Когда «лошадка» с наездницей вернулись, настроение Аглаи парило в небесах. И фантазия проснулась. Да еще как.
Этому, задала она новую задачку, зайти в комнату папринция и помахать нам из окна!
Палец указывал на меня.
Ну и пойду, решил я. Спитвыполню задание. Не спитрасскажу про летающий в темноте нож.
Провожали меня как героя. В последний путь.
Где? глухо спросил я, как можно тише ступая по коридору.
Вот.
Нужная дверь оказалась через три других. Выдохнув, я нащупал ручку и потянул на себя.
Папринций спал. Кровать у него вполне земная, если вспомнить мою Землю. Деревянная, высокая, с мягким матрасом. В остальном просто красивая комната местного жителя. Ни телевизоров, ни даже видеопроигрывателей.
В окне, боясь подойти, сигналили мне выбравшиеся на улицу игроки. Вдруг стало не до них. Кое-что привлекло мой взгляд. Очень важное кое-что. На тумбочке рядом с кроватью лежало развернутым нечто рассматриваемое папринцием перед сном.
А именно: схема воздушного шара.
Глава 13
Помахав веселой компании во исполнение задания, я вышел. Неслышно затворив за собой, направил стопы в другую сторонув свои пенаты. Игруны пусть развлекаются без меня. Учитывая предостережение дяди Люсика, мне вообще нужно держаться от них подальше. Надо бы еще прояснить, почему.
Родная дверь вновь отнеслась с пониманием, совершив подвигприоткрывшись бесшумно. На счастье, Зарина уже спала. Видно, ждала до последнего. Не сдаваясь, спящая девушка оставила руку на моем придвинутом лежаке. Заботливая, однако.
Ладошка соседки была возвращена на законную половину. Тревожно замер: проснется? Маленькие губки сладко плямкнули, сонный пальчик почесал нос. Реснички дрогнули, но не открылись. Пронесло.
Красивых снов, как здесь говорят. Кстати, хорошо говорят. Лайк.
Мой зад желанно плюхнулся вниз. Зная, что никто не видит, раздевался я с удовольствием. Широкими махами. Штаны скидывал, как недавно Зарина: упав на спину поперек лежака, одним движением вверх. Затем смачно потянулся с приятным хрустом и обернулся.
На меня смотрели два грустных глаза человека, обманутого в лучших чувствах. Приступ страха мгновенно прошелона ничего не заметила. Даже не смотрела. Зарина смотрела в глазаглаза предавшего друга. Как расценивать иначе? Лежаки сдвинули, все дела сделали, болтайне хочу. А я, мерзавец, ушел играть с другими. Одно слово, предатель.
Детский сад. Еще прощения просить придется. Нетушки. Плотно завернувшись, я улегся на спину и устремил взгляд в потолок. Балки и бревенчатый настил выглядели надежно. Можно спать спокойно. Если дадут. Но не дадут.
У Карины есть на примете мальчик заговорила Зарина.
Начинается. Я прикрыл глаза. Не помогло.
Говорит, хороший. Правильный. Если сложится, станет ее первым мужем.
Сколько можно всего? не выдержав, полюбопытствовал я.
Мужей? удивилась Зарина и наивно улыбнулась. Конечно, три. Куда ж больше-то?
Логично.
А жен? потянул я скользкую тему вдаль, чтоб не вдаваться в подробности.
Смеешься?! Как это жен может быть несколько. Зачем?
А действительно. В старой песенке про султана все жены занимались исключительно бытом: первая гладила халат, вторая шила, третья штопала носки. Султану оставалось только переживать по поводу такого же количества тещ. Но если быт переложить на слуг или автоматику действительно, зачем? Исключительно из чувства жадности и непоколебимой непокобелимости?
Во сколько зим у вас женятся? спросил я.
Теперь с семнадцати.
Теперь?
Зарина кивнула:
В далекие времена совершеннозимием считалось восемнадцать, но создавать семью нужно заранее, иначе не выживешь. Вот и создаем.
Сурово у них тут.
Чувствовалось, она очень хочет спросить, где я был, но не решается. Пока не решается.
Пока не решилась, я, вспомнив, где был, сам задался вопросом:
Войники, кто они? Как ими становятся? Или это сословиекак крепостные или, там, благородные
Зарина прыснула в кулак.
