Лесные тропы чем-то похожи, и совсем не похожи, с явным сомнением сказал эльф, все еще, видимо, не слишком понимая, стоит или не стоит что-то дополнительное рассказывать. Мы входим в лесную тень и выходим из нее на другом конце леса. Любое дерево к любому дереву.
Он остановился у ближайшего дерева и положил на него руку, и второй тронул что-то на своем доспехе.
Зверь Талисмана, сказал он. Проведи нас.
Из тени дерева вынырнула странная морда, похожая на диковинную помесь волка и коня, и дернула носом. Тени деревьев разом приобрели едва различимый отсвет, словно Домен Света просвечивал сквозь них.
Эльфы Этейна, кроме одного, ступили на след Зверя Талисмана, разом втягиваясь за ним в белесое марево и искажаясь, словно в кривых зеркалах, и потом Этейн кивнул им.
Мы с Сиенном пойдем последними, сказал он. Вперед.
Мист сделала страшные глаза на Раха, но тот только пожал плечами. Тогда девушка взяла обоих своих спутников за руки и решительно двинулась вперед.
Сраная пепель, попутал слова местами Торрен, частично удивленно, частично даже испуганно. Настоящая эльфья магия!
Самая настоящая, подтвердила Мист, и полосы света замелькали вокруг них, когда они начали двигаться, стараясь не упускать из виду изломанные силуэты эльфов впереди. Людоедская магия, это тебя не волнует?
Главное, чтоб толк от нее был, а уж людоедско это или нет, это уже проблемы тех, кого людоедят.
Время шло странно, или, может быть, и вовсе стояло на месте, пока они шли, но внутри их пути это было очень, очень долго. Казалось, что они бесконечно двигаются за маячащими впереди изломанными фигурами, хотя усталость не торопилась наступать, словно тоже застряв во времени. Мист не сразу сообразила начать считать шаги, но после того, как начала, успела насчитать, сбиваясь и путаясь, больше десяти тысяч.
Мы тут застряли, уныло сказал Торрен. И будем бродить вечно полями пепла.
Это не к нам. И это не тут, не согласилась Мист. Ни разу. Тем более, по моему, караван уже пришел.
В самом деле, фигуры эльфов впереди сначала стали расти, а потом и вовсе пропали, оставив только Зверя Талисмана. Когда путешественники поравнялись с ним, он бережно взял зубами Эрраха за полу плаща и повел куда-то вбок, отклоняясь в сторону вместе с миром и выныривая в лесной тени.
Все в порядке? сразу же окликнул их один из уже прибывших эльфов.
Вполне, ответил Эррах, сморкаясь, пока они оглядывались. Стоило выйти с волшебных дорог, как его снова одолели сопли.
Они в самом деле были на опушке какого-то совсем другого леса, и впереди расстилались равнины и холмы. Только вот где-то ближе к краю горизонта зеленый цвет травы переходил в странный металлический фиолетовый, и на самой грани зрения было что-то там, вдали: то ли скрытый туманами острый пик, то ли шпили высоких башен.
Там эта ваша Ардора? совершенно по деловому и без пиетета спросил Торрен, словно собираясь прямо сейчас приступить к штурму.
Рах вполголоса перевел вопрос, и тот же эльф, снимая шлем, кивнул.
Да, там лежит наша цель. И нам предстоит тяжелый путь через равнину, потому что сразу, как кончается лес, Взгляд Ардоры сможет нас увидеть.
И как тогда идти? Специальная магия? с интересом спросила Мист, сильно запнувшись на слове специальная. Она не была уверена, что угадала слово верно, но эльф ее, вроде бы, понял.
Лаурэ будет плести Полог отвлечения до заката, а с закатом мы двинемся в путь, он махнул в сторону одного из своих спутников прежде, чем присоединиться к ним с разбитием временного лагеря под покровом деревьев. Из тени вышли последние двое, Сиенн и Этейн, и, ни слова не говоря присоединились к работе.
Нам нужно отдохнуть до заката, сказал Этейн в сторону своих временных спутников. Он снял шлем, наконец, и Мист с огромным неудовольствием отметила, что рано радовалась. Он оказался, как раз, рыжим: темно-красные волосы были практически того же цвета, что у Мейли-из-Сполохов, и Мист нервно предположила, что еще и нос был похож. К счастью, она не слишком хорошо помнила лицо достопочтенного мага до того, как он обгорел и умер.
