Вала и шадовары сто раз говорили ему, что он всего лишь выполнял свой долг и ни в чем не виноват, но их слова не могли изменить того, что произошло, или того, что он чувствовал по этому поводу. Желая исправить свою ошибку, Галаэрон объединил свои силы с Валой и ее теневым магом и решил призвать единственную помощь, которая, казалось, была способна победить зло, которое он выпустил. По пути он научился использовать магию теней и вышел за свои пределы, открыв себя разрушительному влиянию Теневого Плетения и начав отчаянную битву против собственной тени за обладание своим духом. Казалось, на каждом шагу он принимал неверное решение, и теперь, когда он не был уверен, принадлежат ли мысли, проносящиеся в его голове, ему самому или его «теневому я», он почти боялся вообще что-либо решать.
Но одно он знал наверняка, одно решение было его собственным. Он сделает все, чтобы спасти Эвереску, пойдет на любые жертвы, чтобы исправить свою ужасную ошибку. Галаэрон откинулся назад и попытался очистить свой разум, но обнаружил, что слишком взволнован. Его мысли все время возвращались к утру, гадая, устроит ли Хадрун обещанную аудиенцию или найдет еще один предлог, чтобы отложить ее, и будет ли помощь Высочайшего решением его теневых проблем или просто еще одной ошибкой.
Конечно, не предвещало ничего хорошего то, что шадовары скрыли тот факт, что Анклав Шейдов отдаляется от Эверески. Но даже Галаэрон мог видеть, как его тень использовала бы эту информацию, чтобы подпитывать его подозрения и заставить его не доверять тому, кто больше всего способен помочь ему вернуть свой дух. Было время, когда он мог успокоить свои мысли, отступив в Дремление, но Галаэрон потерял связь с этой гранью эльфийской природы, когда позволил своей тени вторгнуться в свое сознание. Вместо того чтобы погрузиться в полузабытый транс воспоминаний и общих эмоций других эльфов, он погрузился в тот же бесчувственный, наполненный кошмарами сон, что и люди.
Но в эту ночь даже сон не приходил. Он проводил ночные часы, вглядываясь в темноту, слушая, как грохочет город под его балконом, снова и снова прокручивая в голове одни и те же мысли и сомнения, пока мрак не побледнел от темно-черного до рассветно-серого, и из мрака не вышел Арис, неся свою статую битвы Эсканора с фаэриммами. Уже законченная, она была лучшей из всех работ Ариса, настолько текучей, что казалось, вот-вот вырвется из рук великана. Фигура принца была благородной и величественной, одна рука все еще была протянута к фаэримму, которого он только что убил, когда он повернулся лицом к своему новому нападавшему. Само существо было связано с ним хвостом, пронзающим его живот, а также двумя руками, обернутыми вокруг его горла, художественная экспрессия, предпринятая, чтобы создать впечатление, что зверь парит рядом с ним без поддержки.
Арис, это великолепно!сказала Вала, присоединяясь к Галаэрону на балконе, когда каменный гигант вошел во двор.Ты сделал это за одну ночь?
Я не смог бы закончить без Маликасказал Арис.
Статуя находилась на уровне балкона, и гигант говорил сверху, полуобернувшись к пустым воротам.Он сделал большую часть полировки.
И во что тебе обошлась эта милость?спросила Руха, выходя из-за колоннады им навстречу.В руку или в душу?
Это не твое дело, мегера,сказал Малик.Нельзя ожидать, что ты поймешь, что один друг делает для другого, раз у тебя нет своего.
Он вытянул шею в сторону балкона.
Ты могла бы привести себя в порядок, чтобы выглядеть достойно. Принц уже на пути сюда.
Принц?спросил Галаэрон.Какой именно?
Эсканор, конечносказал Малик.Если ты мудр, то воспользуешься моим опытом и не сделаешь ничего, чтобы побудить его вернуться.
Нет вора хуже королевского.
Галаэрон взглянул на Валу, которая лишь пожала плечами и повернулась, чтобы надеть свои доспехи, по ваасанским стандартам, намного превосходящие любой из темных нарядов, доставленных слугами Хадруна. Галаэрон выбрал свой дорожный плащ, так как даже самая грубая ткань Эверески считалась экстравагантной у не-эльфов.