Ну, ты сравнила, задохнулась она от веселья. Войники потому и войники, что не крепостные и не благородные. Но крепостной может выбиться в войники, это да.
А если не философствовать? умоляюще попросил я. Объясни всю систему, снизу доверху, и перестану мучить безразмерной ангельской глупостью.
Надеюсь, поймет, что бредовую тупизну вопросов вызывает именно невнятность предшествующих ответов.
Зарина смилостивилась:
Начнем с крепостных. Они прикреплены к земле, где работают.
Я слушал внимательно. Пусть вещает банальности, лишь бы нарисовала всю картину. Мне этого не хватает. Даже если художник из нее хреновый, пусть рисует как может. Малевич с моей точки зрения тоже не художник, но генийоднозначно. Вдруг и Зарина озарит искоркой гениальности? Потомуждем-с. Все, что угодно, от эпохального шедевра до детской каляки-маляки, лишь бы по делу.
Дальше, или про всех подробно?
Очень подробно! Со всеми финтифлюшками и завитушечками!
Хорошо. Сделав глубокий вдох, она приготовилась к долгому рассказу. Крепостные не могут уходить из деревни далеко. Вообще никуда не могут ходить без законной причины. И если их меньше трехтоже. И не хотят. Зачем? Ну, если только любовь с крепостным другой деревни Тогда бывают побеги.
Перед глазами встали Ива и Хлыстнаглядный пример.
Но их ловят и казнят, меланхолично вздохнув, продолжила Зарина. Некоторым крепостным бывает счастье: их берут в мужья свободные, которым не хватило мужчин в своем чине. Обычно мастерицы, но случается, что и войницы.
С крепостными понятно, кивнул я.
Первый свободный чин, не привязанный к земле намертвомастерицы и мастеровые. Деревенские и придворные. Их можно принять в семью и забрать с собой. Хорошего мастерового даже цариссе не стыдно иметь в мужьях. Ценятся умения.
Не происхождение? удивился я.
Зарина сморщила носик:
Понижаек при дворах как червей на трупе, и нужны они так же.
Она засмеялась собственной шутке.
Кого? переспросил я.
Не знаешь, что такое черви?
Другое слово. Первое.
Понижайки? Это царь-войники. Если не пристроятся, мы зовем их понижайками.
Царь..?
Сыновья царисс. Ничего не умеют по сравнению с идущими вверх. Просто дополнительные мечи в семье. У себя дома их для простоты зовут принцами, хотя настоящим принцем по рождению не станешь, только по женитьбе.
Понравилось выражение «идущие вверх». Вот почему тепонижайки. Социальный лифт в действии. Причем, в обе стороны согласно возможностям. Идиллия.
Лежа на спине, я закинул руки под голову, согнул чуть приподнятые колении расслабиться получилось, и угроза раскрытия моей инаковости свелась к минимуму.
Правильно понял, решил я уточнить, что войники по чину равны сыновьям царисс, но ниже дочерей?
Естественно, подтвердила девушка внешнюю тупость моего глубокого вывода.
Ее тело вдруг взвилось с лежака, подброшенное не то внезапной мыслью, не то утягивающим в сон неудобством лежания. Или обычной девчоночьей вожжой под одно место, весьма знакомой мне по закидонам Томы. Босые ступни прошлепали к окну, ладони оперлись на подоконник, и тело, прокрутившись, плюхнулось в центр проема. Развернувшись лицом ко мне, Зарина свесила ножки, мило ими покачивая. Безмятежное детство во всей красеесли забыть, что передо мной уже не маленькая девочка. А забыть никак не получалось, мешали бьющие по глазам обстоятельства.
Зарина не видела моих мучений. Спокойно продолжала раскладывать по полочкам моего мозга казавшуюся неподъемной кучу:
Войник, он в самой замечательной позиции. В середине возможностей. Все зависит только от него. Хорошего присмотрит царевна или даже царисса, средние достанутся войницам, худших подберут мастерицы.
С поля донеслись приглушенные вопли восторга, смех, даже почему-то всплеск. Зарина обернулась.
Что там? заерзал я.
Чуть померкшее солнечное личико вновь обратилось ко мне.
Аглая развлекается. Соседка не сумела изобразить равнодушие, хотя очень старалась. Плечики сгорбились, носик поморщился. Так вот. Для мастериц это завидная партия, особенно если в мужьях царь-войник. Толку от него как от коня молока, то есть как от простого мужика, но есть такое словопрестижно.