Лаурэ сплетет для нас заклинание, чтобы слиться с сумерками и преодолеть дорогу до их нечестивого города. Вероятно, наша миссия отнимет всю ночь, поэтому постарайтесь отдохнуть. У нас есть запас Симбельмина, мы им воспользуемся, но отдых он не может заменить полностью.
Да, надо попробовать спать. У нас тоже был нелегкий день, согласилась Мист.
Я так и не понимаю, откуда вы взялись в той долине, без припасов, без дорог. Словно вас туда Лесными Тропами вынесло, но этот путь был для вас внове, я понял это, Этейн сел на расстеленное на траве тонкое одеяло, и девушка последовала его примеру, удостоверившись, что ее спутники тоже найдут, куда пристроиться. С Тором и Рахом за спиной она чувствовала себя куда уверенней, особенно в отсутствие Книги.
Мы преследовали пособников опасного мага-некроманта, и нас настигли чары, подумав, подобрала слово Мист. Возможно, родом из Ардоры.
И что произошло?
Мы были в замке, но очутились примерно там, где встретились с вами.
И мы все еще пытаемся собрать достаточно данных, чтобы сделать выводы о том, какого рода перемещение мы пережили, добавил Эррах своим невыносимым занудным тоном. Но можно с уверенностью говорить, что произошло что-то из ряда вон выходящее, поскольку Вестник Деи не смогла сразу дать нам однозначный ответ.
Этейн покачал головой.
Я только раз видел, чтобы Вестник Деи Дилинги приходил лично. Так было, когда рилантар Айрэдин лично обратился к Дее в день своего восшествия, а больше не было.
Айрэдин было знакомым именем. Мист с надеждой поглядела на Эрраха, и тот тоже сориентировался.
Он правил недавно? Айрэдин Собиратель?
Он вошел в свет несколько циклов назад, с явной печалью в голосе ответил эльф.
А тогда теперь рилантар Ате начала было Мист, но Рах внезапно воткнул коготь в ее ногу, от чего Торрен подпрыгнул и хлобыстнул ему по руке еще до того, как сообразил, что именно случилось.
Ай!
Дым и пепел, ты это, глядь, чего?
Эррах прижал к груди ушибленную руку и укоризненно посмотрел на них прежде, чем уточнить:
Выбрал ли венец следующего рилантара?
Нет, он пока не принял никого, ответил Этейн.
Ты с ума, что ли, свалился? спросил Торрен, зыркая на Раха недобрым косым взором.
Вы можете исказить будущее, выдав имя следующего рилантара, ровным тоном, но с явно сдерживаемой эмоцией сказал Рах. И нам некуда будет вернуться в будущем.
То есть, мы, все-таки, приходим к заключению, что мы попали в прошлое.
Я предпочел бы придержать суждение до того момента, как взгляну на небо, но Ардора, рилантар Айрэдин и отдельные элементы языка дают основание для такого предположения. Либо это прошлое нашего собственного мира, либо некий похожий мир, отстающий на тысячелетия.
Мист плотно сжала зубы и губы, словно слова Эрраха закрепляли на скрижалях завета их ситуацию, делая ее реальной. Тор тяжко вздохнул и взял ее за руку.
Мист, ну, Мист, он еще и плечом ее подтолкнул. Да ладно ж, выберемся. Где только наша не пропадала?
Нигде не пропадала, автоматически отозвалась девушка и выдохнула.
Что-то случилось? спросил Этейн почти с заботой, насколько его достаточно стервозное лицо могло выражать это.
Осознание того, насколько далеко мы от дома, сдержанно ответил Эррах, укладывая свою когтистую ладонь поверх рук друзей, тоже.
Наверняка, очень далеко, сказал эльф. Я нигде не встречал таких эльфов, как ты. Хотя ты, определенно, один из нас.
Эррах задержал взгляд на Мист, словно черпая уверенность в этом, и ответил:
Яединственный своего рода, нирн, темный. Но раньше я был одним из детей Весны.
Что с тобой произошло? спросил Этейн, окидывая взглядом его странные особенности.
Я прошел через смерть. Этосложно. Моей душой стала первозданная сущность тьмы.
Странных спутников дала нам Дея Дилинга, эльф перевел взгляд на Мист и Торрена. Эльф, несущий в сердце тьму, и его учитель-человек, плоть от плоти Доменов Богов.
Дея дала и нам странных спутников, отозвался Эррах, вытирая нос, но стараясь делать это как можно менее нелепо, чтобы поддерживать имидж единственного в мире темного эльфа. Вы ведь ллоеард, так ведь?
