в тумане войнымертвые или недосягаемые, он не знал. Мечи Эверески, отчаянно пытавшиеся спасти ворота в Рокнест, уже стали легендой. Судя по всему, Аобрик Нихмеду возглавлял атаку, и Галаэрон не был настолько глуп, чтобы поверить, что простой певец клинков может выжить в любой битве, в которой Хелбен Арунсун, один из Избранных Мистры, исчез без следа. Его сестра Кейя осталась запертой в Эвереске. Хотя Галаэрон не мог быть уверен даже в этом, поскольку фаэриммы давным-давно прекратили всякую связь с Последним Пристанищем, воздвигнув вокруг Шараэдима магическую мертвую стену. Ему было невыносимо думать о своей маленькой сестре, восьмидесятилетней, едва взрослой, сидящей в одиночестве на верхушке дерева, грустной и испуганной, вероятно, голодной и, возможно, даже в отчаянии, в то время как снаружи фаэриммы окружили город, ожидая возможности войти. И все же альтернатива , что мифал уже рухнул и Эвереска пала, была слишком ужасна, чтобы думать о ней.
И это дело рук Галаэрона: побег фаэриммов, осада Эверески, вся война. Он вызвал это в один из тех ужасных моментов, которые эльф тысячу раз прокручивал в своей голове, говоря себе, что, если бы он сделал это, или сказал то, или просто оставил все это в покое, все было бы хорошо.
Вместо этого Галаэрон и его Стражи Гробниц последовали за отрядом разрушителей склепов в давно забытые шахты дворфов и обнаружили Валу и ее ваасанских воинов, готовящихся к встрече с их хозяином, теневым магом Мелегонтом Тантулом. В последовавшей суматохе Галаэрон отдал приказ, который прорвал Стену Шарнов, почти две дюжины людей и эльфов погибли, а фаэриммы сбежали, чтобы начать атаку на Эвереску.