***
Если бы не вставший на пути кузнец Фариер, кто знает, чем закончился бы этот вечер. Отобрав нож и приобняв за плечи трясущегося Эсгиса, кузнец вывел его на улицу. За ними, схватив со стены зажженный факел, выскочил подмастерье Вихан. Несколько любопытных, в том числе Ивар, увязались следом.
Снаружи было темно и вьюжно. Факел Вихана мелькал ниже по улице, в направлении пруда. Затем огонек факела повернул на запад. Недоброе предчувствие сжало сердце Ивара, когда он проследовал мимо дома Оверета в сторону горсета. Подойдя к жертвеннику, он увидел Эсгиса, Вихана и Фариера, молчаливо стоявших в дрожащих отблесках пламени и глядевших куда-то вниз. Ивар опустил взгляд и вздрогнул.
На черном квадрате жертвенного камня белела отрезанная голова коня Форалефа. Струйка застывшей крови дотекла до остекленевшего глаза, после смерти казавшегося еще более синим. Оглядевшись, Ивар увидел обезглавленное тело коня, лежавшее неподалеку в луже черной крови.
Сзади подошли еще люди. Послышались сдавленные возгласы не то удивления, не то осуждения. Ивар поднял взгляд и увидел увядшее, словно внезапно состарившееся лицо Эсгиса, в глазах которого застыли бессильные слезы.
Отведи его домой и проследи, чтобы не натворил глупостей, шепнул Фариер на ухо Вихану. Тот молча кивнул. Вскоре они с Эсгисом удалились в сторону поселка.
Ох, не примут боги такую жертву, неодобрительно качая головой, обронил стоявший рядом с Иваром мельник Тервел. Да и что нужно просить у богов, чтобы решиться на такое? Какое злодеяние может искупить такая жертва?
Низкий протяжный звук донесся сквозь тихое подвывание метели. Люди испуганно смолкли, оглядываясь по сторонам. Ивару показалось, что звук исходил из-под камня Омфал, лежавшегося неподалеку в центре священного поля.
Не нам судить о воле богов, услышал Ивар голос Дерога за своей спиной. Всякая жертва да будет принята, если принесена она от сердца.
Заклать богам коняжертва, пристойная царю, упрямо возразил Дерогу мельник. Не пристало такое подношение простому пастуху, да еще и младшему в семье.
Боги решат, кому что присталосурово ответил Дерог. И, помолчав, добавил:И очень скоро решат.
***
Гигантский соломенный человек полыхал в ночи. Ивар стоял рядом с костром, щурясь от нестерпимого жара. Внезапно он увидел сквозь всполохи, что в огне что-то лежит. Ивар оглянулся в поисках чего-нибудь, чем он мог бы достать из огня таинственный предмет. Но вокруг ничего не было, лишь снег, исчезающий во тьме. Тогда он протянул руку прямо в костер. Не почувствовав ни боли, ни жара, Ивар выхватил из огня желтоватый кусок пергамента. Внезапно на поверхности свитка стали проступать черные знаки. Они то исчезали, то появлялись вновь, сливаясь друг с другом и распадаясь вновь. В конце концов, знаки сплелись в некое подобие черной виселицы, которая постепенно утолщалась и тускнела, превращаясь в холодный каменный портал.
Фрагмент 5
День четвертый
Утро выдалось теплым и пасмурным. Накрапывал мелкий дождик, тусклое солнце робко выглядывало из-под низко плывущих хмурых туч. Легкий туман висел над присыпанной инеем землей с первыми проталинами жухлой травы.
В четвертый раз вернувшись с побережья и опорожнив бурдюк в чан с черной просоленной землей, Ивар увидел, как в дверном проеме выросла гигантская фигура Дайардина. Солевар жестом подозвал его к себе:
Бросай это, указал он на пустой бурдюк в руках Ивара. Есть другое дело на сегодня. Скоро должен подъехать человек из Крейга к Вороньей развилке. Это милях в трех отсюда, если идти через Долину Туманов. Там будет поворот налево в Крейг, и направок старой мельнице. Скажи тому человеку, что Дайардин приветствует Брикрена, возьми у него двенадцать золотых торкелей и письмо, затем возвращайся ко мне. И на всякий случай: не отходи далеко на север, к старой мельнице. Не стоит тревожить калпов в канун Имболка.
Сказать по чести, Дайардин, из последних твоих слов я понял только «тревожить», усмехнулся Ивар.
Некогда сейчас языком чесать, отмахнулся Дайардин. Да и человек тебя ждет. Просто никуда не отходи от Вороньей развилки, понял меня?