Угу. Меня уже не удивляло, что и такое слово здесь известно.
Шум снаружи прекратился. Еще раз быстро обернувшись, Зарина вздохнула с облегчением.
Выйдя за царевну, я поперхнулся от собственноротно употребленного оборота, но для Зарины все было нормально, войник становится принцем? Принцыне сословие, а принимаемый после свадьбы титул?
Само собой. Зарина убедительно развела растопыренными ладошками-силуэтами, почему-то напомнившими крабов. Жена выгнала или овдовелизвини, больше не принц.
Ей что-то не понравилось в своем расположении. Наверное, взгляд в темноту. Прекрасно видимая сама, она общалась с неизвестно кем неизвестно где, которого там могло уже не быть. Тогда девушка решила плюнуть на этого кого-то, которого все рано не видно. Закинув ноги вбок, взгромоздилась вдоль подоконника, прислонившись спиной на правую часть проема и уперев поднятые ножки в левую. Головка обратилась к сиянию луны, свет от которой рисовал ее образ на полу нашей комнаты.
Красивый силуэт в пустом проеме, и почти полное ночное светило на заднем плане Картина маслом. Поэма.
Поймал себя на мысли, что девушка мне приятна. В том смысле, что не просто симпатична, а чуть более. И даже не чуть.
Гнать такие мысли. Мне нужно искать Малика, спасать Тому, а я
Шаги дозорного сверху вызывали легкий хруст потолочных досок. Не досок, конечно, а бревен, полубревен и более мелких деревяшек, из которых собраны строения. Обычная доска здесь на вес золотастолько времени и труда нужно приложить, чтобы вручную бронзовым инструментом выпилить из бревна ОДНУ доску. Кто не верит, пусть попробует.
Ты была там? вновь свесив ножки в комнату, девушка мотнула головкой назад.
Решилась, значит. Сейчас пойдут дурацкие слезы и обвинения в попранной дружбе. Семейный скандал. Не дождетесь.
Не только, как можно беспечнее отмахнулся я.
Мое дело. Не ее. Понятно?
Печальное личико склонилось вниз. Перед глазами почему-то нарисовалось, как она восторгалась красавцами царберами. Чисто эстетически понимал: разве не приятно посмотреть на крепких здоровых мужиков, причем качественно одетых? Но с другой стороны
Неужели у меня проснулась ревность?
Царберы, кто они? само слетело с языка. И почему оницарберы?
Усилием воли девушка согнала с лица обиду.
Царская стража. Царбер в древних сказаниях был такой страж нечеловеческих сил и размеров. Оттуда и пришло.
Плюх! звук чего-то пролившегося. Словно разом выплеснули в стену ведро с водой.
Ой!
Вскрикнув, Зарина сорвалась с подоконника на пол и принялась яростно чесаться, заведя руки за спину и сверху, и снизу. Спина была в чем-то темном.
Меня подбросило. Первый шагк девушке. Кровь? Нет, что-то другое. Зарина цела и невредима.
Второй шагк окну. Резкий выпад наружу, бросок глазами по сторонам.
Кто-то запрыгивал в комнату веселых соседок. Разворачиваясь, я ринулся назад
Не рассчитал. Мы сшиблись с поднявшейся девушкой до атомного взрыва в мозгу и последующего затмения, сопроводившего всесокрушающую взрывную волну. Зарину отбросило на мой лежак. Спина мгновенно прилипла к простыне.
Я упал на пол. В ушах пели райские птички, перед глазами порхали они же. Верх и низ временно перестали существовать.
Помотав головой для скорейшего схождения фокусировки, я пополз на карачках к выходу. Постепенно приходящий в себя организм, шатаясь, поднялся. Руки рванули дверную ручку, ноги вынесли тело в коридор.
Драгоценные секунды были потеряны. Во тьме стихал удалившийся шум бегущих ног. Комната соседок была распахнута настежь.
Я заглянул. Пусто. Кто-то знал, что Аглаи и Варвары нет. Впрочем, какие «кто-то», если вся не спящая школа знала, наблюдая за их ночными развлечениями.
На всякий случай я быстро обыскал комнату. Ничего. Обстановка аналогична нашей, и ни одной личной вещи. Даже под подушками и лежаками.
Вернувшись, первым делом посмотрел на сидевшую в постели Зарину. Она посмотрела на меня. Во взглядеужас непонимания и полная беспомощность.