К тому времени, как они переоделись и присоединились к остальным во дворе, свита Эсканора уже вливалась в ворота. Высокий, даже по шадоварским меркам, принц был виден в середине группы, его медные глаза сверкали поверх голов сопровождающих. Галаэрон и остальные опустились на колени и ждали, пока стражники займут свои посты по периметру двора. Эсканор направился прямо к статуе Ариса и медленно обошел ее, проводя пальцами по гладкому камню. Когда он дошел до того места, где хвостовой шип пронзил его живот, он заметно поморщился и отвернулся, подняв голову, чтобы обратиться к коленопреклоненному гиганту.
Очень похоже. Как настоящийсказал он.
Хотя Эсканор провел три дня в постели, приходя в себя после удаления яйца фаэримма, он не выказывал никаких признаков слабости.
Могу поклясться, что он движется.
Спасибо,сказал Арис.Твои слова для меня очень много значат.
По правде говоря, она мне так нравится, что я хотел бы купить её для своей виллы,сказал Эсканор.
Он жестом подозвал к себе слугу без доспехов.
Мис заплатит столько, сколько ты сочтешь справедливым.
Заплатит?Арис, казалось, на мгновение задумался над этим, а затем сказал:
К сожалению, я уже обещал эту статую Хадруну.
Все присутствующие дружно ахнули, а потом Эсканор рявкнул:
Хадруну?!
Для Высочайшего, уважаемый принц,быстро ответил Малик.Хотя я уверен, что Арис может сделать еще одну в кратчайшие сроки, особенно учитывая, что цена не имеет большого значения.
Еще одну?эхом отозвался Арис.А почему их должно быть две?
Есть много веских причинсказал Малик, осмелившись встать и без разрешения направиться к свите Эсканора.Я расскажу вам все позже, но сначала позвольте мне поговорить с управляющим принца.
Эсканор жестом приказал стражникам отойти и, пересекая двор, свирепо посмотрел на маленького человечка.
Малик, неужели ты действительно хочешь оскорбить Высочайшего, скопировав дворцовое сокровище?Лицо Малика побледнело.
Он начал бормотать извинения, но Эсканор жестом велел ему замолчать и двинулся через двор, жестом приказывая остальным встать.
Видите, статуя была только одной из причин, почему я просил, показать вам путь ко дворцу.
Он остановился перед Валой и взял ее руки в свои.
Я хотел поблагодарить тебя за спасение моей жизни. Рафа сказал мне, что ты дралась как настоящий дьявол.
Вала даже покраснела, и Галаэрону сразу же не понравилось, как ее зеленые глаза выдержали взгляд принца.
Ничего особенного,сказала она, оставляя свои руки в руках Эсканора.Нападавший отвлекся.
Галаэрон придвинулся ближе к Вале.
Ты отвернулся не вовремя, принц, иначе мог бы убить его сам, пока он был оглушен телепортацией.
Да, жаль, что я не смог прочитать твои мыслисказал Эсканор, устремив медный взгляд на Галаэрона и отпустив руки Валы.Ты был прав, держа фаэриммов в пещере. Было бы опасно позволить им сбежать с секретом сращивания.
Оставив Галаэрона дымиться, Эсканор повернулся к Рухе.
Ты та самая арфистка, который преследует Малика?
Так и есть.Эсканор посмотрел на маленького человечка так, словно ему было трудно в это поверить.Неужели он действительно такой ужасный преступник?
Не стоит недооценивать его, принцсказала Руха.Те, кто это делают, часто расплачиваются за ошибку жизнью.
Это вызвало у Эсканора полную клыков ухмылку.
Тогда я рад, что ты здесь, чтобы наблюдать за ним, арфистка, но запомни предупреждение ХадрунаМалик не совершил никакого преступления в этом городе, и если он это сделает, то наше правосудие решит дело.
Руха склонила голову.
Мое единственное желаниепроследить, чтобы он не причинил больше вреда, чем уже причинил.
Хорошо.Эсканор повернулся к Вале и жестом указал на ворота.Если ты и твои друзья соблаговолите сопровождать Галаэрона, то Высочайшему будет угодно, чтобы вы осмотрели дворец сегодня утром.
Вала кивнула и двинулась вперед. Галаэрон шагнул к ней, убедившись, что встал между ней и Эсканором, когда остальные сомкнулись вокруг них. Заметил ли принц этот маневр, сказать было невозможно, но Вала нахмурилась безошибочно. Когда свита покинула ворота, она наклонилась ближе и прошептала:
Твоя тень показывается, Галаэрон. Как ты думаешь, может пойти не так?
