Гордей жестко выдохнул, пробурчав что-то нечленораздельное. Взгляд пообещал при случае сделать из меня нечто членораздельное.
Если я встречу ангела, я стану ему другом и
помощником, удовлетворенно закончил я. Мне нужна информационная помощь. Что сделали с другими ангелами?
Это было давно.
Века назад?
Годы.
Уже что-то.
Их возвысили? с надеждой осведомился я.
В ответочередное невразумительное пожатие плеч, показавшее полное равнодушие к судьбе снизошедших.
Их убили? качнуло меня в противоположность.
Вновь задумчивое разведение руками, уже с надеждой со стороны царевича. Типа, что бы с ними ни было, туда им и дорога. И мне, здесь присутствующему, тоже. И побыстрее.
Не знаешь? пнул я вопросом, чтоб пошевеливался.
Не всех, выползло что-то дельное. И весьма зловещее.
Или он ответил не только на последний вопрос?
Значит, их убивают?
Никто не смеет убить ангела. Гордей наконец обратил на меня уничтожающий взор. Наоборот. От вас ждут слишком многого. Но вы не выдерживаете. Испытание проходят далеко не все.
Что за испытание?
Всегда разное.
Например?
Не знаю! Он впервые повысил голос. Это не наше дело. Нашевстретить, помочь и отвести. Я встретил, помог и веду. Все!
Конь мерно утрамбовывал почву. Хрустели веточки. Я решил, что царевич уже успокоился и попросил более дружелюбным тоном:
Можно еще вопрос?
Гордей закатил глаза, но смолчал. Что в системе координат полной безысходности значило «да».
Аллаимя местной богини? Или фараонши-императрицы? Или, как говорится, два-в-одном?
Ужас сотряс собеседника. Он даже поперхнулся, выкрикивая в возмущении:
Смолкни! Не только говорить, думать так не смей! И не произноси Святого Имени без надобности, а произнесяпомолись. Не знаю, кто такие богини и императрицы, есть только Алла, да простит Она нас и примет. Она создала все и Она есть все. Она посылала в мир свои слово и мудрость, но мы не услышали. Тогда Она пришла сама. Законы, что мы выполняемЕе законы. Никому не придет в голову что-то исправить или дополнить. Кто покушается на дарованный свыше закон даже в маломпреступник. Ангел, не ангел, смерти подлежит любой, сомневающийся в Слове. Тома, приблизься и вместе с Чапой повторяй за мной молитву воспитания: Алле хвала! Алле хвала! Алле хвала! Ну?
Едва проглотив смешок, мы повторили. Не хотелось злить единственного проводника по враждебному миру. Нам ничего не стоит, а ему приятно.
Я отдаю мечты и поступки Алле-воспитательнице, да простит Она нас и примет.
Я отдаю покорными овечками говорили мы.
Лицо Гордея устремилось к небу, глаза закрылись в экстазе. Фанатик. В будущем нужно осторожнее в выражениях.
Я убираю пороки из жизни и мыслей. Я жесток и беспощаден с преступниками, ибо преступивший закон сознательно поставил себя вне обществаобщество обязано ответить тем же.
общество обязано ответить тем же, бубнили мы, никакого мало-мальски значимого почтения к произносимому, не говоря о благоговении, не ощущая.
Чем возмездие суровей, тем меньше ненужных мыслей в наших головах. Чем возмездие неотвратимей, тем меньше ненужных жизней в наших рядах. И да не дрогнет моя рука во исполнение закона, ибо закон справедлив, когда он выполняется, всегда и всеми, наперекор всему. Вот высшая мудрость.
высшая мудрость, согласно кивали мы с Томой, стараясь не встречаться взглядами.
Чтоб не заржать. Как можно к столь напыщенным словам относиться серьезно? Пусть себе. От нас не убудет. Он вроде как большое дело делает, мы вроде как повинуемся. Один-ноль в его пользу. Потом можно будет припомнить и выторговать ответную поблажку.
Да постигнет кара разрушителей, и да возрадуются созидатели. И да воздастся справедливым. Алле хвала! Алле хвала! Алле хвала!
Алле хвала! дружно закончили мы.
Поняв, что урок закончен, Тома резко отстала. Гордей открыл глаза. Конь под ним, вновь ощутив управление, всхрапнул и едва не скакнул вперед.
Помолчали. Поднадоевший уже лес не кончался, деревья вокруг ничем не отличались от пройденных ранее. Как местные ориентируются?