Мист вскинулась, услышав незнакомое слово, навостряя уши. Ллое имело явные связи с ЛЛоединн, именем богини смерти. А ард было обозначением принадлежности к роду в именовании. Могло это означать более широкую принадлежность? Тогда речь шла о тех, кто принадлежит смерти. Смертники?
Верно, не стал отпираться Этейн. Наша задача самоубийственна. И все мыпреступившие тот или иной закон в своей земле, за что нас исторгли из наших семей.
Они так и представлялись, внезапно поняла Мист то, что Эррах, видимо, сложил своими эльфийскими знаниями раньше.
Лидер отряда представился просто как Этейн из Осени, без ир или ис или ард, обозначая семью, и без тер, эр или ар называя профессию. И остальных с собой назвал просто по именам. Так не делалось. Так было нельзя. Даже Гронс, представляясь Мист, назвался полным именем. А тутэто был какой-то обычай, вероятно?
Ллоеард теряют свой социальный статус, право на имя своего рода и профессиональное самоопределение, лекторски пояснил Эррах. И должны либо умереть с честью, выполняя данное им в искупление задание, и тогда они будут похоронены под своим именем, либо выжить после исполнения этого задания и вернуться с честью. Тогда социальный статус восстанавливается, и о проступке более не говорят.
Ааа, мы что-то такое проходили, встрепенулся Торрен. Про варварские обычаи!
Это базовая антропология, закатила глаза Мист. Ладно. Понятно. И что, у нас тут пятеро преступников?
В той или иной мере, кивнул Рах и обратился к Этейну снова. Чем ты провинился?
Отказался вести своих людей на верную смерть по приказу Главы рода. Он считал, что мы должны отправиться напрямую в Ардору, чтобы остановить беду в зародыше.
Эррах с оттенком изумления на него посмотрел.
Разве это не то, что вы сейчас делаете?
В этом есть невеселая ирония, согласился эльф без какой-либо внутренней борьбы. Но, по крайней мере, мой собственный отряд и мой брат временно в безопасности.
На взгляд Мист, это выглядело с одной стороны несправедливо, с другойочень даже справедливо. И со всех сторондостаточно странно, но тут работала немного чужая ей логика, видимо. Не настолько хорошо она еще понимала эльфов на бытовом уровнеи на уровне принятия решений. Они все еще были для нее территорией легенд, и только постепенно переходили в категорию настоящих живых существ.
В чем проступки остальных?
Лаурэ была тер-Маэрэ. Она вызвала на бой своего учителя и проиграла, эльфийка, погруженная в медитацию, даже не шелохнулась, занятая, видимо, подготовкой заклинания маскировки.
Мист бросила на нее заинтересованный взгляд: это была первая женщина-эльф, которую ей довелось увидеть, но пока она не видела значительного полового диморфизма. Эльфийка была в таких же доспехах из кожи и странного гибкого металла, как ее спутники, так что фигуру было не разглядеть, волосы у нее были относительно коротко обрезаны, тоже, как и у остальных. Разве что лицо немного мягче и миловидней, и руки меньше.
Селарин украл реликвию Рода по научению своей возлюбленной, чтобы доказать свою любовь.
Раэ тиллаве, сказал тот, прикладывая руку к груди и улыбаясь даже углом рта. Селарин-от-Глупости.
Эррах кивнул ему, принимая знакомство, а Этейн продолжил:
Сиенн убил своего брата на дуэли.
Названный эльф коротко зыркнул на них, махнул рукой. Он выглядел не сильно похожим на остальных, и его, к тому же, выделяло его имя, напоминающее Мист о Симореле.
Можно или нельзя спрашивать, что именно можно было так не поделить? тихо уточнила Мист у Эрраха. Тот, видимо, не слишком озадачиваясь социальными реверансами, тут же спросил вслух:
В чем была причина боя?
Сиенн скривил губу вниз и промолчал, занятый выправлением лезвия своего меча.
Это какой-то очень личный вопрос, который Сиенн отказался озвучить даже перед старейшинами рода, покачал головой Этейн. Остается Илмаэрэ, темноволосый эльф тяжело вздохнул, услышав свое имя. Илмаэрэ высмеял Старейшин за то, что они не могли разобраться в деле Сиенна. И вот.
Я так больше не буду, пообещал эльф. Мист, изучив его лицо, пришла к мнению, что из всех них, смертников, он был самым юным. Она бы подумала, что он подросток или что-то такое. Но разве разумно было бы осудить подростка за глупости?