Ничем не могу помочь.
В зеленых глазах Валы мелькнул огонек, и она удивила его улыбкой.
Значит, ты ревнуешь.
Эльфы не испытывают ревности, а даже если бы и испытывали, ревновать не к чемусказал он.
Хотя чувства, которые они разделяли друг к другу, за последние несколько месяцев стали слишком сильными, чтобы скрывать их, Галаэрон по-прежнему не желал действовать в соответствии с ними. Мало того, что Вала была человеком, который состарится на его глазах, она обещала оставаться с ним только до тех пор, пока его теневой кризис не закончится, или она будет вынуждена закончить его за него. После этого она вернется к своему сыну в Ваасу, и Галаэрон не думал, что несколько месяцев любви стоят того, чтобы смотреть, как она уходит. Это и так будет достаточно тяжело.
Я не хочу, чтобы ты забыла о своем обещании.
Зачем мне это?спросила Вала.
Галаэрон пожал плечами.
Потому что принц могущественен и богат, а у вас, людей, такая слабость к мимолетным удовольствиям.
Галаэрон,сказала она, устало качая головой,мимолетные удовольствияэто не слабости! Ониоснова жизни.
Вала отвернулась, и свита продолжила свой путь по улице.
Вымощенная более тусклой версией того же черного камня, что лежал во дворе Виллы Дузари, аллея была узкой и извилистой, виляя через похожий на каньон лабиринт темных зданий, таких высоких, что даже Арису пришлось вытянуть шею, чтобы взглянуть на многих жителей, которые приветствовали Эсканора и выражали ему теплые пожелания, когда процессия проходила мимо. Переулков было немного, и те, которые они пересекали, всегда шли вверх по склону налево, и вниз по склону направо. Галаэрону постепенно стало ясно, что они поднимаются по спирали вверх по пологому холму, хотя один из них был настолько покрыт нависающими строениями, что его рельеф почти невозможно было различить.
По мере того как они поднимались, виллы становились все больше и величественнее, в конце концов став такими огромными, что требовалась целая минута, чтобы пройти мимо. Когда они миновали один из самых больших особняков с многочисленными шпилями, летящими контрфорсами и рядами длинных бочкообразных сводов, ведущих в затененные помещения, принц Эсканор остановился и помахал в его сторону.
Моя обительсказал он.Надеюсь, вы придете ко мне, когда мы будем не так заняты своими военными обязанностями.
Хотя Эсканор старался обращаться ко всем своим гостям, Галаэрон, или его тень, знал, что приглашение предназначалось в первую очередь Вале. Подавив желание предположить, что приглашение придет в первый раз, когда только Вала будет свободна ответить, он просто посмотрел на улицу и спросил, далеко ли до Дворца Высочайшего. Эсканор махнул ему рукой.
Недалеко.
На самом деле это было не так. Сразу за домом принца улица выходила на широкую площадь на вершине холма, окруженную такими же особняками, все с самыми большими входами, направленными к ее центру. В кольце вокруг площади стоял лес мрачных скульптур, все они стояли в урнах из полированного обсидиана с единственной лентой тени, поднимающейся в постоянно меняющейся фигуре шадоварского воина или волшебника. Недалеко от особняка Эсканора стояло единственное изображение, которое Галаэрон узнал: изображение шадовара, который помог освободить фаэриммов, Мелегонта Тантула.
Кольцо героевсказал Эсканор, махнув рукой на стену фигур.Все присутствующие здесь погибли, оказывая большую услугу Анклаву Шейдов.
Их должны быть тысячи!ахнула Вала.
Десятки тысяч,сказал Эсканор.Анклав Шейдовэто древний город с древними врагами, и большую часть нашего времени на плане тени мы провели, защищаясь от нападений малаугримов.
Малаугримы!Ахнула Руха.Тогда фаэриммы должны казаться тебе слабыми врагами, я полагаю.
Другими, но не слабыми. Первое правило на плане тениникогда не недооценивать врагасказал Эсканор и повернулся к Арису.
Если хочешь, я попрошу кого-нибудь научить тебя читать истории о скульптурах мрака в их меняющихся формах. Это вызвало у великана редкую улыбку.