Я предпринял новую попытку разговорить царевича и выведать все секреты. Начнем с мелкого, чтоб снова не спугнуть.
Почему возраст считаете зимами?
Как иначе? изумился он, нехотя повернувшись. Тут же встрепенулся:Не говори! Не хочу слышать!
Не скажу, с удовольствием кивнул я. Да и как объяснить, почему мы считаем летами, причем начиная только с пяти? Зимы холодные?
Очень. Приходится утеплять жилье, закрывать окна.
И все?
Думаешь, так просто? Настоящих морозов не знаешь. В некоторые ночи невозможно спать под открытым небом: заболеешь.
Ну-ну. Сменим тему.
Бойникиот «бойни»?
Гордей равнодушно вскинул плечи:
Скорее от «боя». Разницу между боем и войной увидеть можешь?
За дурака держит?
Если войнапесня, то бойслово в песне. Даже так: войнаморе. Бойкапля.
Именно, если мореэто озеро. Войники, войницыот «войны». А бойники так, шушера на один поход. Из мастеров и крепостных. Нищая пародия на войников.
Чувствовалось, как ему ненавистны низкорожденные. Мне не хотелось спорить. Скорее хотелось наоборот. Очень странное чувство. Едва из грязи в князи, и уже
Ангелов слушать нельзя, верно? вспомнил я. Почему же слушаешь?
Уловка не загнала противника в угол, а вызвала насмешку:
Закон нельзя воспринимать столь буквально. Смогу я оказать тебе помощь, отказавшись выслушать просьбы? Вот если начнешь смущать искушениями, слушать не буду. Мало того, окажу вынужденное сопротивление. Это простится.
Меня такое объяснение лишь раззадорило.
Значит, закон подразумевает разночтения. Исполняете не букву, а дух закона? припомнив недавнее, я добавил:А в клятвахне смысл, а букву? То есть, и закон, и клятву разными способами переворачиваете к своей выгоде и продолжаете считать себя честными?
Остановись, резко оборвал Гордей. Я догадался, почему запретили вас слушать. Еще словопридется принять меры.
Любопытно, какие. Впрочем, совсем нелюбопытно.
Понятно, слушать запрещено. Я пошел на попятную. .А рассказывать?
Выполнять все разумные законные просьбы.
Ему не хотелось со мной общаться. И не стал бы, нозакон. Обязан? Исполняй!
Расскажи, как устроен местный мир.
А как бы сам ответил, повстречайся я на Земле с тупым русскоговорящим инопланетянином? Хорошо, что спрашиваю, а не отвечаю. Заодно начинаю понимать, зачем люди идут в учителя. Или хотя бы почему из них не уходят.
Что именно хочешь услышать?
Разумное уточнение. Перевел, гад, стрелки на меня. Потом припомню.
Что у вас делают ангелы? В смысле, чем занимаются. Каковы обязанности.
Служат стране.
Чем?
Чем служу я? Всем, что в моих силах. То же предстоит и вам.
Ух, как все сложно и непонятно. Загадка на загадке и под туманным соусом. Или он формулировать не умеет? Или я формулировать не умею? Ладно, зайдем с другой стороны.
Как называется ваша страна?
Уже «наша», его губы тронула легкая улыбка. Мы ее зовем страной башен.
А соседние?
Лучше бы не спрашивал. Изготовление конфетки из отходов жизнедеятельности не вызвало бы большего изумления.
К-а-к-и-е? Гордей посмотрел на меня как на ненормального. Ты про пожирателей что ли?
Кстати, о пожирателях. Это кто?
Царевич скривил рот.
Людоеды. Как человолки.
Чужие! крикнули сразу оба боковых наблюдателя.
Ржание. Голоса. Казалось, что лес расступилсяэто на передний план выехало трое всадников. Кроме дизайна и некоторых особенностей амуниции они напоминали Гордея. Пластинчато-кожаные доспехи, сапоги, открытые ноги и руки с частичной защитой. Разномастные щиты за спиной. На поясахтакой же набор из меча и ножа. Только шлемы без меха, обычные остроконечные, как у былинных богатырей. Грудная клетка у боковых дополнительно защищена узорной рельефной пластиной, у центральногоизящно выпуклой. А вот сложением всадники не вышли. Не богатыри, одним словом. Двое крайнихпарни лет двадцати, между ними вообще девчонка. Ну, девушка, едва ли догнавшая летами спутников. Воинственная и грозная, несмотря на возраст и внешнюю хлипкость. Излучаемая ею уверенность в себе не оставляла сомнений в серьезности и даже немалой опасности воительницы. Руки всех троих лежали на рукоятях мечей. К возможному счастью для нас, пока не обнаженных.