Чего ж не понять, кивнул Ивар и отправился в путь.
Он прошел мимо дома Оверета, обогнул с юга горсет и двинулся далее по тропе, ведущей на запад. По левую руку возвышались невысокие холмы с пасущимися на них овечками, справа, за плетеными оградами, раскинулась серо-зеленая гладь полей с проросшими озимыми. Затем тропа побежала по дну неглубокой, в два человеческих роста, лощины, поросшей молодым ельником. Постепенно лощина углублялась, дно ее становилось все более каменистым. Чем дальше шел Ивар, тем гуще становился туман в низине. Плохо различимая тропа извивалась между накренившимися стволами и серыми замшелыми камнями, присыпанными снегом и сухими рыжеватыми листьями. Обнаженные корни деревьев на склонах лощины походили на клубки толстых змей, яростно сплетавшихся меж собой.
Внезапно из тумана вынырнула фигура человека. Человек резко остановился, настороженно вглядываясь в Ивара, затем облегченно выдохнул. Ивар узнал Оверета, которого не видел со вчерашнего вечера, с момента их незаконченного разговора в корчме. Сегодня молодой пастух явно не отличался словоохотливостью: буркнув что-то вместо приветствия, он проследовал своей дорогой в сторону поселка.
Не пройдя и десятка шагов, Ивар увидел, как впереди, в тумане, мелькнула чья-то тень, как будто кто-то резко отскочил с тропы и скрылся за деревом. Затем тень вернулась на тропу, приняв обличье Вихана, того угловатого подмастерья кузнеца, что заступался за Эсгиса на ярмарке. Ивар приветственно кивнул головой, однако парень покосилсяна него с плохо скрываемым подозрением:
Что тебе здесь нужно? надтреснутым голосом спросил Вихан.
Дайардин послал меня к Вороньей развилке, встретить человека из Крейга, без задней мысли ответил Ивар.
А, это, наверное, старый прохиндей Брикрен, промолвил Вихан, затем, немного помявшись, спросил:
Ты не видел сейчас никого в Долине?
Видел Оверета только что, а почему спрашиваешь? поинтересовался Ивар.
Он ничего подозрительного не делал?
Что он мог делать подозрительного? Пробурчал «привет» и мимо прошел.
Ну хорошо, заключил Вихан. Извини, тороплюсь я. Увидимся позже, с этими словами долговязый подмастерье вприпрыжку поспешил в сторону Оллтре.
«Странное место для прогулок. Что им всем здесь понадобилось?»подумал Ивар и продолжил свой путь. Обогнув очередной выступ склона лощины, он увидел слева от тропы небольшую округлую поляну, посреди которой возвышался огромный старый тис.
Высотой с десяток человеческих ростов и вдвое больше по ширине, Старый Тис полностью заслонил собою небо, погрузив эту часть лощины в зловещий полумрак. Могучий ствол, шириной под три ярда, расходился надвое почти от самого основания: словно два разных дерева, обнявшись, вырастали из одного корня. Густая, слегка присыпанная снегом темно-зеленая хвоя скрывала массивные раскидистые ветви, с трудом тянувшие к солнцу свой тяжкий груз многих сотен лет. «Есть по наклону тропа, затененная тисом зловещим, к адским жилищам она по немому уводит безлюдью»неожиданно всплыли в памяти Ивара чьи-то строки.
Ивара сошел с тропы и приблизился к дереву. Нижние ветви Старого Тиса начинались так низко от земли, что приходилось пригибать голову. Воздух под деревом-великаном был до того насыщенным и густым, что начинала кружиться голова. Каменистая почва вокруг ствола, присыпанная истлевшей хвоей, сочилась сопревшим паром. Острые края обметенных ржавым лишайником камней резали ноги даже сквозь кожаные сапоги.
Обходя вокруг дерева, Ивар заметил куски чего-то розовато-серого, лежавшие неподалеку на темном сыром валуне. Подойдя ближе, он разглядел в них тонко нарезанные куски лосося. «Зачем они здесь?»удивился Ивар, поднимая с камня один из кусков. Рыба была совсем свежей, только что выловленной.
ВнезапноИвар почувствовал, что на тисовой поляне есть кто-то еще. Обернувшись, он настороженно огляделся. Туман не позволял видеть далее двадцати шагов, но ощущение пристально следящих за ним глаз не покидало Ивара. «Надо уходить отсюда», подумал он. «Похоже, у меня начинаются видения от ядовитых паров».
