Встать в круг! скомандовала Аглая.
Само получилось, что я оказался между Томой и Зариной. Над поляной повисла бодрящая напряженность. Из припасенных в сторонке запасов Варвара достала чашу размером с горшок и длинный нож.
Тайный круг школы расширяется. Сегодня нас больше, чем вчера, завтра будет больше, чем сегодня, тоном жрицы, свершающей жертвоприношение, вещала Аглая. Мы здесь, чтоб частицы души Тайного круга продолжали жить в каждом сердце после возвращения домой. Клянетесь ли вы никогда не забывать этих дней, что мы проведем вместе, в помощи и дружбе, сострадая в горе и поддерживая в борьбе?
Клянемся, послышались голоса.
Не слышу! истерично взвилась Аглая.
Ей бы черный квадратик под носну вылитый фюрер на митинге. Умения работать с толпой ораторше явно не занимать.
Над лесом грянуло:
Клянемся!
А если в трудную минуту к вам за помощью обратится член Тайного круга, с годами ставший соперником или начальником, поможете или оттолкнете? Казните или помилуете?
Поможем! Помилуем!
Огонь в костре был меньше огня в глазах. Обстановка действовала как наркотик. Дым, пламя, тьма, плечо товарища и единодушный рев объединял в общий организм. Каждый был каждым и был всем. Совершенно забывалось, что общий организм обычнорукотворный механизм, которым кто-то зачем-то управляет.
Нас мало, но вместе мы сила! Клянетесь ли, что никто и никогда не поднимет руку друг на друга, кроме как во исполнение закона?
Дружный ответ:
Клянемся!
Что будет с отступником?
Не жить такому на земле!
Клянетесь ли по прошествии лет, став важными и толстыми, помнить о сегодняшней клятве?
Клянемся!
Давай, последовал приглашающий жест Дарьиной дочке.
Варвара поднесла инструмент. Похожим на кинжал ножом Аглая полоснула себя по руке. Кровь, темная в сполохах огня, брызнула в чашу.
Скрепим нашу клятву!
Чаша и нож пошли по кругу. Каждый отдавал несколько своих капель. Кто-то делал надрез на руке. Я ткнул острием кончик пальца, как в поликлинике, выдавил сколько нужно. Большой палец прижал ранку, через минуту все прошло. У полосовавших себя девчонок проблем с остановкой кровотечения было больше.
Вернувшаяся чаша торжественно встала на ладони Аглаи. Подняв и показав всем, девушка слила часть в принесенный Варварой кувшин. Тоже домашняя заготовка. Костер, кувшин, чаша, кинжалспециально длинный и страшный Нехило девочки подготовились. Давно отработанный сценарий?
Все слышали о кровавых временах ложных пророков, об Акопалипсе и о пророчестве свихнувшейся царицы о трех царях, что разрушат мирпусть и делается вид, что никто в него не верит. Но. Если история повторится или пророчество сбудется, если произойдет невероятное, мыТайный кругтолько мы и только вместе сможем противостоять невероятному злу.
Аглая подняла чашу, Варваракувшин.
Здесь сцеженное сбродившее молоко кормилиц. И часть наших душ. Плоть и кровь Аллы-всесвидетельницы, да простит Она нас и примет.
Шаг в бокони остановились у бледного лица ближайшей ученицы.
Быть верной Тайному кругуклянусь! И да покарает судьба отступников!
Да покарает! поспешно вымолвила ученица. Клянусь!
Пальцы Аглаи погрузились в чашу. Вынырнули красными, обтекающими багровыми каплями. Кувшин уперся в губы ученицы.
Пей!
Та приподняла сосуд за низ и судорожно глотнула. Выставленные указательный и средний пальцы вожачки, провели по личику девчонки две полосы, слева направо. От уха до уха, через щеки и рот. Потом по лбу. И по горлу в завершениесловно дважды ножом.
Шаг к следующей.
Клянешься?
Клянусь!
Пей!
Все смолкли до гробовой тишины. Только костер встрескивал, подергивая нервные струны. Музыка выходила зловещая.
Ритуал продолжался шаг за шагом, вгоняя в гипноз. Вот отхлебнула и раскрасилась в воинственного индейца маленькая Зарина. Сосуд коснулся моих губ.