Кто? пролепетала она. За что?
Секунду, Солнышко, случайно обмолвился я, но, к счастью, она не восприняла. Сейчас помогу. Только
Еще раз выглянул наружу, на этот раз более внимательно. Под окном валялась тарелка, обтекающая темной маслянистой жидкостью, обычная тарелка с кухни. Рядом тлел обрывок ткани. Если б злоумышленник успел поднести
Картинка сложилась. Еще одно покушение. Кто? Зачем? Почему Зарину? Приняли за меня? Ведь в их понятии я тоже девочка. Или это проклятье всей нашей комнаты?
И еще сто тысяч «почему».
Пропитанной простыне все равно пропадать. Я обмотал девушку и заставил подняться.
Пойдем.
Она не сопротивлялась. Беспрекословно дотопала со мной до помывочной. Среди тазов и чарок сознание прояснилось.
Нарви травы, кивнула она в дверной проем, выходящий на поле.
Зачем?
Зарина закатила глаза:
Тереть!
Ах да, мочалки в цивилизованном виде еще не изобретены.
Вернувшись, обнаружил девушку усевшейся в таз. Как только поместилась. Ступни внизу скрючены, коленки торчат в стороны от согнувшейся в три погибели спины. Переплетенные на затылке пальцы поддерживают задранные волосы.
Вся кожа лоснилась от чего-то темного и склизского. Вязкое вещество могло быть чем угодно, к примеружидкой смолой или каким-то видом масла. Но мне подумалось о нефти. Живя в век нефти, я видел ее только по телевизору, оттого уверенности быть не могло.
Следивший за чистотой бойник, проходивший по коридору, заметил нас и сразу стал смотреть в другую сторону. Вот и молодец. Еще зрителей не хватало.
Пошарив вокруг бадьи с водой, рука нащупала брошенный кем-то обломок местного самодельного мыла. Ура. Я принялся оттирать и обливать, отчего девушка вздрагивала, но не жаловалась. Другой воды, более теплой, у меня не было. Руки терли до покраснения и лили до посинения. Вплоть до побеления и сухой гладкости участка кожи, которым занимались. Шейку. Плечики. Острые локотки. Лопатки и эпицентр вражеского попадания между ними, самый обильный на масло. Бока под лопаткамис резко выступающими ребрами, продавливающимися под нажимом. И выгнутую дугу позвонков вплоть до копчика.
Дальше сама, твердо остановил я себя.
Трава выпала из разжавшихся рук. Ноги нетвердой походкой, постоянно сверяясь с мутновато-переменчивыми приказами мозга, понесли в свою комнату. Там я просто повалился на бок и прикрыл глаза, стараясь отключиться.
Отключился. Потому что меня трясла за плечо Зарина:
Держи. Одежду помнешь.
Она протягивала свою простыню-укрывалку.
Не надо, плечом отбросил я.
Твою надо менять. Я так посплю.
Нет! взревел я, жестко отталкивая руку и усмиряясь лишь под кротким взглядом, в котором начали собираться слезы. Видишь, мне так лучше. Укрывайся и спи.
Красноречиво обратившись к ней задом, еще некоторое время чувствовал, как соседка возится, ворочается, укладывается. Как потом повернулась к стенке и словно ненароком мстительно пихнула ножкой. Потом ничего не чувствовал.
Глава 14
Сквозь сон прилетело, словно из другого мира:
Чапа, очередь дежурства на стене, форма боевая!
Голова в тумане. Поднялся на чувстве долга. Нет, скорее из боязни совершить нечто ужасное, перекроющее путь назад. «Назад» в моем понимании означало домой, на Землю. Вместе с Томой, Маликом и Шуриком. Для этого я должен являть образец послушания и добропорядочности в любой ситуации, что ведет или не ведет к главной цели. Вообще в любой.
Зарина смущенно пробормотала со своей половины:
Я утром раздвину лежаки но вечером опять сдвинем!
Угу, буркнул я.
Было не до местных условностей.
Чтоб не подумали чего, прибавила зачем-то соседка.
Чего? вдруг насторожился я.
Говорят, бывали такие нарушители закона. Говорить противно.
Не говори, согласился я, быстро облачаясь в тяжелое позвякивающее необходимое.
Их покарали, поведала девушка, дремотно перевернувшись.
Правильно, снова кивнул я. Закон для того и закон.