Ивар вернулся к тропе и уже собирался двинуться дальше, как вдруг услышал, как за его спиной, рядом с тисом, глухо треснула раздавленная ветка. Быстро вскарабкавшись по склону лощины до ближайшего дерева, он укрылся за стволом и стал выжидать. Треск больше не повторялся. Подождав немного, Ивар спустился к тропе и двинулся дальше, на всякий случай проведя рукой по висевшему на шее ножу.
Вскоре тропа круто пошла в гору. Взобравшись на кряж, Ивар увидел перед собой просторную лесистую равнину. По правую руку сплошной стеной тянулся сосновый бор; за ним, чуть поодаль, виднелась небольшая речушка и каменная постройка с водяным колесом. Неподалеку от мельницы паслась под седлом чья-то черная лошадь.
Через пару сотен шагов Ивар вышел к развилке дорог, едва различимой на присыпанном снегом поле. Налево поворачивала дорога на Крейг, откуда должен был прискакать Брикрен, вправо отходила едва заметная тропка, ведущая в сторону реки и заброшенной мельницы.
Похоже, что-то напугало гулявшую у мельницы лошадь. Громко фыркнув, она отбежала в сторону, затем неспешно двинулась в направлении Вороньей развилки. Ивар, перетаптываясь, терпеливо ждал посланника из Крейга. Беспривязная лошадь на самом деле оказалась иссиня-вороным конем в блестящей уздечке и под дорогим седлом: поджарые бока животного поблескивали в лучах осмелевшего солнца, крепкие мышцы играли, перекатываясь, под черным бархатом упругой кожи. На мгновение Ивару показалось, как будто мир вокруг него замер в оцепененьи, тихо позвякивая стеклянными колокольчиками. Завороженный добродушным взглядом грустных глаз, Ивар невольно двинулся навстречу коню. Последний же, словно соскучившись по старому другу, радостно поспешил к развилке. Но что-то странное было в его аллюре: ноги коня как будто слегка разъезжались на припорошенной снегом траве.
Далекий стук копыт донесся со стороны дороги на Крейг. Черный конь испуганно замер в нескольких шагах от развилки, упрямо мотнул головой, развернулся и затрусил обратно к лесу. Ивар заметил, как из гривы коня выпал на землю какой-то блеснувший на солнце предмет. «Потом посмотрю», решил он, возвращаясь к развилке.
Из-за придорожного мелколесья показался всадник на гнедом коне с роскошной черной гривой. Когда всадник и конь приблизились, Ивару обратил внимание на странную форму ушей жеребцаочень коротких, едва ли не в половину обычных. Сам же всадник оказался сухим жилистым старичком с длинным заостренным носом и пылающим румянцем на щеках.
Дайардин приветствует Брикрена, произнес Ивар.
А ты чей таков будешь? вцепился в него своими глазами-буравчиками пожилой наездник. Или ты тот самый контрабандист-имралтинец, которого дружки ссадили на берег за буйство и пристрастие к зелену вину?
Он самый, кивнул Ивар, усмехнувшись про себя скудности людской фантазии. Дайардин поручил мне забрать деньги и письмо.
Это уж как водится. Брикрен достал из-за пазухи сверток и протянул его Ивару. Держи, пересчитывай.
В свертке лежали двенадцать золотых торкелей и небольшой свиток пергамента, скрученный с обеих сторон.
Все верно? спросил Брикрен и, не дожидаясь ответа, продолжил:Как поживает себе почтенный Дайардин?
Насколько я могу знать, неплохо, ответил Ивар.
Неплохо, ага А как поживает его, кхм-кхм, сынок по имени Оверет? Брикрен столь старательно выделил это свое «кхм-кхм», что не услышать его не мог разве что глухой.
Совсем недавно видел его в добром здравии, пожал плечами Ивар. А что, разве он не сын Дайардину?
Ну ты ж сам его видел. Разве он в чем-то похож на нашего сурового солевара? Брикрен изогнул в насмешливой усмешке тонкие влажные губы. Ну да ладно, семьядело темное, наше ли дело лезть под чужое одеяло? Еще раз мое почтение дорогому Дайардину, Брикрен отвесил ироничный полупоклон, развернул коня и ускакал прочь.
«Странный старичок», подумал Ивар. «К чему он припомнил Оверета и на что намекал? Или просто злоязычный пустозвон, любитель поперемывать косточки?»