Что за бурда! Как кумыс, который довелось однажды попробовать. Противно до ужаса. Нет, скажем так: на любителя. Кому-то же и водка вкусная. Но человечий кумыс с человечьей кровью Извращенцы. Показушники. Им в нашем мире кино снимать или в гаражах пугать первоклашек.
Едва сглотнув, я получил по лицу холодными мокрыми пальцами.
Клянусь! послушно повторил за всеми.
По завершении круга Аглая вымазала свое лицо остатками полностью в красное.
Да будет так!
Круг распался. Девчонки принялись плести венки. Зарина увидела, что я не плету, сделала два. Заботливая у меня заложница.
Готовы? поднялась во весь рост краснорожая вожачка.
Да!! исторгли предвкушение «старенькие», забивая звуком удивление новеньких.
Вперед!
С несусветным ором, визгом и улюлюканьем размалеванные девицы и я понеслись в лес. Через минуту обозначилась цель: деревенька. Кургузые домишки огораживали большую часть хозяйственных построек и небольшой прудик. Узкие проемы окон глядели наружу, двери выходили на двор. От волков, скорее всего, чтоб быстрее заскочить внутрь. Дальний, чуть отстоящий домикс трубой. Видимо, кузница. Крыши с небольшим скатом. Крыты соломой. Что еще нужно в таком климате?
Сейчас деревня спала.
Это был обыкновенный налет. Вопя и воя, девчонки врывались в дома и выволакивали крепостных мужиков. Те едва успевали повязать свои юбки из длинного отреза дерюги. Сопротивления никто не оказывал.
Восемь понукаемых мужиков покорно последовали к костру.
Зрелища! заорала толпа.
Мужики вздохнули, переглянулись. Типа, ничего не поделаешь, не в первый раз и, увы, не в последний. Судьба, однако. Фатум, блин. По-нашему говоря, угораздило.
Началась массовая драка-свалка. Сначала четыре на четыре, потом как придется. В полную силу. Они пихались, толкались, лупили по мордасам. Тела грузно опрокидывались, лбы трещали. Все дрались со всеми. Когда кто-то падал, победитель начинал месить соседа.
Ученицы внимательно следили, за кого-то болели, кричали, подбадривали. Давали советы. Кто-то просто забавлялся, кто-то учил практику боя на живом примере.
В ухе раздался голосок Томы:
Как тебе соседка?
Я пожал плечами.
Нормально. Что еще сказать? Она спрашивает не для узнать, а для уязвить. Забавная.
Я заметила.
Тон был непонятен. Среднее между покалывающе-веселым летним дождиком и холодным душем. Невзирая на взаимоисключаемость понятий. Томе удавалось и не такое.
Прямо ревность какая-то. Одно слово, девчонка.
На «арене» остался один победитель. В том смысле, что остался на ногах. Ему достался одобрительный вой.
Рискнет кто-нибудь с голыми руками выйти против деревенского чемпиона? насмешливо осведомилась Аглая.
Сама при этом не вышла.
Намек был прозрачен. Все посмотрели на Карину, как самую старшую и крепкую. Та все поняла, поднялась с земли. Нисколько не стесняясь, перемотала простынь во что-то наподобие тоги, но повыше и связав концы, чтоб не мешали движениям. Крепостной амбал шагнул навстречу.
Тростинка рядом с пнем. Который катитсяна нее. Девочки ахнули. Для мужика это шанс хоть как-то насолить благородным обидчицам. Хоть одной из недосягаемых стерв. Единственный шанс в жизни, разрешенный и ненаказуемый. Все виделион его не упустит.
Ноги Карины напружинились. Тело склонилось вперед, будто к броску. Чего ждет?! Тяжелая туша уже наваливается, несокрушимая, как айсберг на доску с «Титаника».
Карина совершила бросок. Не на противника, а противника. Перехватив руку, провернулась корпусом и многокилограммовый недотепа обтек ее бедро, позорно грохнувшись на спину. Хм, а ведь моя школа. Усвоила с одного раза. Молодчага. Прирожденный боец.
На прощание победительница заломила палец побежденного. Покидая поле битвы под неописуемый рев толпы, Карина подмигнула мне. Прощен?
Аглая что-то скомандовала, и мужиков поставили в шеренгу.
Домой!
Пятки засверкали в прямом смысле. В нас полетели комья земли. Так полетели, что напрашивалось: они это специально.
Один на третьего! послышался возглас справа.
Два на пятого! слева.
Три на первого! Два на второго! Три на седьмого! Еще три на седьмого!