Носильщики сбросили Шурика, вытащили из носилок копья, рассредоточились. Остальные тоже заняли оборону подковообразным построением, отрезая гостей от охраняемых объектов. Гордей, оказавшись с нами внутри ощетинившегося полукольца, выехал чуть вперед. Он узнал прибывших. Энтузиазма встреча не вызвала.
Оставленный Шурик сделал нам знак приблизиться.
Не полируйте себе кровь через всяких-разных напрасных мыслей, проговорил он в своей манере. Малик знает, что делает. Вернется за всеми, куда бы нас ни занесло. На свободе есть выбор действий, в плену нет.
Пугливо глянув на конвойную команду, которой было не до нас, я поинтересовался шепотом:
Если не секрет, кто он по основной профессии?
Я знаю? Но при желании любого уложит посреди мостовой безо всякого риска подцепить дополнительную температуру к остывающему организму. А можно встречный вопрос: почему «Чапа»?
Я непроизвольно вздохнул.
Угораздило папу Ваню назвать сына Васей. Вот и стал для всех Чапаевым. Потом Чапаем. Потом совсем укоротили. Но лучше Чапой, ведь иначеМуха. Все-таки Мухины мы.
Которые всегда в пролете, тихо хихикнула Тома. Чапа лучше. И если знать предысториюгероичнее.
Больше поговорить не дали.
Приветствую, царевна Милослава, чуточку склонил голову Гордей.
Его бойники сделали знакомый нам короткий присест, но оружие по-прежнему держали направленным в сторону прибывших.
Мы с Томой машинально переглянулись: царевна? Царских отпрысков тут как собакпардон, волков нерезаных. И все по лесу бродят, больше заняться нечем?
Гордей, сколько зим! Царевна состряпала фальшивую улыбочку. Знаком с моими мужьями?
Не довелось, сообщил царевич тоном «сто лет вы мне не сдались».
Дорофей, представила Милослава левого, затем правого, отличавшегося от второго лишь шириной груди и цветом лошади:Порфирий.
Очень, кивнул Гордей, проглотив полагающееся «приятно».
Жаль, ты пристроен, не слишком правдоподобно пожалела Милослава.
Староват я для тебя, соседка. Найдешь порезвее.
Кто бы говорил, не сдавалась та.
Или так протекали местные «как дела, как погода»обязательный набор слов встретившихся соседей перед тем, как разъехаться?
Странно, но Дорофей с Порфирием, представленные как мужья, равнодушно отмалчивались. Отстраненные взоры, не чувствовавшие реальной опасности, спокойно и задумчиво гуляли по сторонам. Порфирий статью превосходил более хилогоисключительно по сравнению с нимДорофея. Дорофей мстил чеканной красотой лица, выразительностью глаз и недоспрятанной ухмылочкой, за которой скрывался хитрый ум. Насчет ума лишь предположение, а хитрость была однозначно.
Пустив коня мелким шагом вперед, Милослава продолжила:
Разве не ты обратил в посмешище оборону Мефодии, разметав ее защитников, долгие годы являвшихся для всех эталоном, символом непобедимости и недостижимой вершиной? Или не ты разнес в пух и прах их контратаку, защищая вотчину? Кто, как не ты, спас тогда цариссу?
Напоминание царевичу польстило. Когда царевна приблизилась вплотную, он обронил, нарываясь на новый комплимент:
Противник был старше, а возраст, как и говорю, не последнее дело.
Еще и скромен до безобразия. Гордей, ты мне определенно нравишься. Был бы свободен Впрочем, кто знает? Царисса стара, слаба, болезненна, не сегодня завтра
Не говори так. Четвертая заповедь. Она женщина и мать, а еще она царисса. В отношении вашей цариссы ты мне таких слов не простишь.
Так не прощай. Вот я. Ну?
Гордей потупился.
Ты знаешь, я не могу ударить женщину, если моей семье не угрожает опасность.
Думаешь, не угрожает? из глаз царевны пахнуло холодом.
Еще секунда, и
Не посмеешь. Царевич заметно струсил, но гнул свою линию. Он знал закон, и закон на его стороне. Он надеялся на закон. И закон восторжествовал. Рука на эфесе царевны немного расслабилась.