Ивар вспомнил про блестящий предмет, выпавший из гривы вороного коня. Вернувшись к тому месту на тропинке и недолго порывшись в невысокой прошлогодней траве, он, наконец, нашел то, что искал. Увы, это была обычная речная ракушка. Скорее всего, запуталась в гриве, когда конь купался в реке.
«Подожди», одернул себя Ивар. «Какое «купался», если сейчас конец зимы?! Что могло загнать коня в ледяную воду?»
Ивар задумчиво смотрел на следы, оставленные на снегу подковами черного коня, там, где он развернулся и ускакал в лес. Что-то странное было во всем этом, что-то до крайности простое, но в то же время ускользавшее от понимания. Левый висок заныл уже знакомой пульсирующей болью. Боль стучала все сильнее и сильнееи тут Ивар увидел очевидное: следы подков вели не в лес, а из леса.
Ивар внимательно осмотрел землю, не было ли следов в обратном направлении. Ни единого. «Выходит, кто-то подковал коня задом наперед. Но зачем?»
***
В этот день носильщики закончили работу раньше, чем обычно. Приближался вечер Имболка, дня очищения и поворота на весну. Небо над Элланом совсем распогодилось, лишь редкие облачка цвета тающего снега затеняли пробуждающееся весеннее солнце. Снег постепенно сходил с земли, на первых проталинах уже пробивались хрупкие подснежники и дерзкие первоцветы.
У входа в корчму Ивар встретил своего старого знакомца Хейни, громко пререкавшегося с кузнецом Фариером. Хейни выглядел явно перебравшим и нес какую-то околесицу про записку, деньги, дупло и братство. Фариер раздраженно пенял ему за то, что Хейни сбивает с пути неокрепшие души. Из обрывков их разговора Ивар понял, что Фариер застал в корчме сильно захмелевшего Вихана, пьянствовавшего с еле вязавшим лыко Хейни.
Ивар поприветствовал обоих. Хейни тут же бросился к нему с объятиями и невразумительными причитаниями. Насилу им с Фариером удалось угомонить его и отправить домой отсыпаться.
И сам под гору катится, и молодого за собой тащит, сердито пробурчал Фариер.
Вихан не работал сегодня? поинтересовался у кузнеца Ивар.
С самого утра отпросился на весь день, сказал, что приболел. А сам вон по кабакам рассиживается.
Скажи, Фариер, за Виханом никогда не водилось странностей? Например, следить за кем-то без причины?
Следить? Зачем? Нет, ничего такого не припомню. Вихан давно уже вышел из детского возраста. Почему ты спросил?
Просто видел его сегодня в Долине Туманов около полудня пожал плечами Ивар.
А ты что там делал? недоверчиво перебил его Фариер.
Дайардин послал меня встретить одного человека из Крейга.
А, понятно. Так ты говоришь, Вихан сегодня был в Долине Туманов?
Да, встретил его, не доходя немного до Старого Тиса. Сначала Оверета, а затем его. Мне показалось, что Вихан как будто следил за Оверетом. Еще спросил меня, не делал ли тот чего подозрительного. А еще немного погодя мне почудилось, будто кто-то следит за мной из тумана. Скорее всего, это снова был Вихан. Вот я и спрашиваю про странности. С чего бы вдруг ему понадобилось за мной следить?
«Показалось», «почудилось», насмешливо фыркнул кузнец. Что еще тебе почудилось? Под Старым Тисом еще и не такое привидится.
Да, вспомнил Ивар. Была еще одна вещь. Я видел под Старым Тисом свеженарезанные куски лосося. Это какой-то местный обычай?
Лосося? удивился Фариер. Первый раз слышу про такое. Лососьжитель Нижнего мира, его не приносят в дар Бригантии. Ей принято подносить плоды, ягоды, злакисловом, все, что растет над землей. Те, кто особо чтят трехликую богиню, закапывают в землю цыпленка в месте слияния трех ручьев. Хотя, как правило, люди просто выставляют немного овечьего молока за дверь.
Фариер посмотрел на кроваво-красный закат и, довольный, заключил:
Похоже, завтра будет добрый день, ненастный.
Какая же радость в ненастье? удивился Ивар.
Завтра старуха Калех пойдет собирать дрова на остаток зимы, словно ребенку, принялся объяснять Фариер. Если старая ведьма захочет, чтобы зима продлилась еще долго, она сделает Имболк ясным и солнечным. Ну чтобы успеть набрать много дров. А если будет пасмурно, значит, Калех спит без задних ног и зима скоро кончится. Но надо будет еще посмотреть завтра, вышли ли из спячки змеи и барсуки.