Девки делали ставки: кто добежит до леса первым.
Не понял, кто победил, отвлекло последующее. Выигравшие задирали проигравшим простыни и вмазывали смачного леща. В оговоренном количестве. Я сразу развернулся и пошел в сторону школы.
Оказалось, Аглая успевала все, в том числе отслеживать происходящее.
Чапа! Еще будет забава и прыжки через костер!
Нет уж. Хватит.
В следующий раз.
Но мы рассчитывали! подхватило сразу несколько голосов. Нужны все, иначе не получится
Им нужно поровну, объяснила догнавшая меня Зарина.
Пусть идет, бывают же дни смилостивился кто-то.
Но забава
Зарина выкрикнула:
Я тоже ухожу!
Молча зашагала рядом. А Тома осталась, поддавшись опьянению вседозволенности, никогда не испытанной дома.
Я умудрился пройти мимо замаскированного подземного хода. Окликнув, Зарина первой шмыгнула в лаз. По выходе мы логично направились в комнату, но расхохотались, разглядев свои рожи, а также руки и прочие ноги. Пошикали друг на друга, вспомнив о необходимости соблюдать тишину. Снова взорвалисьтеперь уже тщательно сдерживаемым хохотом. Подавились, закашляли, принялись откровенно ржать как ненормальные. Добравшись, наконец, до помывочной, оттерли друг другу физиономии, помогли с ногами. В относительном порядке двинулись в комнату и уснули раньше, чем измотанные тела коснулись лежаков.
Глава 7
Что я такого в жизни совершил, чем заслужил это нечеловеческое издевательство?!
Что, собственно, происходит? Где я? Кто там? В дверь то стучали, то скребли, потом снова стучали. Правда, несильно. Зря. В битве безмятежной закукленности с враждебной надоедливостью с разгромным счетом побеждал сон.
Замков двери не имели. Не дождавшись ответа, мою страдальчески заголосившую охранницу подвинули, в проеме очертилась испуганная голова Томы.
Чапа, срочно. Нужно поговорить, она посмотрела на недовольно ворочавшуюся Зарину. Наедине.
Ага. Я перевернулся с боку на спину. Через пять минут. Хрп-ссс
Началось землетрясение.
.Чапа!
Что?! вскинулся я, продирая глаза.
Нет, стены не шатались. Шатали меня. Шатали руки Томы, только что бывшей в двери и вдруг оказавшейся у постели. Тормошило так, что внутренний мир разлетался быстро линяющими фейерверками, а глаза не фокусировались.
Нужно кое о чем поговорить. Об очень важном. Смертельно важном!
Подъем! громогласно разнеслось по школе. Всем построиться у купальни! Считаю до десяти! Раз
Я подскочил, хватаясь то за рубаху, то за штаны, сверля Тому намекающим взглядом.
Ладно, позже, вздохнула она, отворачиваясь. Учти, это очень важно. Важнее не бывает.
И выскользнула из комнаты. Спиной к соседке нахлобучив оба предмета гардероба, еще не отошедший ото сна, я вылетел вслед за Томой спотыкающейся пулей со смещенным центром тяжести.
Дядя Люсик считал:
Восемь, девять, десять!
Все ученицы и я выстроились в произвольную шеренгу возле бассейна. Кто куда встал. Не по росту, как у нас на физкультуре, а по желанию. Я встал у Томы, Зарина мгновенно подперла мой бок с другой стороны.
Дядя Люсик удовлетворенно кивнул.
Доброго всем утречка. Что-то квелые вы какие-то. Спалось хорошо?
Отлично! Здорово! Чудесно! раздалось с разных сторон.
Глаза папринция посмеивались. То ли догадывается о ночных приключениях, то ли откровенно знает.
Пробежка. Один круг, потом умываться и завтракать. Марш!
Дежурные бойники распахнули ворота. Первой на простор ринулась Аглая, за ней, на правах подруги-наперсницы и дочери смотрительницы школы, Варвара. Остальные кто как. Оказавшись снаружи, помчались вдоль стены, совершая огромный круг.
Чапа! вновь попыталась поговорить со мной Тома.
Не разговаривай, быстро выдохнешься, посоветовал кто-то из рядом бегущих.
Чтобы слышать друг друга на бегу, нужно говорить громко. Мы не одни. У Томы снова не получилось задуманное, и она с неожиданной злостью рванула вперед.