Ни один подарок не порадовал бы меня больше.
Принцу стоило только взглянуть в сторону своего управляющего, и Мис сказал:
Это будет сделано сегодня.
Эсканор кивнул и повернулся к Галаэрону.
Тебе интересно, что говорит о тебе история Мелегонта?
Галаэрон покачал головой.
Только если там будет сказано, что он удостоен чести втянуть Эвереску и Глубоководье в войну против фаэриммов. Вала начала было укоризненно шипеть, но Эсканор остановил ее, подняв руку.
Мы должны ожидать от него подозрений.
Несмотря на терпеливые слова принца, цвет его глаз стал гневно-красным.Я думаю, нам следует поспешить к Высочайшему. Тень Галаэрона делает его глупым и недоверчивым, а это плохой знак.
Эсканор провел их через сотню шагов мимо мрачных скульптур и вышел на дальнюю сторону Кольца Героев. Прямо впереди возвышалось сумрачное великолепие Дворца Высочайшего, его гладкие стены из полированного обсидиана и затененные шпили исчезали в теневой дымке наверху. Как и многое в Анклаве Шейдов, он, казалось, изобиловал извилистыми изгибами и преувеличенными пропорциями, с формой, которая не могла быть названа или даже удержана в памяти больше, чем на мимолетное впечатление.
Не обращая никакого внимания на то, что рота заклинателей-охранников шадовар вытянулась по стойке «смирно», Эсканор направил свою свиту в сводчатый портал, такой высокий, что Арису едва пришлось пригнуть голову. Пройдя через короткий проход, они вошли в огромный зал со стеклянными изгибами и сумеречной прозрачностью, где каждый контрфорс уходил в темноту, а каждый коридор исчезал в тени. Сотня или больше высокородных шадовар входили и выходили из дверей, или стояли, хрипло переговариваясь, или терпеливо сидели на скамьях вдоль стен, их глаза цвета драгоценных камней ярко светились в темноте за их спинами.
Не обращая внимания на шепот приветствий и любопытные взгляды, бросаемые на проходящую мимо свиту, Эсканор повел свою группу по центру зала к многолюдной зоне отдыха за огромной парой охраняемых дверей. Командир отряда опустился на колени и сообщил Эсканору, что он уже послал сообщение о прибытии принца. Несколько мгновений спустя одна из дверей открылась, и Хадрун выскользнул, чтобы сообщить им, что Всевышний занят и примет их, как только сможет. Глаза Эсканор выглядели, как будто они могли прожечь отверстия в сенешале.
Ты сообщил ему, что я здесь с эльфом?
Хадрун, не дрогнув, встретил гневный взгляд принца. Он с
Я спрашивал, с кем он был?прорычал Эсканор, шагнув к двери. Хадрун повернулся, чтобы прервать его.
Сейчас я вас объявлю.
Мы войдем сразу за тобой,сказал Эсканор, ловя дверь, когда сенешаль попытался ее закрыть.Эльф должен немедленно приступить к занятиям.
Ну конечно.
Хадрун жестом пригласил Галаэрона и его спутников пройти, но Мис, Рафа и остальная свита принца остались позади. Они очутились в комнате, еще более мрачной, чем большой приемный зал, где мрак падал на их кожу, как пепел, и клочья теней проплывали мимо длинными дымчатыми лентами.
Когда Хадрун и Эсканор повели группу вперед, голоса невидимых шепчущих то поднимались, то опускались в окружающей темноте, и холодные мурашки пробежали по коже Галаэрона. Наконец, они приблизились к шепоту, который не затихал и по мере того, как они продолжали идти, и в конце концов превратился в более полные тона нормальной речи. Галаэрон узнал в одном из говоривших женщину, а в другом голос, обращавшийся к нему во дворе крыла.
Прежде чем они подошли достаточно близко, чтобы понять, о чем идет речь, Хадрун заставил их опуститься на колени и прижаться лбами к полу. Два голоса перестали бормотать, затем воздух стал холодным и неподвижным.
Я знаю, как ты занят войной, Эсканор,сказал Высочайший. Его голос был таким же свистящим и сильным, как и раньше.Благодарю тебя за то, что ты делаешь.
Если принц и ответил, то Галаэрон его не услышал. Вместо этого Хадрун сказал:
Я устроил подношение от великана, Могучий.
Подношение? Давай посмотрим.