Илмаэрэ, продолжил Этейн с плохо скрываемым удовольствием. Подложил в зале советов шутиху, изменяющую голоса. Старейшины каркали и чирикали до тех пор, пока не вызвали ар-Маэрэ, и он не положил конец этой прискорбной насмешке.
Мист против воли прыснула со смеху, и Рах перевел эту историю Торрену, пока означенный Илмаэрэ продолжал свои тяжелые картинные вздохи.
Таков наш отряд, заключил Этейн, и в его тоне явно звучало сомнение в том, что таков отряд сможет в самом деле выполнить то, что им поручено и вернуться.
Сполохи грядущего. Глава 3
Сдается мне, поскреб подбородок Торрен. Делодым и пепел.
Мист была с ним полностью солидарна, но наступление полнейшего дыма и пепла настигло их все ж таки врасплох. Полагаясь на суждение Этейна, они ожидали, что проблемы начнутся уже в ардорианском городе, где никто из них ничего не знал и не представлял, что конкретно делать. Или, хотя бы, в пути через равнины и следующую за ней пустошь.
То, что они будут спокойно поедать продзапас, выданный Этейном, и на них внезапно нападут, не рассматривалось: тем более, что никаких опасностей вокруг всегда бдительный Торрен даже близко не замечал, и стоящий на часах Сиенн тоже заранее не всполошился, да и не с чего было. Просто мягкое вечернее освещение подлеска взорвалось багряной вспышкой, и деревья прямо рядом с ними снесло огромной чешуйчатой тушей. Вместе с Лаурэ, которая медитировала чуть в отдалении от остальных.
Дракон забился в судорогах, пытаясь перевернуться, застревая и все задевая переломанными крыльями, и взревел так, что, казалось, небеса рушатся вниз. Торрен отбросил обоих своих спутников из зоны поражения практически моментально, Мист даже удивиться не успела, как больно стукнулась спиной о какой-то ствол, и в нее с размаху впечатался столь же удивленный Эррах, окончательно выбив воздух из легких. Сам Торрен, обнажив Хладогрыз, вместе с Этейном и Сиенном закружил вокруг дракона, не понимая, то ли нападать, пока тот мечется, то ли не трогать вовсе.
Илмаэрэ и Селарин натянули луки, разом выпуская стрелы в потенциально уязвимые места дракона, тот отмахнулся от них, как от мух, и снова взревел, еще громче, снося с ног и находившихся ближе всех к нему Тора сотоварищи, и начавших подниматься Мист и Раха, и лучников. Вопль дракона, вырываясь из его пасти, словно рисовал узоры в воздухе, и они выглядели знакомыми, только разглядывать их было некогда. Дракон, наконец, смог подняться на лапы и замотал головой, разбрасывая во все стороны ошметки чешуи и крови. Он был сильно поврежден, причем явно не нынешним падением, а какой-то битвой, которую он пережил раньше, совсем недавно. Лучники, поднявшись на ноги, выстрелили снова, и три мечника, перекрывая дорогу к ним, начали двигаться, пытаясь привлечь внимание дракона на себя.
Дракон ревел, и на этот раз незнакомые буквы почему-то были почти понятны. ВОРЫ, гласили они. УКРАЛИ ДЕТЕЙ. УБЬЮ. В глазах дракона горело что-то такое же багровое, как вспышка, сопровождавшая его появление, и Мист сильно подозревала, что это не самое естественное состояние и течение событий. Не то, чтобы она видела много драконовно тот, ардорианский конструктон был с точно такими же огнями в глазах.
И как убивают драконов? поинтересовалась Мист у Эрраха.
Я читал, что их приманивали жертвами, среди которых была отравленная, коротко описал эльф. Но я сомневаюсь, что этот способ для нас хоть сколько-нибудь актуален.
Воистину, Мист лихорадочно соображала, но помнила она всего пару заклинаний, и даже представить себе не могла, насколько они будут эффективны против дракона. Против прошлого у нее, к счастью, были джинныно тот запас давно кончился. Впрочем, оставить Торрена там, под ударами, было никак нельзя. Сиди, думай, сказала она Эрраху. Или стреляй вместе с этими.
И, поднявшись, побежала, прикрываясь деревьями, обходя дракона с другой стороны, противоположной от стрелков, чтобы хоть как-то размазать атаки и не создавать единый строй, который было бы легко атаковать.