С выжженными сухотой глотками, взвинченные и неимоверно усталые, сразу по возвращении бросились к чаркам и тазикам умывальни. Некоторые умчались в уборную. Умываясь, я терпеливо дожидался, когда туалет освободится. Не хотелось попадать в неприятную ситуацию. Надо сказать папринцию насчет отдельного туалета. Или разрешить ходить, куда он сам ходит. Можно же в виде исключения сделать для меня такую малость, раз оставили с девочками.
Чапа, будь осторожен, успела шепнуть Тома прямо на ходу, выбрав миг, когда рядом никого не оказалось. Карина сказала
В это время последняя девочка покинула уборную.
Прости, извинился я, убегая внутрь.
Тома, конечно, за мной не пошла, как бы ни хотелось сказать недосказанное.
Завтрак!
Не успел выйти, как толпа понесла меня к столам кухни. Расселись, ложки старательно застучали, челюсти принялись с удовольствием молоть и дробить, горла проглатывать и требовать еще. Тома сидела сама не своя. На вкус не обращала внимания. Жевала машинально, как корова на лугу. Глотала через силу. Завершился прием пищи новым совместным декламированием.
Молитву возвышения, скомандовал дядя Люсик, или как вы говорите, возвышенку. Алле хвала!
Алле хвала! Алле хвала! Алле хвала!
Как с заповедями, дружный хор принялся отчеканивать, четко разделяя каждую фразу, как бы высекая ее в скрижалях памяти, если такие есть.
Я отдаю жизнь и мысли Алле-возвысительнице, да простит Она нас и примет.
Я берегу честь и репутацию, ведь потом они сберегут меня.
Я забочусь о своем здоровье, ведь потом оно позаботится обо мне.
Я помогаю окружающим, ведь потом они помогут мне.
Я воздаю выше необходимого Алле-всесвидетельнице, творительнице миров и воительнице умов, да простит Она нас и примет, и наступит время, когда воздастся мне.
Как Она создала наш мир, так и я во славу Ей создаю себя.
Я не ною и не жалуюсь. Я пересиливаю.
Я не прошу. Я действую.
Для меня нет невозможного. Труднода, долгоможет быть, но не невозможно.
Я слушаю умных, но верю только верным. В этом состоит мудрость.
Я никогда, никогда, никогда не сдаюсь.
Меня можно убить, но нельзя сломать.
Я так живу и примером учу детей. Алле хвала! Алле хвала! Алле хвала!
Кто-то из мелких весело втиснул:
А если я еще маленькая, и у меня нет детей?
Дядя Люсик не поставил выскочку на место, как сделал бы на его месте любой учитель, а добродушно разъяснил:
Примерон для всех. Дети бывают не только свои. Вы сами еще дети. Будьте примером для своих соратников и для чужих детей. Алле хвала!
Алле хвала! еще раз гаркнули все.
Теперь прошу на выход.
Дядя Люсик вывел нас из-под крыши.
Войник, преподаватель боя, сейчас у цариссы, сообщил он, когда все построились снаружи. Предлагаю провести занятие Аглае, она лучшая в потоке. Берите инструмент, приступайте. За дисциплину отвечает старшая по возрастуКарина.
Он ушел. Не получилось сказать насчет туалета. Подойду после занятия.
Инструментом папринций назвал деревянные мечи с достаточными крестовинами, чтоб не покалечить руки. Я взял один, покрутил в запястье. Удобный. Только легкий, потом трудно будет перейти на настоящий.
Аглая выступила вперед:
Готовы, недоучки и недомерки? Тогда начнем. Обучение строится в три этапа. Первыйподковаться технически. То есть, выучить приемы, овладеть искусством боя. Второйнаучиться готовности сделать трупом или инвалидом другого человека, невзирая на его личность и приближенность к вам. Третьедостаточно много упражняться в первом и втором.
Как-как ты нас назвала? с высоты возраста и опыта желчно осведомилась Карина.
Ее глаза застил гнев. Но не бессмысленный и беспощадный, как в схватке в моей комнате, а умело спрятанный, придерживаемый до нужного момента.
Ученицы зашептались.
Желаешь проверить? упала следующая фраза Аглаи.
Я заметил, что ее повсеместно выделяют, превозносят. Не сторонятся, но чуточку заискивают. Возможно, завидуют. Кто же она такая: естественно появившийся лидер или очередная именитая пустышка?