Как член тайного к Гордей стрельнул в нас убийственным взглядом и снизил голос, ты давала определенную клятву, в том числе карать отступников этой клятвы.
Молнии вырвались из сузившихся зрачков царевны. Мышцы кисти вновь натянулись в опасные струны.
Откуда знаешь про она осеклась. А-а, Евпраксия. Но ты не она.
Тогда вспомни последнюю заповедь.
Определяешь себя как имущество? Милослава хмыкнула и чуточку убавила яд в глазах.
Я муж, гордо сказал Гордей. А они, последовал кивок на свиту, включавшую нас, имущество.
Тогда вызови на поединок.
Царевич, что справился бы с царевной без особого труда, продолжал увиливать от драки.
Поединки запрещены.
Законник хренов, в сердцах выдохнула Милослава.
Сценка напоминала гаишника, что не может докопаться до остановленного водителя: и пристегнут, и документы в порядке, и выдох трезвый, и аварийный знак на месте. Даже огнетушитель с не просроченным сроком годности.
Уловив момент, Гордей сменил тему.
Каким ветром в наши края?
Решили размяться немного. Прогуляться, поохотиться.
Далековато забрались. Цариссу Западного леса и Святого причала такое известие вряд ли обрадует.
Не пугай, снова окрысилась Милослава. Тебе прекрасно известно, что охота не знает границ.
Гордей посмотрел на нее с высоты роста:
Кстати. Недалеко как раз есть кое-кто. Парочка беглых. И еще один беглый.
Милослава проигнорировала как сообщение, так и заминку. Повинуясь хозяйке, конь сделал еще несколько шагов в нашу сторону, обойдя царевича. Впритык поднесенные копья почти царапали кожу. Глаза бойников не отрываясь следили за каждым ее движением. Даже за намерением движения.
Она их презрительно не замечала.
Почему гуляешь по лесу со всяким сбродом? Войников в семье не осталось?
Гордей остался чуть впереди, чтобы в нужный момент перехватить двух других всадников.
Все брошены на карантин деревни на границе с Конными пастбищами.
Черный мор? картинно ужаснулась Милослава, как в преданиях?
Гордей отмахнулся:
Обычный жар. Но крепостные дохнут, как мухи. Пережидаем, пока само пройдет.
Обычное дело, кивнула Милослава. Хорошо, что жар. Про карантин слыхала, не знала подробностей. Раз карантинвсе настоящие бойцы там, чтоб зараза не вышла.
Вот почему ты здесь, сообразил царевич.
Теперь на нее направили копья даже дальние бойщики. Запахло интригой с тяжелыми увечьями.
Милослава ухмыльнулась. Ее конь дернулся. Стража едва совладала с оружием, чтоб не продырявить сверкающую благородную тушку.
Вы не одни следите за флагами. Наблюдатель сообщил, что Святой причал сработал. Два ангела. Эти? уставился на нас с Томой изящный злой пальчик.
Даже мы понимали, что что-то затевается. И это что-то добром не кончится. Самое обидное, что все из-за нас, а мы ни сном, ни духом. Ау, люди, если вы люди, объясните, что происходит!
Зачем они вам? странно поинтересовалась Милослава. Отдавать все равно придется. Вы вымираете. Согласись, нам они принесут больше пользы.
Скажи принцам, сухо молвил Гордей, заметивший небольшое движение всадников вперед, еще шаг, и ты станешь вдовой. Ты меня знаешь.
Я отметил слово «принцы». Это плюс к царевне с царевичем. У них здесь демографический перекос в плане высшего сословия?
Двое бойников навострили копья на Дорофея с Порфирием, вооруженных лишь мечами. Остальные не спускали глаз с царевны.
Милослава сделала вид, что не слышала. Впрочем, услышали сами принцы, Гордей добился желаемого. Мудро переглянувшись, они остались на месте. Видимо, действительно знали.
У вас раненый? переполз зловредный пальчик на Шурика. Кто его так? Черт?
Заминка Гордея объяснила ей все. Милослава расхохоталась:
Вы несете в башню черта? Смело склонившись, рассмотрела Шурика. Красный. Они все такие?
Она смотрела на волосы.
Нет, нехотя признал Гордей.
Откуда знаешь?
Пришлось отвечать.
Был второй. Черный.
Ну, хорошо хоть «был», кивнула царевна.
Седло заскрипело под внезапно заерзавшим царевичем. Пауза затянулась. Лгать он не решился, как и не стал опровергать догадку царевны.